Выскакиваю из дома, на ходу проверяю все ли документы взяла, да и одновременно чертыхаясь из-за того, что проспала на приём к врачу, чтобы снять бинты и посмотреть, в каком состоянии, вообще, мои руки. В уме подсчитываю оставшиеся наличные и понимаю, что на такси лучше не ехать, остаётся только метро. Это значит, что я могу просидеть в больнице до тех пор, пока у врача не появится свободное время для меня. То есть день полностью убит. Я так злюсь на себя, что привычка бодрствовать по ночам слишком сильно мне нравится, и не могу заставить себя заснуть, что и отразилось на подъёме в четыре часа дня.

— Барбара, — сначала я пропускаю мимо ушей своё имя, продолжая винить себя и идти по тротуару, проверяя теперь своё расписание, которое до сих пор, как чистый лист. Пока не принесу справку от врача, что могу летать, они не дадут мне рейсы.

— Барбара, стой! — Меня хватают за руку, и я кривлюсь от неприятных ощущений, и разворачивают.

Взвизгиваю и вырываю свою руку из мужской хватки, оглядываясь по сторонам, ищу хоть кого-то, кто мог бы меня спасти.

— Даже не думай подходить ко мне, — выставляю руку вперёд, медленно отходя от Кристофера.

— Я на тебя в суд подам, понял? Я получу официальную бумагу, — предупреждаю его.

— Я...нет, я...ждал тебя, чтобы сказать...нет, хотел извиниться за своё поведение и убедить тебя в том, что я не полный урод, — Кристофер протягивает мне огромный букет роз и пакет с фирменным австрийским шоколадом.

Недоверчиво прищуриваюсь, понимая, что мне лучше как можно быстрее свалить отсюда и не терять времени.

— То есть, по твоему мнению, этот куст и, вероятно, уже пропавшие конфеты перечеркнут воспоминания о том, как ты угрожал мне, чуть не изнасиловал и обещал передать записи моему руководству, сделают тебя не полным уродом, а просто уродом? — Ехидно отзываюсь, снова поглядывая на часы. Надо идти.

— Хотя бы не законченным уродом, было бы уже хорошо. Я, правда, прошу у тебя прощения за своё отвратительное поведение. Обычно ни одна мне не отказывает. Моя внешность вкупе с приличным счётом в банке быстро делают своё дело, и я никогда не прибегал к подобному. Я не насильник. Просто ты мне понравилась, и я посчитал, что ты играешь со мной, — его оправдания жалкие. Очень жалкие, и я им не верю.

— Мне плевать на то, что ты надумал себе. Меня никакие игры не интересуют. Вообще, никакие. Всего хорошего, я спешу, — разворачиваясь, иду дальше к метро.

— Барбара, я могу помочь тебе, — Кристофер догоняет меня и, вышагивая рядом, быстро перекрывает мне путь, отчего страх снова даёт о себе знать.

— Я полицию сейчас вызову, если не отойдёшь, — угрожаю, набирая на мобильном «911».

— А что с твоими руками? — Замечая повязки, спрашивает он.

— Одна сумасшедшая на рейсе ошпарила меня кипятком.

— Ни черта себе. Тебе, видимо, вообще, в последнее время очень «везёт» на сумасшедших, — приподнимает уголок губ.

— Видимо, да, и ты в их числе. Пропусти, я опаздываю на приём к врачу, — обхожу его, но Кристофер успевает обхватить меня за талию.

— Пошёл к чёрту от меня! Ты...

— Успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, клянусь. Я могу довезти тебя до больницы, — ещё крепче удерживая меня, предлагает Кристофер.

— Ага, а потом закопать где-нибудь в лесу. Отпусти, — я даже не могу упереться в его грудь из-за бинтов, и это не самая лучшая ситуация.

— Нет. Если хочешь, то можешь сейчас позвонить кому-то и сообщить номер моей машины, как и то, что если не вернёшься целой и невредимой через время, которое сама установишь, то я понесу наказание, а мне этого не хотелось бы. Это очень плохо скажется на моём бизнесе, — предлагает он.

Мда, вариант хороший, на метро я буду ехать минимум минут сорок, а на машине быстрее. И такси сейчас тоже не могу себе позволить, не хочу притрагиваться к тем десяти тысячам, которые мне выплатили. Я их ненавижу.

— Хорошо, — соглашаясь, киваю ему. — Только руки убери от меня.

Кристофер моментально выпускает меня и указывает кивком головы идти за ним. Мы подходим к моему подъезду, в двух метрах от которого мигает фарами серебристый «Инфинити».

Делаю фото с номером машины и отправляю Брук со словами о том, что если я не напишу ей до восьми вечера, то, значит, меня порезали на кусочки. Конечно, подобное писать беременной женщине очень плохо, но других людей, кому бы я могла отправить подобное, нет.

— Всё, пеняй на себя, если с моей головы хоть волосок упадёт, — предупреждая Кристофера, сажусь в машину.

— Не волнуйся, мне не хочется встречаться с твоим бешеным парнем, я летаю с ним очень часто, — хмыкая, отвечает мужчина и захлопывает дверь. Он думает, что Дэвид мой парень? Сказать ему о том, что это ложь? Нет, не буду. Хотя бы образ странного Дэвида его остановит.

— Ты летаешь с Дэвидом? — Интересуюсь я, показывая адрес на телефоне, и Кристофер заводит мотор, выезжая на дорогу.

— Да. Иногда на частных авиалиниях, иногда на тех, где я тебя увидел.

— И ты знаешь его?

— Нет, я его встречал, но лично не знаком. А вот с его кулаками отлично уже познакомился, новой встречи не хочу. Это было больно. Первый раз попал в такую ситуацию, — Кристофер, улыбаясь, бросает на меня взгляд.

— Хорошо, что запомнил эту боль, он любит её причинять, особенно таким, как ты, — довольно тяну я и немного расслабляюсь. Ну и пусть, что это лишь выдумка, зато отлично работает.

— Ты в курсе, что твой дружок неприкасаем?

Поворачиваюсь к Кристоферу.

— Неприкасаем, это как? — Хмуро спрашиваю его.

— А то, что у него статус какой-то у вас там, и на него не действуют никакие силы. Точнее, ему всё позволено. Я покопался в этом, спросил у знающих людей, и они сказали, что подобную карточку дают только за очень весомые заслуги перед страной, или же у него есть очень богатый покровитель или покровительница. Обычно таких, как он, в его возрасте берут на содержание старенькие вдовушки. Ты, видимо, недолго с ним, да? Или он просто тобой пользуется, пока ты красивое личико не потеряла, — последние слова Кристофер говорит с явной желчью, от которой меня коробит, но вот его слова о некоем статусе заставляют копнуть глубже.

— У нас всё только начинается, и не тебе делать выводы. Умом не вышел, — язвительно отвечаю ему.

— Но он не желает делиться с тобой своими секретами, Барбара. Значит, он относится к тебе несерьёзно, — замечает он.

— Не давай оценку тому, о чём не имеешь понятия, и немедленно останови машину. Ты мне не нравишься, — фыркаю я.

— Ладно-ладно, больше не буду говорить о том, что очевидно. Когда вы, девушки, влюбляетесь, то становитесь невменяемыми и не видите дальше своего носа, пребывая в мире иллюзий. Но твой парень не из простых и скрывает от тебя многое, — явно намекая на этих богатых вдовушек, говорит Кристофер, но вот я не могу представить Дэвида с его характером и моделью поведения в подобной ситуации. Не могу, и всё.

— А ты не думаешь, что он добился всего этого сам?

— Может быть, а если он это сделал, то информация тщательно скрывается, и его откуда-то уволили, точнее, перевели к вам, чтобы он без денег не остался и продолжал держать очень важную информацию в секрете. Ты с ним не так давно крутишь?

— Я ни с кем и ничего не кручу. Не твоего ума дело. И Дэвид мне не парень. Он просто заступился за меня, и всё. Но он может и убить, если захочет. Так что лучше отвези меня в больницу и больше никогда не появляйся, — фыркаю, отворачиваясь к окну.

— Я ещё могу кое-что сказать, — загадочно тянет Кристофер.

— Не интересует, — отрезаю я.

— Даже тот факт, с кем он крутит, кроме тебя? — Поворачиваюсь к мужчине, зло смотря на него.

— Ты следишь за ним? — Прищуриваюсь я.

— Конечно. Этот человек мне врезал, и я ищу его слабые места, — нагло заявляет Кристофер.

— И что сделаешь, если найдёшь? Будешь меряться кулаками или поступишь, как полный урод, подставив его или же заказав? — Язвительно цежу я.

— Не знаю, что я буду делать, пока не придумал. Я так развлекаюсь, когда мне скучно — подсматриваю за чужой жизнью. Да и его слабое место я уже нашёл. Это ты, Барбара. Ты его слабое место, потому что он проводит слишком много времени рядом с твоим домом. Точнее, он проводит практически всё своё свободное время рядом с твоим домом.

— Что? Какая чушь! — Возмущаюсь я такой лжи.

— Нет, мои люди сказали, что после каждого рейса, он приезжает к тебе, входит в твой дом, затем пропадает там минут на двадцать, а то и на час, выходит, садится в машину и уезжает, но всегда возвращается снова. У меня фотографии есть.

Этого быть не может. Если бы Дэвид, действительно, приходил, то я бы услышала, хотя по коридору ходят и соседи, так что вряд ли я бы распознала его присутствие. Теперь поведение Дэвида не только приводит меня в ступор, но и пугает. Зачем он это делает?

— Помимо этого, буквально недавно он вылетел из твоего подъезда как ошпаренный, выглядел злым и недовольным, затем помчался к другому дому, даже нарушая правила дорожного движения. Оттуда он вышел с очень эффектной девушкой, и они отправились в отель. До утра их не было видно. Ты большая девочка и понимаешь, чем можно заниматься в снятом номере до утра, — это меня доканывает. То есть он с кем-то встречается и позволяет себе говорить мне о своих двадцати процентах? Вот же козёл!

— Закрой рот. Я хочу побыть в тишине, — выдыхаю, хмурясь и злясь от всей этой чёртовой информации. Да я сама сейчас кого угодно убить готова. Какой подонок! Приходит ко мне, моет мои волосы, потом пугает и трахаться на стороне! Меня это так сильно задевает, что я даже дышать спокойно не могу.

— В мире достаточно мужчин, Барбара, но этот точно не твой, — добавляет Кристофер.

— А мне он и не нужен, к твоему сведению. Мне, вообще, не нужны мужчины, от них одни неприятности. Ты тому отличный пример, — цокаю я.

— Я и не мечу на свободное место. Остыл, да и ваша запутанная история мне уже надоела. Но замечу, что ты должна знать о том, кто он такой на самом деле. Это отчасти извинение за мои попытки привлечь твоё внимание, и не более, — мягко произносит он.

Конечно, так я и поверила. Облить дерьмом одного, и на его фоне предстать красавцем. Да и плевать. Вот плевать на то, что у Дэвида кто-то есть, и он с ней проводит время. Это её проблемы, а не мои. Пусть вот она и разбирается с его тайнами. И всё равно, Дэвид законченный урод!

— Меня это не волнует. Делай что хочешь, — передёргиваю плечами и отворачиваюсь к окну, показывая, что разговор окончен.

Кристофер молча, чему я внутри очень благодарна, довозит меня до клиники. Выхожу из машины, даже не прощаясь с ним. Я так расстроена и не могу понять из-за чего. Буквально за пару мгновений моё настроение упало до отметки «ноль», да и сообщение на регистрационной стойке о том, что мне придётся сидеть и ждать неизвестно сколько времени, удручает.

Часто Дэвид встречается с этой девушкой? Между ними только секс или что-то большее? Я знаю, что он поехал к ней сразу же после того, как я указала ему на выход. Но тогда зачем он приезжал, если верить словам Кристофера? И правдивы ли его слова? Не знаю. Но мне неприятно оттого, что я так увлекалась тайнами Дэвида, а теперь, выходит, что втянута в какую-то очень непристойную историю с его женщинами. Сколько их у него? Сотни? По несколько в каждом городе, куда он прилетает? Боже, у меня голова идёт кругом. А ещё у него какой-то статус?

Достаю мобильный и наговариваю сообщение для Брук о том, что со мной всё хорошо, и она может не волноваться, а также спрашиваю об этом статусе, и что он означает.

Брук не отвечает долгое время, и стрелки часов уже переваливают за девять часов вечера, когда у врача заканчивается приём. Наконец-то, меня приглашают и снимают бинты, под которыми скрываются уродливые шрамы, вызывающие тошноту. Мне выписывают мази для продолжения лечения, вспоминаю, что они у меня есть, Дэвид привёз и откуда-то точно знал, что именно их мне пропишут. Получаю справку, вижу и снова ощущаю свои руки, немного радуясь тому, что легко могу держать стаканчик с быстрорастворимым кофе из автомата. Выхожу на улицу и замечаю на телефоне сообщение от Брук.

— Уже всё? А я думал, ты там ночевать останешься? — Вздрагиваю от голоса Кристофера и расплёскиваю немного кофе, чертыхаясь, поднимаю злобный взгляд на мужчину, подавляющего смех.

— Неужели, не понял — отвали от меня, — шиплю, выбрасывая стаканчик с остатками кофе, и достаю из рюкзака салфетки, протирая пальцы.

— С твоей удачей, Барбара, ты точно найдёшь себе приключения. Так что я выполняю свой долг и отрабатываю карму. Подвезу тебя обратно.

— Ты не отстанешь от меня, да? — Кривясь, швыряю салфетку в урну.

— Отстану с удовольствием, как только верну тебя домой в целости и сохранности. Поставлю мысленную галочку о том, что совершил хороший поступок, и могу забыть о тебе, — весело отзывается Кристофер и открывает для меня дверь машины.

— Ещё раз появишься, серьёзно, подам в суд, — предупреждаю его, опускаясь в салон.

— Дрожу от страха, Барбара. Умеешь ты произвести впечатление на мужчину, — довольный своей шуткой, Кристофер закрывает дверь.

Возвращаюсь к сообщению Брук, в котором говорится о том, что подобный статус выдаётся военным и даже бывшим осуждённым, но не тем, кто был заключён под стражу, выдавшим какие-то тайные для страны сведения. Но это очень редко, и, обычно, подобных субъектов отстраняют от работы, выплачивая им пенсию. Также статус неприкосновенности есть у политиков, но это никак не относится к нашему бизнесу. Помимо всего, статус неприкосновенности последние двадцать лет запрещено выдавать, и это незаконно. А если он есть, то, значит, за человеком водятся довольно весомые грешки, и он связан с опасными людьми. В общем, ничего конкретного, что помогло бы мне, я так и не узнала. Да и не хочу я больше думать о Дэвиде, у меня до сих пор вызывает неприятные чувства то, что он не одинок.

Шумно вздыхаю и убираю телефон в рюкзак.

— Хочешь поужинать? — нарушает тишину Кристофер.

— Нет.

— А я хочу.

— Без меня, идёт? Я не в настроении, чтобы даже говорить с тобой, — мрачно отвечаю ему.

— Неужели, так задели мои слова про твоего парня?

— Он не мой парень, это раз. Два, тебя это не касается.

— Но я мог бы помочь и разузнать что-то, если хочешь. Даже могу имена всех его пассий тебе переслать.

— Не нуждаюсь.

— Хорошо, как знаешь, — пожимает он плечами, сворачивая на мою улицу.

— Тебе бы переехать отсюда, Барбара. Ужасный район.

Цокаю от его замечания.

— Может быть, сходим куда-нибудь? — Предлагает он, паркуясь перед моим подъездом.

— Нет.

— Дружески.

— Нет.

— Как любовники?

— Тебе врезать или ты прекратишь? — Зло шиплю я, а Кристофер смеётся, явно наслаждаясь тем, что выводит меня из себя.

— Буйная ты и интересная, Барбара. Пошли, ходячее приключение, помогу тебе дойти без проблем до квартиры.

— Сама дойду, — бурчу, выбираясь из машины. Кристофер достаёт букет роз и пакет с конфетами.

— Пошли?

— Нет, уезжай отсюда и больше не появляйся. Не хочу никаких отношений, — категорично произношу я.

— Ладно. Но цветы возьми, мне их некому больше подарить. И шоколад, я сам для тебя выбирал, — Кристофер протягивает подарки, и я нехотя принимаю их.

— Не отравлен?

— Нет. Если вдруг что-то будет нужно, то моя визитная карточка лежит в пакете. Позвони мне, обещаю, что я не полный урод, — Кристофер, подмигивая мне, направляется к водительской двери.

— Вряд ли. Пока, — закатывая глаза, иду к подъезду.

— До встречи, Барбара. Зуб даю, ты без меня жить не сможешь, — летит в спину.

— Ну, конечно, — фыркаю я, входя в дом, и поднимаюсь на свой этаж.

Вхожу в квартиру и только сейчас понимаю, как здорово иметь незабинтованные руки. Включая светильник в гостиной, кладу цветы на стол и набираю воду в вазу. Шоколад сейчас очень кстати. Мне надо как-то поднять себе настроение, а подобных изысков я уже сто лет не ела. Раньше я бы фыркнула, но не сейчас. Сейчас я открываю коробочку и, в предвкушении наслаждения, кладу в рот шоколад, закрывая глаза от того, как это вкусно. И мне даже лучше становится.

Ставлю цветы в вазу и достаю визитную карточку Кристофера, жуя новую порцию шоколада.

От раздавшего стука в дверь улыбаюсь и готовлюсь сказать колкую фразу гостю. Бросая в рот ещё одну конфету, направляюсь к двери.

— И кто говорил, что это я без него жить не смогу? — Ехидно тяну, распахивая дверь. Моя улыбка сразу же исчезает, когда я вижу не того, кого ожидала.

— Дэвид? — Выдыхаю я, проглатывая вставший в горле шоколад.