Мне есть, о чем богам молиться,
И я узнал, в чем жизни суть.
Но если б вновь я смог родиться,
Прошел бы снова этот путь.

Год спустя

Северные ветры даже в середине лета делали остров неуютным. Они ерошили волосы и приносили в лицо мелкий белый песок, который усыпал пляжи.

— Пойдем во Дворец Переговоров, — буркнула Трамонтана, безуспешно борясь с порывами ветра.

Дворцом Переговоров они в шутку называли дом на безымянном острове, где такие, как они, могли собраться и обсудить вопросы на нейтральной земле.

— Еще не все собрались. — Поненте следил за кораблем Хорго, который только подходил к гавани.

— Что в этот раз ты хочешь обсудить?

Поненте пожал плечами. Последний год он был занят отстройкой Трианы, а не политическими спорами с соседями. Да и соседей как-то не наблюдалось: от Артеона Триану отделял широкий пролив, который Поненте мысленно называл морем, а от Кланты — обширная пустыня. Про острова архипелага Халой далеко на востоке он вообще не говорил и даже не рассматривал их в качестве соседей.

— За все это время мы с тобой ни разу не говорили про обряд, — заметил Поненте после недолгого молчания.

— Да уж, мы ведь встречались так часто, — Трамонтана с саркастичной кривой улыбкой скосила взгляд на возлюбленного.

Это не укрылось от него, однако Поненте предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

— Это лучше, чем ничего. Когда наладим жизнь стран, все будет немного проще.

Как оказалось, теперь у Трамонтаны не получалось разрывать пространство рядом с трианцами и выходить из него. Вполне возможно, что если она тоже проведет обряд, то рядом со своими людьми все это делать она сможет. Тогда несколько дипломатов Кланты в Солосе решат проблему ее перемещения.

— Столько дел, — уже тише продолжил Поненте. — Иногда мне кажется, строительство будет длиться до бесконечности.

Трамонтана ободряюще взяла его за руку и переплела их пальцы. Тепло ее рук было таким родным и желанным, что Поненте захотелось запомнить этот миг на целую вечность.

— Страна требует постоянного участия. Но мы справимся. Я тоже решила совершить обряд. Это защитит Кланту от Амиты и Шриваха, так что другого варианта у меня все равно нет.

— Мы не свободны.

— Мы ответственны за наши творения. Бросить все и сбежать на полпути — удел слабых. Да и идти нам все равно некуда.

Поненте вспомнил свои видения. Теперь все, что касалось их прошлого мира, представлялось дурным сном, который исчез с рассветом.

— Трамонтана, ты помнишь, что видела во время получения артефакта?

— Да, — ее хватка на руке Поненте ослабла, — хочешь поговорить об этом?

— Не о заточении в Безвременье, — поспешно сказал Поненте. — Ты же видела сцену после этого?

— Я видела нищету и разруху, как в Нижнем Городе. Видела плачущих людей. Войну. Голод и смерть. Ты про пожар? А потом... Мы с тобой в золотом зале. После твоего заточения у нас обоих есть будущее. Ты не умрешь, а я тебя не убью.

«Выходит, и я тебя не убью», — подумал Поненте и сам ужаснулся этой мысли.

— После города в огне и войны я видел, как мы стоим в огромном богатом зале, а в окна бьет солнечный свет. Но глаза у тебя были не серебристые, а золотые.

Траомнтана замерла, будто пыталась понять услышанное. Но Поненте знал, что она поняла все в первую секунду. Получается, он был единственным, кому в видении явилось настолько отделенное будущее.

— Другие артефакты? — лихорадочно прошептала она.

— Я не знаю. Больше ничего не видел. Одно время я хотел спросить об этом Уно, но потом понял, что в том зале его не было. Нам придется только ждать, ведь это в любом случае произойдет.

Трамонтана кивнула. Хорго тем временем поднялся по каменистой дороге, ведущей в сад перед Дворцом Переговоров, и направился к ним.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Рад вас видеть. Хорошо выглядите.

— Спасибо. Ты тоже, — вежливо заметила Трамонтана.

На ней было длинное темно-синее платье, на фоне которого призрачно белели ее волосы. Не вульгарное, но ясно показывающее, что Кланта — богатая страна.

А Поненте не стал изменять бесформенной белой тоге, в складках которой он прятал и карты, и кинжал. Только сзади прикрепил золотой плащ в цвет рождающегося на востоке солнца, ведь теперь он и сам был этим солнцем. А на голове покоилась корона, формой напоминающая флаг Трианы — обруч с расходящимися от него шестнадцатью острыми и кривыми лучами.

— Пойдем, — поторопила девушка и, не разрывая рук, повела Поненте ко входу во Дворец.

В большом зале собрались все бессмертные. «Боги этого мира», как теперь они величали сами себя. Но Поненте почему-то чувствовал горечь, идущую от этого названия. Что-то в этом было неправильно, мерзко, и он даже в мыслях старался так себя не называть.

Поненте занял свободный стул рядом с Даяной и тихо поздоровался с ней.

— Начнем, — сказал Уно.

Это была их вторая встреча в этом Дворце. Как и прежде, Уно был негласным руководителем собрания.

— У нас изменения границ. Как я понимаю, они устоялись? Сейчас войн нет, надеюсь, хотя бы на некоторое время все решили проблемы. Тем не менее, пообщавшись с большинством из нас, я понял, что обстановка царит напряженная. Никому не хочется жить в неизвестности. Поэтому главным я бы хотел поставить вопрос о создании свода законов, хотя бы частично ограничивающих территориальные посягательства.

— Ни за что, — отозвался Лейро. — Мы сюда сбегали не для того, чтобы плясать под чью-то дудку. Если хочешь, чтобы мы соблюдали границы, то придумай угрозу пострашнее, чем нарушение закона. Какое за него будет наказание? Поставишь нас в угол?

Даяна подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть Лейро.

— Многие уже прошли обряд крови. Захват их территории будет означать потерю ими силы, а, возможно, и жизни. Нам нужно что-то, гарантирующую сохранность хотя бы небольших территорий, на которых нация может выживать. Согласитесь, это разумно и для всех актуально.

Поненте нравилось это предложение. Оно означало, что в любом случае у каждого из них будет надежный тыл, который никуда не денется. Только вот как его обеспечить? Верить словам своих вынужденных товарищей Поненте не спешил. Но существовал только один рычаг, который действует на всех безотказно, пока ему не будет найдено противодействие. Страх.

— Это здравое решение, — поддержал Малтар. — Хотя я не думаю, что кто-то осмелится напасть на Мурти, будет приятно знать, что моя земля в безопасности.

На противоположной стене висела карта мира длиной в два человеческих роста. Поненте встал и направился к ней, забрав по дороге со стола красный карандаш. Он нашел в хитром переплетении линий Триану и, подумав, обвел красной линией Солос и несколько близлежащих городов. На этой территории были поля, пастбища и источники полезных ископаемых. Кроме того, климат подходил для расположения и недорогого отопления заводов, которые он в будущем планировал построить. Там же росли леса. Округ мог вместить довольно много человек, особенно если они потеснятся. Территория оставалась не очень широкой, чтобы можно было заговорить об излишествах, но и не слишком небольшой для невыносимой жизни. На ней можно было существовать какое-то время.

— Я обвел неприкосновенную территорию, — сказал Поненте, обернувшись. — Если вражеская армия пересечёт эту линию, я уничтожу весь мир. Или хотя бы ту часть, которая повинна в гибели моей страны. Для этого мне понадобится всего один трианец.

— Он может не захотеть тебе подчиняться, — поцедил Лейро.

— Если кто-то разрушит его дом, он захочет разрушить весь мир в ответ. Такова человеческая природа. И наша в том числе.

— Не сомневаюсь, что тебе от боли хочется только разрушать. — Лейро склонил голову к плечу так беззаботно и насмешливо, как будто сам мог легко с ней справляться. — Но ты как никто другой должен знать, что боль и ненависть уничтожают не только врагов.

Поненте не ответил, а Трамонтана тем временем встала и неторопливо подошла к карте. Она взяла из рук Поненте карандаш и начертила свои границы, зачем-то захватив часть пустыни.

— Достойно. Я могу следовать всюду за своим человеком, так что проберусь даже в ваши спальни. А способ убийства таких, как мы, известен.

* * *

— Нас можно убить артефактами, потому что наши тела сохраняют к ним уязвимость, — прошептала Трамонтана, сидя у алтаря нового храма Поненте. — Но при этом артефакт тоже будет разрушен. Помнишь, как ты порезался моим зеркалом? Мы тогда решили, что для нанесения раны самому себе достаточно лишь желания, но это не так. Я попробовала пустить себе кровь обычным ножом, но ничего не вышло. Работают только артефакты.

— Не верю, — ответил Поненте.

Девушка молча достала из рамки свое зеркало и провела его острым краем по тыльной стороне ладони Поненте. Из ранки выступила едва заметная капля крови.

— Получается, Малтар в состоянии сделать оружие, которое может нас убить, — в накатывающем ужасе произнёс Поненте.

— Я говорила с ним. Он сказал, что не будет вступать в наши разборки и не станет создавать для нас оружие, чтобы в мире не начался хаос. Вероятно, Уно запретил ему портить свои экспонаты.

* * *

— И откуда у тебя оружие? — поинтересовалась Амита.

В ответ Трамонтана только показала свое зеркало. Да, оно было одно, но ведь его можно разбить на множество осколков, и Поненте сомневался, что оно от этого потеряет свою силу.

— Хорошо. В таком случае, под красной линией будет весь остров Мурти. — Малтар даже не стал вставать, чтобы нарисовать границу. — Ведь я могу создать любое оружие, способное убить вас.

— То же касается и Врена, — Уно согласно склонил голову. — Материк далеко от ваших, вам на нем делать нечего. Но иной раз вам могут пригодиться знания о том, что грядет. Я не помогу, если вы будете угрожать безопасности моих людей, ровно как и постараюсь этими знаниями вам навредить.

Остальные молчали. Им нечего было предложить в качестве угрозы — но каждый понимал, что даже так они очень опасны.

— Что ж, в этом случае, мы все согласны с этим Красным Договором. Если у кого-то появятся еще какие-то рычаги — милости прошу, рисуйте контуры. Еще я хотел поговорить о нашем... Названии, — продолжил Уно, когда желающих выступить больше не нашлось. — «Боги» — слишком высокомерно. Давайте придумаем что-то получше.

На удивление Поненте, первой ответила Амита.

— Если исходить из концепции защиты своих стран, то будет логичнее, если мы назовемся Защитниками.

— Хранителями? — предложила Даяна.

— Неплохо, — Уно кивнул.

Поненте улыбнулся сестре и тоже кивнул.

Дождавшись молчаливого согласия от остальных участников собрания, Уно встал со своего места.

— Теперь, раз уж вы все-таки не перегрызли друг другу глотки, давайте сделаем перерыв. Потом поговорим о менее значительных вещах, и надеюсь, наша встреча не закончится войной.

Поненте первым вышел из Дворца Переговоров. Ветер не стих, а только усилился. Он прошел в сад, к небольшому пруду. В едва дрожащей глади воды отражалось солнце.

Он услышал за спиной чью-то тихую поступь. Обернувшись с расчетом увидеть за спиной Трамонтану, он неожиданно для себя обнаружил там Хорго.

— На подобных собраниях чувствуешь себя таким важным, — заметил тот, приблизившись.

— Мы у руля этого мира. Так что неудивительно.

Хорго усмехнулся и остановился рядом с Поненте.

— Я слышал о твоей жесткой политике. Выбрал страну, забыв о счастье людей?

— Все оказалось не так просто, как я думал раньше. Защита страны отнимает много сил. И нужно всегда думать наперед. Признаться, я уже довольно сильно устал.

— Это в самом деле утомляет, — со вздохом согласился Хорго. — Хотя я не правитель на своей земле, защита людям нужна денно и нощно.

Поненте сунул руку в карман и вынул оттуда небольшой серебряный диск — монета из Нижнего Города, каким-то чудом сохранившаяся в его старой куртке, которую он хранил как память о родителях.

— Ты выиграл тот спор, — сказал Поненое, протягивая Хорго монету. — Невозможно усидеть на двух стульях, невозможно поддерживать одновременно и силу страны, и счастье людей. Приходится выбирать.

— Ты станешь хорошим Хранителем, Поненте. Жестоким, но хорошим. Только не знаю, в этом ли смысл.

— Смысл любого развития — в независимости. А смысл моей жизни в том, чтобы однажды исчезнуть.

— Считаешь смерть смыслом жизни? — Хорго удивленно приподнял брови.

— Я развиваю страну для того, чтобы она могла жить сама. Пока все, что в ней происходит, крутится вокруг меня, как будто я центр этого дурацкого мира. Я не бессмертный, и если вдруг завтра умру, то все рухнет. Но я хочу построить такую страну, на жизни которой не отразится моя смерть. Чтобы однажды я мог спокойно умереть или... Или просто уйти. Понимаешь?

— Смысл рождения детей в том, чтобы они выросли и в нас не нуждались. Я понимаю. И вовремя уйти — наша роль в их жизни, — задумчиво произнес Хорго, как будто и не слышал своего друга. — Но ты живешь не для людей. Пусть тебя называют богом Солнца, тебе не принесет облегчения ни рассвет, ни закат. Признайся, что с трепетом ты ждешь только ночь.

Поненте кивнул.

— Никто не знает, где по ночам пропадает солнце. А оно вечно светит то тем, то другим, и ночи для него не существует.

Пройдут годы и столетия прежде, чем Триана взойдет на вершину своего могущества, но однажды это случится. Поненте принес слишком большие жертвы для того, чтобы оказаться здесь. И принесет ещё больше за свою долгую жизнь.