Столичный гость своё обещание выполнил и заявился вечером в "Агору". Амброзия закрыла таверну для других жителей Минзура, но Элиона это возмутило и он приказал впустить всех желающих. Спорить с ним никто не посмел. Новость быстро разлетелась, и в "Агору" пришли почти все способные самостоятельно передвигаться жители городка. Кому не хватило места в помещении, толклись во дворе, многие пришли со своей едой и выпивкой. Такого праздника Минзур давно не видал.

А Марту всё веселье благополучно миновало. Как обычно, ей пришлось помогать на кухне. Потом она отправилась намывать посуду. Не то чтобы работа эта была такой уж срочной; гости достигли того состояния, когда чистота посуды уже не имела для них принципиального значения. Марте просто не нравились большие сборища пьяных и орущих людей. Она их достаточно насмотрелась, будучи замужем — её ныне покойный супруг был большими любителем весёлых застолий. И теперь Марте куда спокойней было в моечной в обществе тазиков, тарелок и ложек. Она не торопясь мыла их и аккуратно расставляла на сушилке.

Марта уже почти домыла огромную глиняную кастрюлю, как вдруг в моечную кто-то ввалился, чуть не сбив женщину с ног. Каково было удивление Марты, когда она узнала в своём посетителе самого Элиона. Он был явно очень пьян и ему явно было очень плохо.

— Опа! Извинииииите. — заплетающимся языком заговорил гость — Это что, не т-туалет?

-— Туалет на улице. — сдерживая возмущение и смущение, сказала Марта.

Элион не сдвинулся с места. Так и стоял, пошатываясь и глядя в одну точку.

— Вынужден... признаться... что я не дойду...

Он схватил только что вымытую кастрюлю и его туда стошнило.

— Так-то лучше. Благодарю.
Элион облегченно выдохнул и поставил кастрюлю на стол.
Из главного зала послышался резкий грохот и пьяные вопли.

— О, а вот и драка началась! Или оргия? Так сразу и не разберёшь. Пойдём, может, поучаствуем. — сказал Элион и попытался взять Марту за руку.

— Спасибо. Обойдусь. — отстранилась от него Марта.

— Да не бойся, я не кусаюсь...
Разве что самую малость... Знаешь, Марфуша, там одна дамочка с отвалившимся носом уже пыталась ко мне приставать. А я говорю ей "госпожа, я ещё не настолько пьян".

— Это Рия, она у нас... ну... сами понимаете кто.

— Марфуша, радость моя, по-твоему я похож на человека, который много что понимает?

— Ну... В обшем... Она проститутка.

— О, боги! Сколько ж у вас тут пьют?

— Достаточно.

— Я её боюсь. Ты меня ей не выдашь? — сказал Элион, подойдя к Марте поближе, будто и правда искал у неё защиту.

— Ни в коем случае! — ответила Марта, пытаясь отойти от него подальше, но моечная была для этого слишком мала.

— Ты такая милая, Марта! — сказал Элион погладив её по волосам. Собранные в тугой хвост, они больше походили на светлую мочалку, прилипшую к спине, но, очевидно, гостю они понравились.

— Вас уже, наверно, потеряли. Может стоит вернуться?

Марта аккуратно убрала руку Элиона от своих волос. Она отвернулась и принялась заново драить запачканую гостем кастрюлю. Женщина очень надеялась, что тусклого света масляной лампы недостаточно, чтобы он смог разглядеть, как она покраснела.

Но Элион и не думал уходить. Он взял чистую тарелку с сушилки и начал со всем усердием, которое позволяло его состояние, намывать её в чане с мыльной водой.

— Что вы делаете? — возмутилась Марта.

— Что, не понятно? Я помогаю. Поди пойми вас. Отвлекаю — недовольна, помогаю — тоже недовольна. Вам не угодишь. И вообще... — Элион зачерпнул воды и брызнул на Марту. Та, опешив от такой наглости, начала брызгаться в ответ.

Буквально через минуту дверь моечной открылась и в проёме появилась голова Тавро.

— Марта, ты... — начал он, но увидев Элиона и Марту мокрых и хохочащих, как детей, он прыснул и тут же закрыл дверь — Ой, извинииите.

Его появление привело Марту в чувство. До нее вдруг дошло, кого она только что обрызгала мыльной водой с головы до ног и перед кем она сама стоит вся мокрая. Ещё и этот Тавро всё видел. А он молчать не будет. Ох и прославится же она теперь на весь Минзур. Какой кошмар! А ведь она никогда не вела себя так безрассудно. Столько лет беречь свою репутацию чтобы так опозориться. Сбивчиво извиняясь и краснея, Марта выбежала из моечной.

***

Этель пыталась читать Онейру при свете маленького фонарика, который украла в прошлом месяце у торговца. Но сосредоточиться на книге не получалось. И виной тому был не страшный кутеж в главном зале, прямо под их комнатой. К такому она уже давно привыкла. Но Этель никак не могла перестать думать о событиях прошедшего дня.

Отец Ларси — Тавро был местным кузнецом, не особо хорошим, даже, пожалуй, хуже среднего. Но в юности он работал в Нептосе и во время очередной пьянки в столичном кабаке познакомился и сдружился с весёлым парнем, который оказался младшим сыном тогдашнего патриция Фебры. А недавно, спустя почти двадцать лет, старый приятель вдруг нашёл его, не известно как, и решил навестить. Теперь обшарпанный дом Таро стал самым популярным местом в Минзуре. И рядом с ним Элион оставил своё транспортное средство, называемое Серебрянной стрелой. Диковинная колесница действительно походила на отлитый из серебра наконечник стрелы. И трое друзей любовались ею, выглядывая из-за угла ближайшего дома.

— Вот же странная бандурина. — сказал Итай.

— У тебя вместо башки бандурина, а это фаэтон — повозка богачей. — авторитетно заявила Этель.

— А где лошади? Как он на ней ездит? — спросил Итай.

— Не знаю. — ответил Ларси — Я даже не знаю, как он в неё залазит. Тут же ни окон ни дверей. Прям верхом что-ли ездит?

— Что ты несёшь! — возмутилась Этель — Сейчас всё выясним. Подойдем поближе, посмотрим.

Сказано — сделано. Итай впереди всех направился в сторону Серебряной стрелы. Но внезапно, в засохшую грязь поб его ногами вонзился арбалетный болт, и мальчик от неожиданности сел на землю.

— Не ушибся? — участливо поинтересовался красивый юноша вставляя в арбалет новый болт — Знаешь, гулять рядом с имуществом моего господина очень вредно для здоровья.

— Это его охранник. — шепнул Ларси Этель — Такой жуткий тип.

— Странно, что он охраняет вещи, а не самого господина. Ну да ладно, разберёмся. — сказала Этель и улыбаясь, подошла к юноше.

— Привет! Не жарко тебе тут стоять? Да опусти ты эту ерундовину, она тебе не нужна.

Молодой страж, глядя в глаза девочке, выронил арбалет из рук.

— Слушай, нам с друзьями очень понравилась твоя повозка. Может, покатаешь нас?

— Может и покатаю. — без всякого выражения ответил юноша.

Ларси и Итай смотрели во все глаза на происходящее. Не один год они использовали странные способности своей подруги, чтобы воровать у приезжих торговцев. Удивительно было, как Этель что-то делала с разумом этих людей, и они напрочь забывали, что у них вообще была украденная вещь, а стало быть, и жалоб никаких не возникало. Мальчишки не раз видели, как их подруга проворачивала этот трюк, но менее удивительным он от этого не становился.

Этель же очень нравилась власть, которую она получала над людьми. Её забавляло, как попавшие под её чары готовы были выполнить любое требование. Правда, не всеми можно было так легко управлять, но, к счастью, охранник Серебряной стрелы оказался из поддатливых. И Этель так увлеклась разговором с ним, что даже не заметила, как сзади к ней подошёл человек, пока тот не положил ей ладонь на плечо. Девочка вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела незнакомого, слишком ухоженного для Минзура, мужчину лет сорока. Этель догадалась, что это, вероятно, и был их знатный гость. Тот добродушно улыбался и ничего угрожающего в его облике не было, но отчего-то он вызвал у Этель необъяснимый страх. Было в нём что-то... неправильное.

— Ну, Во-первых, — начал гость — Аристо не сможет управлять Серебряной стрелой. Во-вторых, вместо того чтобы хулиганить, ты б лучше маме помогла, она у тебя слишком много работает. А в-третьих, будет у тебя ещё возможность покататься, прояви только немного терпения.

Этель, всегда знавшая, что сказать, вдруг растеряла все слова.

— Я... это... мне домой надо. Отпустите, пожалуйста... — неожиданно для самой себя, захныкала она.

— Да я тебя и не держу, куколка, беги домой.

Незнакомец убрал руку с её плеча, и Этель, провожаемая удивленными взглядами друзей, поспешила скрыться от незнакомца.

И теперь, сидя в своей комнате, девочка не могла понять, что на неё тогда нашло. Глупость какая-то. Наверно, просто на солнце перегрелась. Ведь Элион — самый обыкновенный комедиант. Все это знают. Он в жизни никого не обидел. Чего было хныкать, как обделавшаяся малявка. Теперь мальчишки будут ей припоминать это до конца её дней. Но, тем не менее, спуститься и посмотреть ещё раз на странного гостя Этель почему-то совсем не хотелось.

***

Прежде, чем продолжать, надо, пожалуй, сказать пару слов о Минзуре. Городок выглядел так, будто на него обрушился апокалипсис, причём, уже давно. Собственно, почти так оно и произошло. Раньше городок этот был достаточно богатым. В его окрестностях выращивали пшеницу, оливки, различные овощи. А уж вино из местного винограда, славилось на весь Иллюзорный мир. Считалось, что богатые урожаи происходили тут из-за близости к Безумному плато. Но, увы, эта близость Минзур и сгубила. Тринадцать лет назад с гор пришла серая слизь -— самый страшный и загадочный из монстров. Жуткую, вязкую субстанцию, ползущую по земле и пожирающую всё живое на своём пути, не мог остановить даже огонь. Жители Минзура отчаянно боролись с ней, как могли, многие погибли. Но, когда надежды на спасение почти уже не оставалось, Спящий, наконец, услышал молитвы несчастных, и, не дойдя метров сто до городка, слизь погибла. От неё осталась только отвратительная зловонная грязь, покрывшая, некогда плодородную землю, толстым слоем. И на этой земле больше ничего не могло расти.

Единственной статьей дохода горожан осталась продажа одурца — безумно дорогого галлюциногенного меда. Но добыча его была делом очень опасным, ибо достать его можно было только в горах, на отвесных скалах.

Лет через десять земля стала постепенно восстанавливаться, но урожаи больше не были такими богатыми. И к тому времени Минзур покинули все, у кого была такая возможность. Возделывать землю стало некому. Заброшенные поля, сады, огороды, даже крыши некоторых домов, захватили заросли разлапистого борщевика. Опустевшие дома медленно разрушались, люди все больше спивались, и над городом стал витать дух всепобеждающего уныния. Местные жители давно уже научились жить с этим, а кое-кто даже считал Минзур самым лучшим городом в мире. Но человека приезжего местная атмосфера страшно угнетала, поэтому торговцы старались тут на долго не оставаться. Элиону же задержаться было необходимо и он чувствовал себя мышью, задыхающейся в грязном вонючем наглухо закрытом сосуде. Но были и хорошие новости, которыми необходимо было поделиться кое с кем.

Когда все в доме Тавро наконец уснули, Элион тихонько вышел на улицу. Приближался рассвет, звезды, одна за другой гасли, уступая небо более могучему светилу. Царили тишина и прохлада, какие бывают только в предрассветные часы. Убедившись, что никто за ним не следит, Элион пошел к соседнему пустующему дому. Ему пришлось продираться ко входу сквозь плотные заросли сорной травы. Сухие ветки цеплялись за одежду и царапали руки. Пару раз Элион самым позорным образом падал, и вставать у него получалось с большим трудом. Но он продолжал упорно идти к своей цели, обкладывая отборнейшей бранью все, что ему в этом мешало.

Наконец он добрался до полуразрушенного дома и дёрнул за ручку двери. Та неохотно повернулась на петлях, жалобно скрипнув, будто жалуясь на нахального гостя, потревожившего её покой. Элиону очень нравились заброшенные дома. Что-то было в этих развалинах, в старых никому не нужных вещах — обломках чужих жизней. Но в этом жилище уже ничего не осталось, кроме облезлых стен и мусора. Всё что можно было утащить — утащили, всё что могло сгнить — сгнило. Дом и в лучшие времена не блистал великолепием. А теперь и вовсе представлял из себя жалкое зрелище. Спотыкаясь о кучи мусора, Элион прошёл через небольшой холл в комнату. Сквозь провалившуюся крышу просачивался тусклый утренний свет. Никакой мебели в комнате не осталось. Поэтому Элион уселся на особо выдающуюся кучу мусора и достал из складок одежды толстую ящерицу, похожую на хамелеона. От туда же он вытащил маленькую шкатулку, достал из неё дохлую чёрную пчелу и дал ящерице. Съев угощение, животное замерло, склонив голову на бок и уставившись вылупленным глазом на Элиона.

Он же достал из сумки тонкую, размером с ладонь пластинку из серого металла и положил рядом с ящерицей. С минуту ничего не происходило. Но потом пластина мягко засияла и в комнате появилась бледная тень — будто клочок облака. Она становилась всё плотнее, пока не приняла очертания красивого стула, в стороне от него виднелся уголок кровати.

— Здравствуй, стул! — радостно заговорил Элион — Здравствуй, стена! Как поживаете? Будьте любезны, позовите мне Бергоса Фебрийского.

— Че тебе надо от меня? Какая нужда была меня будить? — послышался раздражённый старческий голос — Что за развалины? Это ты сделал?

— Да не... на этот раз нет... это еще до меня тут было... Честно. — ответил Элион - Извиняй, Берг, поклонники одолели, днём совсем некогда с тобой поговорить... Я так и буду со стеной разговаривать? Выйди в поле зрения своего ящерка.

— Вот ещё. Ты поднял старика среди ночи. Я между прочим, спросонья и в ночной рубашке. Почему ты не вызвал меня как обычно?

— У меня не получилось. — жалобно развёл руками Элион.

— Ещё бы получились. Ты ж пьяный, посмотри на себя.

— Я не нарочно.

— Сколько ты спал за это время?

Элион закатил глаза, стал что-то тихо считать и загибать пальцы.

— Прекрати паясничать! Так же нельзя, сам погибнешь и всех погубишь! Элион, ты же обещал не напиваться!

— Да всё нормально, успокойся. Пока я выгляжу лучше тебя, всё отлично! Мой разум работает, как одинокая мамаша с тремя детьми, у него просто нет других вариантов...

"...пока не помрет..." — подумал Бергос, но промолчал. Спорить с Элионом в таком состоянии — дело бессмысленное.

— Чего же ты от меня хочешь?

— Я женюсь.

— Что, настолько всё плохо?

— Да не, наоборот. Я такое сокровище нашёл! Это что-то! Ты бы видел! Удивительно, как наш костлявый друг её до сих пор не учуял.

— Не понял, ты женишься на сокровище?

— Да не, маленькие девчоки не в моём вкусе, на мамке, её.

— Зачем?

— Как же ты тупишь с утра-пораньше. Во первых, не хочу забирать девочку просто так, могут не понять. Во вторых, душа просит праздника, свадьбы хочу.

— А я-то тут при чем?

— От тебя мне вот что надо: через неделю я приеду. Надо чтоб всё было готово к свадьбе.

— А что...

— Потом расскажу. Иди досыпай, старый.

Элион махнул рукой, изображение стула пошло волнами и исчезло.
Бергос снова увидел свою реальность: погруженную во тьму комнату. Старик сел на кровати. Он был очень раздражён. Несколько часов было потрачено на то, чтобы заснуть, и вот, только подступила дрёма, Элиону приспичило его вызвать. Да ещё после всех этих разговоров у Бергоса всегда болела голова. Однако, Элион нашёл, что искал. Это хорошо, просто великолепно! Но что за бред со свадьбой? Судя по всему Элион не шутил, значит надо готовиться, но не сейчас. С этой мыслью Бергос улёгся в постель, в надежде ещё хоть немного поспать. Но мысли об Элионе и его женитьбе кружились над ним, как надоедливые комары. Что за очередную глупость он задумал? Зачем привлекать к себе такое внимание? Как вообще можно за неделю к свадьбе подготовиться? Бергос застонал и засунул голову под подушку, пытаясь выгнать эти мысли из головы. Но они продолжали терзать его до самого утра.