Мой рот от удивления и красоты увиденного приоткрывается, и я издаю восхищённый вздох. Перед нами самый настоящий виноградник, аромат плантации и свежего ветра, обдувающего меня, приводит в полный восторг, напрочь стирая неприятные воспоминания о первой комнате. Подхожу к одному из рядов виноградника и дотрагиваюсь до листьев и гроздей.

— Они настоящие, Терло. Правда, — оборачиваясь к парню, шепчу я.

— Удивительно, да? Чёрт, да в эту программу вбухано столько денег. Эти куклы стоят немало, как и вырастить такую плантацию стоит достаточного много, да и времени тоже.

— Интересно, кто их спонсирует? Вряд ли по два евро с пятнадцати человек, которые пришли сегодня сюда к полуночи, покроют расходы, — перебирая ягодки винограда, шепчу я.

— Какая разница, Ари, главное, что мы здесь и можем даже угоститься этим...

— Нет, — ударяю Терло по руке, тянущейся к ветке. — Было сказано, что ничего есть и пить нельзя.

— Но ты сама сказала, что это всё настоящее, — припоминает он.

— Не факт, что это тоже не муляж, просто так идеально выполненный, что не отличишь от настоящего. И нас могут дисквалифицировать, уверена, здесь есть камеры, — поднимаю голову на потолок...точнее, туда, где должен быть потолок, а над нами что ни на есть реальное небо с облаками и солнцем.

— Вау, — выдыхаю я.

Мы с Терло смотрим на небо, улыбаясь тому, что, вообще, видим такое, ведь для нас подобное просто невероятно. Очень мало развлечений и аттракционов в нашем городе, а в столицу или же в другие страны мы не ездили, не так богаты. А вот сейчас, наслаждаясь и получая невероятный заряд экстаза, я не могу поверить в то, что это всё происходит на самом деле.

Неожиданно солнце исчезает, и небо меняется, оно темнеет, и на нём появляются звёзды и полная луна, слабо освещающая нас и виноградники.

— Это просто...одуреть, — шепчет Терло.

— Как будто в другом мире, да? Я никогда ничего подобного не наблюдала. Как это они сделали? Боже, я бы всё отдала, чтобы тоже научиться подобному. Это, действительно, магия какая-то и... — мой голос перебивает крик, да такой ужасающий, что я замираю, увидев хмурое лицо парня.

Крик повторяется, а затем мы слышим топот, рычание и вой, закладывающий уши, заставляющий меня закрыть их. Всё любование красотой и этим местом превращается в долгий и мучительный страх. Я боюсь понять то, что крик был детским. Кричала девочка. Очень звонко и панически. Крик продолжается, по виду Терло могу предположить, что теперь и ему невесело. Он бледнеет, когда я убираю руки от ушей и вся сжимаюсь до глубины души от пронзающего визга.

— Пошли, Ари, — Терло резко хватает меня за руку, и мы несёмся мимо виноградников вперёд, там тупик из зарослей. Мы сворачиваем, а крики где-то близко, очень близко, как и рычание, пугающее настолько, что кровь застывает в жилах и вызывает одно желание — свалить к чёрту из этого места.

— Тихо. Вроде бы всё, — мой парень поднимает руку, а я глубоко дышу, только бы снова не показаться трусихой. Ведь это всё шоу. Шоу, где только муляжи и куклы, верно? Никого другого быть не может.

— Надо найти ребёнка.

— Ты тоже думаешь, что это девочка? — Шепчу я, двигаясь за Терло дальше.

— Да, и кто-то на неё напал. Опять убийство. Виноградник, крик и ребёнок. Припоминаешь что-нибудь?

— Пока нет...я...думать не могу, всё настолько реально.

— Вот чёрт, — Терло неожиданно останавливается, и я врезаюсь в него.

Выглядывая из-за его плеча, шумно выдыхаю от ужаса открывшейся мне картинки. Меня снова передёргивает от печали и сожаления о том, насколько чудовищна бывает история, ведь всё, что я сегодня уже увидела и ещё увижу, случилось когда-то в нашем мире. Такие люди...нет...уроды существовали и убивали невинных детей. Перед нами лежит растерзанное тело девочки, совсем маленького создания, с изуродованным лицом, оторванной рукой и обглоданной ногой, а над ней возвышается нечто похожее на безобразного волка с распахнутой пастью, из которой торчит кусок мяса.

— Жиль Гарнье, — шепчу я, отворачиваясь и давая себе несколько секунд, чтобы принять всё это.

— Оборотень?

— Да, вроде того, но, конечно, я считаю это выдумкой, чтобы покрыть свои преступления. Он ловил детей и ел их, приносил жене, и они готовили из мяса людей пищу, так как зарабатывать он не мог нормальным способом. Отшельник и ублюдок, рассказавший на суде о том, что ему встретился призрак и дал мазь, которая будет превращать его в волка. А эта сцена гибели его первой жертвы, которой стала десятилетняя девочка, он поймал её в виноградниках ночью, — снова бросаю взгляд на место убийства.

— Я не помню такого.

— Я читала о нём в интернете давно, когда увлекалась книгами про оборотней, — отвечаю я.

— Хорошо. И что дальше? Он был оборотнем, который ловил детей и жрал их, как и его жена. Где, может быть, ключ? — Терло отпускает мою руку и ближе подходит к чудовищу.

— Наверное, в его мази, но вряд ли он носил её с собой. Может быть, он увидел ребёнка, понял, что она здесь одна, и воспользовался ситуацией? — Предполагаю я.

— Нам надо поискать его сумку или вещи, вероятно, они тоже где-то поблизости, — добавляю.

— Ари, подойди...

— Нет, не собираюсь в его пасти ковыряться, — категорично качаю головой.

— Я не об этом. Посмотри, он дышит, — Терло с восхищением указывает на брюхо, замершего животного, и я, действительно, замечаю, как оно двигается.

— Ничего себе...надеюсь, что он не живой, а то уж очень похож на реального монстра, — сглатывая, обнимаю себя руками, и в который раз, удивляюсь тому, насколько всё продумано и устрашающе.

— Помнишь, тебе запрещали завести собаку? Чем этот хуже? Погладь его, Ари, ну же. Смотри какой ручной пёсик, — смеясь, Терло теребит шерсть оборотня, а я закатываю глаза глядя на его ребячество.

— Нам лучше...

— Нет, да ты представь, вот такой у тебя во дворе живёт. Питается теми, кто тебе перешёл дорогу, и на мясо не надо тратиться. Ути, ты такой душка...

Животное внезапно издаёт жуткое рычание, отчего я подпрыгиваю на месте, а Терло с писком заваливается на спину, теряя один из приклеенных ножей, и отползает ко мне. Когда всё утихает, меня разбирает смех.

— Ну что, заведёшь теперь такого пёсика? — Поддеваю я парня, поднимающегося на ноги с недовольным лицом.

— Не смешно, Арин, абсолютно не смешно, — бурчит он.

— С чего бы это? Очень смешно. Значит, не я одна трусиха, — хохочу я.

— Всё, пойдём дальше. И я не боюсь, это просто...чёрт, да хватит уже, — Терло поправляет свою одежду и поднимает рацию, которую выронил.

А я не могу успокоиться, не только же мне бояться, хоть в чём-то я нашла развлечение. Но вот не все это оценили, Терло, до сих пор дуясь, обходит оборотня и его жертву, направляясь на поиск вещей монстра. Хихикая, двигаюсь за ним. Мы проходим по дорожкам мимо виноградных кустов и под одним из них замечаем вещи, спрятанные в листве.

— Я же говорила, — это, видимо, лишнее. Терло мечет в меня злой взгляд и, опускаясь на колени, достаёт одежду монстра. Копаясь в ней, он находит ключ, и теперь нам остаётся только найти дверь.

— Теперь ты будешь игнорировать меня, потому что я смеялась над тобой? Терло, это же не умаляет твоей мужественности, надо ко всему относиться с юмором, — пытаясь как-то поправить ситуацию, беру его за руку, но он вырывает её, шагая вперёд.

— Я же не смеялся над тобой, когда ты куклу приняла за живую женщину и якобы увидела призрака. Это некрасиво, Арин, я всегда стараюсь войти в твоё положение, даже университет выбрал тот же, что и ты, а вот ты не упускаешь возможности поржать надо мной, — зло отвечает он.

— Ты тоже надо мной смеёшься, Терло. К примеру, когда я наизнанку спросонок кофту надела в школу. Ты, мало того, что смеялся, так ещё и фото сделал. Так что прекращай, а то я здесь останусь, и мы не дойдём до конца квеста, — конечно, моя угроза смешна, но на него она действует. Он вздыхает и кривится, смиряясь с неизбежным. Со мной.

— Давай договоримся, не шутить так друг с другом, ладно? Я тоже обещаю удалить то фото.

— Идёт, и без глупых выходок, как эта, тогда и повода не будет, — кивая, вкладываю свою руку в его, и мы доходим до следующей двери.

— Готова? — Терло оборачивается. Киваю ему, и он открывает замок. Входит первым, а я за ним.

Удушливая вонь огня и палёного мяса сразу же проникает в дыхательные пути, отчего я откашливаюсь, хватаясь за горло. Вокруг нас дым, и он давит на сознание, подавляя все разумные мысли и рождая чудовищную панику. Впереди слышен треск костра, а над головами проносятся крики.

— Кого-то сжигают, — шепчет Терло, закрывая нос рукой.

— Ведьма...колдовство, — единственное, что могу выговорить, задыхаясь от едкой вони.

— Их было много, Ари, слишком много...надо найти какие-то связующие факты, — Терло ведёт меня дальше, взяв за руку, продвигаясь поближе к костру, мы наступаем на щепки и землю. От полыхающего огня несёт прямо в лицо жутким жаром, и хотя я знаю, что это всего лишь бутафория, как и женщина, девушка, привязанная к столбу и горящая заживо, но обстановка буквально притупляет движения и затормаживает сознание. Очень сложно в данной ситуации вспомнить, что за жертва сейчас перед нами. Подобных историй было достаточно, чтобы быстро понять, кого это сжигают на костре, поэтому нам приходится обойти жертву и увидеть её спину, изодранную плетями.

— Леди Элис...первая смерть на костре в Ирландии...может быть, оно? Её горничная...её били и пытали, пока она не созналась в колдовстве и оргиях, — кашляя, говорю я, вспоминая о первом, пришедшем в голову сожжении, совершённом в Ирландии.

— Точно, мешок...епископ сжёг мешок с травами леди Элис. Там должен быть ключ. Надо искать его, — обмахивая себя рукой и разрывая потоки дыма, отвечает Терло.

— И где? Ничего не видно, и здесь...дышать нечем, — голова начинает кружиться, ноги дрожат. Я прекрасно теперь представляю, как воняют люди, сожжённые на костре, и этот смрад отравляет не только кровь, но и дыхательные пути, не позволяя даже кислорода вдохнуть. Его просто нет. Это комната, а не открытое пространство, и просто жутчайшие условия для поиска какого-то ключа.

В голове начинает свистеть, я не могу стоять больше, по внешнему виду Терло могу сказать, что и он себя чувствует так же.

— Я...сиди здесь, Ари, я обойду костёр и...попробую забраться в него. Никуда не ходи без меня... — Терло опускает меня на землю, нежно проводя ладонью по волосам.

— Нет, Тер... — наши руки разъединяются, и он ползком удаляется от меня, оставляя одну в дыму, да ещё и напротив горящей девушки, чьё лицо искорёжено в муках от боли и агонии смерти.

Наверное, от безобразной картинки, открывшейся передо мной, от пропитанного гарью воздуха и практически отсутствия свежего воздуха, от нескончаемых криков и звука, исходящего от горящего дерева, моя фантазия и прочитанное за столько лет количество книг, играют со мной злую и неподобающую шутку. Я вижу, как жертва плачет...слёзы катятся по её лицу. Молит...губы шевелятся... и признаётся во всех грехах, но она лжёт...я чувствую, что лжёт, и никто ей не поможет. Закрывая глаза, я явно представляю, что испытывала она тогда. Сожаление. Боль. Горечь. Потерю будущего. Страх. Вынужденные признания, только бы не переживать снова и снова тот ужас от свиста плетей. И это всё передаётся мне, отчего меня начинает знобить, и я пытаюсь, как-то снять это наваждение, списывая всё на плохое самочувствие. Карябая ногтями руки, растираю их и хнычу. Так происходит до тех пор, пока вдруг не слышу своё имя и не ощущаю, как меня трясут. Распахивая глаза, вижу перед собой испуганного Терло.

— Ари, ты как? Пошли, кислорода...очень мало. Ключ нашёл, — парень, подхватывая меня за талию, поднимает на ноги и буквально волочит за собой. На ощупь ищет дверь, от дыма ничего не видно и сложно легко найти нужную комнату. Но, наконец-то, он вставляет ключ в замок и открывает его.

Мы вваливаемся в другое помещение и кашляем. Падаю на колени, глотая свежий воздух, и даже глаза слезятся от того, что было несколько секунд назад. Боже, вот это квест...это просто...к чёрту.

— Нормально? — Терло поднимает моё лицо к себе, и я киваю ему.

— Офигеть, да, приключения? — Стараясь подбодрить меня, улыбается и поправляет мой парик и венок на голове.

— Ты знаешь, сколько у нас будет заданий? — Спрашиваю его, понемногу приходя в себя.

— Понятия не имею. Надеюсь, что подобных больше не предвидится. Это же могло убить нас. Они так ярко воссоздали живую картинку, что я на секунду даже задумался о том, чтобы воспользоваться рацией, — Терло садится на пол. Деревянный пол, обычный, слава богу, никакой земли.

— Передохнём, не против?

— Ни капли, — качая головой, поворачиваюсь и располагаюсь рядом с ним спиной у двери.

Мой взгляд падает на каменные стены, на кандалы, на столик с чем-то, сверкающим под светом свечей, установленных по бокам от нас. Широкая кровать, вся изрезанная, окровавленная и с лежащим на ней телом очередной жертвы, а недалёко ванна на золотых ножках, из которой виднеется только голова с шикарными чёрными волосами, свисающими вниз.

— Батори, — произношу я.

— Что?

— Комната Элизаветы Батори, убивающей девушек и принимающей ванны из их крови для омоложения, — без всякого энтузиазма уточняю я.

— Интересно, работало? — Усмехается Терло.

— Вероятно, да. Говорили, что она была очень красива и выглядела молодо для своих лет, хотя легенда о кровавой графине очень отличается от фактов. Много было нестыковок. Да и какая уже разница. Подобные истории должны быть, иначе нам нечего будет бояться. Страшилки — прекрасная подготовка и первая стадия обучения человека перед настоящим кошмаром, — вздыхая, кладу голову на плечо Терло и понимаю, что сейчас меня уже не особо-то и трогает то, что мы находимся в подземелье рядом с очередной жестокой убийцей и её жертвой, что нам нужно двигаться дальше и искать ключ. Вместо лишних движений, я наслаждаюсь близостью Терло и тишиной, хотя её нарушают хрипы, а затем жутчайший смех, но всё же мне хорошо. Наверное, ко всему можно привыкнуть. И обстановка больше не создаёт никакой особой магии или же чего-то эдакого, наоборот, она становится обычной, из-за чего я и вспоминаю слова Терло.

— Это не твоя мечта, да? — Тихо спрашиваю его, боясь смотреть в его глаза, ведь именно там можно увидеть правду, а слышать ложь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сказал, что поступаешь в тот же университет, что и я, но ты не рад этому. Значит, ты не хочешь ехать в Дублин и, если честно, то ты, словно обвинил меня в том, что я слепа к твоим настоящим желаниям, а требую от тебя только исполнения данных слов. Но это не так, Терло, — поднимаю к нему голову. Улыбается, как обычно. Мягкими и пухлыми губами, на которых нарисованы капли запёкшейся крови. Его добрые голубые глаза смотрят на меня с нежностью, и мне неприятно от того, что я могу сломать его жизнь своими фантазиями.

— Ари, — его ладонь ложится на мою щёку, но едва касается её. Макияж и грим очень хрупкие вещи, и мой парень прекрасно это понимает, вызывая внутри трепет и даже небольшое, но замирание сердца. Но всё не то. И лишь эта секунда, пока мы смотрим друг на друга, даёт ясное понимание того, что я давно уже не прислушивалась к себе и своим чувствам, а они молчат.

— Прости, я сказал это, чтобы как-то...я хотел, чтобы ты закрыла рот и прекратила смеяться надо мной. Ведь я парень, должен быть сильнее и храбрее тебя, а тогда испугался и показал себя трусом, это и заставило меня найти твои болезненные точки и надавить на них. Я не хотел обижать тебя и рад тому, что мы будем вместе учиться. Ари, прости, я придурок, ведь представлял, что всё будет иначе. Здесь не будет страшно, а, наоборот, весело и немного романтично, будут коридоры, где мы сможем остаться одни, и я тебя поцелую...а вышло всё вот так, — Терло тяжело вздыхает и указывает взглядом на жертву, продолжающую хрипло стонать с кровати.

— Всё нормально. Я сама хотела увидеть то, куда можно попасть только раз в жизни. И этот опыт..., — отворачиваюсь на секунду, осматривая комнату, — хм, не особо меня впечатлил. Я, в который уже раз, убедилась, что зло — это сами люди. Они порождают его и поклоняются ему, заставляя бояться слабостей. Так что всё в порядке, и я никогда не усомнюсь в твоей храбрости, Терри. Никогда. Ты самый лучший и самый замечательный парень на всей планете. И нам теперь есть, что вспоминать и обсуждать как минимум ещё пару месяцев, а там и Рождество, — и я должна была сейчас ему сказать, что буду любить его, несмотря ни на что, но почему-то язык не повернулся. И дело даже не в языке, а в том, что не могу лгать ему. Его голубые глаза так доверчивы, и я не имею права точно обещать ему, что я вижу своё будущее с ним. Не знаю, что заставило меня осознать эту истину, над которой я никогда не задумывалась раньше. Достаточно ли мне того, что есть в Терло на всю мою жизнь? Это не деньги, а его внутренние качества. А самое страшное, что я боюсь увидеть правду, боюсь двигаться дальше, потому что провести жизнь не с тем или не с той — это худший круг ада для человека. И я опасаюсь ступить на эту, горящую болью и разочарованием, дорогу.

— Отдохни, я пока ключ поищу, — моргая, поднимаю голову на Терло, ужасаясь своим мыслям. Раньше я не думала так.

Он целует меня в лоб, а мне противно от самой себя. Я всегда старалась быть честной с ним и с собой тоже, и даже девственности лишилась с ним, только потому, что любила его и была уверена в том, что мы останемся вместе и через десять лет. У нас будет семья, дети и внуки. Так что произошло сегодня? Почему в это мгновение мне его мало? Почему именно сейчас всё внутри меня переворачивается и создаёт очень неприглядную картину моего будущего? Почему всё так противно? И когда я стала вот такой омерзительной?

— Ари, он у меня, — Терло, возвращается и, показывая в окровавленной руке ключ, гордо улыбается.

— Достал его из ванной с кровью, кукла держала его, и я...

Что не так? Мне страшно на секунду от того, что я вижу перед собой обычного и скучного человека, зацикленного на сексе, на глупостях, на восхищении тем, как же много денег вложено в это место и туповатого в учёбе. Он не видит того, что мне хотелось бы. Он не видит красоты, смеётся над тем, когда я замираю на месте и просто слушаю природу. Он не видит меня настоящую, а я вот, к сожалению, осознала за один миг, настолько мы разные, и это грозит катастрофой. Он не потянет мой университет и медицинский курс, за него будут платить родители, но не всё время. Это дорого, и, выходит, что он может бросить обучение, и мне придётся сделать то же самое...

— Ари? Мы идём? — Концентрирую свой взгляд на Терло и мотаю головой, сбрасывая с себя неведомо откуда взявшиеся уродливые мысли. Всё у нас будет прекрасно. Я помогу ему, нам же хорошо было вместе, мы находим общие интересы, но тогда у меня не останется времени на собственные занятия и на развитие...

Да что же это такое?! Почему именно в эту минуту мой разум решил вот так представить мне всё моё будущее и не в самом приглядном свете?! Нет, я не собираюсь настраивать себя против Терло из-за каких-то страхов не добиться того, что запланировала, и я люблю его! А сегодня просто сложный морально день, и всё. Завтра будет снова всё хорошо.

— Да, идём. Прости, ноги из-за каблуков болят, — натягивая улыбку, хватаю за руку парня, и он помогает мне подняться.

— Зато ты выглядишь очень сексуально. Если бы ты так постоянно ходила, то мне бы все завидовали. Буквально все, — Терло шлёпает меня по ягодице, отчего я вздрагиваю и закрываю на секунду глаза, перебарывая отвращение. Это было обязательно?

— Смотри, вот и коридор, а там старинная и пыльная лестница, всё как ты любишь, Ари. Значит, мы поднимемся на второй этаж, и останется совсем чуть-чуть, возможно, ещё три комнаты, и всё.

— Класс, — фыркая себе под нос, выхожу в коридор, освещённый свечами в канделябрах, и пытаюсь понять, что со мной происходит. Моё настроение упало очень резко, за несколько мгновений я возненавидела парня, которого любила ещё утром и меня больше не привлекает это место, я хочу идти дальше. Одна. И вот разумом я понимаю, что это странно и не похоже на меня, но какая-то гадкая тварь внутри ведёт мной намного увереннее, чем я сама.

— Ари, вот тебе коридор, обстановка самая подходящая для минуты страсти, — жаркий шёпот мне в ухо, а я не чувствую ничего. Ладони Терло забираются под мою пышную короткую юбку и добираются до трусиков. Это отвратительно...так отвратительно.

«Оттолкни его. Тебе же неприятно»,— шепчет подсознание. Оно попадает в точку.

— Терри, не здесь, — стараясь быть мягкой и не злить его снова, снимаю руки парня со своих бёдер, слабо отталкивая, поворачиваюсь к нему.

— У меня есть наиболее оригинальная идея, — улыбаясь, игриво провожу по его руке пальцами и тут же убираю, добиваясь внимания и интереса.

— Давай, быстренько закончим здесь, заберём призовые угощения и устроим романтический пикник на кладбище? Только ты и я. Что скажешь? — А дальше я найду причину сбежать и подумать, что со мной происходит, или же просто лягу спать, вероятно, это тоже может помочь.

— Прекрасно. Мне очень нравится, и я «за». Тогда давай быстрее искать ключи, и свалим отсюда поскорее, а ребятам скажем, что захотели побыть одни, — Терло хватает меня за руку и тащит за собой. Сначала по извилистой лестнице, на которой я чуть не ломаю каблук вместе с ногой, но кого это волнует, а затем по тёмному коридору к очередной запертой двери.

— Хм, — останавливаясь, парень хмуро осматривает закрытую дверь, пока я восстанавливаю дыхание и прислушиваюсь к своим ощущениям. Вроде бы легче, мне уже не так противно держать своего парня за руку, хотя почему-то кружится голова...

— У меня был один ключ, я воспользовался им внизу и оставил его в замочной скважине, как и раньше. Может быть, стоило взять его с собой? — Задумчиво поворачивается ко мне, а я лишь моргаю, стараясь удержаться на ногах. Тошнит немного, и...боже, душно. Мне надо вниз, там я хотя бы могла дышать...мне даже немного страшно от того, что моё состояние ухудшается. Вероятно, слишком много эмоций для неподготовленного человека, если не считать просмотренных фильмов.

— Постой здесь, Ари, я вернусь обратно и возьму его.

— Нет... — хватаю Терло за руку, и наши глаза встречаются.

— Я знаю, что возвращаться нельзя, но другого выхода нет, Ари. Я должен вернуться или нам придётся воспользоваться рацией, иначе дальше не пройдём и застрянем здесь, — как только Терло произносит последнее слово и указывает взглядом на запертую дверь, так моментально замок щёлкает, и дверь приоткрывается, приглашая нас войти.

Мало того, что всё здесь мне кажется жутким и пугающим, так теперь я с опаской смотрю на комнату, из которой в открывшуюся щель валит белый дым.

— Я не смогу...если это снова костёр, то не смогу, — шепчу я.

— Нет, это не костёр, это туман. Спецэффекты. Он безопасен для дыхания. Пошли? — На вопрос Терло я киваю, и он ведёт меня за собой.

Мы оказываемся в спальне, выполненной в стиле барокко. Яркий аромат ванили наполняет меня, и на лице появляется глупая улыбка. Обожаю ваниль, а ещё корицу. Это два моих самых любимых вкуса и сейчас, разглядывая с нескрываемым восхищением широкую кровать с деревянными ножками и тёмно-синим балдахином, пёстрый ковёр красного цвета с изображением уникальной сцены свержения ангела, насыщаясь ароматом восковых свечей, звуком огня, исходящего из искусственного камина, расположенного по центру комнаты, видом изысканных кожаных стульев и столика, на котором стоят закуски, и невероятным богатством выключенных хрустальных люстр под высоким потолком, расписанным в стиле всевозможной божественной тематики, ощущаю, что с каждым вздохом мне становится так хорошо, словно я дома. Да и кому это не понравится? Кто из современных людей не желал бы хоть на секунду попасть в прошлое и увидеть бессмертную роскошь своими глазами? Не знаю, я бы хотела и в данный момент не замечаю ничего, ни того, как Терло отходит от меня и отпускает мою руку, ни того, как свечи гаснут одна за другой, оставляя лишь два зажжённых канделябра у кровати, ни того, как становится холоднее. Мне хорошо. Внутри, в душе хорошо, и остальное меня мало волнует. Я бы хотела здесь задержаться...

— Ари, очередное убийство.

— Что? — Опуская голову с потолка, недоумённо смотрю на Терло.

— Говорю, снова какое-то убийство. Двое. Женщина и мужчина. Любовники, видимо. На тумбочке бокалы с недопитым вином и, думаю, их отравили. Ну по виду так точно, — объясняет Терло и, обходя кровать, раздвигает балдахин, открывая мне, ужасающую, на первый взгляд, картину...нет, не так, скучную картину лежащих на белоснежных и ажурных простынях полуголых тел с пеной у тёмных губ и с закатившимися глазами.

— Подобных сцен было слишком много как в истории, так и в современном мире, и в нормальной жизни, да ведь и по сей день люди прибегают к яду, чтобы избавиться друг от друга. Так что я понятия не имею, кто они такие, — пожимая плечами, отворачиваюсь от кровати, и мой взгляд падает на двери. Справа, слева и по центру комнаты. Скорее всего, они заперты, а жаль...если и там нечто подобное, то я бы хотела увидеть.

— Найди ключ. Посмотри в тумбочках, а я у стен, — бросая Терло просьбу, нет приказ, направляюсь к дверям и дотрагиваюсь пальцами до резных косяков, пробегаясь ими по обитым материей стенам, и не могу побороть чувство наслаждения прекрасным. Это невозможно...не могу остановиться. Досконально рассматриваю канделябры, радостно улыбаясь, как малый ребёнок, когда осознаю, что они из самого настоящего золота. Не знаю, почему я это решила, или же мне хотелось бы, чтобы эта комната стала самой настоящей. Но я так рада этому факту, как и тому, что каждый канделябр изготовлен в виде какой-то рептилии, имеющий тонкий, а на самом кончике острый хвост, огибающий свечи. Я в полном восторге. И не от богатства, а от изящества, от красоты животных, и мне хочется смотреть на это очень долго. Я видела подобное только на картинках в интернете, ещё в музеях, но сложно объяснить, отчего же данная обстановка меня так глубоко восхитила. Ощущение, словно всё это живое. Настоящее, как будто я, действительно, где-то очень далеко от дома. Я не искусствовед, но читала и смотрела документальные фильмы, и могу сказать, что подобные предметы мебели очень дорогие, это самый настоящий антиквариат и, возможно, создан именно в шестнадцатом — семнадцатом веках. Удивительно.

— Ари, ключ у меня. Был под кроватью, — неожиданно Терло чмокает меня в щёку и тянет за собой, но я не хочу...мои пальцы скользят по золоту, и я с печалью смотрю на канделябры, пока парень тащит меня к самой последней двери. Я здесь практически ничего не осмотрела, хочу остаться...никуда не хочу, а желаю быть здесь и изучать каждый уголок. Мне мало...мне так хорошо здесь было. Мало...нет, пожалуйста, ещё пару минут.

— Отлично, надеюсь, ещё две комнаты, и мы будем первыми, а если нет, то найдём чем себя утешить. Да, Ари? — Я подпрыгиваю на месте, когда Терло, привычным жестом, хлопает меня по ягодице, но мне плевать на то, что он говорит. Я не желаю уходить. Здесь очень красиво, и, вероятно, такого я больше не увижу никогда в жизни. Не притронусь. Не прочувствую.

— Вот это да. Это казино! Ари, скорее, — бросаю взгляд на дверь, которую открыл Терло, а затем обратно на величественную кровать с мёртвыми куклами.

— Ари!

— Не хочу... — шепчу я и делаю шаг назад.

Запрещено возвращаться.

На моих глазах дверь сама закрывается, а я медленно и с опаской пячусь назад. Пульс подскакивает, и пусть меня накажут или же что-то ещё, но я исполню одно из своих желаний, и в полной мере получу наслаждение от эпохи Барокко.

— Прости, — выдыхаю я, когда дверь закрывается и оставляет меня в этой спальне. Терло ушёл, так и не проверив, рядом ли я.

Но детская радость и счастье от появившейся возможности попроказничать полностью затмевают здравый смысл. И это на меня не похоже вовсе. Но сейчас я хочу быть именно такой, или же всегда была такой, боясь показать им, что мне мало скучных ужастиков, мне нужна настоящая история. И в эту самую секунду я могу ощутить себя кем-то другим, помечтать, как маленькая девочка, и покружиться в шикарной комнате, в которой когда-то жили короли. Конечно, последнее я придумала, но ведь так хочется верить...

Скрип двери за моей спиной заставляет замереть и сглотнуть от страха. Чёрт, всё, мы дисквалифицированы, и меня сейчас выведут отсюда. Удручённо поворачиваюсь и вижу, что самая крайняя дверь справа открыта, и оттуда вновь появляется белый дым, точнее, это туман льётся по полу и достигает моих ног, окутывая прохладой.

Если бы они хотели показать мне на выход или вычеркнуть из программы, то здесь появилась бы охрана и не позволила мне находиться здесь ни минутой дольше. Ну а если они хотят наказать за ослушание, то мне следовало бы направиться к той двери, за которой скрылся Терло, и, конечно, я выберу абсолютно глупую вещь — пойду прямо туда, куда меня тянет и манит белесый туман. Разве можно меня винить в этом? Нет, я никогда в жизни не встречалась с подобным, и впереди меня ждёт самая пресная и скучная жизнь, как ещё у миллиона таких же, как я. И может быть, это и есть мой последний шанс обрести хоть какое-то личное воспоминание, которое будет помогать мне двигаться дальше.