А в субботу была Лиз. Была ее большая, светлая квартира. Было много народу, бессмысленный фильм.

Её шепот на маленькой кухне. Она увела меня в сторону, взяв за рукав.

-Послушай-ка, Мир, он мне всё рассказал. Что ты нашлась и сразу же сбежала. Что вы не поняли... друг друга.

Ты так сказал?

Ты не соврал.

Сглотнув, киваю головой.

-Тогда, Мир, ты не будешь против... Если мы с ним... Попробуем... м... Вместе.

-Мне всё равно. Да мне никак. Да, я не буду против.

Говорю так, как есть. Буду честной. Пора.

-Тогда, Мир, ты не будешь против - опять-таки. Если он придет тоже сюда. Он связался со мной.. В тот же вечер, как вы... В тот же вечер, как ты убежала.

Я не помню, что я сказала в ответ.

Был какой-то ответ.

А потом был звонок.

А потом был ты.

Холодный с улицы, веселый.

Ты мне что-то сказал, улыбнувшись.

А потом рядом с Лиз впереди сел смотреть эту глупую-глупую драму.

А мне пришлось смотреть на тебя.

Мне пришлось смотреть на тебя вместо фильма.

И знаешь, чем я занималась?

Я брала мысленные ножницы. Острые-острые, режут без шанса.

И отрезала его от тебя.

Этот голос родной с хрипотцой.

Я отделила его от тебя. От твоих глаз, твоих родинок, пепельных волос, я отделила.

Я оставила тебя Лизе - и только ей.

Я оставила голос себе - и только себе.

А потом я поднялась с ковра. И тихо попрощалась с Лиз. И навязала свой шарф вокруг шеи. И вышла в синеющий холод. И медленно пошла домой.

И мне было не грустно.

Мой голос со мной.

Пусть у вас всё получится. Пусть.

Я желаю, чтоб всё получилось.