Оказалось, Медлен-Стрит не совсем вымерла. Улицей правят негласные охотники ­– просвещённые в грязные дела семей Хайд, Джонс они выискивают нечисть, уничтожают, заметают следы. Просто?

Просто только на словах.

– Клаус, ты готов? – обращается Фрэнк ко мне, стоя на порога обветшалого дома. Коричневые стены потемнели, краска на них пошла трещинами и сыпалась. Мутные стекла окон от пыли и грязи не поддавались чистке, да и никто особо не собирался этим заниматься. У чистильщиков здесь внештатные собрания, хранения в подвалах оружия, точка отправления. Сюда я приехал после сообщения и обнаружения пропажи подруги. Пока Паша, Вика, взрослые и полиция ищут подругу, притворяюсь, будто участвую в деле. Совесть, давно сдохшая, внезапно подала вялый признак жизни, осуждающе стуча по сердцу. Словно не ту тропу выбрал, променял одно на другое.

Но я не предавал Нину, ни в коем случае. Как могу вычеркнуть из жизни близкого мне человека на незнакомых бывалых дядек-охотников, видевших сейчас впервые воочию. Безумие сплошное.

– Всегда готов, – вру бессовестно, проверяя наличия пуль в специальном поясном кармане. Фрэнк не особо вдался в детали состава пуль, но обещал хороший эффект на разного рода тварей.

Он узнал от Хайд возможную очередную жертву. Как сообщил Виктор, глава семейства, незнакомое существо шляется по подворотням восточной части города, оставляя от себя некую черную субстанцию или слизь – мы не до конца уяснили.

В голове мелькнул телефон Нины, по описанию непонятная чернильная хрень подходила. Неужели это чудище схватило её?

Рано о таком думать, надо действовать.

В бедро пошла вибрация от телефона. Звонил Паша. Не могу сейчас трубку взять, мы усаживаемся в черный джип, натягивая прочные маски на нос. Виктор предупредил о возможной заразе – нужно быть готовым если не ко всему, то ко многому уж точно.

– Совсем сопляк, рука то хоть набита? – подал грубый басистый голос один из напарников группы, прочищая горло, избавляясь от накатывающего хрипа.

– Это тот самый мясник, помнишь? – вклинивается другой, сидя справа от меня. Вот и поговорили, можно ничего не отвечать – сиди и слушай. – От уж у него с самообладанием всё прекрасно. А ты сам, волнуешься?

– Нет, – как-то отчуждённо выплёвываю, витая мысленно далеко от реалий. – Было бы побольше сведений, как выглядит, а то ни черта не ясно. Ни на одну тварь из бестиария не походит.

– Ага, как бы на очередную игрушку властей не наткнулись, – согласованно парирует кто-то в конце джипа. Машину подкинуло на кочке, пришлось уцепиться за скамью.

– В каком смысле?

– БИИ иногда выпускают свои творения погулять, но нас обычно предупреждают, чтобы мы вовремя обезвредили вышедшее из строя их «оружие». Но последнее время от них никаких вестей. Затевают что-то, крысы лабораторные.

БИИ создают не просто искусственные интеллекты...? Лично никогда не интересовался истинной работой компании, знал всё тоже, что и остальные живущие в городе.

Ничему в наше время довериться нельзя. Даже собственным глазам и ушам – и те обманут.

Объехав по окраинам и дряхлым, убитым дорогам – честное слово, всю задницу отбил – остановились в конце Дехзер-Стрит. Улица является одной из выездных дорог из города, куда по словам Виктора и направляется наша цель.

Похлопав себя по карманам, кобуре и поясным сумкам, набираю воздуха в грудь, спрыгивая на влажный асфальт. Вода вновь смешалась со снегом: зима хотела остаться на подольше, а весне не терпелось отодвинуть холодный сезон. В новой униформе жарковато, не хочу жаловаться, но почему-то среди всех мужиков мне одному хочется раздеться.

Не выдержав нагрева, расстёгиваю кожаную куртку, поправив лонгслив. Один недоумённо покосился, так и спрашивая: «больной, что ли?»

Да, вопросы?

Начальник опергруппы жестами указывает нам дальнейшие действия, куда кому идти. Группа разбредается, бесшумно передвигаясь благодаря специально изготовленной для чистильщиков обуви, укрываясь в затемнённых местах улицы. Сливаясь с тенями, стенами домов, мусорными мешками, дуло огнестрельного оружия направленно в одну сторону, готовое шмалять пули. Накинув капюшон от куртки, притаился за углом стены многоэтажки, напротив командира с другой стороны. Странные хлюпающие звуки шли из перехода, тонущего в черноте ночи. Перегоревшие лампочки в уличных фонарях давно не меняли, всё некогда.

Прыгать в неизвестность совершенно не готов.

Напарник срывает чеку с гранаты, ее заглатывает мрак. Вспышка света осветила тупиковый переулок с мусоркой, осколки гранаты отшатнули мусор и высокую, точно гигант фигуру монстра. Попавшие осколки спровоцировали его на агрессию и рев недо-животного: он хрипел, будто захлёбывался или жевал кого-то.

Черные гибкие щупальца стрельнули вперёд из тьмы, выдернув АК у одно из охотников, отшвыривая. Вторая пара щупалец подверглась молниеносному обстрелу, однако пули не испугали монстра. Схватив охотника, обвив шею и туловище, безжалостно оторвал тому голову. Кровь хлестанула в воздух, разлетаясь по улице.

С оружием в руках, застыл мраморной статуей, таращась как легко чудовище расправляется с чистильщиками. Один за другим лишались головы или просто разрывались напополам в районе таза, продолжая вопить и орать истошно. Я ловил каждый взгляд пустых стеклянных глаз, пока сменял магазин на новый, всаживал пули в неумирающую скотину. Руки дрожали, прицел сбивался, а ему не по чем.

Высовывая свой липкий, длинный язык из зубастой пасти во множество рядов, заглатывало части тел не жуя. Оно точно черная дыра – вечно голодное, не способное насытиться, бездонное. Монстр не имел глаз, ушей: голова гладкая как мяч для боулинга.

Он обернулся на меня, замерев. Язык свободно болтался, с него капала слюна и человеческая кровь. За его спиной краем зрения заметив трёх выживших, просящих потянуть время. Отвлечь.

Это я умею.

Прибегнем к старым, проверенным методам.

В ножнах на подобный случай приготовлен освещенный длинный клинок. Выгравированные незнакомые символы на лезвие запечатывали в нём некую силу, обращающую нечисть в бегство.

Чудище очередной раз протяжно захрипело, пригибаясь – так готовилось к нападению. Хвост сзади раздраженно маячил, задев утопающие в крови ноги чистильщика. Видеть мёртвые тела для меня не нова, если они того заслуживают. Гораздо труднее смотреть в лицо и видеть пелену смерти в глазах невинных, пару часов назад они сидели со мной в одной машине – теперь же залитые кровью бездушные лица, смотрящие сквозь тебя в пространство, теряя блик жизни.

Я совершил ошибку, задумавшись.

Мощные лапы монстра с тремя когтями швыряют меня на землю, нависая всей громоздкой тушей. Щупальца тянулись к шее, мучительно медленно обвивая ее. Сердце от ударившего по ней наотмашь испугом колотило в глотке. Противные холодные слюни капали на одежду, лицо и глаза.

Сука, ну и дрянь!

Орать хотелось во все лёгкие. Лапищами своими давит на руки, кости того гляди сломаются!

Коготь воткнулся в руку и прошелся вдоль до локтя, разрывая униформу, кожу, добираясь до плоти.

Не сдержав внутри отборный мат, вопль – задёргался всем телом от сумасшедшего прилива внутри огненной ярости, боли. Товарищи вовремя зарубили ножами по монстру, обрезая щупальца, пронзая как оказалось мягкую голову. Тварь вздрогнула, заверещала громче, уши глохли от исходящих вибраций. Мне хватило сил поднять раненной рукой клинок, непонятная, пугающая меня тряска в теле усилилась. Это не страх, нет... Злость не могла освободиться в полной мере, от чего неистово лихорадило.

Лезвие клинка с нескольких ударов отсекло голову твари, ослабив и сделав уязвимым. Отсеченная голова не помешала ему продолжить пытаться размазать нас по асфальту.

Пришлось разобрать скотину неизвестную по частям, чтобы понять как быстро от неё избавиться. В груди справа у него было подобие сердца: двухкамерный сосуд размером с яблоко, жёсткий и серый на вид. Достаточно перерезать аорты и обрубленная туша упала в ноги дохляком.

– Сдох надеюсь? – на выдохе крестится командир, смаргивая темную кровь монстра.

– Думаю да, – мрачно заключаю, стряхивая ту же кровь с клинка. – Что это за тварь...

Второй охотник по рации докладывал Фрэнку о выполненной миссии и просил группу уборщиков, надо убрать ошметки недолгой драки.

Командир на мой вопрос пожимает плечами, его озадаченное лицо смотрело исключительно на гору обрубленных частей твари. Собрали в одну кучу для транспортировки и анализа в загородную больницу, где Фрэнк является заведующим.

– Первый раз сталкиваемся с подобным, Это ни демон, ни мифическая тварь, – продолжил он, подняв с асфальта гильзу, на ней вручную выгравирована пентаграмма для обезвреживания нечисти. Лишает их сверхъестественных сил. – Кажется, оно инородное, созданное искусственным путём.

– Замешаны ли сотрудники БИИ в этом?

– Мы выясним. С рукой как?

Опомнившись, перевожу взгляд на ранение, от которого остался свежий рубец. Сказать, что охерел – это ничего не сказать. Где...? Он же буквально разрезал мне руку! Где рана?! Какого?!

– Тебя, вроде, ранили или мне показалось? – голос звучал требовательно. Командир, похоже, питает ко мне слабое недоверие. Да ещё бы, сам не верю себе!

Я же человек... Человек, да?

– Ударил. – лгу, опуская руку. Нечего лишний раз привлекать внимания.

Никогда настолько быстро у меня не заживали раны. Что случилось в этот раз...?

***

Нину мы смогли отыскать спустя неделю после её пропажи. Мы подняли весь город на уши, полицию – всех. И опять она была в том же состоянии что и первый раз: та же черная сажа, бледная, без сознания... Эдвард Хоуп взял сажу на анализы, узнать, что же это такое и откуда она у неё. Нина пропала второй раз, выглядит как совпадение, но я так не думаю. Опять всё не просто так и я должен выяснить это. Придется наблюдать за ней и вести собственные расчеты. Самое не удивительное то, что Нина ничего не помнит. Где она была все эти дни, что делала, ничего. Будто всю неделю её разум был отключён.

Вместе со второй пропажей Нины возникла странная болезнь, с такими же симптомами как и у нее. Мертвенная бледность, синяки под глазами, у больных при их доставлении в больницу была обнаружена эта сажа. Врачи пока не могут установить название этой болезни, но пытаются устранить на начальной стадии.

Новых монстров мы прозвали «Черви». Они бесконечно плодились неизвестным нам путём, сея безмолвную панику среди жителей. Допросив сотрудников БИИ, те пошли на отказ: не их рук дело и всё на этом. Дальше спрашивать бессмысленно, выходит, Черви пришли из вне города, каким-то образом добравшись до нас, решив сделать Краеден Хиллс обителью сверхъестественного. Черви мне слишком напоминают левиафанов. Задолго до появления ангелов и демонов Господь создал этих тварей. Их отличительной чертой было поедание всего на своём пути. Обеденный стол – всё человечество для неугомонных созданий, заточённых в Чистилище: персональная клетка для великой угрозы людям. Сами похожи на черную слизь, могут проникать в человека и овладеть его телом. Чего нельзя сказать про Червей. Их способности ограничены и сильно искажены, как у тестового прототипа.

Точнее надеюсь, они не живут среди нас. Мне кость праведного человека, омытого кровью «трёх падших», искать нет времени и средств.

Навещали мы нашу подругу по очереди, бывало иногда вместе. Состояние её не улучшалось и не ухудшалось. Боюсь как бы она тоже не заразилась этим. Из меня плохой врачеватель и лекарь, но временами корю себя за беспомощность в отношении Нины. Взять бы и забрать весь недуг себе.

– Привет наш больной. – выдавливаю из себя смех, заходя в палату. Сегодня припёрся без друзей, никого не предупредил, разрешение на посещение не получал. Нина при виде меня тут же радостно улыбается, словно целую вечность не виделись. Без дальнейших слов сажусь к ней и крепко обнимаю.

– Смотри, врачи могут поругаться что ты нарушаешь дистанцию. Если я вас всех тоже заражу?

– Кому ты это говоришь! – недовольно фыркаю, отмахиваясь. – Не верю во все это. Лучше скажи, как твоё здоровье?

– По старому, – опечаленно вздыхает Нина, поджав губы. – Я так устала просиживать больничную койку. Хочется уже наконец выбраться отсюда.

Понимаю, сам не люблю находиться в неволе. Быть прикованным к одному месту и никуда не можешь уйти. Нина человек, привыкшая постоянно работать, как и все мы. У нас никто никогда без дела не сидит, но события берут иные обороты и мне это не нравится...

– Мистер Хоуп так ничего и не сообщил?

Нина замотала головой.

– Ничего, когда пытаешься у него спросить, он что-то брякнет в ответ и всё. Я потом перестала добиваться ответа.

– А где он сейчас?

– Должен быть, наверно, у себя. Мистер Эдвард навещал меня, так что я точно знаю, он тут. А тебе зачем?

– Навестить хочу, попробую узнать сам.

– Задолбать своими назойливыми вопросами? – посмеивается она и ни разу не слукавила.

– Ты же знаешь, я мёртвого разговорю и живого заставлю задуматься о жизни на том свете. – добывать нужную мне информацию не всегда доставляет больших хлопот. – Не волнуйся, мы вытащим тебя отсюда, обещаю.

– Только будьте осторожней.

– А вот этого гарантировать не могу.

Обнявшись на прощание, выхожу из палаты и тут же натыкаюсь на того, кого собирался искать. Да удача сама летит мне прямо в руки!

– Мистер Хоуп! Какая встреча!

Врач равнодушно хмыкнул.

– Парень из мира мёртвых, добрый день. – своим бесстрастным голосом отвечает он. Из мира мёртвых? У меня уже в больнице прозвище есть? – Какие то проблемы? Очередное возвращение из морга не задалось?

– Док, у меня есть парочка вопросов.

– Говорите.

– Тесты что-нибудь дали насчет сажи? Какого происхождения и возможно откуда могла взяться?

– Нет, но мы делаем всё возможное. – взгляд направлен вправо, в то время как я смотрел в упор в глаза. Через язык тела можно прочитать многое, даже если человек будет старательно что-то скрывать, тело намекнёт незаметно. – Как только тест будет готов, мы сообщим вам.

Он врёт, но только в чём именно?

– Тогда меня интересует следующее: как проходит постановление болезни, что неожиданно вспыхнула в городе?

– Вы газеты сегодня не читали? – отрицательно мотаю головой, прикидываясь дебилом. – Это новый вирус, с которым мы пока-что не сталкивались. В данный момент учёные и врачи пытаются разработать вакцинацию и узнать распространение болезни. Каким образом она протекает и есть ли возможность обезопасить себя. – слова звучат готовым заученным текстом и тут у меня два варианта: я не первый кто интересуется или же он пытается не сболтнуть лишнего. По крайней мере вранья не чувствую интуитивно. – Это всё, что вы хотели спросить?

– Да, док, спасибо за откровенность.

Все что он мне сказал, записываю в свой черный кожаный блокнот, разойдясь по своим делам. Дописав последнее слово, вижу беседующего с тёть Оливией отца. Может они знают больше?

– Очень добрый день, – подбегаю к ним, нарушая беседу двоих.

– Привет, сынок, – он, потрепав меня по волосам, хлопает по плечу. – Как там Нина?

– Как и всегда, держится молотком. – быстро отчитываюсь, переключившись на тётю Оливию. – Про болезнь что-нибудь известно? Хоуп вредная задница, не хочет делиться секретами.

– У нас строго запрещено разбрасываться информацией без разрешения руководства, паники в городе и так хватает. – тётя Оливия поудобнее взяла медицинские карточки пациентов, сделав голос тише, подойдя. – Мы сейчас разговаривали об этом с твоим отцом. И всё становится только хуже, людей только и делают, что привозят сюда. Что за зараза никто не понимает, как люди заражаются – тоже... Но известно, что животные не разносчики вируса, а так же не подвергаются заражению. Это нечто иное.

– А где проходят исследования?

– Нет Клаус, даже не думай. – догадался отец о моих затеях. Ох шампур верти-крути, забыл о нём, увлёкся разговором. – Не смей.

– Я даже не начинал. – возмущенно обращаюсь к нему.

– Именно поэтому. По твоим глазам это вижу. Не лезь туда, мне хватило твоей смерти после пожара.

– Хорошо... – буркнув себе под нос, слегка опускаю плечи. Сделаем вид, будто я послушный мальчик. Нина находится в больнице с симптомами неизвестной болезни, не в моём стиле сидеть сложа руки.

Выйдя на улицу, черкаю пометки в блокноте. Нужно позвонить друзьям. Набрав телефон Паши, не с первого раза взяли трубку.

– Привет старик, ты где?

– Мы с Викой собираемся в больницу, а тебя где черти носят? Договаривались же вместе сходить.

– Шевелите ластами, я здесь. Кое-что узнал, нужно обговорить.

– Как она? – волнение друга ощущалось даже через телефон.

– Пока нормально, если так можно сказать.

Во внутренний двор больницы подъехала скорая помощь. Они заворачивают в сторону дверей морга. Трупы...?

– Жди, мы скоро. – в трубке послышались гудки и я убираю телефон в карман плаща.

Обойдя здание по старому маршруту, ведь мы здесь бывали ранее, выглядываю крысой из-за угла, достав из рюкзака бинокль. Да, в нём таскаю всякую дрянь и прочие полезности. Словив фокус в линзах, наблюдаю как санитары перекладывают на носилки черные мешки с телами. Облачённые в защитные костюмы, они проявляли излишнюю осторожность и оно понятно – кому хочется подхватить хрен знает что? Забрав последнее тело, машина отъезжает и в поле зрения попадается мистер Хоуп. Воровато оглядевшись, роется в кармане халата. Хочет позвонить кому-то.

Чёрт, надо подойти ближе. Не услышу же.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – первое, что он прошипел, когда на том конце взяли трубку. – Мне не хватало этой возни с полоумными зародышами, чистильщики засунули свой нос туда, если они узнают, нам всем крышка. Чем думал, когда решил оставить её? – в нескольких минутах молчания он простоял, выслушивая что-то. – Понял, если будут какие-то дальнейшие изменения, я сообщу.

Завершив звонок, он резко поворачивается в мою сторону и я еле успел спрятаться за машиной. Задержав дыхание, пытаюсь унять колотившееся сердце и адреналин. Послышались шаги, направленные в мою сторону. Чёрт, куда бежать? О, еще одна дверь. «Для медперсонала» – пойдет. Забежав туда, обнаруживаю кучу средств для уборки и следом дверь, ведущая в морг. Дёрнув за ручку, понимаю – закрыто. Шаги всё ближе... Прикинемся уборщиком! Натянув халат, шапку, маску, перчатки и какие-то очки простые – беру в руки швабру и ведро.

– О, Майки, вот ты где. Нужно продезинфицировать машину внутри, сможешь? – стоя к нему спиной, киваю и вместо швабры и ведра беру салфетки и антисептик. Истерика орала бешенным попугаем некоторые секунды, боясь выдать себя и быть пойманным с поличным. Удостоверившись, что он исчез, скидываю это всё с себя. Раз меня приняли за другого, считай хорошо замаскировался.

Выбегая к парадным дверям больницы, слышу звук мотора мотоцикла. Вскоре показываются Паша с Викой. Подъехав и припарковавшись около моей машины, слезают с мотоцикла и снимают шлемы. Друг любитель двухколёсного транспорта, а также скорости и лёгкого риска. Помню, долго ругался, когда он купил своего «гепарда», потому что разгоняется умереть не встать буквально.

– Выглядишь, будто на тебе черти скачут, – высказался вслух Паша, поправляя волосы. – Что случилось?

– Пришла пора нам вмешаться вновь. – произношу я, покосившись на окна больницы.

– Ты о чём? – задала вопрос Вика.

Полушепотом докладываю им всё, что узнал, не скрывая ничего. Они молча слушали, принимая информацию. Паша как обычно задумчиво потирает подбородок.

– Снова возьмем всё в свои руки. – соглашается Паша. Вот это понимаю – невербальное братское согласие. – Но наши родители теперь более серьезно следят за нами. Мы должны быть гораздо осмотрительнее.

– И обойтись без смертей, – бросила косой взгляд Вика, недовольно протянув. – Пожалуйста, обещай быть аккуратнее.

– Всё будет нормально, – вздергиваю ей нос, получая в ответ мимолётную улыбку. – У нас есть ночь. Эдвард Хоуп в курсе происходящего, но тщательно скрывает. Паш, ты знаешь где находится его кабинет?

– Нет, но мама возможно. Нужно будет сейчас спросить.

– Отлично, разузнайте как к нему можно попасть, а я окунусь с головой в книги. Вновь мы столкнулись с чем-то необъяснимым.