"Под Чёрной луной, на вороньем крыле,
Покоится Спящий в своей вечной тьме.
Но не дай никому его пробудить -
Оборвет жизни мира он тонкую нить.
Исчезнут леса, обратятся в прах горы,
Испарятся морей необъятных просторы.
Человечество канет навеки в Лету,
Впереди ожидая одну пустоту.
Ведь, мой друг, всё что знаешь и чувствуешь ты -
Лишь Великого Спящего вечные сны..."

- гласили строки с пожелтевшей, чуть потрёпанной по краям, страницы толстой книги, которая была раз в семь старше девочки, её читающей.

Этель отодвинула от себя старый том, страдальчески вздохнула и начала раскачиваться на скрипящем, опасно шатающемся табурете, разглядывая грязно-белый, засиженный мухами, потолок. Но и на нём, кроме причудливого рисунка потрескавшейся штукатурки, ничего интересного не было. Когда Этель была младше, лёжа в постели, засыпая и просыпаясь, она глядела в потолок и представляла, будто этот рисунок - карта неизведанных земель. Девочка воображала себе путешествия по этим землям, невероятные приключения, героические сражения с монстрами, которые потом виделись ей в ярких и реалистичных снах. Но каждое утро приходилось вновь возвращаться в унылое, однообразное окружение. Может, конечно, Иллюзорный мир и лучший среди всех миров, да вот только в родном городке Этель это совсем не заметно. Находясь во сне Спящего, все жители Минзура оказались в самой никудышной её части, где на их долю не досталось ни больших богатств, ни великих приключений. Даже настоящие монстры к ним не заглядывали уже лет десять, наверно. Этель подозревала, что они просто брезгуют местными жителями. Монстров тут успешно заменяли алкоголики, да тётушка Амброзия со своими детишками. Впрочем, не так уж она и плоха, как оказалось. По крайней мере, Амброзия согласилась отпустить Этель в столицу на учёбу. Конечно, официально её отпустил дядя Зефир, ведь после смерти отца девочки, он стал главой их семьи, и только он мог принимать такие решения. Но ленивый и слабохарактерный дядя был господином в доме лишь формально. На самом же деле, Этель не помнила ни одного случая, когда бы Зефир хоть что-то решал самостоятельно. Он всё делал с оглядкой на свою властную и чрезмерно деятельную женушку. Девочке было иногда даже немного жаль доброго дядюшку. Но ведь он сам в этом виноват. И если бы не Амброзия, не был бы Зефир сейчас самым богатым человеком в Минзуре. И, где-то в глубине души, Этель даже немного восхищалась Амброзией. Простая и прямолинейная, как летящий кирпич, тётушка оказалась такой же крепкой. Может как раз такой и нужно быть, чтобы добиться успеха в этой жизни. А Этель, так или иначе, получила своё разрешение на поступление в Высшую школу. Большего от своих родичей она не желала. Теперь всё зависело только от неё.

Но чтобы попасть в Высшую школу, надо пройти собеседование. Этель даже освободили от всякой работы, чтобы она могла как следует подготовиться. Но это пока получалось не очень-то успешно. Местный учитель Тартон любил повторять, что Этель - самая способная и самая ленивая из всех его учеников. "Умная голова дураку досталось" - часто говаривал он, услышав об очередной выходке одарённой ученицы. Девочку действительно невозможно было заставить делать то, что она считала неинтересным. Но, как оказалось, добиться чего-то путного невозможно без скучной и неинтересной работы. Смирившись с этим досадным недостатком окружающего мира, Этель всё же решилась прочесть толстенную книгу под названием "Онейра". История Иллюзорного мира, поучения, колыбельные, песни, прославляющие Богов и подвиги Изгоя, рассказы о Тысячелетней войне - много чего есть в этой легендарной книге. Считается, что её должен прочесть каждый умеющий читать. Кое-кто даже полагал, что в "Онейре" есть некий тайный код, и разгадавший его, сам сможет стать Богом. Этель, разумеется, в такие глупости не верила. Её беспокоило только то, что при собеседовании в Высшей школе заставляют рассказывать наизусть отрывки из этого произведения. А самое поганое то, что, как успела понять девочка, "Онейра" - самая нудная книга во всем Иллюзорном мире.

Пафосный, архаичный слог давил на разум тяжестью тысячелетий. К тому же, автор явно не озаботился сделать книгу понятной для простых смертных, в ней было огромное множество противоречий, и логически связать повествование в одну нить казалось невозможным. Спрашивать совета у учителя Тартона тоже было делом бесполезным, по крайней мере в ближайшее время, ибо он пребывал в очередном запое. "Неразумное дитя, сколько тебе повторять, читай между строк..." - только и смог сказать он Этель, заплетающимся языком, прежде чем его разум утонул в алкогольном тумане. Что бы это могло значить?..

- Эй, Поганка, ты живая там? - послышался с улицы хрипловатый мальчишеский голос. Этель отвлеклась от своих размышлений и в одно мгновение оказалась у окна.

Они с мамой жили в маленькой комнате на втором этаже, прямо над местным питейным заведением, гордо именуемым "Агорой", и окно их выходило на, пустую, в это время дня, рыночную площадь.

- Не дождетесь! - крикнула Этель двоим чумазым мальчишкам лет десяти-двенадцати, стоящим на улице - Чего припёрлись? Я занята!

- Я же говорил - сказал высокий черноглазый мальчишка с дешёвой серьгой в ухе и длинными темными волосами, небрежно собранными в хвост - Она теперь у нас типа образованная, в школу собралась. Зачем ей со всякой шпаной шариться?

- Чет ты много умничаешь, Ларси. В себя чтоль поверил?... - ответила девочка.

- Да хватит вам... - прервал её второй мальчик - Там это, к Тавро, знаешь кто приехал... этот... как его... из полиса который... и там у него... штуковина такая... ваще... мощная...

Истощив на этом свой словарный запас, мальчик перешёл к жестам. Видно было, что он в неописуемом восторге от увиденного.

- Оч содержательно. - сказала Этель и покосилась на "Онейру". В конце концов до набора в школу ещё месяца два, не меньше, так что почитать она и завтра успеет, а вот гости из большого города в забытом Спящем Минзуре появляются не часто.

- Я... я щас! Подождите... - крикнула она, подбежала к столу, аккуратно закрыла книгу, нахлобучила на голову широкополую соломенную шляпу и, решив не рисковать встречей с тетушкой или мамой, вылезла в окно.

Девочка осторожно встала на кронштейн, к которому крепилась вывеска "Агоры", представляющая из себя большую деревянную бутылку, повисла на нём и спрыгнула в засохшую грязь, подняв небольшое облачко пыли. Вокруг царила тишина. Раскаленный шар солнца едва поднялся над плоскими крышами домов, но жара уже успела накрыть опустевший городок душным пыльным покрывалом. Даже мухи не жужжали. Откуда-то несло дохлятиной. А на противоположной стороне площади по своим делам шёл пьяный старик, что-то неразборчиво бормоча себе под нос.

- Ваф... - флегматично гавкнул старый полуслепой пёс, дремавший под дверю, когда мимо него, смеясь и ругаясь, пробежали трое друзей.

Прекрасна жизнь в одиннадцать лет. Марте было уже три раза по одиннадцать лет, и жизнь, состоящая почти полностью из работы, не казалась ей прекрасной. А теперь ещё и единственная радость - её милая маленькая доченька Этель собралась уехать в столицу. Да где же это видано, чтобы девочка училась в Высшей школе? Ей надо научиться быть хорошей хозяйкой, женой, матерью, а не вот эти вот глупости. К тому же, даже страшно подумать, сколько в большом городе опасностей. Там и мошенники и сектанты, и бандиты. Вдруг Этель попадёт к ним в лапы? Малышка ведь будет там совсем одна. А недавно приезжий торговец рассказал, что в Нептосе опять начались убийства детей.... Поглощённая этими невеселыми мыслями, Марта мыла полы в главном зале "Агоры". Но слишком увлекаться размышлениями, выполняя свою работу - идея не самая лучшая. Марта не заметила, как в зал пришёл сын Амброзии - шестилетний Вестон - и начал слоняться поблизости, что тоже было не очень умно. Не рассчитав, Марта задела шваброй ведро, с уже порядком грязной водой, и опрокинула его на мальчика.

После секундного замешательства всю округу огласил скорбный вопль:
- Аааа, мой новый костююююмчиииик!

Костюмчик действительно был новый и красивый... был... Теперь же он мокрой, грязной тряпкой уныло висел на своём владельце.

На крик пострадавшего ребёнка, подобно разъярённой медведице, явилась его мать. Амброзия - женщина не маленькая и, выбежав из кухни с тряпкой в руках, она представляла собой зрелище которое бы заставило дрогнуть и самого отважного. Поняв, что произошло, она начала лупить Марту этой самой тряпкой.

- Ах ты поганка! Идиотка слепая! Да ты знаешь сколько он стоит! - орала Амброзия.

Вестон ревел, а Марта пыталась укрыть руками лицо от ударов.

- Кошмар меня забери! Тавро, ты бессовестно соврал, когда говорил, что у вас тут скукотень. Да тут жизнь бьёт фонтаном, как я посмотрю. - послышался приятный мужской голос.

Очередной раз поднявшись, рука Амброзии остановилась. Женщина развернулась на пятках, готовая обрушить праведный гнев на голову того, кто посмел над ней смеяться. Но увидев незваного гостя, она так и замерла с открытым ртом и висящей в руке тряпкой. Дело в том, что за годы работы в "Агоре" её мозг научился мгновенно, минуя сознание, определять по внешнему виду гостя его платежеспособность. И теперь, получив весьма интересные данные, он судорожно подбирал уместную реакцию.

Незнакомец действительно выглядел очень необычно для Минзура. Лет сорока, высокий. Взлохмаченные, но чистые темно-русые волосы с прядями седины. Упитанное лицо украшала аккуратная борода. Он был одет в черную тунику из тонкой и мягкой ткани и длинную красную хламиду с золотой фибулой. А на запястье правой руки блестел большой золотой браслет с рисунком из редких чёрных драгоценных камней, изображающих закрытый, но зрячий глаз. Визит такого гостя мог стать, как благословением, так и проклятием. Взгляд светло-карих глаз незнакомца и его широкая улыбка намекали скорее на первое.

"Тавро ещё лыбится тут. И где только этот старый алкаш успел с таким человеком познакомиться." - с завистью подумала Амброзия, прежде чем её мозг наконец определил нужную стратегию поведения и включил на лице самую гостеприимную и благожелательную улыбку.

- Ах, здравствуйте, господин! Прошу извинить нас. Мы не знали, что нас почтит своим визитом столь почтенный гость и оказались не готовы. Как я могу обращаться к господину? - поклонившись затараторила хозяйка "Агоры".

- Ой, вы серьёзно что ли? Какая прелесть! - сказал незнакомец, обращаясь к Тавро, стоящему рядом с довольной рожей - Мне так давно не приходилось представляться. Ну что ж. Я Элион из Фебры, если это имя вам о чём-то говорит. - сказал мужчина, не переставая улыбаться.

Амброзия ничего не ответила и продолжала смотреть на гостя. Через пару мгновений до неё дошло значение его слов и она упала на колени.

- О! Вы господин Элион? У нас? Быть такого не может. Простите, я вас не узнала. На экране вы... более... менее... ну... в общем, совсем... совсем не такой.

- Госпожа, прошу вас, встаньте, в этом нет необходимости. В самом деле, я такая же иллюзия Спящего, как и вы. Скажите пожалуйста, у вас что и экран есть? Вот уж не ожидал.

- Да, но смотреть его получается редко. - сказала Амброзия поднимаясь и отряхивая колени - Энергии он много тратит, а электровоз приезжает к нам не чаще раза в месяц. Да и времени свободного нет совсем, всё дела, дела. Но знайте, что мы тут все очень благочестивы, почитаем богов, каждые вечер и утро с детьми поём колыбельные, и если у нас появится паршивый сектант, то ему несдобровать...

- Не сомневаюсь. Простите, как я могу обращаться к госпоже?

- Вашу служанку зовут Амброзия, мой господин. Как поживает ваш брат - почтенный патриций Креонт, долгих лет ему жизни и самых лучших снов...

- Да чего ему станется. Живёт. Правит. Меня пилит.

- Позвольте заметить, что ваши театральные постановки просто прелесть! Мы всей семьёй их смотрим.

- А вы видали последнюю?

- Ну, конечно же!

- Поняли, кого обозначал жирный мерин?

Элион заговорщически склонил голову к собеседнице.

- Неуж-то, самого патриция? - спросила Амброзия шёпотом, прикрыв губы пальцами, будто патриций мог её услышать.

- Так точно.

Амброзия расхохоталась.

- А я говорила, говорила супругу, а он не верил, мол быть такого не может.

- Вы удивительно проницательны. Мой братец тоже заметил сходство. Боюсь, он меня теперь хочет сожрать заживо. Поэтому я и решил на время уехать. Можно мне побыть пару недель в вашем замечательном городке, пока мой братец не успокоится?

- Вы ещё спрашиваете? Да теперь это ваш город!

Тут Элион заметил Вестона, который совсем растерялся, не зная куда себя деть, и заговорил с ним:

- Великолепный костюм дружище, расцветка прям самый шик. Сейчас в Фебре всё богачи так ходят.
Гость ободряюще потрепал мальчика по плечу.

- Неужели? - отозвалась Амброзия.

- Да чтоб меня кошмар забрал, если я вру! А впрочем, кто ж этих богачей разберёт. Какая только дурь в голову им не придёт. Сейчас ещё в моде среди богатых дам худоба. Все хотят непременно быть тощими и бледными, вот как ваша рабыня. - Элион махнул рукой в сторону Марты, которая, пользуясь тем, что о ней все забыли, пыталась потихоньку улизнуть из зала.

Заметив это, Амброзия поймала её за локоть и притянув к себе, крепко обняла за плечи.

- Ой, да что вы, господин Элион! Мы не держим рабов, ведь это же запрещено. Она ни какая не рабыня, а наша родственница. Старший брат моего мужа ушёл в мир наших снов восемь лет назад, оставив жену и маленькую дочку. Такой умный человек, а взял да и женился на блондинке. А ведь все знают, что блондинки глупые и ни на что не годные. Сами видите, какая неумеха. Уж сколько я с ней намучилась! Но не могла же я её бросить на произвол судьбы.

- Святая женщина. - восхищённо выдохнул Элион.

- А дочь её лицом пошла в мать, но умом, хвала Спящему, удалась. У нас тут есть учитель, который раньше служил в Высшей школе Нептоса. Так он говорит, что её могут даже принять туда. Девочку! Представляете!

- Прекрасно! А с вашей стороны очень благородно дать шанс талантливому ребёнку.

- Ну а как же, разве можно поступить иначе. Если Спящий её такой увидел, как можно противиться его воле? Я же честная женщина, заботящаяся о благе другого, а не какая-нибудь эгоистка, думающая только о себе. - Амброзия небрежно отпихнула от себя Марту - И не надо ныть, Марта, я тоже беспокоюсь об Этель. Она мне как родное дитя. Хоть у меня и своих четверо.

- Не может быть! - восторженно воскликнул Элион - Четверо? Никогда бы не подумал. Вы слишком уж хорошо выглядите.

- Труд и умеренность из кого угодно сделают красавицу. Так говаривала моя мама.

Видя, как Амброзия покраснела от гордости, Тавро не выдержал и чтоб не засмеяться в голос, прижал ладони ко рту и согнулся в три погибели.

- Тавро, ты чего тут раскашлялся? Нечего заразу раскидывать среди почтенных дам. Амброзия, я очень рад, что даже в маленьких городах, вдали от Богов, есть столь благочестивые и просвещённые люди.

- Да что вы! Я скорее исключение. Словами не передать, сколько интересного я узнаю из экрана. Только он слишком много энергии тратит, а электровоз приезжает к нам не чаще раза в месяц, если бы Боги...

- Ой, Амбозия, вы прекраснейший собеседник. - торопливо перебил её Элион - Но мне пора. Мы с друзьями вернемся вечером, чтобы хорошо повеселиться. Надеюсь, вы успеете подготовиться.

- Обязательно! Всё будет в лучшем виде!

- Тогда до вечера!
Уже выходя, Элион оглянулся, улыбнулся Марте и подмигнул ей.

🎵Runaway - Aurora