Зима распустила белые косы, укрыла седыми волосами каждый переулок и улицу, закрепила заколками-сосульками пряди на крышах. Ее дыхание отпечаталось синеватым узором на стекле и было так же мертво, как и она сама. Крусди славился суровыми, обжигающими холодами, которые заставляли людей не ходить - перебегать по улицам от укрытия к укрытию. Ледяные ветра скребли поземкой пр промерзшим мостовым, завывали похоронные песни в водосточных трубах, солнце лениво и равнодушно выглядывало из-за серой пелены облаков, но не приносило тепла. Зимой город оборачивался ледяным демоном, не ведающим пощады.

Стало холодно в каморке Доктора, старые трубы почти не давали тепла, да и кочегар в котельной был ленивее черта, потому безумец накинул тёплое пальто, взял немного денег и отправился за топливом для небольшой печурки, стоящей в углу. Метель холодными пальцами мертвой царевны заползла под пальто, снежинками пробралась за ворот, заставив мужчину поежится. Идти нужно было далеко, на середине пути Доктор до того продрог, что решил заскочить в антикварную лавку по пути. Над головой поплыла тяжёлая кованная вывеска, покрытая инеем и сосульками, а из-за дверей пахнуло ароматным теплом, к которому примершивался запах пыли и тлена.

Однако, переступив порог, Доктор почувствовал, что внутри пахло настоящим свечным воском, старыми книгами, древесным лаком, ладаном и миррой, а за тяжёлым дубовым прилавком на высоком табурете восседала девушка в широких штанах на восточный манер, со слегка растрепанными косами, рубашка нежного розового оттенка выглядывала лишь широкими рукавами из-под плотной цветастой жилетки. Она сидела словно в полусне, сосредоточив взгляд где-то в глубине помещения.

В магазине пыхтел паровой котел, сверкая тысячей медных заклепок, в позеленевших бронзовых подсвечниках оплывали ароматные свечи, капли воска создавали причудливые фигуры из своих горячих слез, переплетаясь в нежных и страстных объятиях, танцу пламени аккомпанировали  старинные часы, исполняющие отрывок древнего вальса, в теплом воздухе поплыл пряный аромат травяного чая.

- Доброго морозного денечка, посетитель, - звонким голосом произнесла хозяйка лавки, выныривая из своего транса, - вы зашли что-то купить?

- А что вы тут продаете? - спросил Доктор из вежливости, проходя между резных полок.

- Можно сказать, - произнесла девушка уже чуть тише, немного щурясь, - человеческие жизни, заключенные в предметах.

Мужчина заинтересовался и стал внимательнее приглядываться к различным безделушкам, среди них можно было встретить действительно старые вещи, даже древние, но были и вполне новые, правда сменившие хозяина по одной судьбе известным причинам. Среди вееров и шкатулок, зеркал и часов лежали кинжалы и склянки с ядом, футляры с пистолетами и трости со скрытыми кинжалами. Костяные, металлические, деревянные вещицы, которые хранили прикосновения рук своих хозяев первые и последние. На бархатной подушке под стеклянными гранями лежала прекрасная перьевая ручка с серебристым наконечником, тонким черным телом, похожим на посох, который кольцами обвивала серебряная змея.

На мгновение освещение словно мигнуло, хотя в лавке свечи не могли разом погаснуть и вспыхнуть, чёрные нити вдруг ярко поступили, оплетая чёрное перо. Внутри словно бился кокон из переплетения тёмных прядей, как небольшое сердце, скрытое в корпусе. Но безумец моргнул и видение пропало, словно и не было чёрных нитей. Вещь все же приковывала взгляд, и Доктор не мог не смотреть на неё.

Полюбовавшись вдоволь прекрасным пером, мужчина обратил свой взгляд на тяжелый прилавок и прочитал имя хозяйки лавки на латунной табличке.

- Уважаемая Ирэн, вы не могли бы позволить мне прикоснуться к одной замечательной вещи? - обратился безумец к девушке.

- Конечно, что показать? - оживилась она.

- Вот эту чудесную ручку, - сказал Доктор, указывая на понравившееся перо.

Ирэн легко спрыгнула с табурета, почти танцуя проскользнула среди заставленных полок, щелкнул замок, и тяжелая перьевая ручка перекочевала в бледные пальцы Безумного Доктора. Ощущение холода пронзило пальцы, мгновенно заставило мужчину сжать металлический цилиндр, словно спазмом свело мышцы.

- Попробуете? - хитро улыбнулась миз Эдмер.

- Естественно, - почти шепотом отозвался мужчина, не сводя глаз с обновки.

Доктор приласкал в пальцах перо, согревая металл в своих руках, присел за столик и достал формуляр. Перо легло, словно влитое и с легкостью феи заскользило по плотной рыжеватой бумаге, пятная формуляр ровными алыми строками. Неожиданно было видеть ярко-красный цвет на бумаге, такие чернила были ужасно дорогими, но высыхали они на бумаге темными черточками, похожими на засохшую кровь. На мгновение показалось, что от бумаги повеяло металлическим запахом крови, но окружающие ароматы лавки перебили все. Отмахнувшись от этого, Доктор продолжил писать.

"Здравствуйте, дорогая Ирэн, я, Безумный Доктор, рад писать Вам! Ваша лавка, как мне показалось, это почти Ваша жизнь, в которой заключено множество человеческих жизней. Но если бы Ваша судьба оказалась в руках кого-то другого? Давайте представим себе, что есть вещь, в которой заключена вся Ваша душа, как жизнь волшебника в одном хрупком предмете. Этот предмет Вы спрятали в своей лавке, среди пыльных книг и старинных вещиц, однако кто-то, кто хочет владеть Вашей жизнью, выкрал эту вещь. Вы чувствуете, как боль наполняет Ваши жилы каждый раз, когда этой вещи касается рука вора, вы чувствуете, как раз за разом он экспериментирует, пытаясь понять, как же на Вас воздействовать. Вы чувствуете близость этой вещи, Вы можете ее найти, но как же Вы поступите с обидчиком? Что Вы будете к нему испытывать? А что если это Ваш бывший возлюбленный, решивший вернуть Вас таким отвратительным образом?  Жду Вашего ответа у себя на приеме не позже чем через четыре дня. Вы сможете задать мне один личный вопрос, на который я охотно отвечу.  Ваш Б.Д."

Дописав свое послание, Доктор сложил формуляр вдвое, повернулся к Ирэн и попросил завернуть покупку. Хозяйка с улыбкой скрылась за пестрой ажурной ширмой, где зашуршала оберточной бумагой. Этих секунд Доктору хватило, чтобы положить исписанный кровавыми чернилами бумажный квадратик на стол среди документов. Вскоре хозяйка показалась, держа в руках свёрток коричневой бумаги, перевязанный карминовой лентой, мужчина положил деньги даже не глядя, дрожащими руками принял покупку и попрощался с Ирэн.

Насвистывая незатейливый мотивчик, безумец вышел из лавки, оставив приглашение для миз Эдмер  на тяжелом прилавке, рядом с чашкой ароматного чая. Всю дорогу обратно мужчина прислушивался к коробочке, ему казалось, что время от времени оттуда доносится ритмичный стук. Уже у самого дома Доктор снова увидел чёрные пряди, опутавшие странную покупку, но видение рассеялось, стоило переступить порог дома. Поминая Крусди недобрым словом, безумец поднялся к себе в каморку. Пусть топлива для печки Доктор сегодня так и не купил, однако ему казалось, что в комнатах стало значительно теплее, словно ручка с алыми, как кровь, чернилами, согревала все вокруг. Как воспоминание об антикварной лавке в окно просочился аромат горячего чая и пряных трав, Доктор улыбнулся и решил согреть внутренности вкусным напитком. Чайник закипал на остатках топлива, травы источали аромат, напитывая кипяток глубоким цветом, мужчина любовался на дорогой футляр и красивое перо, лежащее на атласной подушке. Непостижимо, но Доктору все же казалось, что эта вещь живая.

Вздохнув, безумец понял, что ответов сегодняшний день не даст, он способен множить лишь вопросы, потому он поднялся, погасил лампу и, укутавшись в тёплое одеяло, улегся спать. За окном в дикой злобе выл ледяной ветер на разные голоса, словно в круговерти снега и льда метались бешеные звери. Временами ледяные кусочки ударялись в стекла, словно кто-то с той стороны скреб по окну когтями.

Ночь обещала быть холодной и очень долгой.