Я вернулась в кровать к Боунсу, и мне удалось поспать пару часов в промежутке между звонком в аэропорт и нестерпимым сигналом будильника. Когда я сонно протерла глаза, комнату уже заливал яркий солнечный свет, откуда-то доносилась тихая музыка и приглушенный лай собак.

— Ты в моей постели. — Боунс лежал рядом, закинув руки за голову, и не сводил с меня ясных, смеющихся глаз. — Кажется, я пропустил всё самое интересное.

— В смысле? — улыбнулась я, пристраивая голову на его подушку.

— Что ты здесь делаешь?

— Если ты чего-то не помнишь — могу рассказать всё в деталях, — подыграла я ему. — С какого момента память подвела тебя?

— Ну... Вчера ты сделала мне массаж, а потом... всё зашло немного дальше, и ты сбежала домой. Всё.

Я пару раз медленно моргнула, вцепившись в одеяло.

— Боунс, с тех пор прошло чуть больше времени, чем одна ночь, — с тревогой сказала я.

— Надеюсь, я вёл себя хорошо? — прищурился он.

Я резко села в кровати, вцепившись в одеяло.

— Ты в самом деле ничего не помнишь? — пробормотала я.

— Когда болею, у меня случаются провалы в памяти.

— Нет, — непроизвольно выдохнула я.

— Ты можешь напомнить мне всё, что между нами произошло, —сказал Боунс, мягко прикасаясь к моему подбородку. — Но только если это не займёт много времени. У меня сегодня большая вечеринка, нужно успеть навести порядок.

Я молча вылезла из кровати, взяла со стула свою кофту и набросила себе на плечи. Меня вдруг затрясло так, как будто я стояла голышом на морозе.

— Ничего не произошло, — ровно сказала я, избегая смотреть ему в глаза. — Ты неважно себя чувствовал, и я просто... присмотрела за тобой.

— Точно? — Боунс выбрался из кровати и потянулся. Высокий, загорелый, опасный, как пантера. И уже не мой.

— Я точно ничего не натворил? Что с твоим лицом? Морковь!

Я выбежала из спальни и рванула вниз по ступенькам.

— Эй, подожди! Ты забыла кое-что! — крикнул он мне вслед.

«Моё сердце, я забыла здесь моё сердце. Оно осталось под твоими ногами, разбившееся на кусочки».

— Флоренс! — Я еще не успела спуститься вниз, когда Боунс очутился рядом и крепко сжал моё запястье. — Ты забыла это.

Я повернулась к нему, и он что-то вложил мне в руку.

— Ничего я не забывала, — мотнула я головой.

— А я знаю точно, что это твоё. Посмотри.

У меня в руке был небольшой красный коробок — в таком могло бы лежать...

— Я король идиотских шуток, как ты уже поняла, — проговорил он, прижимая меня к себе и целуя в лоб. — Но ты можешь включить запрет на дурацкий юмор в брачный контракт.

Я бы свалилась с лестницы, если бы не его руки, удержавшие меня.

— Это то, чего нам вчера не хватило, — сказал Боунс, указывая взглядом на коробочку. — Исправляюсь. Если конечно ты не передумала выходить за шута.

Шокированная, я открыла коробочку и тут же её захлопнула. Кольцо.

— Будь моей женой, Флоренс.

— Ты с ума меня сведёшь, Боунс, — пробормотала я и только сейчас заметила, что он встал на одно колено и теперь усиленно пытается удержать равновесие на ступеньках.

— Надеюсь, уже свёл. — Он крепко сжал мою руку, словно это прикосновение могло повлиять на мой ответ.

— Свёл, — подтвердила я, присаживаясь с ним рядом, подныривая ему под руку и прижимаясь к его груди. Затаив дыхание, я смотрела, как он надевает мне на палец кольцо. Изящное, из белого золота, со сверкающими бриллиантами по кругу.

— Всё. Попалась. А теперь говори да, тебе некуда бежать.

— Да, — кивнула я, подставляя Боунсу лицо для поцелуя, и... в следующее мгновение подскочила от одобрительных криков. Следом зазвучал веселый рок-н-ролл, и гостиная на первом этаже, которую с лестницы было видно как на ладони, наполнилась шумом и гамом. Я увидела Фиону и еще несколько человек: незнакомого парня в джинсовой рубашке с татуировками на шее, Ашанти и доктора Крюгер.

— Ну что, теперь это больше похоже на настоящее предложение? — Фиона взлетела по лестнице и, отстранив от меня брата, крепко меня обняла. — Поздравляю! Обещай, что платье будем выбирать вместе!

— Обещаю, — рассмеялась я.

Боунс подхватил меня на руки и понёс вниз, в гостиную, наполненную весельем и ароматом кофе. И я не стала протестовать.

***

Мы пили вино, ели горячие блинчики — Фиона пекла их быстрее, чем мы успевали уничтожать, — и шутили, наслаждаясь этим чудесным утром, не похожим ни на одно другое. Доктор Крюгер был искренне рад увидеть Боунса на ногах. Он сиял и широко улыбался. Ашанти, которая выглядела очень нарядно в желтом сарафане, порхала вокруг стола в радостном возбуждении, засыпая меня вопросами: какое надену платье? будет ли у меня фата? правда ли, что поймавшая букет тоже скоро выйдет замуж? Оливер — бойфренд Фионы, кареглазый, бритый наголо здоровяк, — живо разливал вино, травил байки и весело, по-братски подкалывал Боунса на тему супружеской жизни. Собаки носились по, желая быть частью всего этого веселья.

Такого славного утра в моей жизни, пожалуй, еще никогда не было. Я вдруг обрела семью. Такую классную, такую настоящую. Я поглядывала на сидящего рядом Боунса и не могла поверить, что этот мужчина действительно захотел принадлежать мне. Иногда мы встречались взглядами, и он тут же мне улыбался. Его рука под столом исследовала границы дозволенного: скользила по моей ноге, гуляла вдоль оборки моих пижамных шорт. Я затеяла ответную игру — водила ладонью по его бедру и с удовольствием наблюдала, как застывает его лицо и напряженно сжимаются челюсти.

— Теперь выбирает Флоренс, — объявил Оливер, размахивая айфоном. — Что ты у нас любишь?

— А? Что? — очнулась я, выныривая из моря ощущений, которые дарила мне рука Боунса, ласкающая мою ногу.

— Выбирай музыку.

— Нет, спасибо, — натянуто улыбнулась я.

— Не стесняйся, — сказала Фиона, помещая посреди стола новую башенку из свежих блинчиков. Похоже, она будет печь их, пока все не лопнут.

— Боюсь разочаровать всех своим вкусом.

— «Ван Дайрекшн»[28].  Угадал? — хохотнул Оливер.

Я беспомощно вздохнула и сжала руку Боунса. И он тут же понял, что я хочу, чтобы от меня отстали.

— Давай выберу я, — сказал он. — «Морчиба», «Наслаждайся поездкой»[29].

— Поддерживаю, — кивнула Фиона.

— Тоска зелёная, — пробурчал Оливер, закатывая глаза.

Я стиснула зубы, как только поняла, что песня будет не слишком весёлой. Впрочем, и грустной я бы её не назвала. Красивая, лёгкая рефлексия.

Закрой ворота на закате. После этого ты не сможешь уйти. Ты можешь увидеть нечто большее, выяснить, что это всё значит. Ты не захочешь возвращаться домой. В саду, полном ангелов, ты не будешь одинока.

Фиона опустила руки Оливеру на плечи, тот обнял её за талию, и они медленно закружили по гостиной. Доктор Крюгер открыл бутылочку сидра и блаженно откинулся на спинку стула. Ашанти нарисовала шоколадным соусом смайлик на блине.

Но путь долог. Исчезают камни, по которым ты ступаешь. Под лунным светом, что ведет тебя, почувствуй, как здорово быть живым. День, когда ты прекратишь бежать — это день, когда ты окажешься дома.

— Фло? — тронул меня Боунс.

— Да? — подняла голову я. Музыка затянула меня в свои сети, и я даже не пыталась выбраться из них.

— Ты плачешь, — нахмурился он.

— Нет, — улыбнулась я.

— А это что? — Боунс прикоснулся к моей щеке и кончиком пальца стёр с неё влажную дорожку.

Я перебралась к нему на колени и склонила голову ему на плечо.

— Музыка не слишком хорошо на меня воздействует. Я словно погружаюсь в воду без акваланга. Если это на пару минут, то всё в порядке. Если дольше — я начинаю задыхаться. Особенно если песня невесёлая...

— Идём, — сказал он. Я встала с его коленей, он поднялся следом и взял меня за руку. — Меня Скай тоже режет без ножа.

Я пошатнулась от изумления и машинально схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. «Что он сказал?!»

Ничего не заметив, Боунс повёл меня на улицу, в сад. Я шла за ним на ватных ногах.

— Таким, как Скай, это дано от бога, — заметил он.

— О чем ты? — пробормотала я, глядя на него во все глаза.

— Вокалистку «Морчибы» зовут Скай Эдвардс, — пояснил Боунс. — Что с тобой? Ты такая бледная.

Я нервно рассмеялась. Подумать только, этот человек предложил мне выйти за него, и я согласилась. А ведь он даже не знает моего настоящего имени.

— Всё в порядке. Знаешь... — Я снова заглянула в его глаза, серые, цвета шторма или предгрозового неба и проникающие в самую душу. — Я должна уехать сегодня. Уже поменяла дату вылета, вечером у меня самолет.

Боунс напрягся. Рука, ласкающая моё запястье, замерла.

— Я вернусь так быстро, как только смогу. Эта поездка не займёт дольше двух дней. Даже вещи забирать не буду, полечу налегке.

— Ладно, — наконец проговорил он, притягивая меня к себе. — Расскажешь, зачем?

— Да. Как только вернусь.

— У тебя там где-то бывший, которому ты хочешь в лицо объявить, что выходишь замуж? — рассмеялся Боунс.

— Нет, это просто связано с работой, — увильнула я.

— Если начальство не даёт тебе покоя и выдёргивает из отпуска, можешь послать их к чёрту. Твой муж может обеспечить тебе роскошную, праздную жизнь — так им и скажи!

— Так и скажу.

Я обняла Боунса за шею и начала целовать его так, словно поцелуев можно было набрать впрок. Словно такое счастье можно накопить, как тепло, как солнечную энергию. А потом нас прервали. Телефон Боунса завибрировал, и он отстранился от меня, прижимая к его уху.

Я надеялась, что разговор будет коротким, и мы снова вернёмся к тому, на чем закончили, но зря. По-видимому, произошло что-то важное. Даже не знаю, почему мне так показалось. Может быть, по тому, как крепко пальцы Боунса сжимали телефон. Или по тому, как быстро запульсировала жилка у него на шее.

— Узнай, кто, — коротко сказал он и раздражённо прибавил: — Тебе нужно моё благословение, что ли? Просто выясни это.

Я выпустила его руку, решив погулять по саду, пока он разговаривает, но Боунс не дал мне уйти. Сжал мою ладонь и одним губами сказал: «Останься».

— Не важно, сколько времени это займёт. Просто узнай, кто внёс этот грёбаный залог.

— Что-то стряслось? — спросила я, как только Боунс спрятал телефон в карман.

— Нет, это просто связано с работой, — передразнил меня он.

— Эй, голубки! — окликнула нас с балкона Фиона. — Мои блины требуют новых ртов! Эти слабаки говорят, что уже наелись. А у меня теста еще три кастрюли!

— Начинай оклеивать стены, Фиона! — скомандовал Боунс.

***

Я смотрела, как ушла вниз земля за иллюминатором, и прижала лоб к холодному стеклу. Где-то там, среди миллиона сияющих огоньков, наверняка есть и машина Боунса, которую он только что выгнал с подземной парковки аэропорта и теперь повёл обратно, в Саймонстаун...

Мои губы всё еще горели от его поцелуев: мы провели в машине полчаса прежде, чем наконец смогли распрощаться. Я попросила его не провожать меня до стойки регистрации, и он подчинился. Не хотела, чтобы он узнал моё имя и что я лечу бизнес-классом. Не желала плакать на людях, прощаясь с ним. Хватит слёз. Сожми всю волю в кулак, Полански, сказала я себе. Уеду с улыбкой и с улыбкой вернусь. Глаза предали меня только однажды, когда Боунс снял с себя крестик на цепочке и надел мне на шею.

— Я не верю в талисманы, но пусть он будет с тобой, — сказал он.

Я повертела в пальцах крестик и прочла вслух имя, выгравированное на металле:

— Оливия... Кто она?

— Могу сказать одно: ты бы ей понравилась, — вздохнув, ответил Боунс.

— Уж я бы постаралась, — пробормотала я. — Только если она не твоя бывшая. Тогда мы бы вряд ли поладили. Я бы вызвала её на дуэль и, несомненно, победила. Теперь, когда ты научил меня снимать пистолет с предохранителя...

— Я люблю тебя, ты знаешь это?

Ох.

Я втянула голову в плечи. Он еще не говорил мне это. Точно не говорил. «И я тебя», — должна была сказать я, но смолчала. Меня что-то остановило. Я побоялась спугнуть счастье, спугнуть удачу. А вдруг он передумает, как только увидит, как легко ему досталось моё сердце?

— Теперь знаю, — сказала я, сжав в ладони крестик.

Стюардесса принесла мне меню, и я сделала заказ, но ужина так и не дождалась. Усталость сморила меня, затянула в свой серый омут. Я проснулась, когда в иллюминаторы уже бил солнечный свет, а капитан бодрым голосом сообщал о температуре за бортом и предстоящей посадке.

Я успела проверить электронную почту на своём ноуте, в промежутке между посещением туалета и завтраком. Интернет в самолете — восхитительная роскошь! Я боялась, что «личка» завалена письмами от Лилит. Мы не общались уже несколько дней. Но в почте обнаружилось только одно небольшое сообщение и какие-то дополнительные сведения о Бенни Бобтейле — продюсере, на которого затевалась охота. Я даже не стала читать. Меньше, чем через сутки я перестану быть частью «Мальтезе-медикал».

***

Мне не удалось найти Лилит. Я заехала в клинику, но начальницы там не оказалось. Я звонила ей и писала на электоронную почту — безуспешно. Алиша, которая после моего повышения в гончие стала персональным секретарём Лилит, только пожала плечами.

— Вчера не появлялась, сегодня ещё тоже.

«Пэ-эм-эс», — добавила она одними губами.

Примерно раз в месяц-два Лилит исчезала и отстутствовала несколько дней, а когда возвращалась, выглядела не ахти: ввалившиеся глаза, искусанные губы, лицо землистого цвета. Гончие давно прозвали эти отлучки предменструальным синдромом, но вслух об этом не говорили. В Лилит было нечто, заставлявшее придерживать язык.

Алиша протянула мне стакан с кофе и откинулась на спинку стула, вытянув длинные ноги. С тех пор как Лилит привезла нас с ней в Бостон, Алиша преобразилась не меньше моего. Если не больше. Благодаря умелому руководству ее природные данные и актерский талант раскрылись во всей красе на благодатной почве. Будь я мужчиной, я бы потеряла голову, как только увидела эту смешливую блондинку с ироничной улыбкой и повадками лисы. Лилит явно готовила и её к карьере охотницы, только не так интенсивно, как меня. Если меня выращивали и удобряли в ускоренном режиме, то Алиша естественно и красиво росла сама, не привлекая к себе лишнего внимания. Но я не сомневалась, что, как только этот бутон раскроется, Лилит со спокойным сердцем сможет отправить на пенсию половину своих гончих.

— Лучше расскажи, что ты тут забыла! Разве ты не должна сейчас лежать на пляже Кейптауна со стаканом мохито и намазывать сиськи лосьоном для загара? — игриво улыбнулась Алиша. — Я уже год пытаюсь выбить себе отпуск, а тебя отдыхать чуть ли не силой выпихнули.

— Должна. В том-то всё и дело. Алиша, дай мне знать, как только она появится.

— Обязательно. Кстати, надеюсь, ты тоже тщательно готовишься к облаве на Бенни Бобтейла, как и все мы?

Я невольно поёжилась и отвела взгляд.

— А что?

— Будь готова выслушать от Лилит кучу всего по этому поводу. Кажется, она сильно нервничает из-за предстоящей авантюры. Сорвалась на крик, когда выяснилось, что Брук не сможет прийти на совещание по проекту, представляешь?

— На крик? Из-за совещания?

— Мой тебе совет. — Алиша нервно пригладила волосы. — Если тебе от неё что-то нужно, то лучше попроси об этом после того, как драгоценное семя Бенни Бобтейла окажется в пробирке. Сейчас Лилит не слишком адекватна. Подозреваю, что на кону большие деньги.

Я на мгновение представила, как в вызывающем наряде верчу хвостом перед отталкивающим Бенни Бобтейлом, и у меня дрогнули колени. Мне в самом деле стало нехорошо. Поэтому пришлось схватиться за стол Алишы, и...

— СКАЙ?! — воскликнула та, отставляя стакан с кофе и глядя на мою руку округлившимися глазами. — Что это?!

Бриллианты на кольце, которое Боунс надел мне на палец, разбрасывали отблески по лакированной поверхности стола. Вот чёрт! Я взглянула на значок, приколотый к лацкану пиджака Алиши, и как можно спокойнее ответила:

— Классное, да? Купила вчера в «Картье», но оно маловато, приходится носить на безымянном.

Алиша перестала разглядывать кольцо и молча подняла на меня глаза. Мы поняли друг друга. Тайнам не место в «Мальтезе-медикал».

— Когда? — улыбнулась Алиша.

— Вчера.

— О, поздравляю... с приобретением. Пожалуй, я тоже загляну сегодня в «Картье», может, у них найдётся что-нибудь и для моего пальца, — ровным голосом сказала она, но её руки в это время порхали по воздуху, отражая неподдельную безмолвную радость.

***

Мне следовало снять кольцо. Спрятать. Не показывать никому, даже Алише. Не дай бог эта новость дойдет до ушей Лилит раньше, чем я сама с ней поговорю. Она не из тех, кто прослезится от умиления, принимая приглашение на свадьбу от своей гончей.

Четыре дня. Прошло четыре невыносимых дня, а Лилит всё не объявлялась. Я не находила себе места в Бостоне — как неправильный кусочек паззла, как лишняя деталь. Моё сердце, мои мысли — всё осталось в Саймонстауне. Я разговаривала с Боунсом по «скайпу» по десять раз на дню, стараясь скрывать своё отчаяние: «Еще день... Еще два... Моя начальница куда-то запропастилась, а без неё этот вопрос не решить... Расскажи еще, как ты по мне соскучился... Вот прямо так сильно?.. Нет, я не буду расстёгивать блузку, помучайся...» Мы говорили с ним за утренним кофе, за ужином, я брала с собой ноутбук, отправляясь вечером в постель.

Боунс не давал мне киснуть, заставлял забыть, как много километров между нами. Но всему есть предел, нервному напряжению тоже. Утром четвертого дня я расплакалась, когда он мне позвонил.

— Всё в порядке. Я справлюсь с чем угодно. Но когда между мной и тобой океан и суточный авиаперелёт...

— Фло, не принимай всё близко к сердцу, — сказал он твёрдо. — Побереги себя. Не знаю, как обстоят дела в других реальностях, но в моей никто и ничто не сможет помешать двум людям быть вместе, если они этого хотят. Ни океан, ни километры, ни злая начальница. Вообще никто, слышишь? Если до конца недели всё не прояснится, то я прилечу к тебе и заодно откручу голову твоему боссу. Договорились? Заодно покажешь мне Бостон, сто лет там не был.

Да, я покажу ему Бостон. Все мои любимые улочки и кафе, парки и пристани. Но сначала затащу к себе в квартиру, и мы проведём три дня в постели. Изредка прерываясь на еду и сон. Не отпуская друг друга ни на миг. И пусть мир безумствует, пусть ураганы крушат города, пусть воюют люди и падают метеориты с неба — все несчастья будут миновать нас, пока Гарри Оушен будет держать меня в объятиях.

***

Мне не пришлось искать Лилит, она сама меня нашла. Утром пятого дня меня разбудил звонок, и я вцепилась в телефон раньше, чем успела полностью проснуться.

— Скай, я наконец добралась до твоих писем в почте. Что стряслось? Ты меня искала? — мягко спросила Лилит. В её голосе слышалась хрипотца, как будто она переборщила с мороженым во время уик-энда.

— Да, я здесь, в Бостоне, нам нужно поговорить.

— В Бостоне? Уже? Отпуск не заладился?

«Заладился! Но совсем не так, как я думала...»

— Хочешь, позавтракаем где-нибудь? Заодно обсудим предстоящий проект.

— Д-да, — вздохнула я, вцепившись в подушку.

«Обсудим проект, в котором я не буду участвовать».

Лилит выбрала кафе совсем рядом с моим домом. Отлично, пройдусь пешком, успокою нервы. Всю дорогу до кафе я сжимала в ладони крестик Боунса и спрятала его под одежду только тогда, когда переступила порог заведения. Лилит уже дожидалась меня в уголке, устроившись на диванчике с потёртой кожаной обивкой. Прямая спина, струящиеся по плечам блестящие черные волосы, изящный изгиб тонкой руки, удерживающей в воздухе чашку.

Поворачивает голову, улыбается мне, но...

Я ошиблась, это не Лилит.

Или она?

Не сразу, с трудом я узнала свою начальницу в этой исхудавшей, утомлённой женщине. Под глазами залегли глубокие тени, которые она даже не пыталась скрыть с помощью макияжа. Бесцветным, бледным губам очень не хватало привычной помады оттенка спелого винограда. Безупречный костюм от «Прада» — один из её самых элегантных — теперь висел на ней мешком. Обычно она выглядела не старше тридцати пяти — молодая, статная, привлекательная женщина. Но сегодня я бы дала ей все сорок.

— Лилит? — изумленно выдохнула я.

— Совсем скоро мы расквитаемся, и он оставит меня в покое, — криво улыбнулась она.

— Кто он?! — Я махнула официанту рукой и присела напротив.

— Синдром хронической усталости. Присаживайся. Что за срочное дело у тебя ко мне? У твоих писем тон немного... нетерпеливый.

— Прости... Не знаю, с чего начать. Не знаю, как поступить так, чтобы никого не обидеть. Боюсь тебя расстроить.

— Что стряслось? — не мигая уставилась на меня Лилит.

— Я встретила человека, за которого выхожу замуж, и... — Я сжала в ладонях принесенную официантом чашку. — Собираюсь покончить с работой в «Мальтезе». Я больше не хочу быть гончей.

Лилит вскинула брови и пару раз быстро моргнула.

— И только? Это всё, что ты мне хотела сказать? — Она улыбнулась. — Скай, дорогая, я думала, случилось что-то ужасное. У тебя украли все деньги! Ты сожгла мой дом в Африке! У тебя обнаружили рак шейки матки! Фух!.. А у нас тут всего лишь... намечается свадьба.

Лилит подняла свою чашку с кофе, и я, глупо улыбаясь, чокнулась с ней.

«Всё не может быть так легко... Или может?»

— Кто этот счастливчик?

«Не говори ей ничего».

— Мы познакомились в Африке, — уклончиво ответила я, глядя на остатки кофейной пены в чашке.

— Куда ты отправилась меньше недели назад, — заметила Лилит. — Ты выходишь замуж за человека, кого знаешь меньше недели?

— Вроде того, — хрипло пробормотала я.

— Никогда бы не подумала, что ты из тех, кто способен на такие необдуманные поступки, — пожала плечами она. — Тебе точно не свойственно принимать спонтанные решения. Он что, околдовал тебя?

— Похоже на то, — ответила я, избегая смотреть ей в глаза. Я так боялась увидеть в них разочарование и насмешку.

— Ладно, ладно, мы все имеем право на ошибку, — сказала Лилит, поправляя воротник блузки так, словно ей вдруг стало трудно дышать. — Это твоё дело, твоя жизнь, которую ты можешь ломать как тебе вздумается.

— Лилит... — протестующе произнесла я.

— Ты совершаешь ошибку, Скай.

— Пускай.

— Согласна. Пускай. Я не буду пытаться вернуть тебя на землю. Это сделает сама жизнь. Что касается работы в «Мальтезе» и облавы на Бобтейла, я понимаю моральную дилемму, которая перед тобой встала. Ты не можешь и не хочешь охотиться на Бенни, пока у тебя между ног горячеет от одной только мысли о женихе. Это, повторюсь, понятно. Человека нельзя заставить делать хорошо то, чего он делать не хочет. Тем более молодую женщину, поражённую стрелой Амура. Но я всё-таки попрошу тебя прийти на эту вечеринку. Мы с тобой просто сядем в углу, закажем бутылку шампанского и... ну, хотя бы посмотрим, как Алиша выходит на свою первую охоту. Это будет как... выпускной бал в школе: тебя там больше ничто не держит, но ты улыбаешься, танцуешь и делаешь вид, что тебе весело. Разве тебе не хочется подвести эту черту красиво? Всё-таки это был целый этап в твоей жизни — когда ты познала себя, открыла в себе талант охотницы, стала той, кто берёт лучшее, а не довольствуется малым.

— Я с удовольствием подведу эту черту вместе с тобой, Лилит. И со всеми девушками из «Мальтезе». Вечеринка за мой счет, что скажешь? Но я не хочу наблюдать эту охоту. Мне не терпится уехать в Африку как можно скорее, а не ждать целый месяц...

— Несколько дней. До облавы осталось несколько дней.

— Как?

— Я не дозвонилась тебе и написала электронное письмо. Была уверена, что ты в курсе и приедешь накануне охоты. Мы возьмём Бенни раньше назначенного срока. Я не знаю, когда именно, но твёрдо уверена, что это случится совсем скоро.

— Я... не видела это письмо.

— Скай. — Лилит прикоснулась к моей руке, и я непроизвольно вздрогнула. — Ты не пожалеешь, если пойдёшь туда. Твоя карма не почернеет от того, что ты выпьешь бокал в том же баре, что и Бобтейл. Никаких тёмных дел, никаких пятен на твоей совести, просто приятный вечер со мной в компании. Это всё, о чем я тебя прошу, прежде чем ты умоешь руки. Потом мы распрощаемся, и я оплачу твою свадьбу, если ты позволишь. В качестве прощального подарка. Что скажешь?

Лилит сидела напротив и смотрела на меня почти умоляюще. Выражение тревоги на сером лице, большие, с нездоровым блеском глаза, поникшие плечи. Словно мы находились не в оживлённом кафе с хохочущими официантками, а на поминках.

— Хорошо, я приду, — сдалась я.

Во имя всего, что она для меня сделала, включая отпуск в Саймонстауне.

— В среду вечером вылетаем все вместе в Эл-Эй[30]. Перелёт и отель уже забронированы. Из одежды выбери что-то консервативное, не привлекающее внимание. Никаких броских вещей или запоминающихся аксессуаров. Постарайся выглядеть незаметно...

***

Я вышла из кафе на негнущихся ногах. Сунула руку в карман и сжала в кулаке кольцо Боунса. Я почти выторговала себе свободу. Осталось отсчитать три дня, выпить с Лилит шампанского и перевернуть эту страницу.

— Боунс, я с ней поговорила, — позвонив, сказала я, вдыхая свежий воздух, в котором уже ощущался привкус грядущей осени. — Я пробуду здесь еще несколько дней, а потом сяду в самолёт до Кейптауна!

— Не торопись. Я уже взял билет до Штатов.

— Что? Зачем?

— Ты вчера была сама не своя, так что я просто купил билет. Нужно было сделать это раньше, а лучше вообще не отпускать тебя одну. Заодно проведаю парочку старых приятелей в Калифорнии...

— Знаешь, что? Езжай-ка сразу к друзьям, пока я разделываюсь с делами. А потом... — Я заговорщицки понизила голос. — Мистер Оушен, на вашем теле не останется ни одного места, где бы не побывали мои губы.

— Миссис Оушен, — в тон мне отозвался он. — Вы хотите, чтобы ближайшие несколько дней я провёл с эрекцией в штанах?

Я смеялась так громко, что прохожие шарахались в сторону. Расступитесь! Идёт Скай Полански — самая счастливая девушка на свете!

[28] «Ван Дайрекшн» (англ. One Direction) — англо-ирландская мальчуковая группа.

[29] Здесь и далее цитируется в переводе переводе автора текст песни «Enjoy the Ride» группы «Morcheeba».

[30] То есть в Лос-Анджелес. Эл-Эй — LA — разговорное сокращение названия этого города