Доктор считал часы и минуты, писал отрывочные мысли на клочках бумаги и все глядел на соседний дом, в то самое окно. Временами в комнате девушки зажигался огонек свечи и лизал силуэт с печально склоненной головой. Через пару дней на скрипучей лестнице раздались шаги, дверь приоткрылась, и без стука вошла долгожданная гостья.

Кивнув Доктору, девушка поправила темное платье и печально улыбнулась. Безумец, не говоря ни слова, принес две чашки травяного чая, устроился напротив гостьи, его взгляд устремился сквозь оконное стекло к горизонту, скрытому городом.
 
  - Уважаемый Доктор! Ваше послание застало меня врасплох, потому что я совершенно отреклась от медицины. Еще большей неожиданностью стал вопрос, который Вы подобрали для моей израненной души. Прошло много часов, прежде чем в моих руках оказались чернила. Кусая губы, хватаясь за голову и кромсая бумагу, продумывала ответ. Как же мне хотелось ответить с сарказмом и иронией, дабы не раскрывать свои тайны. И почти отправила подобное письмо, но передумала в последний момент. Наверное, пришло время выговориться и отпустить прошлое.
 
Безумец сохранял молчание, но его горящие глаза выдавали  жажду знания, нового опыта и даже желание познать чужую боль. Тонкие пальцы девушки взялись за фарфор, она немного поморщилась, удобнее перехватывая горячую кружку, и лишь на мгноанг е встретилась глазами с Доктором.

- Вы просите представить себя в стрессовом состоянии? - губы миз Грэй дрогнули, сложившись в горькую улыбку. - К сожалению, жизнь сложилась так, что мне не надо представлять потрясение. Все это произошло со мной два года назад.
 
  После окончания школы я поступила в музыкальный колледж на вокальное отделение. Диапазон моего голоса находится от контральто до сопранно. Довольно неплохо. И наверное, добилась успеха, если бы не влюбилась. Мы встретились, и музыка отошла на второй план. С первых дней знакомства он рассказывал, что у него больное сердце. Но я постоянно отшучивалась по этому поводу. Физически парень выглядел абсолютно здоровым, и представить его больным было очень трудно. Мужественные черты никак не сочетались с нежными руками. Когда виртуозные пальцы прикасались к клавишам, мое сердце плавилось, как сливочный пломбир. Он легко переходил с мелодичного пения на скрим, который проникал под кожу и сочился по венам. Каждый вдох и выдох с мыслью о нем. Я понимала, что слишком зависима, но не сопротивлялась. Любовь пьянила, как белое вино сорта Совиньон Блан. На протяжении пяти месяцев моя зависимость укреплялась с каждым днем. Когда счастлив, дурные мысли не приходят в голову.
 
  Он очень любил американское печенье. То, которое с кусочками шоколада. Хозяйка из меня никудышная, но я очень хотела сделать сюрприз своему милому. Когда аромат свежей выпечки заполнил кухню, раздался телефонный звонок.
 
  - Дорогая Мери. - его голос был холодным, отстранённым и официальным, - Обстоятельства изменились, и мы больше не сможем встречаться, наши отношения были прекрасными, но слишком скучными и обыденными. Прошу, отпусти. Не надо слез и сцен. Я — личность творческая, и мне нужна новая муза. Прости.
 
Гудки.

Чашка в тонких руках дрогнула, девушка поставила её на блюдце, звякнув керамикой, и повернулась в профиль. Её взгляд проходил сквозь окно квартиры, в которой миз Грэй коротала дни и ночи.

- Ни одной чертовой слезинки не пролилось из моих глаз. Как будто ничего не произошло. Я достала из духовки ароматное печенье и съела все до единой. Запила двумя стаканами воды и пошла спать. Это было последнее, что поступило в мой желудок. На протяжении десяти дней не проглотила ни кусочка. Только пила воду и спала. Мой опекун задержался в командировке и ничего не знал. Друзья думали, что я уехала к больной бабушке, которая давно отошла в мир иной.
 
  Еще около десяти дней я находилась в полуобморочном состоянии. Голода не чувствовала. Постоянно клонило в сон, в которых рядом был любимый.
 
  Когда меня нашли, я уже была в коме. Никакого перехода из сна в состояние голодной комы не ощутила. Просто продолжала спать, наблюдая за своим истощенным телом со стороны. Так легко и свободно не чувствовала себя никогда. Это была не только телесная невесомость, но и душевная.
 
   Следить за своими родными и близкими, когда тебя считают мертвой, стало лучшим развлечением. Они ломали комедию. Горькие рыдания и причитания прекращались, как только круг родных оставался наедине с овощем. Да!

Одноклассница, прощаясь, называла меня капустой. А моя подруга, которую я учила вокалу, строила глазки молодому врачу, а тот явно был не равнодушен ко мне. Видеть человека без маски не очень приятно. Эти уродливые души, эти мелочные существа, думают лишь о личном благополучии.
 
  Лечение проходило успешно. Физическое состояние улучшилось. Кости не торчали, кожа не свисала, и мое лицо приобрело человеческие черты. Я любовалась своим телом, как мать спящим младенцем. Но возвращаться в мир живых не входило в планы.
 
  После очередного падения давления и снижения температуры, врачи потеряли надежду. Через несколько дней мой преданный друг в белоснежном халате пришел в палату без своего блокнотика. Присев на стул рядом, покрутил перед собой конверт и осторожно распечатал. С каждым прочитанным словом уверенный голос дрожал и к концу перешел на шепот. Это было письмо от того, кого я  любила. Сердце все же подвело его, но в каждой строчке он молил меня жить дальше! Он просил прощения и заклинал не думать о нем плохо.
 
  - Я не хотел так поступать, Мери, - сказал он, аккуратно убрав лист бумаги под мою подушку. - Но вы не оставили мне выхода... Невероятная любовь. Вы должны выполнить его последнюю просьбу.
 
По моим щекам предательски стекала слеза, которую он воспринял, как знак согласия. Улыбаясь, он достал из кармана шприц и нежно притянул мою левую руку к себе.
 
  - Мой дед рассказывал, что во время блокады Ленинграда люди от голода впадали в кому. Я не верил. На моей практике это первый случай. В то время лекарства были дефицитом и таким пациентам вводили внутривенно алкоголь. Все просчитано, не переживайте.
 
  Его глаза излучали безумный свет, когда кончик иглы прикоснулся к моей коже. Вены прожгло пламя, которое стремительно распространилось по всему телу. Дыхание перехватило, сердце сжалось от боли, а из груди вырвался глухой крик.
 
  Спустя шесть месяцев я грелась на весеннем солнце и гуляла по зеленеющему лугу; теплый ветер играл с белоснежным платьем, которое я мечтала надеть на свадьбу с любимым. Я присела на корточках перед одинокой могилой. От мечты осталась лишь каменная плита: холодная и пыльная. На коленках чашка американского печенья с кусочками горького шоколада. Поправляя венок из полевых цветов, я смахивала предательские слезы. Глаза плакали, а на губах играла улыбка.
 
  Я выполнила все, о чем он просил в прощальном письме. Вернулась к жизни, продолжила обучение в колледже, бросила пить и курить перед сном одну сигаретку. Окружающие не видели, насколько мне одиноко. Они видели лишь счастливицу Мери, которая вернулась с того света.

Девушка перевела пустой взор в комнату Доктора, её глаза глядели в пол, на туфлю со стуком упала слезинка. Всего одна.
 
- Но мечтательница Мери перестала существовать.
 
  Доктор, на самом деле я мертва. Я отреклась от всех, даже от своего поклонника с нетрадиционными методами лечения. Переехала в новую квартиру с большими окнами и голубыми стенами. Устроилась на работу в цветочном ларьке, а по ночам играю на рояле. Но тоска не отступает. Она крепко вцепилась в сердце, и чем больше пытаюсь вырваться, тем сильнее ее хватка.
 
  Дорогой Доктор! Надеюсь, не разочаровала Вас. Вы получили свою дозу адреналина, выпотрошив мою душу наизнанку. Настал мой черед. - на губах девушки появилась нервная улыбка, а взгляд был холоден. Миз Грэй взяла в руки чашку с остывшим чаем и сделала глоток. - Несмотря на гениальность и безумие, Вы остаетесь человеком. Все когда-нибудь оступаются на своем пути. Расскажите, кто скрывается за маской уважаемого Доктора? Какую ошибку совершили, но стыдитесь признаться?

Пришла очередь безумца отводить взгляд и смотреть в окно. Город словно затаился, даже гоохочущме трамваи и бродячие брехливые псы затихли во чреве Крусди. Город ждал новую сказку, которую должен рассказать мужчина в уплату долга. Воспоминания вскипели в душе Доктора, бросаясь к лицу жаром, за окнами дрогнул и погас фонарь, погружая комнату в полумрак, освещённый лишь нервным дрожанием огня в печи, да мерцанием масляной лампы.

Безумец сложил пальцы в замок на столе и набрал воздуха в лёгкие.