— Что мы скажем боссу, мать твою?

— Не делай из мухи слона, Бога ради.

— Мы не можем найти эту дрянь уже неделю, Флоренцо, а ведь Болонья не такая огромная как Рим.

Двое мужчин, ссутулившись в стареньком форде перед аркой с разноцветными цветами, наблюдали за вечерней улицей. Они цеплялись взглядами за прохожих, неважно, походили они внешностью на человека, которого ищут, — им было важно знать, что они на правильной территории. Что именно тут живет человек, на которого объявлена, так называемая, охота.

Оба с небольшой лысиной, открывающей обзор на маленькие шрамы на черепе; в строгих чёрных смокингах с дорогими запонками; в лакированных туфлях с набойками; вставленными в уши наушниками.
Эти люди походили на обычных охранников частных предприятий, но вряд ли кто-то когда-то догадается, что их огромные кулаки погрязли в многочисленной крови других людей, а в бардачке этого автомобиля лежат две пушки с твёрдыми веревками и хлорофиллом. Обычно таких называют головорезами. Безжалостными, кровожадными и готовыми пойти на любые прихоти своего босса. Впрочем, если не углубляться в историю, такими они и являлись.

Десятая улица погрязла в ночных разговорах и тихой мелодией из магазина с обувью. Несмотря на то, что часы показывали половину первого ночи, людей становилось всё больше и больше. Основное население Болоньи — студенты самого старого университета в Европе, которые съезжаются с разных населенных точек мира, чтобы грызть гранит науки. Они, уютно расположившись на маленьких бордюрах, общались и выпивали пиво из металлических бутылок. Ни для кого не секрет, что именно молодые люди создают собственную атмосферу этому городу. Громкие, свободолюбивые, общительные и независимые. И когда Болонью настигает темное небо, их голоса и смех проносятся от начала до конца города.

Именно среди такой толпы молодых студентов двое мужчин напрягали своё зрение, чтобы заметить сквозь них того, кто им нужен. Флоренцо, сидевший за рулем, крутил в руке позолоченную зажигалку, постукивая грубыми пальцами по кожаному рулю автомобиля, — он думал о том, что будет, когда они узнают, где же скрывается та, за которую Флоренцо и  Карлос получат десять тысяч евро. Крупная сумма горела в его глазах пару дней, заставляя течь кровь в жилах быстрее. Он был одержим деньгами в целом, поэтому согласился на это предложение сразу же, толком и не выслушав окончания. В отличии от Карлоса, долговязого и упрямого, — тот обдумывал предложение несколько часов и всё же согласился, потому что такими как они правят деньги.

Освещающие фонари улицы с двух сторон, били по глазам, отчего Флоренцо каждый раз приходилось хмурить густые чёрные брови. Их машина была припаркована ближе к небольшому киоску с газетами, открывая вид на всю улицу. Карлос же дёргался, стучал кулаком по колену и причитал о том, что они не найдут её.

Человек, давший им это задание, владел огромным авторитетом в Риме. Поэтому ему не составило труда найти двух сеньоров на такое дело.

— Что будет, если мы не найдём её? — вновь начал мужчина, нервозно проглядывая через плечо. — Что с нами сдела...

— Если твои чертовы яйца сжались до размера грецкого ореха — сваливай, — голос Флоренцо звучал грубо и тихо. Он схватил напарника за воротник пиджака, почти соприкасаясь с тем носом. — А если хочешь получить свою долю — сиди и жди.

Они злобно переглянулись, прежде чем Флоренцо отпустил Карлоса.

Возможно, они просто не до конца понимали всю серьёзность данной ситуации. У них не было ни единой мысли о том, зачем молодая девчонка понадобилась знатному сеньору в Риме, владеющему нефтяной компанией и имеющему некую власть в определённых кругах. Их тупые головы и не подумали о том, как и почему она перешла дорогу такому человеку. Впрочем, если дело касается больших денег — думать запрещено.

У них была ориентировка на её внешность — фотография старой давности, но заказчик уверил, что та девушка не сильно изменилась. Что они спокойно смогут узнать её среди тысячи других итальянцев, — по огненно рыжим волосам  до ягодиц. Но пока ни Карлос, ни Флоренцо не застали такой.

Оба хмурые, недовольные и жаждущие своего вознаграждения. В автомобиле было душно, поэтому Карлос несколько раз прикладывал к своему круглому лицу салфетку, чтобы убрать пот, но это помогало лишь на пару секунд. Флоренцо же, кажется, вовсе побледнел.

И пока они оба недовольно переглядывалось и обменивались ядовитыми словами, не заметили, как мимо прошло двое людей.

Огненные волосы засверкали при лунном освещении.

***

— Не сопротивляйся, Диаманта, — Виктория хватается за лежавшее одеяло, укутываясь в него и кладя голову на плечо Томаса, что так любезно придерживал её за талию. — У тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда, — говорит она с улыбкой на лице, обуваясь. — Правда, не нужно меня провожать.

Они, прилично выпив за этот вечер, порядка двадцати минут стояли у двери. Диаманта чувствовала себя с ними «своей», и даже глупые мысли не лезли в её голову по поводу правильности.

Будь что будет. Живем ведь один раз.

Адреналин в её крови зашкаливал, и девушка уже не стеснялась собственных эмоций, — громко смеялась; рассказывала нелепые истории из жизни; спорила с Итаном и поддерживала глупые шутки Томаса. Группа закончила репетицию сразу после прихода Виктории из магазина, и они все вместе переместились в гостиную. Легкость, витавшая в воздухе весь этот вечер, — отпечаталась твёрдой печатью в её сердце и уме. Она поняла, что живое общение с людьми, которые могу удивить, рассмешить и заинтересовать — важный аспект в жизни каждого человека. Раньше, в далеком прошлом, Диаманта остерегалась бы таких людей. Людей, которые не держат всё в себе; не скрываются за серой маской, пытаясь казаться черствыми и холодными. Такие люди — ничто иное как подобие её прошлого. Холодного, бессердечного и расчетливого. Теперь, увидев насколько безгранична душа человека, и насколько сильно он может выражать своё нутро, — девушка поменяла собственное мировозрение.

— Может хотя бы на такси? — предложил Итан, помогая ей выровняться.

— Погода прекрасная, — она хлопает ему по плечу в знак благодарности. — Хочу прогуляться.

— Тогда и я прогуляюсь.

Диаманта напрягается, когда голос Дамиано проникает в её уши. Он стоял напротив, одетый в чёрную футболку и потертые джинсы, но даже сквозь них она почувствовала насколько тёплое его тело было тогда, пару часов назад. Один Господь Бог мог знать, насколько сильно ей хотелось запечатлить и оставить этот момент у себя внутри. Настолько же сильно миллион иголок впивались под её кожу при одном лишь взгляде.

Это что-то ненормальное, каждый раз упоминала она самой себе, чтобы хоть как-то оправдать собственное поведение.

Томас присвистнул, когда Виктория многозначительно кинула взгляд на солиста группы. Но он даже не повёл бровью: глядел ровно в зеленые глаза Диаманты, и если бы она в этот момент видела, насколько расширились её зрачки, — закрыла бы лицо руками и больше никогда не открывалась перед ним.

— Я могу и сама...

— Это было не предложение, а утверждение, — с заигрывающей улыбкой говорит он.

Ей кажется, что пол уходит из под ног. Когда Дамиано протискивается между своими друзьями, чтобы подойти ближе к девушке. Когда он наклоняется так близко к её ногам, и она готова была поклясться, что почувствовала совсем невесомое прикосновение подушечек пальцев Дамиано по своей ноге. Тогда Диаманта понимает выражение про бабочек в животе. Он всего лишь начал обуваться, а в её организме перевернулись все органы. Дамиано, несомненно, увидел мурашки на её коже, потому что в следующую секунду она наблюдает в его глазах знакомые белые искры.

— Я загляну к тебе завтра, — Виктория прерывает их зрительный контакт, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты вернёшься, Дамиано? — ехидно спрашивает Томас. — Ди, следи, чтобы он не натворил херни.

— Очень смешно, Томас.

— Последняя твоя вылазка пьяным в ночной город закончилась посиделкой в тюремной комнате.

— И мне пришлось отчитываться перед копами, — напоминает Итан. — Так что, будьте аккуратными.

Спустя пару минут, тепло попрощавшись со всеми остальными, Диаманта глубоко задумывается над тем, почему вообще позволила ему идти и провожать её? Ей, несомненно, всегда казалось, что она достаточно рационально мыслит. И что она может разложить всю ситуацию по полочкам в голове, но один раз столкнувшись со взглядом его темных глаз и той улыбки, скрывающей за собой что-то непонятное, — все рациональные попытки растворились. Он, подобие демона искусителя — затягивает своими красивыми тисками к себе; заставляет чувствовать бушующий ураган где-то в области живота и покалывание в сердце. А ведь Диаманта знакома с ним совсем ничего. Демоны берут своё быстро, как было ей известно из одного старого высказывания. Она впитывалась его энергией. Ей хотелось впитываться. По-истине интересное, искушающее удовольствие — нарушать то, что когда-то казалось недостижимым.

И когда они оба шли по одной из улиц, расписанной красками местных художников, она отчетливо приняла в себе то, что ей нравится находиться с ним. И не важно сколько они знакомы; не важно, что он совсем не знает её; не важно, что она может и пожалеет об этом спустя некоторое время. Главное сейчас — это момент, в котором Диаманта чувствует себя живой. Не марионеткой. Не игрушкой в руках у зверя. Живая. Чувствующая невесомость у себя внутри. Сумевшая убежать от той жизни.

Когда они проходят оживлённую улицу, сворачивая под длинную арку, Диаманта поворачивает голову на него. Подмечает, насколько серьёзным выглядит его профиль, и насколько чертовски охрененно блестит его колечко в носу.

И ей кажется, всего лишь на секунду. Ей кажется, что она хочет поцеловать Дамиано Давида.

p.s ребятки, простите за такую маленькую главу🥺 мне пришлось разделить её на две части, потому что времени совсем нет писать, в связи с летней сессией и практикой, но я очень хочу и пытаюсь порадовать в первую очередь вас и себя. Надеюсь на вашу поддержку и понимание❣️

И ещё один момент: как вы смотрите на то, что после каждой главы я буду задавать определённый вопрос, а вы будете давать на него ответ? Тем самым и мне будет интересно почитать ваши мнения, и у вас будет возможность высказать свои предположения)

Например: как вы видите главную героиню? Опишите её характер, манеры и внешность, которые сложились у вас на момент прочтения выложенных глав.