Люди всегда сочиняли и будут сочинять сказки. Одни из самых популярных рассказывают, конечно же, о всепобеждающей, чистой любви. Как правило, вспыхивает это прекрасное чувство между знатным господином и нищей, но прекрасной телом и душой девушкой. Пройдя множество испытаний, любовь их только укрепляется. Все враги вынуждены сдаться пред столь могучей силой и, в итоге, всё заканчивается свадьбой.

Боги не одобряли подобные легкомысленные истории. Был даже закон, запрещающий записывать их. Но никакие законы и никакие силы не смогут заставить людей перестать мечтать.

Подобные истории всегда заканчивались одинаково: "жили они долго и счастливо и умерли в один день". Но никто никогда не пояснял, что же включает в себя это загадочное "долго и счастливо" и с чего бы влюбленным вдруг умирать в один день?

У Марты было чувство, будто она попала в одну из таких сказок. Только сказка оказалась какая-то неправильная. Очень странно все получалось. Элиона, в последнее время дома она видела не часто. Он то и дело был то на спектаклях, то в разъездах. А почти всё свободное время он проводил либо со своим старым другом Бергосом либо с Этель. По-началу, Марта даже радовалась, что её любимый супруг и дочь наконец поладили, и не придавала значения предупреждению Мелентии. Но, как бы ни хотелось ей забыть его, оно было как надоедливый комар, которого пытаешься прихлопнуть, но он снова и снова возвращается, мерзко зудя прямо над ухом. Подливало масла в огонь и то, что Этель очень переменилась. Она будто замкнулась в себе, постоянно о чём-то напряжённо думала, порой, даже не замечая, что творится вокруг.

- У тебя всё хорошо? - спросила она как-то дочь.

- Нормально. - буркнула девочка себе под нос, даже не глядя на мать.

- Тебя никто тут не обижает?

- Никто.

- Если будет, обязательно мне скажи. Скажешь ведь?

- Скажу, скажу. Ладно, некогда мне.

Вот и весь разговор. Казалось, с каждым днём, они всё больше отдалялись друг от друга. И жуткий, холодный страх поселился в груди Марты. Неужели правда? Неужели, она действительно полюбила столь ужасного человека и собственными руками загубила жизнь дочери? Нет, конечно, Элион не такой, он просто не может... Или может? Ведь, по правде сказать, она совсем его не знает. К тому же, о нём ходит множество самых противоречивых слухов. Раньше, Марта все их считала просто глупыми сплетнями, ей казалось, что, благодаря своей любви, она знает его лучше всех. Но теперь в душу стала заползать, своими мерзкими липкими лапами, тревога.

И он позволил высечь Этель. Высечь! Ребенка! Девочку! Да это же только мзвергу может в голову прийти! Бедная малышка потом почти неделю встать не могла. Как можно было такое допустить? Марте казалось, что никогда она ни его ни себя за это простить не сможет.

Так и крутились, всё снова и снова, в голове эти мысли, всё больше загоняя женину в отчаяние. Марта совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг. Но происходящее внимания было очень даже достойно. Марта находилась на приёме у Милли. Однако не замечала, при этом, ни роскошной обстановки, ни знатных гостей. Она и пришла-то только потому, что слуга уже пришел за ней, и отказывать было невежливо. Впрочем, Марта не пользовалась тут популярностью, и с ней никто особо не разговаривал. Разве что, вежливо здоровались, некоторые шептались и хихикали, косясь на неё. Но когда Милли начала танцевать, про несчастную мать и вовсе забыли. Все присутствующие восхищённо взирали на танцующую красавицу.

Наконец, устав, Милли рухнула на подушки рядом с Мартой.

- Ах, это было что-то! А вы чего замолкли? Играйте, продолжайте! - крикнула она музыкантам.

Музыка заиграла опять.

- Знаете! - обратилась Мелентия к гостям - Мне кажется, что танцы можно прописывать в качестве лекарства. По крайней мере от хандры и меланхолии они здорово помогают. Что скажете, доктор?

Высокий, красивый, широкоплечий мужчина, служивший лекарем патриция, улыбнулся, отсалютовав золотым кубком:

- В ваших словах есть доля правды, госпожа.

- Ну всё, значит мне пора открывать свой кабинет и начинать лечение танцами. - весело сказала девушка.

Гости рассмеялись.

- Знаете, а почему бы не начать прямо сейчас. Господа пациенты, прописываю вам, для начала, один круг в качестве профилактики. Что расселись? Ну ка быстро лечиться!

Мелентия захлопала в далоши, музыка заиграла громче и веселее, а гости повскакивали со своих мест, встали в круг и начали танцевать.

- А ты почему не танцуешь, моя красавица? - поинтересовалась Мелентия у Марты - Надо слушаться своего доктора!

Марта отодвинулась от девушки.

- Что-то, нет настроения...

- Хмм... Пойдём-ка на балкон, тут жуткая духота.

Милли приобняла Марту за талию, помогла встать с подушек и вывела на небольшой округлый балкон. Там действительно было прохладней и стало легче дышать. Царил тихий поздний вечер. Из комнаты доносились разговоры и музыка, но в тёмном саду единственным источником звука были сверчки.

- Мне вот танец всегда настроение улучшает. - начала Милли, задергивая прозрачные шторы - Вроде бы и проблем никаких не решает, но жить становится немножечко легче. А тебе что помогает? Что для тебя сделать? Если, хочешь, могу выцарапать глаза тому, кто тебя обидел.

- Можешь выцарапать мне. Это я сломала свою жизнь и, кажется, не только свою.

Марта готова была расплакаться, но не желая чтобы девушка видела её слабость, держалась из последних сил.

- Ну и? В чем дело-то? - спокойно поинтересовалась Милли, облокотившись локтями о баллюстраду, предварительно смахнув с нее веточки и листья.

- Кажется, ты была права.

- Красавица моя, я всегда права. Про что именно ты говоришь?

- На счёт Элиона и Этель. - ответила Марта, обхватив себя руками.

Мелентия сразу оживилась.

- Да ты что?! Правда что ли?! Ты что, их застукала?

- Нет, но они очень странно себя ведут. Много времени проводят вместе. Этель стала замкнутой, мрачной. Я не узнаю свою дочь. Что же я наделала?

- Да погоди ты убиваться. Может, ничего такого и нет. Может, у их поведения есть другое объяснение. Зачем же себя так накручивать?

- Я даже не представляю, какое тут ещё может быть объяснение.

- А я знаю, точнее, я знаю, как об этом узнать. - понизив голос, сказала девушка, почти на ухо Марте - У моего папеньки в комнате стоит целая клетка с этими ящерками, как их там... мантисами. Их там с пол дюжины сидит. Они ещё не подросли, как следует, поэтому, он их не продаёт. Я могу на время взять одного, никто и не заметит. И пусть последит за ними. Потом посмотрим, что он увидит.

- Ты предлагаешь мне подглядывать за собственными мужем и дочерью? - Марта испуганно глянула в черные глаза девушки.

- А какие у тебя есть варианты? Если есть идеи получше, скажи, как же мы можем всё узнать?

- И что я буду делать с этим знанием? Чем я смогу ей помочь?

- Это самый глупый вопрос из всех которые я слышала. Ты сначала эти знания получи, а потом будешь думать, что с ними делать. К тому же, может, и правда, нет ничего такого, а ты просто себя накрутила.

- А что если он узнает, что мы за ними следим?

- Так я всю вину возьму на себя. Мне твой милый муженёк уж ничего не сделает. Он меня знает. За это не переживай. И кстати, я приглашаю тебя на свою свадьбу. Тебе скоро принесут официальное приглашение. Но, я так понимаю, официальность ты не слишком признаешь.

- Как же я могу не переживать? - продолжала причитать женщина.

- Эй, ты слышишь меня? Я замуж выхожу! - повторила Милли громче.

- Ты выходишь за муж? - Марта была совершенно сбита с толку такой резкой переменой темы разговора.

- Ой, да об этом же уже вся Фебра жужжит. Совсем ты не следишь за новостями. Да, папенька нашёл мне жениха. Видишь того старого пердуна, что всё пялится на нас? Уже весь ковёр слюнями заляпал. - Милли с самой милой улыбкой помахала рукой старику, который и правда смотрел на них сквозь полупрозрачную занавесь.

- И он тебе нравится?

- Глупый вопрос. Разве спрашивают у вазы, нравится ли ей её хозяин? Я же просто красивая вещица. Никто и не думает, будто у меня есть чувства, мысли, желания.

- Это кошмар какой-то!

- Это жизнь, милая. Наша жизнь. Сплошная трагикомедия. Наслаждайся!

Милли протянула руку к лицу Марты и ласково убрала за ухо выбившийся светлый локон.

- Но не бойся, моя красавица, я с тобой...

- Этого я и боюсь...

Марта тяжело вздохнула и отвернулась. Предполагаемая соперница утешает её и предлагает помощь в слежке за собственными мужем и дочерью, чтобы уличить их в связи. Да уж, сказки точно её к такому не готовили.

***

- А завтг'а мы уже пг'ибудем в Нептос. Жди нас, столица. Сто-ли-ца - протяжно повторил Феб - Неужели это значит - сто лиц? Стг'анно, учитывая то, что в Нептосе лиц куда больше. Миллионлица - это ближе к истине... Подумайте об этом пег'ед сном. Всем пока, спокойной ночи и самых лучших снов!

Как только Тифон отправился спать в сумку, лучезарная улыбка Феба тут же погасла. Летописец тяжело вздохнул и улёгся на замызганное одеяло, расстеленное прямо на твёрдой земле посреди небольшой рощицы. Настроение было ужасное, будто горький яд пролили в его душу, и он теперь тихонько растворялся, отравляя её всё больше и больше. Феб получил то, о чем он всю жизнь мечтал, а теперь ему стало казаться, что мечтал он вовсе не об этом. Он надеялся, что после всего случившегося, Изгой, если не станет его другом, то хотя бы перестанет относиться к нему, как к пустому месту. Но большую часть времени герой Феба не замечал вовсе. Он мог молчать несколько дней к ряду, сидя на земле и пялясь в одну точку. Иногда начинал рассуждать вслух о чём-то, петь или чертить что-то палкой на земле. Но когда Феб пытался как-то комментировать его действия, Изгой, как правило, не обращал на него внимания. Всё общение героя с летописцем ограничивалось, в основном, приказами и пояснениями к ним.

За последний месяц они убили или изловили трёх монстров. Один из них - квар, похожий на злобную лягушку-переростка, даже пытался попробовать Феба на зуб, точнее на язык. Летописец едва спасся и потом несколько дней не мог отмыться от липкой, смрадной слюны. И никому не было до этого никакого дела.

Каким-то образом, Изгой смог отыскать бывшего градоначальника Теогона. Что именно он с ним сделал, Феб не видел, да и видеть не хотел, ибо, судя по истошным воплям, в этом не было ничего приятного. Но вот тырш пропал, будто его и не было вовсе. Можно было подумать, что монстр появился только для того, чтобы убить несчастную старушку, а потом просто исчез, будто испарился в воздухе. И не на один из своих вопросов летописец так и не нашёл ответа.

Ещё хуже было, что Феб даже не начал свою летопись. Каждый день он думал, что непременно начнёт писать завтра. Но неделя шла за неделей, а пресловутое "завтра" всё никак не наступало. Почему так получалось, Феб и сам не смог бы объяснить. Может, он просто боялся слов. Ведь, проработав почти два года в "приёмнике", он понял, какой они обладают силой. Слова, произнесённые в нужном месте и в нужное время, могли спасти жизнь, а могли и погубить. Феб боялся этой их силы. Иногда, во сне, не высказанные и не написанные слова превращались в монстров и пожирали летописца. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. То, что изредка всё же получалось записать, казалось таким жалким, бледным, глупым. Феб тут же всё стирал, чтобы никто не увидел этого позорища.

Но что если, когда они вернутся в Нептос, боги спросят о его работе? Что если они потребуют летопись? Феб не знал, как оправдаться и не знал, что с ним сделают за невыполненное задание. И теперь, глядя на белеющий на фоне звёздного неба Облачный дворец, он твёрдо решил, что уж точно начнёт писать летопись... завтра.

На следующее утро, как только зарумянилась на востоке заря, они вошли в Нептос. У города не было ни высоких стен ни крепких ворот. Ему нечего было опасаться, ведь сами боги хранили его. В город вела широкая дорога, вымощеная светло жёлтым, с блестящими вкраплениями, камнем. А при входе в Нептос по обе её стороны стояли огромные, каждая метров в пятнадцать, каменные статуи Морфея и Фантаса. Обычный человек казался себе маленьким и жалким, глядя на них. Феб подумал, что статуи специально были созданы такими, чтобы смертные могли сполна прочувствовать свою ничтожность. А ему для этого и статуй не надо было.

- А вот и вы, господин Изгой! А я вас жду, жду!

К ним подбежал невысокий щуплый человек лет сорока. Феб никогда не считал себя знатоком людей, но этот тип ему не понравился сразу. Летописец даже не смог бы толком сказать, почему. Может, дело в противно блестящих зачесанных назад пепельного цвета волосах, может, в широко расставленных водянисто-голубых глазах, может, в слишком слащавой манере общения.

- Позвольте представиться, господин Изгой. - сказал, человек, кланяясь - Меня зовут Рамм. Я новый директор высшей школы. Сама госпожа Эллада назначила меня своим преемником и научила всему. Поэтому вы можете быть спокойны. Несмотря, на безвременную гибель госпожи, наше важное дело остаётся в надёжных руках.

Рамм положил тощую бледную руку на плечо Изгою. Того аж передёрнуло. Феб знал, как герой не любит, когда к нему прикасаются. За такое и руки можно было лишиться. Но Рамма, по какой-то причине, Изгой терпел, хоть видно было, что ему это давалось нелегко.

- Господин Изгой, боги повелели мне позаботиться о вас и приютить у себя дома.

- В этом нет необходимости. - ответил Изгой.

- Но разве я могу вас оставить на улице? Разве есть у вас тут, где приклонить голову.

- Есть. - неожиданно для самого себя вмешался Феб - Мы можем остановиться у моего дг'уга.

- Ну и какие же условия дома у вашего "дгуга"? - высокомерно спросил Рамм, передразнив Феба.

Летописец осёкся. Его нельзя было назвать смелым человеком. Он никогда не мог постоять за себя. Но при этом всегда пытался заступаться за других. Однажды он увидел, как мужчина бьёт и оскорбляет девушку прямо на улице. Феб не смог пройти мимо и вмешался. Но выяснилось, что это была обычная семейная ссора. В результате, Феб получил в глаз, а девушка, которую он пытался защитить, на него накричала. Ляпнув, не подумав, Феб испугался, что опять влез не в своё дело.

- Уверен, что они мне вполне подойдут! - сказал Изгой, к великому облегчению Феба - А главное, мы не будем стеснять господина учителя. У вас, уверен, и без нас множество дел. Извините, но мы тоже очень торопимся.

И герой зашагал прочь.

- Стой! Он же живёт в дг'угой стог'оне! - крикнул ему Феб.

- По улице Тёмной, рядом с кожевенной мастерской?

- Д-да.

- Я знаю, где это. Вечером приду.

Изгой ушёл, оставив Феба наедине с Раммом.

- Ну я пойду. До свиданья! - сказал Феб и поторопился исчезнуть из поля зрения неприятного учителя, удивляясь, как только его терпят несчастные дети.

🎵 Imagine Dragons - Release