И в этом призрачном тумане
Мы не увидим ничего:
Теряем прошлое в обмане,
А то, что будет, не придет.

Уно заставил Поненте с Трамонтаной переодеться. Теперь они почти бежали к выходу из Верхнего Города, облаченные в невзрачный наряд слуг. Невзрачный, разумеется, только по мнению Уно: для Поненте это была самая роскошная одежда, которую он когда-либо носил.

За всю дорогу Трамонтана не сказала ни слова, и уже на подходе к ее дому Поненте все же решился заговорить первым.

— Ты лгала, — отстраненно заметил он. Это его не злило, однако опустилось в душу едва заметным неприятным осадком.

— Ты тоже. Мы все лжем, но не из злости же.

— Ненавидишь наместника?

Девушка неопределенно повела плечами.

— Сложно сказать. Наверное. Просто мне обидно.

— Не пробовала извлечь из этого выгоду? Полезно, когда противники тебя недооценивают.

— Какие противники? Алкаши из таверны? Да и потом я не умею быть незаметной. Это удел Ямики, не мой.

— Считаешь, что она достаточно умна для этого? — удивленно переспросил Поненте.

Впечатления о ней были весьма прозаичны: Ямика в представлении Поненте оставалась вполне заурядной личностью, не отличающейся ни умом, ни красотой, ни силой. У нее не было харизмы, которая привлекала бы людей, не было крепкой логики и навыков держать себя в обществе. Она была совершенно обычной, ничем не запоминающейся девушкой. Той, о которой не вспомнишь уже через пять минут.

Но Поненте вдруг вспомнил, что она была довольно близка с Лейро и дружила с Аминой. Стали бы они подпускать к себе кого попало?

— Не стоит недооценивать людей. Не слишком ли ты высокомерен? — резко спросила Трамонтана. — Это может навредить.

— Я не высокомерен. Просто оцениваю людей так, как они этого заслуживают.

— Да неужели? — Трамонтана резко повернулась. — Пойми меня правильно, я зла не из-за этого. Не из-за того, какой ты. Мне не нравится лицемерие во всех его проявлениях. Ты считаешь всех остальных недостойными — признай это.

— Как я могу быть высокомерным, не имея ничего за душой?

— Материальное — тлен. Ты и сам это знаешь. Еда и деньги нужны для выживания, но на них ли основана власть? Ты считаешь себя лучше многих, если не всех. Считаешь, что достоин всех благ этого мира. Уверен, что ты умнее и дальновиднее всех. Я не права?

Поненте покачал головой. Считать себя высокомерным он не привык. Но Трамонтана, похоже, была уверена в своих словах.

— Знаешь, лучше я буду высокомерным моральным уродом, который идет по головам и чего-то добивается, чем блаженным моралистом, считающим своим заслуженным уделом тухлую воду и полугнилую кашу.

Девушка ничего не ответила и даже не изменилась в лице, как будто этого ответа и ждала. Сердце Поненте кольнуло разочарование. Трамонтана нравилась ему, когда была свободна и сильна. Трамонтана, размышляющая о морали и дающая указания для правильной жизни, только отталкивала. Этим она жутко напоминала Даяну, к которой Поненте давно начал испытывать раздражение.

— Я не лучше тебя и не пытаюсь тебя изменить, — сказала Трамонтана через некоторое время. — Я в принципе не хочу тебя менять, меня все устраивает. Но я понимаю, что это нехорошо. И что ты совсем не тот, которым был до нашего знакомства. И что я поменялась, когда узнала правду. Мы такие, какие мы есть, но, пожалуйста, не лги. Мы останемся такими или станем ещё хуже, это не исправить — да и надо ли? Просто будь собой, я большего не прошу.

— Ты предлагаешь мне быть таким же, какой я внутри? Чтобы я был честным и рассказывал о своих подвигах направо и налево?

— Что-то вроде того.

— Меня убьют. И потом...

Поненте выдохнул. Если Трамонтана считала, что искренность — это хорошо, то он не мог и не хотел ее переубеждать. Но все же интуиция шептала, что пока он живет в обществе, придется под него подстраиваться. Свободу дает только сила — и куда бóльшая, чем есть сейчас у Уно.

Трамонтана не ответила. Идти домой никому не хотелось, поэтому они направились к одной из самых успешных таверн в Нижнем Городе. Раз с работой у Уно не сложилось, Поненте собирался попытаться устроиться хотя бы туда. Он надеялся, что слова сына наместника чего-то стоят, и теперь остаётся только ждать. Впрочем, ничего другого Поненте все равно не мог предпринять.

Тяжелая дверь со скрипом открылась, пропуская пришедших в темное помещение. Посетителей в таверне было мало, и их негромкие разговоры заставляли Поненте чувствовать некое умиротворение.

Он шагнул к барной стойке и тут же ошарашено отпрянул.

— Хорго? — позвал он, не веря своим глазам.

Поненте мало знал своего приятеля в основном потому, что тот был слишком неразговорчив. Но с тех пор, как Хорго покинул приют, Поненте ничего не слышал о его жизни. Неожиданная встреча хотя и была вполне предсказуемой, все равно показалась неуместной и странной.

— Не думал, что ты уже выпустился, — протянул Хорго.

— Только сегодня. Ты тут работаешь?

— Да, уже несколько месяцев. Почти всех барменов казнили, так что место освободилось быстро.

Поненте поджал губы. Ему было болезненно слышать о смертях и восстаниях. Война — это одно дело. Но когда убивают друг друга люди из одной страны...

— Не знаешь, куда можно устроиться? — спросил он в попытке перевести тему.

— Здесь есть свободно место. Хотя я не прочь заработать, отбывать тут всю рабочую смену довольно сложно.

— Ты же потеряешь половину зарплаты.

— И получу свободное время. У меня есть и другие занятия, на которые оно нужно.

Поненте не стал спрашивать, что за занятия — Хорго все равно не ответил бы.

— Когда мне можно зайти?

— Хозяин будет вечером, когда придет больше посетителей.

Поненте кивнул, и они с Трамонтаной отошли к дальнему столу. Ждать им оставалось довольно долго, но на улице было еще холодно, поэтому они решили остаться в таверне.

Пока появилось свободное время, Поненте смог поразмышлять о своем будущем. Он не хотел всю молодость провести в темной таверне, уворачиваясь от кулаков пьяных посетителей и разнимая их драки. Здесь он чувствовал себя пленником и отчаянно надеялся, что Уно предложит ему что-нибудь стоящее. Участвовать в его плане по уничтожению государственности, конечно, было интересно, однако не менее опасно. И Поненте все не оставлял вопрос: что потом? Если страны не будет, где он сможет жить?

Наверняка у Уно был какой-то план, в который он никого не посвящал. Да и хотел ли Поненте знать? Конечно, он мог использовать одно из желаний на то, чтобы узнать правду, однако не видел в этом смысла. Во всем грядущем безумии Поненте просто собирался держаться как можно ближе к Уно, поскольку не сомневался, что тот собирается выйти сухим из воды.

— О чем думаешь? — спросила Трамонтана спустя время и полукружи пива.

— Об Уно. Ты давно знала?

— Не очень. Мама рассказала, когда мне было лет тринадцать. После моего рождения ее должны были выгнать из дворца, но она сбежала первой и украла артефакт из коллекции наместника.

— Ты не активировала его. Почему?

Трамонтана посмотрела на него, как на умалишенного.

— И этим выдать себя? Признаю, хотела. Уно вовремя меня остановил. Рассказал мне свой план и предложил поучаствовать в нем. Я согласилась, особо не раздумывая.

Неприятное ощущение поселилось где-то возле сердца. Поненте не должен был злиться, что Трамонтана ничего не сказала ему. Но он злился.

— Почему именно ты? Вы ведь были незнакомы много лет.

— Надо полагать, кровь не водица. Может, чувствовал вину за поступок отца? Или просто хотел найти надежного человека в Нижнем Городе?

— Если искал надежного, то с тобой явно прогадал.

— Поясни, — Трамонтана опасно сощурила глаза.

— Ты можешь извлечь из него большую выгоду. Глупо было бы так доверять тебе. Особенно учитывая тот факт, что твоя мать — и ты, соответственно — могла затаить обиду на весь дворец наместника.

— Мне незачем ему мешать. Уно единственный из Верхнего Города, покрывающий меня благосклонностью. Он — мой билет в большой мир. Зачем я буду ставить палки ему в колеса?

— Ты смогла бы поставить палки так, чтобы он их не заметил.

— Ты слишком плохого обо мне мнения. Уно мой брат и пока не сделал мне ничего плохого. В этом мире не так много людей, с которыми я чувствую истинное родство.

Сбоку мелькнул чей-то силуэт, и Поненте повернулся к гостю. Возле стола остановился Хорго с привычным хмурым выражением лица.

— Вы бы ещё погромче поорали, может, кто услышит, — процедил он.

— Мы говорили тихо, — пробормотал Поненте, моментально приходя в ужас.

— Но я все равно услышал.

Трамонтана откинулась на спинку лавки.

— И что?

— Уно будет явно против того, чтобы вы трещали о его плане как сороки.

— Так ты тоже?..

— Он любит талантливых. Надо надеяться, что я не выбиваюсь из общей картины.

— У него много людей в Нижнем Городе? — удивленно спросил Поненте.

— Не очень. Судя по всему, мы трое и Лейро с его компанией. И то оттуда не всех взяли.

— Ты знаешь, как он планирует все провернуть? — без особой надежды спросил Поненте.

Хорго неопределенно дернул головой.

— Только догадываюсь. Разрушить страну проще, чем кажется на первый взгляд. Тем более, когда она в таком шатком положении.

Это было ясно. Каждая великая страна заканчивает одинаково — крахом. Когда-то давно республика входила в состав большой федерации, которая после череды кровавых революций развалилась на несколько частей. Некоторые потом снова объединились, некоторые сражались — но былого величия было уже не вернуть.

У смерти страны есть много симптомов. Первый и самый внушительный — мятежи и как следствие гражданская война. Второй — отсутствие связи между органами управления и людьми. Третий — деградация армии. Если первые два пункта Поненте мог увидеть своими глазами, то о третьем только догадывался. Учебники, прочитанные в приюте, словно ожили в реальном мире. Слова, сказанные тогда же Хорго, вновь всплывали в памяти.

Трамонтана заказала овощной суп, и Поненте погрузился в размышления. Он и не думал, что страна может умереть так просто. Мятежи. Глухая власть. Гвардейцы, которые вместо защиты рубежей лили кровь на центральных площадях. Неужели все так просто?

— Почему так сложно построить нормальный мир? Это ведь и тем, кто у власти, приятнее и легче. Оптимальный режим регулирования основных вопросов. Стабильность. Сила, — мечтательно произнес Поненте. — Страна, в которой всем есть место.

— Демократия и равномерное распределение ресурсов? — продолжила Трамонтана. — Страна, в которой нет места голоду, бездушной бюрократии и казнокрадству? Где система правосудия работает как часы? Боюсь, построить все это невозможно.

— Правитель должен быть справедливым. И милосердным. Неужели им самим нравится быть ненавидимыми всеми? Наказывая тех, кто ворует у государства, они вернули бы эти деньги и себе тоже. Обеспечить образование и медицину, которую мог бы позволить себе любой, тоже не слишком сложно. Хотя бы все самое примитивное. Их дети ведь тоже учатся, а сами они болеют! От такого оптимального строя одни плюсы. И главное — в стране жили бы люди, которые искренне любят ее, которые хотят помочь в управлении. Тогда страна была бы сильной, а люди — счастливыми. Неужели правители не видят дальше своего носа? Это же очевидно.

— Если бы у тебя была возможность пробиться в управление республикой, ты бы серьезно именно к этому и стремился? — удивленно спросил Хорго, подходя ближе.

— Конечно.

— Сила страны и счастье людей — почти всегда противоположные вещи. Невозможно усидеть на двух стульях одновременно. Невозможно создать идиллию для всех. Кто-то всегда будет недоволен, кто-то будет против. В основе любой сильной страны лежит очень жесткий государственный строй, едва ли не тирания. А люди счастливы, когда удовлетворяются их эгоистичные желания — но в этом случае они будут отвергать жесткую политику государства, тем самым разваливая государственный аппарат управления.

— Предлагаешь выбирать, страна или люди?

— Необязательно брать крайности. Но направление действительно придется выбрать одно из двух.

— Глупости. — Поненте раздраженно цокнул. — Если люди будут достаточно счастливы, они сами захотят защищать свое счастье. Захотят, чтобы оно не заканчивалось. И они будут за это сражаться, а правитель может лишь задавать направление.

Хорго усмехнулся так, как будто он был старше Поненте не на несколько месяцев, а на половину жизни.

— Люди глупы. Импульсивны. У них короткая память, а ещё они быстро привыкают к хорошему.

— Хорго прав, — тихо заметила Трамонтана. — Я понимаю, тебе сложно с этим согласиться. Но это — объективная правда.

— Если у меня когда-нибудь будет такая власть, я докажу вам обоим, что вы ошибаетесь.

— Поспорим на серебряную монету? — улыбнулся Хорго.

— Согласен.

Они пожали руки, и Хорго вернулся к посетителям. Трамонтана ушла на работу, поэтому Поненте остался в одиночестве дожидаться хозяина таверны.

Тот пришел, когда над Нижним Городом повисла ночь. Поненте выскочил из-за стола и встал на пути рослого бородатого мужчины.

— Здравствуйте. Я хочу устроиться к вам работать, — выпалил он.

Хозяин таверны смерил его внимательным взглядом.

— Как звать, сколько лет? Опыт есть?

— Поненте, мне пятнадцать. Только исполнилось. Но я готов работать в любое время.

Мужчина кивнул.

— Тебе есть где жить?

Поненте покачал головой. Об этом он совсем не подумал.

— В задней части таверны есть каморка. Можешь спать там. Работу обговаривай с Хорго, платить буду вам поровну. Решайте сами, кто как будет работать.

— Спасибо, — облегченно выдохнул Поненте.

Наконец-то в череде безрадостных дней появился хоть малейший намек на скорое возвращение солнца.