На похоронах у Хэджэ было очень много людей: родственники, друзья, пришли почти все ребята с нашей школы, а также с соседних, так как он был очень общительным, обходительным и с легкостью заводил новые знакомства, в отличие от меня.

Весь оставшийся семестр был посвящён учёбе, я полностью окунулся в неё. Мне надо было максимально себя занять, чтобы в голову не лезли дурные мысли, и я не вспоминал события того дня.

Папа был рад видеть мою вовлеченность, но пару раз в неделю ко мне наведывался психолог. По началу он пытался задавать вопросы, но потом понял, что это дохлый номер. Мне не хотелось ни с кем ничего обсуждать, поэтому мы проводили час в полной тишине, сидя друг напротив друга. В конце наших встреч он делал какие-то заметки, прощался и уходил, немного пококетниичав с гувернанткой. Думаю, это были самые лёгкие его деньги за всю карьеру.

В середине декабря пришло письмо о том, что я успешно принят в Гарвард, и что они очень рады принять такого студента в свои ряды. Таким образом, последующие десять лет моей жизни были уже предопределены.

После успешного окончания старшей школы я сразу же улетел в США. Пожил немного в Нью-Йорке, Нью-Арке, потом перебрался в Кембридж, где мне и предстояло учиться. За все время учёбы я не прилетал на родину ни разу: после первого года колесил по штатам, а потом была практика. Я успел поработать во многих больницах, ведь дипломы с отличием давали множество возможностей. Декан предлагал остаться при университете, защищать докторскую, но хотелось чего-то нового, поэтому я решил отправиться в Бостон — город, где мед работники любой специальности всегда нужны.

Став резидентом Бостонской больницы, мне довелось повидать многое: детей с деталью Лего в носу, подростков на спор глотающих лампочки и более тяжелые случаи – людей с резанными, колотыми, рубленными ранами. Больница располагалась недалеко от крупного шоссе, поэтому часто были и те, кто попадали в автомобильные аварии. Некоторых приходилось собирать чуть ли не по кусочкам. В общем, видеть торчащие кости, опухшие конечности, размером с целую пуховую подушку, кожу, покрытую волдырями, или синего цвета с каждым днем становилось все более обыденным делом.

Но однажды в середине лета в городе произошла крупная автомобильная авария, в которой пострадало очень много людей, некоторые скончались на месте.

Большинство сотрудников было в комнате отдыха после ежедневного обхода пациентов, но в один момент у всех одновременно начали пищать пэйджеры. Не допив кофе, мы тут же ринулись в приёмную.

— Ребятки, произошла серьёзная автомобильная авария, много пострадавших. Готовьтесь, до прибытия пара минут, — проинформировала нас медсестра Нэнси.

Точно, как по расписанию, через две минуты в больницу начали завозить пациентов одного за другим.

— Молодой парень с лёгким сотрясением головного мозга, небольшие ссадины, перелом ноги, — быстро произносил врач скорой помощи.

— Свободна первая терапия, везите туда. Что у вас? — спрашивала уже у следующих врачей Нэнси.

— Молодая девушка с многочисленными осколками в теле, черепно-мозговая травма, один раз уже провели реанимацию, пульс пятьдесят два, давление девяносто на пятьдесят семь.

— Так, хорошо, для неё готова третья травма. Боже, вот угораздило, — с удивлением ахнула Нэнси, увидев следующего пострадавшего.

Это был парень с огромным осколком стекла в груди.

— Проникающая осколочная рана груди слева, многочисленная потеря крови. Без сознания уже семь минут. Ввели два кубика болеутоляющего, — произнес врач. Его руки были по локоть в крови.

— Везите в четвертую травму, закажу сразу рентгенографию и операционную.

Мы с Лао и Сарой молниеносно понеслись с каталкой. Каждая секунда была на счету, и мы могли спасти жизнь «Хэджэ».

Да, вы не ослышались, на этой холодной металлической каталке в разодранных лохмотьях одежды, насквозь пропитанных кровью, лежал Он.

Сара щупала пульс, звала парня, но он не подавал признаков жизни, кроме как едва заметного движения грудной клетки вверх и вниз.

Закатив его в кабинет с рентгеновским аппаратом, мы все отошли на безопасное расстояние, чтобы не получить излучение. Снимок тут же был выведен на экран.

— Так, у него гемопневмоторокс, ему срочно нужно сделать дренаж, — констатировал Лао.

Кабинет четвертой травматологии был в соседнем помещении. Прикатив «Хэджэ», старший ординатор Грэймс крикнул медсестре:

— Возьмите кровь на полный анализ и закажите в банке две единицы плазмы и четыре крови. Что вводили из препаратов?

— Да, два кубика болеутоляющего, — ответил отличник Лао.

Состояние парня начало ухудшаться: он начал биться в конвульсиях, дыхание стало прерывистым, было слышно хлюпанье крови. Она проникла в его легкие.

— Ким, скорее бери скальпель и делай плевральный дренаж, — скомандовал Грэймс и указал на ребра с правой стороны. — Ким? Ты с нами вообще? Почему медлишь?

Я будто попал в астрал и не мог из него выбраться, все было как в тумане, из которого я пробирался на голос Грэймса. Мои руки абсолютно не хотели слушаться, их дико трясло, и скальпель получилось взять лишь с третей попытки. Подойдя к телу "Хэджэ", запаниковал ещё больше: я прекрасно понимал, что, если не сделаю надрез, то он просто захлебнется кровью, но и причинять боль, резать его плоть мне не хотелось. Меня бросило не то в жар, не то в холод.

— Твою мать, Ким, отодвинься, — злобно закричал Лао, толкнув меня бедром, и без промедления сделал надрез.

Прокол помог: брызнула струя крови, и парень начал снова дышать.

— Так, отлично. Нужно будет сделать еще компьютерную томографию грудной клетки, чтобы понять откуда кровотечение. А пока необходимо закрепить осколок. Есть риск, что маленькие частицы стекла могут проникнуть в вену или еще хуже – пробить ее. Сара и Ким, на вас осколок. Лао, вставь катетер в бедро. И готовьте его к операции, срочно, — продвигаясь к выходу, говорил Грэймс.

— Ким, я держу стекло, а ты аккуратно фиксируй его с помощью пластыря. Справишься с этим? — вглядываясь мне в глаза, мягко произнесла Сара.

Я кивнул и быстро двинулся к тележке, на которой лежал пластырь и ножницы. Мы аккуратно заклеили место вхождения осколка. В это время Лао уже сделал прокол и подключил парня к капельнице.

— Все готово, поехали, — скомандовал Лао, и мы побежали с каталкой в операционную.

Пока мы переодевались, «Хэджэ» подключили к монитору, установили капельницу с кровью и сделали томографию.

— Давление восемьдесят три на сорок семь, снижается. Сатурация девяносто четыре, — констатировала Сара.

— Так, осколок проходит прямо через подключичную вену, и одно неловкое движение может её задеть. Ни у кого нет желания искупаться в крови, ребятки? — очень серьёзно произнёс Росс — ведущий хирург больницы. — Сара, какие меры мы можем предпринять, если вена будет задета? Действия?

— Э-э-э, — прозвучало из её уст. — Надо... будет... А, нет. Это нельзя...

На мгновение она застыла и пристально смотрела в глаза «Хэджэ».

— Всё! Можно считать, что парень труп. Сара, это останется на твоей совести. Что за промедления в ответе? Вы что умеете лишь обходы делать да витаминки раздавать? Подай пилу, — гневался Росс.

Звук пилы, рассекающей ребра, вернул меня в реальность. Удалив часть ребра, проход к месту ранения был открыт.

— Лао, будешь доставать стекло. Ким, в случае чего на подхвате. Сара, следи за показателями на мониторе. Дайте зажим с нитью.

Лао взял щипцы и приблизился к телу.

— Давай аккуратно, не задень вену. Хорошенько выдохни и сосредоточься, — давал напутствия Росс.

Лао глубоко вздохнул и выдохнул, зажал мертвым хватом стекло щипцами и начал медленно тянуть его вверх. Осколок поднимался все выше и выше, и казалось, что все миновало, но на последнем сантиметре лезвие таки порвало вену.

— Срочно нужен отсос крови. Я абсолютно ничего не вижу, — нервно кричал Росс, пытаясь с помощью нити затянуть порвавшийся сосуд, но ничего не выходило.

Полость быстро заполнилась кровью насыщенного темно-красного цвета. Я изо всех сил старался как можно быстрее удалить излишнюю кровь с помощью отсоса, но ее было слишком много.

— У нас всего двадцать секунд, делай скорее отсос, Ким. Я не вижу, что и где затягивать, — Росс щурился, пытаясь разглядеть вену.

Была бы моя воля, я бы руками начал черпать эту кровь, потому что долбанный аппарат работал слишком медленно и совершенно неэффективно.

Дыра в груди заполнилась кровью до краев, и она начала стекать с тела на стол. В этот момент приборы пищали с неимоверной активностью, а потом резко в операционной повис монотонный гул остановившегося пульса, от которого тут же все тело покрылось мурашками и проступил холодный пот.

«Хэджэ, нет, только не снова, прошу. Я не переживу этого больше. Ты меня покинул уже один раз», — шептал я в тот момент, когда на глаза наворачивались слезы.

Все стояли в полном онемении, провести реанимацию было невозможно. Молчание прервал Росс: «двадцать два часа, тридцать шесть минут, зафиксируйте время его смерти».

Медленно снимая перчатки и стягивая маску, он подошел к Лао и похлопал его по плечу.

— Сегодня удача оказалась не на нашей стороне и уж точно не на стороне этого парня. В нашей профессии бывает всякое, мы все-таки не Боги. Надо узнать есть ли у него родня и сообщить им о случившемся. Сара, из-за твоего «отсутствия» и витания в облаках будешь приводить операционную в порядок. Ким и Лао, подготовьте тело для передачи в морг и оформите бумаги, — раздал приказы Росс.

Все начали постепенно расходиться, и лишь один Лао подвис. Он внимательно смотрел на тело, а потом поднял устрашающий взгляд на меня.

— Если хочешь, чтобы люди были живы, то тебе здесь делать нечего, иначе не хватит места на личном кладбище, — сказал он и прошёл сквозь меня, жёстко бортанув плечом.

«Разве он прав? Не он ли сам отправил парня на белый свет? Или же мои промедления в травматологии могли повлиять на исход? Факт остается фактом: Хэджэ снова умер, а я ничего не смог сделать».

По щеке прокатилась назревшая слеза. Сняв перчатки, я вытер её и оглянулся по сторонам, чтобы осмотреть масштаб предстоящих работ.

Всё было как в тот самый день: операционную будто настигло кровавое цунами. На полу образовалась большая лужа крови, которая до сих пор пополнялась свежей партией, стекающей с тела тонкой струёй.

Я медленно добрел до монитора с показателями, отключил его и вздохнул с облегчением, ведь по ушам больше не бил этот раздражающий писк, от которого мозг готов был сдвинуться по фазе. После того, как я вытащил все катетеры из тела, рука трупа свисла со стола.

— Серьёзно? Я не куплюсь больше на эту уловку. В прошлый раз тебе это не помогло и не поможет сейчас, — меня охватила злость и агрессия за его нахальный поступок. — Нечего мне тут на жалость давить. Ты полнейший эгоист. Думаешь лишь о себе, а подумать о том, на сколько сильно меня выбила из колеи твоя "первая" смерть, ты отказываешься?! — потупив взгляд на лицо «Хэджэ», мне хотелось высказать абсолютно все, что накопилось за годы его отсутствия.

— Да ты просто... Просто... Слабак, вот кто ты. Испугался одной незначительной неудачи, раздул её до вселенских масштабов и сам же перечеркнул свое будущее, точнее рассек лезвием. А сейчас сама жизнь с тобой сыграла злую шутку: что не смог справиться с управлением? Думал, что жизнь тебя не накажет за все те страдания, причинённые родным и близким? — мои глаза, казалось, начали наливаться кровью, а в руках оказался кровавый скальпель, который я попутно стянул со столика, продвигаясь к изголовью операционного стола.

— Раз тебе снова захотелось воспроизвести события той ночи, может добавим пару штрихов для полной картины?

Я крепко схватил его холодную руку и резко полоснул его вены от кисти до сгиба локтя, словно художник, сделавший на картине последний и важный мазок. Абсолютно без промедлений высек вторую параллельную полосу. Через порезы слегка начала сочиться, не вытекшая из щели в груди, кровь.

— Доволен? Инсталляция успешна? А может добавим чего-то нового, ведь столько времени прошло?!

Меня охватило зверское чувство.

— Что тут у нас, сердце? Серьёзно?! Оно тебе не нужно. Ты его взял у кого-то напрокат?! Ведь такая эгоистичная сволочь, как ты, не может им обладать.

Порезав воздух скальпелем, я размахнулся со всей силы, чтобы воткнуть его в сердце. Сейчас все здесь и закончится.

Рука стремительно понеслась прямо в кровавую щель.

— Ким, тут привезли вещи парня. Его зовут Роберт... Что... Что ты де-делаешь? — заикаясь произнесла, вошедшая в операционную Сара.

Её глаза округлились от страха до размеров с Юпитер, а тело, казалось, каменеет, как после встречи с медузой Горгоной. Кожа блондинки будто слилась с её цветом волос, из дрожащих рук выпало водительское удостоверение.

«Какой Роберт? Что она имеет в виду? Это же Хэджэ. Подлый трус, Хэджэ».

Скальпель все ещё был в моей правой ладони, хотя рук я не чувствовал уже с прихода Сары. Я отвёл взгляд от окаменевшей коллеги на труп.

На столе лежал незнакомец азиатской внешности, лицо которого было покрыто мелкими порезами, а губы сильно стиснуты от безумной боли.

«Этого не может быть. Ведь он был здесь. Я же не психопат», — отрезвился я от звонкого шума, упавшего на пол скальпеля.

— Роберт... А фамилия? Откуда он? У него есть родные, ещё не проверили? —старательно натянув улыбку, произнёс я.

Видимо, это было пугающее зрелище, так как глаза Сары стали ещё больше. Она молча кивнула головой и, не отводя от меня взгляд, присела, чтобы поднять документы.

— Ро... Роберт Парнсон... — было слышно, как она сглатывает слюну. — Он с Гавайи, двадцать восемь лет. По... По поводу родных ещё... Узнаём.

— Ага, хорошо... хорошо, — задыхаясь от смешанных чувств гнева, стыда и страха, бормотал я. — Тебе помочь с уборкой?

Укрыв тело белой простыней, я принялся выкидывать в мусорное ведро тампоны, насквозь пропитанные частичками плоти Роберта. Поднял с пола свой выпавший инструмент, положил на поднос к другим. Сара до сих пор стояла, не шевелясь и не издавая звуков.

— Ты в порядке? – спросил я.

Она слегка покачала головой в разные стороны, приходя в чувство, и потерла глаза.

— Наверное, слишком устала. Уже третьи сутки на ногах. Мерещится всякое. Я схожу за ведром, — с дрожью в голосе произнесла она.

Это лучшее твоё решение за сегодняшний день.