Лес пахнет прохладой. Горстью помятых спелых ягод, белым грибом и влажной землей. Холодным ручьем, паутинкой, сплетенной между ветками деревьев, березовой корой. Костром одинокого путника и мшистым зеленым ковром. Но еще лес пахнет трухой, разлагающимися в тени трупами животных, топким болотом.

И все же для Миры нет ничего милее ее родной избы, окруженной ароматами леса. Здесь стопы не выбивают пыль из земли, не раздаются крики детворы или мужская брань. В деревню девушка без надобности не захаживала, а коль приходилось, сталкивалась с хмурыми взглядами местных жителей. Ведьму они не гнали, но и радушного приема не оказывали, побаивались. Зато целители да аптекари охотно с Мириной общались: много она с них не брала, а травы всегда хорошего качества приносила.

Но в тот день все было не как обычно. Стоило приблизиться к деревне, тут же почуялось неладное. Солнце высоко над головой, а на улице ни одного ребенка не видно. Прежде босоногие чумазые ребятишки гурьбой играли на пустыре на окраине. Даже в дождливые дни бежали попрыгать в лужах. А сейчас - никого. Взрослые тоже на пути почти не попадались, а те что встретились с особой злостью смотрели и перешептывались.

Мира старалась на них внимания не обращать, но шаг ускорила. Благо дом местного целебника Бессона стоял на самом краю деревни, аккурат рядом с лесом. Внутрь он ее никогда не пускал, всегда вел дела через забор, с высоко поднятой бородой. Он не любил Миру, равно как и всех остальных людей, потому рядом с ним она не чувствовала себя какой-то особенной.

Стоило приблизиться к калитке, раздался громкий собачий лай. Местная дворняга просунула морду между досками забора, зло зарычала. Сама она не больше кошки, но на гостью всегда реагировала агрессивно. Впрочем, как и большинство животных, но к подобному быстро привыкнуть можно. Совершенно не обращая внимания на собаку, стала Мирина ждать хозяина, что непременно выйдет на шум.

Бессон показался через минуту, следом за большим животом, что вырос не без помощи ведьмы: много денег он выручил за ее травы. Тяжело кряхтя, мужчина подошел к забору и оперся на него руками. Собачонка тут же успокоилась, спокойно улеглась у ног хозяина, но глаз с непрошеной гостьи не сводила.

- Говорят, на днях тебя у Якова видели. Часто ты к нам захаживать стала, - вместо приветствия произнес Бессон.

- И всегда без желания.

Мира развернула сверток с травами, демонстрируя товар — несколько разных корешков для лекарств от кашля, большой пучок сон-травы и то, что особенно заинтересовало местного лечебника — маленькие стебельки с серебристыми листьями.

- Рано еще для Ласковой Мары, - с сомнением поглядывая на редкие травы произнес мужчина, но голос его сквозил заинтересованностью. Это красивое и безобидное с виду растение не просто так носило имя богини смерти. Правильно сваренный отвар мог излечить даже самые страшные болезни, но стоило ошибиться лишь на скрупул и выпившего ждала неминуемая смерть. Оно росло на болотах и в местах средоточия смерти. Нечисть разную такие места тоже привлекали, потому собирать Ласковую Мару решались лишь глупцы или такие как Миринка — кому деваться больше некуда было.

- Далеко в лес, наверное, пришлось зайти, - протянул Бессон, прикидывая ближайшее место, где могли расти серебристые травы. Его мясистые пальцы потянулись к растению, но так и зависли, не коснувшись листка, — брать голыми руками Ласковую Мару не стоило, пальцы будут гореть, как от печного угля. - Продала бы на ярмарке, хорошие деньги выручила. Знаешь же, я много не дам.

- Не люблю я людей. Да и они меня, - произнесла девушка, принимаясь сворачивать сверток.

- Может, и правильно, - махнул рукой Бессон, - сейчас отовсюду плохие вести идут: у кого скот дохнет, у кого посевы не взошли, а где-то люди всей деревней болеют. Да повсюду ведьмы мрут.

- А у вас тут что? Мужики да бабы смурнее обычного. - Миринка туго перетянула сверток бечевкой и протянула мужчине. Он сразу же спрятал товар за пазуху.

- Мальчишки у нас пропали, уже два дня как. Говорят, видели, как в лес заходили, да не вернулись. Не встречала?

Мира отрицательно покачала головой и протянула ладонь для платы. Мужчина притворно хлопнул себя по лбу, будто и правда случайно запамятовал, а потом потянулся в карман за кошельком. Скрупулезно перебрав монеты, он вытащил две серебряных — совсем гроши за такие травы, но Миринка других денег не знала, поэтому с благодарностью приняла плату.

- Так что ты в деревню пока не ходи. У нас тут не Оцелот, конечно, но все-таки от горя бабы могут обезуметь и в пропаже детей обвинить, - как-то заботливо, по-отечески произнес Бессон, и от этого им обоим стало неловко.

- До конца лета не приду, так что раньше травок не жди. Если что срочно нужно, так сам заходи.

- Ты постой! - окликнул мужчина. - Тебе тут кузнец деньги передал. Сказал, не хочет грех на душу брать, черные деньги ему не нужны. Просил не ходить к нему больше.

Миринка безразлично пожала плечами, мол, ее совсем не задело обвинение в черном колдовстве. Забрала горсть монет и поспешила поскорее из деревни убраться, на ходу прикидывая куда бы деньги потратить.