- Проснись и пой! - крикнул Салим, срывая с Вольдо одеяло.

- Это возмутительно... - пробормотал старик, сонно потирая глаза - Ни просыпаться ни, тем более, петь, я не буду. В такую-то рань...

- Это был не вопрос. Вставай! Мне нужна твоя помощь.

- Ну уж нет! Больше я никого с тобой резать не собираюсь. И ты меня не уговоришь.

- Не переживай, резать больше никого не будем... Надеюсь... А надо мне вот, что. Крысолову нужно лекарство. Ты должен будешь сходить в Нептос, к аптекарю и купить его. Я тебе даже костюм уже приготовил, для солидности. Смотри какой красивый! Прямо, как у богача!

На стуле висела доргущая белоснежная тога с золотистой окантовкой, а на столе лежало несколько больших золотых перстней.

- Откуда у тебя всё это? - воскликнул Вольдо.

- Поверь, ты не хочешь этого знать. Тут главное что? Чтобы ты выглядел солидно и достойно, как настоящий доктор. Тогда у аптекаря не возникнет лишних вопросов. Как думаешь, получится у тебя?

- Я же не умею притворяться!

- Да просто ходи с умным видом, как ты это обычно делаешь. Ты же можешь выглядеть умным?

- И не только выглядеть. - с достоинством ответил Вольдо - Но почему это я должен идти в Нептос? Сам бы и сходил.

- Я-то могу, конечно. Если только ты согласишься сидеть с больным и сможешь помочь, если ему вдруг станет плохо.

Вольдо задумался.

- Ну уж нет! Но я никак не смогу пойти в Нептос. Ты разве забыл, что я совсем не ориентируюсь в пространстве. Я же просто наросто потеряюсь.

- Ладно, тогда возьми с собой Аканту.

- Эту вздорную девчонку? Нет, не хочу.

Салим страдальчески вздохнул.

- Боюсь, выбор проводника у тебя не особо велик. - собрав всё своё терпение, сказал, наконец он - Аптекарю скажешь, что она твоя служанка.

Вольдо долго и нудно ворчал, но всё же, спустя пол часа уже оделся, надел все перстни, которые только смог натянуть на свои короткие толстые пальцы, намазал жалкие остатки седых волос маслом, так, что они прилипли к голове и блестели. Теперь учёный с гордостью вертелся перед небольшим зеркалом на первом этаже.

- Вот это я понимаю, достойный вид.

Аканта, стоящая неподалёку, готова была испепелить его взглядом, но вслух ничего не сказала. Салим, видя её реакцию, торопливо заговорил:

- Ну вот и отлично. Вам уже пора. Запомнил название лекарства?

- У меня идеальная память. Идём же, девка. Веди меня. - сказал Вольдо и направился к выходу.

Аканта шумно выдохнула через нос, но снова промолчала и последовала за стариком.

***

Иногда воспоминания возвращались. Впрочем, эти яркие короткие вспышки не несли в себе никакого смысла. Единственный вывод, который смог сделать Изгой - это то, что и до того, как Морфей стер ему память, жизнь его была так себе. Вот и сейчас, при виде зала таверны, освещённой ярким утренним солнцем, со спящими то тут то там пьяными дружинниками, разум выдал ему картинку поля боя, и земли, устланной ковром из мёртвых тел. Меч застыл в одеревеневших пальцах и казалось, что они больше никогда не смогут разогнуться. Как же это всё сейчас не уместно. А впрочем, может, это даже не его воспоминания, может, это всё просто снилось. Ему было уже всё равно. Ни прошлое ни будущее не имело большого значения. Оставалось лишь настоящее.

Пиная по пути, с трудом просыпающихся, дружинников, Изгой нашёл их бывшего командира Кая на том самом месте, где тот упал вчера, и вылил ему на голову холодную воду из ведра. Кай очень неохотно возвращался из мира своих сновидений. В нескольких незамысловатых, но очень экспрессивных выражениях он высказал своё мнение об утре, пришедшем так скоро, о солнце, светившем ему прямо в глаза и об Изгое, стоявшем с ведром у него над душой. По счастью, ни день, ни утро, ни даже Изгой, на него за это не обиделись, но продолжили, соответственно, приходить, светить и стоять.

Спустя минуту, Кай, наконец смог оформить свои мысли в чёткий вопрос:

- Какого хрена?

- Разве ты забыл, что я теперь твой командир? Нам сегодня надо взять под стражу опасного преступника.

Кай тупо уставился на него.

- У тебя что, не бывает похмелья?

Изгой отрицательно покачал головой.

- Вот, сволчь.

- Знаю. - ответил Изгой и легонько, тыльной стороной ладони провёл по лбу Кая. Головная боль и мерзкая тошнота не то чтобы прошли совсем, но стали гораздо терпимее, и к дружиннику вернулась способность здраво мыслить.

- Как ты это сделал? - удивился Кай.

- Да пустяки, это же я тебя вчера споил.

- Эээ... Ну... Спасибо...

- Ох, заткнись и вставай! - раздражённо ответил Изгой - Нам уже давно идти пора.

Когда они вышли из таверны, небо сияло чистой лазурью. Но со стороны белеющей вдалеке Великой горы виднелась маленькое облако, не больше ладони.

***

- Что-то я совсем расклеился. - с трудом проговорил Крысолов, открывая глаза - Ты же говорил, что, если выпустить гной, это поможет.

Салим покачал головой.

- Боюсь, мы вмешались сишком поздно, инфекция проникла уже глубоко, в кровь. Но не бойся, Вольдо и Аканта отправились за лекарством. Оно обязательно поможет. Вот увидишь.

- Я сам во всём виноват. - пробормотал Крысолов, отворачиваясь к стене - Идиот. Зачем ты отправил их? Не надо было. Не стою я таких усилий. С моей смертью этот мир ничего не потеряет... даже станет лучше... Ничего я не сделал в жизни хорошего...

- Что ты несёшь? Это всё от болезни глупости в голову лезут. Не вздумай им поддаваться! Ты нам нужен. Кто о нас позаботится? Сам же говорил, что мы, как дети. Нет, мы без тебя не справимся.

Крысолов ничего не ответил. Только горестно вздохнул и скоро снова провалился в сон. В доме царила тишина, слышно было лишь тяжёлое дыхание больного. Но слишком громко в этой тишине звучали мысли в голосе Салима. Его мучила тревога. Интуиция не просто говорила, кричала о том, что ему грозит опасность, что он должен бежать. А куда бежать? Да и можно ли сбежать от того, кто за ним гонится? Нужно хотя бы попытаться. Нельзя было, чтобы всё произошло здесь. Но как бросить Крысолова? Почему Вольдо с Акантой задерживаются?

Салим просидел, снедаемый тревожными мыслями, ещё пару часов и, наконец, принял решение. Как бы это ни было гадко с его стороны, но он больше не мог тут оставаться. Слишком страшно. Он взял листок тонкой бумаги, который лежал на столе и оставил записку для Аканты. Последний раз глянув на Крысолова - тот спал - Салим вышел из дома.

Не успел он пройти одну улицу, как увидел отряд народных дружинников во главе с их командиром Каем. Они шли даже не скрываясь. Люди смотрели на них настороженно и враждебно, но что-то сделать или сказать боялись. Салим спрятался от дружинников в переулке. Неужели Изгой отправил за ним их одних? Не очень-то умно с его стороны. Салим усмехнулся и хотел было бежать дальше. Но тут перед ним появился соседский мальчишка. Ему было лет восемь. Салим частенько видел его раньше, но теперь в мальчике было что-то не так. Он стоял, скрестив руки на груди и смотрел на Салима из подлобья, хмуро сдвинув брови.

- Почему ты бежишь от меня? - спросил мальчик с несвойственной ему интонацией.

- Что за?.. - в ужасе вскрикнул Салим и бросился бежать.

Но очень скоро что-то ударило его в грудь с такой силой, что он упал на землю. Салим поднял взгляд и увидел Лианну. Она стояла в той же позе, что и мальчишка, сложив руки над огромным животом, и смотрела на него хмуро сдвинув брови. Грудь Салима не переставала болеть. Наверное, ещё чуть-чуть и он бы получил перелом грудины. Но как могла беременная женщина ударить его с такой чудовищной силой?!

- Хватит. - сказала Лианна, вернее сказал тот, кто взял под контроль её тело и разум - Я не собираюсь бегать за тобой по всему городу. Возвращайся домой, и может быть я пощажу твоего пациента, которого ты так подло бросил, девчонку и старика.

- И Лианну отпусти! - набравшись храбрости, выкрикнул Салим.

- Отпущу. Она мне ни к чему. Шевелись, я тебя целый день ждать не собираюсь.

Салим с трудом встал и поторопился к дому Крысолова, даже не заметив, как быстро сгустились тучи над городом.

Дома его уже ждали. Дружинники проводили обыск, разбрасывая вещи, а на кресле рядом с постелью Крысолова сидел худощавый человек лет сорока и смотрел на него из под нахмуренных бровей.

- Знакомое выражение лица. - сказал Салим, стараясь выглядеть спокойным, хотя спокойствия он и близко не чувствовал. На самом деле, он был куда ближе к панике - А зачем устраивать такой беспорядок?

- Да не переживай, - сказал худой господин, вставая с кресла - Не тебе же его убирать.

- Это я понял. Почему здесь?

- А пусть. Пусть твой друг знает, чего ты испугался, что так малодушно его бросил.

Салим покосился на Крысолова. Тот не спал и злобно смотрел по сторонам. Видимо, сил сопротивляться у него уже не было.

Изгой подошёл к Салиму и положил ему руку на плечо.

- Ну что, пошли.

Тот вздрогнул.

- Гляньте-ка! - крикнул кто-то из дружинников, стоящий у окна.

Все, кроме Изгоя, Салима и Крысолова подбежали к окну. Они увидели начавшийся ливень. Розоватая вспышка молнии осветила грязную улицу и через пару мгновение небо разодрал чудовищный раскат грома. Гроза издавна внушала людям суеверный страх. Только сейчас за окном бушевало кое-что хуже. Гораздо хуже. Иногда, от Великой горы приходили странные облака. Они изливали на землю потоки алой жидкости. И каждый, кому не посчастливилось попасть под такой необычный дождь через несколько недель начинал превращаться в самое кошмарное из чудовищ - полиморфа. Этот дождь называли слезами Спящего. Никто уже и не помнил, откуда взялось это название. И никто не знал, почему приходят эти слезы. Они, как правило, появлялись вокруг Безумного плато, но вот до побережья ещё никогда не добирались. Какое-то страшное предчувствие внушали потоки красной воды за окном.

Поражённые открывшимся зрелищем, дружинники удивлённо переговаривались:

- Это что, слезы Спящего? На побережье?

- Нет, тут же никогда не было такого!

- Не может быть!

- Но ведь есть же! Хочешь проверить?

- Что это значит? - спросил Феб Изгоя.

Изгой в ответ лишь пожал плечами. Но внезапно он подскочил к летописцу и махнул рукой прямо перед его носом. Феб было подумал, что Изгой хотел его ударить, но тут увидел окровавленное остриё арбалетного болта, торчащего из предплечья героя. Спустя лишь несколько мгновений до летописца дошло, что если бы этот болт не остановили, он торчал бы сейчас из его лица. От этой мысли Фебу поплохело. Но взглянув на Изгоя, он увидел, что в его глазах, не больше, чем на мгновение, но всё же промелькнуло то, ради чего стоило умереть хоть тысячу раз. Герой испугался за него! Выходит, права была Мышка - Феб стал дорог ему!

Крысолов стоял у своей постели, прислонившись к стене. Арбалет выпал из ослабевших рук, с грохотом ударившись об пол.

- Ах, твою ж заразу, прямо в кость! - сквозь зубы прошипел герой - А ведь едва успел. Глаз-алмаз.

- Я промазал. - едва слышно сказал Крысолов - В тебя целился, кусок говна.

- Бессмертный кусок говна, попрошу заметить. Побольше уважения... Хочешь, что-то покажу?

Изгой, сморщившись от боли, выдернул болт и поднял повреждённую руку. Зияющая рана выпустила струйку крови, но тут же начала заживать с потрясающей скоростью. Не прошло и минуты, как на её месте не осталось даже шрама.

- А ты так умеешь? - поинтересовался Изгой - Давай проверим.

- Не надо! Пожалуйста! - выкрикнул Салим, поняв, что он собирается сделать.

Но Изгой не обращал на него никакого внимания. Арбалетный болт, лежащий у него на левой ладони, сам собой полетел и вонзился в лоб Крысолову. Тот, как бы удивлённо, медленно сполз на пол по стене и упал на бок.

- Нет! - выкрикнул Салим - Не надо было этого делать!

- Он все равно был не жилец. Ему оставались считанные дни. Он это прекрасно понимал, и хотел умереть быстро, без мучений. Я дал ему такую возможность.

- Я бы помог ему, помог! Помог бы! - со слезами закричал юноша.

- Ты уже больше никому не поможешь. Успокойся! - сказал Изгой, взял его за шиворот и поволок к выходу.

- Ты что же, собрался идти? Туда? - удивлённо воскликнул Кай, опасливо глядя на потоки жуткого дождя за окном.

- А что, раскинуть боишься? - усмехнулся Изгой - Так оставайтесь, переждите. А мы пойдём. Мне стать полиморфом не грозит, а он уже не успеет. И... выгони из дружины того идиота, что разбрасывает свои арбалеты, где ни попадя... Или убей... Мне всё равно. Главное, чтобы я его больше никогда не видел!

С этими словами Изгой открыл дверь, толкнул слабо сопротивляющегося Салима под страшный ливень и шагнул за ним сам.