Арбалетная стрела со свистом вспорола холодный сырой воздух и вонзилась точно в центр круга, нарисованного углём на стене столовой. Чуть в стороне, ближе к краю круга, уныло торчала другая стрела, пущенная ранее.

— Так-то. Было ваше, стало наше. - гордо заявил Феб и вскинул арбалет на плечо.

— Э, ты охренел, летописец?! - закричал Ларс. Причём, звание Феба он произносил, как "летописЕц".

–Лаг'с, - спокойно заговорил Феб, стараясь держать арбалет подальше от возмущенного мальчишки - мы с тобой как условились? Если ты попадаешь в цель, то тебя показывают по экг'ану. Я попадаю, тогда ты отдаешь мне аг'балет. Ведь так было? Ты же сам это предложил.

— Но я ж не знал, что ты стрелять умеешь! Где ты научился?

— Ты забыл, что я больше года наблюдал за тем, как обучают солдат. Ну и сам учился потихоньку. Тут много ума не надо. Да и вообще, зачем тебе этот аг'балет, у тебя же есть ещё один?

— Хрень, которую тут выдают, никуда не годится. А этот арбалет мой отец выиграл в Нептосе. — в голосе Ларса, совсем по-детски, зазвенела обида.

— Папа выиграл, сын пг'оиграл. Цикл замкнулся.

— Что ж я папе скажу, когда домой вернусь?!

Мальчик уселся прямо на сырой песок и обхватил голову руками. Величайшая скорбь читалась в его щуплой фигурке. Фебу вдруг почему-то стало стыдно. Будто он ограбил Ларса, а не выиграл у него в честном поединке. Летописец уже собирался сдаться и вернуть мальчику его арбалет, но тут появилась Аканта. Хмурое, прокисшее утро сразу стало ярче и приятней. Даже если бы солнце соизволило всё же выглянуть из-за туч, оно и то не так бы согрело Феба, как взгляд этой рыжеволосой девушки в старом, потёртом зеленом платье.

— Ларси, ну кто бы сомневался! — засмеялась Аканта, подперев плечом стену столовой — Верный знак - если в лагере кто-то орёт, то это либо Ларс, либо тот, кого Ларс довёл. И чего ты на этот раз хнычешь?

— И вовсе я не хнычу. — возмутился мальчик, вскакивая на ноги — Просто кто-то нечестно играет.

Ларс покосился на летописца.

— Феб, не ведись на его провокации. - сказала Аканта - Хотела бы я посмотреть на того, кто переплюнет его в нечестности. И вообще, что ты тут делаешь, Ларси? У вас же вроде тренировка?

– Тренировка, которую должен проводить Изгой. Но он дрыхнет.

– Не дг'ыхнет, а на монстг'ов охотится. - поправил Феб.

— Нормально так. А можно я тоже во сне буду на кухне дежурить и тренироваться? - возмутился мальчик и скрестил руки на груди.

— Конечно, как только станешь Вечным. - ответил летописец.

— Так, пока вы не подрались, Феб, пойдешь  со мной в лес. Лекарь поручил мне кое-каких трав набрать.

— Сейчас? — удивился Ларс и поднял взгляд на небо, где серые тучи грозились разродиться ледяным противным дождём, а то и мокрым снегом.

— Да, сейчас. — твердо сказала Аканта - А что?

— Да не, я ничего. Всё понял. Знаю я эту вашу траву. - Ларс глянул на ошарашенного Феба и показал неприличный жест.

— Ларси, идиот! - шикнула Аканта, слегка покраснев.

— А что такого? Я просто радуюсь за вас. - сказал мальчик самым невинным тоном.

— Изливал бы ты свою радость где-нибудь в другом месте. И вообще, твоя очередь в столовой дежурить. Так что чеши отсюда.

— Вы, главное, детишек не нашлёпайте. А то я с ними нянчится не буду. — крикнул Ларс и убежал за здание столовой.

— За собой следи! Придурок озабоченный! - прокричала вслед ему Аканта и уже спокойным голосом сказала - Идём, Феб.

— А чего это он? — спросил Феб со смущённой улыбкой.

— Не обращай внимания, у него одно на уме. Малолетка озабоченный, что с него взять.

Феб подумал, что он вовсе и не против того, что имел в ввиду Ларс. Но сказать об этом вслух было для него немыслимо. Тем более такой приличной девушке, как Аканта. Говорили, что одному солдату, пытавшемуся её облапать, она сломала нос. Фебу со сломанным носом ходить не хотелось. Он и без того себя красавцем не считал. Но куда страшнее было испортить отношения. Ведь только-только он, кажется, нашел друга. Будучи бастардом, Феб существовал как бы между двух миров - между обычными людьми и аристократами. Но ни те ни другие не желали его принимать. Обычным людям Феб казался слишком замороченым и изнеженным. А для аристократов он был просто безродной дворняжкой. Раньше, кроме Арчи и Мышки, с ним никто особо не хотел иметь дела. Но Аканта была совсем не такая, как другие. Она принимала его таким, какой он есть и никогда не осуждала ни за происхождение, ни за взгляды. Никогда не смеялась над ним. А ещё Аканта умела слушать, слушать по-настоящему. С ней можно было поговорить о самых разных вещах. Умная, заботливая, порядочная. Чем больше Феб её узнавал, тем больше она ему нравилась.

Друзья шли рядом и разговаривали о всякой всячине, всё дальше углубляясь в чащу. Ноги утопали в мягком ковре из прошлогодней листвы. Наверху, где тихо шелестел ветер в кронах деревьев, быстро-быстро застучал дятел. С того момента, как они вошли в лес, Феба не оставляла смутная тревога. Ведь, может быть, где-то рядом бродили неуловимые монстры, убившие уже больше двух десятков солдат. Правда, это произошло в другой части леса, но всё же.

Чем дольше они шли, тем Аканта становилась серьезней и молчаливей. Неужели Ларс был прав? От этой мысли Фебу сразу стало жарко, и страх перед монстрами отступил на второй план.

— Ну и где тут твоя тг'ава? Долго ещё до неё идти? - с наигранным весельем спросил летописец.

Аканта резко остановилась и схватила Феба за плечо.

— Погоди... — сказала девушка, не глядя на него.

— Что такое?

Она не ответила и продолжала стоять, вцепившись в рукав парня и пялясь себе под ноги.

Феб встал перед девушкой и попытался заглянуть ей в глаза.

— Да скажи уже, что случилось? Тебе поплохело? Не пугай так! - нервно смеясь, сказал парень.

— Много что случилось... И много, что случится... Мне жаль... — едва слышно сказала Аканта, резко выдернула левой рукой из-за пояса нож и ударила им парня в правый бок.

Феб удивлённо переводил взгляд со своей раны на окровавленный нож в руке девушки, смутно соображая, какая между ними может быть связь. Наконец, он взглянул в глаза Аканте. Летописец даже не пытался сопротивляться и не сказал ни слова. Но не надо было быть оракулом, чтобы прочитать его мысли.

— Хочешь понять, почему? - заговорила девушка, глядя на свой нож - Ты ведь - лучший друг Изгоя. Он к тебе очень привязан, это видно. Он отнял всё, что было для меня дорого, а я отниму то, что дорого ему. Может, он хоть немного поймёт, что чувствуют его жертвы. Не знаю, помнишь ли ты Крысолова и Салима, ну, того парнишку, что исцелил полиморфа. Так вот, Крысолов - мой отец, а Салим был моим другом.

— Нет... - тихо сказал Феб и отрицательно качнул головой. Разум категорически отказывался верить в реальность происходящего. Этого всего просто не может быть. Это какая-то нелепая ошибка.

— Да. Сначала, я не хотела причинять тебе вред, ты ведь такой милый и безобидный. Правда. Но, если подумать, да Изгой и боги - чудовища. Но власть-то им даете вы - милые, добрые люди. Ты ведь поддерживаешь Изгоя во всём и одобряешь все его дела. Салим не был преступником. Он никому не причинил зла. А вы его убили. За что? Скажи, за что? Наверное, когда мучили и убивали Салима, ты ещё и сидел в первых рядах и спокойно на это смотрел. А может, даже радовался? Аплодировал и кричал: "давайте, убейте его, убейте, убейте!"

С этими словами Аканта ещё два раза ударила Феба ножом под рёбра.

Осознание чудовищной реальности обрушилось на Феба. Летописец хотел оправдаться. Сказать, что её обвинения несправедливы. Он никогда никому не желал смерти. Но внутри что-то начало медленно и болезненно сжиматься. Всё тяжелее становилось дышать. Сердце заколотилось так, что биение его отдавалось в ушах. И жуткая паника накрыла задыхающийся разум. В глазах потемнело, голос девушки доносился будто издалека. Вся вселенная сжалась в жгучий комок боли и ужаса. И ничего больше не осталось.

Аканта равнодушно смотрела на задыхавшегося у её ног парня. Всё оказалось гораздо проще, чем она думала. Да, это далось ей нелегко, но она поступила правильно. Из-за таких, как он, погибли отец и Салим, и будут погибать другие. Но хотя бы кто-то теперь понесёт за это ответственность.

Внезапно, будто какая-то невидимая сила отбросила девушку назад на несколько шагов. Аканта уже приготовилась к тому, что её сейчас будут убивать. Но ничего не происходило. Когда девушка поднялась на ноги, она увидела Изгоя, склонившегося над Фебом. Он быстро что-то бормотал. Аканта подумала, что ей стоило бы сейчас бежать. Но, с другой стороны, какой смысл бежать от Изоя? Да и собственное спасение не входило в планы. Её жизнь кончена. Но ещё хотелось посмотреть на страдания врага. Подойдя ближе и прислушавшись, она смогла расслышать его слова.

— Вот дурак... Дыши, давай... Дыши... Дыши... - повторяя одно и то же слово, Изгой прижимал ладони к ранам друга.

И тут, казалось бы, мёртвый уже Феб, резко вздохнул и закашлялся.

Аканта была в ярости. Такой расклад её совсем не устраивал. Летописец должен был умереть. Она набросилась с ножом уже на Изгоя. Но он, казалось, полностью поглощенный спасением Феба, среагировал очень быстро. Развернулся, схватил Аканту за запястье и другой рукой ударил в живот. Девушка согнулась от боли, упала и выронила нож. Изгой взял её за волосы и резко дёрнул, повернув лицом к себе и заглянув ей в глаза. Аканта не отводила взгляда и безумно улыбалась.

— Ну и что ты ждешь? Убивай! Ты ведь только это и умеешь! Выродок!

Но злость, которая мгновение назад искажала лицо героя, вдруг уступила место невесёлой улыбке.

— Что, девочка, умереть хочешь? Лёгкий путь решила выбрать? Ну, нет. Смерть надо ещё заслужить. Вообразила себя мстительницей-воительницей? Но при этом выступить в открытую против меня, у тебя кишка тонка. Решила отыграться на глупом мальчишке, который тебе доверял и который точно не дал бы отпор. Геройское решение! Очень достойное! Вот интересно, что бы сказал на это Салим? Он же даже своих врагов любил, а ты друзей ненавидишь. Да ты и близко недостойна его памяти. Любила его, да? О, даже думаешь, что что-то получилось бы, будь он жив? Ой, ты ему не нужна была. Он видел твою гнилую душонку и просто жалел тебя. Ничего большего никогда бы не получилось. Не с тобой. Тебя не за что любить. Ну да, я убил его не за то, что он сделал, а за то, кем он был. Но разве ты сейчас не поступаешь так же? Что сделал тебе этот бедный дурачок? Ты же ничем не лучше меня. Тогда по какому праву ты взялась меня судить и оскорблять? А?

Изгой сильнее дёрнул Аканту за волосы, от чего она вскрикнула.

— Мерзкое ты зрелище. Даже руки об тебя противно пачкать. - с этими словами, он отпустил её. Но Аканта продолжала сидеть на земле. Слова героя попадали точно по больным местам. Но хуже всего было то, что, в глубине души, девушка понимала - он совершенно прав.

Она не сопротивлялась, когда прибежавшие солдаты связывали её и уводили обратно в лагерь. Что с ней сделают? Как накажут? Ей было уже всё равно. Страшно только было взглянуть на Феба, которого уносили на импровизированных носилках.

🎵Инкогнито - Правда горькая