Едем на место очередного пожара. Седьмой по счету за месяц. Январь стал очень жарким в году... Горело кафе тети Энни. Моя душа рыдала в три ручья и целый океан, любимый «Волчий клык» не избежал наплыва огненных вспышек! Плакали мои долгие посиделки под расслабляющие песни в тенях алых фонарей и вывесок. Хозяйка осталась жива-хвала яйцам! А вот одна девушка не смогла выбраться из лап пламени и сгорела там. Выйдя из машины, отец поспешил допрашивать Энни, коллег про обстановку. Мы молча слушали ее рассказ, взгляд то и дело косил на дымящуюся дверь-вход в кафе-бар.

– Девушка попросила у меня заказ, все было как обычно. Она села за столик, потом по словам очевидцев над ней лопнула лампочка и произошел пожар. Никогда такого не было, пламя как вспыхнет! Ужас какой-то... – Энни перекрестилась дрожащей рукой. Не осуждаю, происходящее в городе напоминает Армагеддон. Одно за другим практически чередом, иной раз кажется, у кого-то или чего-то ярое желание изжить Краеден. – Я даже глазом моргнуть не успела, как всё горело. Эта бедняжка не могла выбраться, ее как будто что-то держало там... Не знаю даже как объяснить...

– Спасибо Энни, мы разберемся с этим. – кивает отец, утешительно обнимая ее и пытаясь успокоить. Мы же вчетвером устремили взгляд на обугленное здание.

– Поджигатель выбрал в этот раз в жертву девушку... – так мы назвали нашего преступника и открывшееся уголовное дело. Некая закономерность, пока не понятная нам. Все семь жертв не имеют ничего общего, абсолютно разные люди. Места пожаров случайные и никакой схожести мы тоже не находим. Самое интересное, никаких зацепок, ничего. Никто не видел здесь загадочной личности... Но я видел Поджигателя трижды, он попадался мне на глаза в огне на несколько секунд. Отец пусть и сомневается, он хочет верить мне. Знать, что случаи имеют логическое объяснение, изобличить преступника и спать спокойно. Наша задача выяснить: кто скрывается под маской Поджигателя... Одной зацепкой все же стало то, что в местах пожара находились частички белого фосфора. Но откуда он полностью без понятия. Мы пока в тупике.

Подойдя к жертве, не успевшей скрючиться, скукожиться, покрыться корочкой сожжённого мяса, ее укладывали на носилки. Заметив на внутренней стороне ладони что-то по типу узора, не сразу соображаю правда то-бред. Оставшийся нетронутый участок кожи с непонятным клеймом-раньше ставили таким образом метки раскаленным металлом. Но ее тут же уносят, а я не сводил взгляд с трупа.

– Ты чего? – спросила Вика, коснувшись пальцами ладони, пожимая.

– У нее на руке подобие клейма, кажется...

– Уверен?

– Нам нужно поехать в морг. – вкидываю мысль настолько бездумно, точно про перекус заговорил.

– Хочешь чтобы я упала прямо там? – испуганно ворчит Нина.

– Мне нужно проверить. Можете не ходить со мной, не держу около себя.

– А нас пропустят? – скептически смотрит на нас Нина, скрещивая руки на груди, пропустив мимо ушей последнюю фразу.

– А мы будем спрашивать? – ехидно улыбаюсь я.

– Ты что...– Вика частично не хотела принимать сказанное, то ли боясь, то ли тайно ругаясь за мою непоседливость-не знаю. – Ты шутишь?

– Нет, я на полном серьезе.

– Ты безумен. – неожиданно светло-розовые губы растянулись в заинтригованной ухмылке. – Я согласна на это.

– Вы оба идиоты. – буркнула Нина. – Точно не дружите с головой. Проникнуть в больницу, тем более в морг! Вы оскорбите чувства покойных!

– Я могу достать у мамы ключи. – подключается к делу Паша. – Собираемся сегодня ночью? Не вижу смысла медлить.

– Я с кем разговариваю?! – возмущенно пискнула Нина.

– Мертвых бояться не надо, они ничего не сделают. Мы просто сходим для удостоверения или опровержения подозрения. – успокаивающе произносит Василевски, обняв любимую за плечи. Нина недовольно фыркает, насупив брови.

– Спокойнее не стало...

– Да, с наступлением темноты. Нужно узнать личность Поджигателя, пока он не уничтожил весь город. Неизвестно, сколько еще жертв у него в списке и кто будет следующий.

***

Мой верный друг и товарищ шарит по карманам в поисках запасного ключа, что достал у матери в связке среди кучи других. Мороз на улице кусал за щеки и подбородок, впивая тонкие зубы-иглы, носа и вовсе не чувствую. Прячемся в тени черного входа в морг, с другой стороны больницы. В Краедене никому нет особой нужды бесцельно бродить привидением по окрестностям больницы, а уж тем более заглядывать в морг. Страстей леденящих кровь и ум хватает с лихвой.

– За мной, – включив фонарики, мы двинулись вслед за другом, прошмыгнув в темный холодный коридор, но однозначно теплее, чем клацать зубами за дверью. Действовать нужно тихо и беззвучно. Вскоре фонари быстро потеряли свою значимость, мы поднялись по ступеням, где длинный коридор нам освещают светодиодные лампы, ослепляя противным холодным белым светом. От температуры и так мурашки снуют по коже, а этот неприятный искусственный оттенок усугубляет ситуацию. Кафельные блеклые стены покрыты тонким слоем пыли и еле заметными коричневатыми полосками, смахивает на кирпичный оттенок...

– Это кровь...? – Вика коснулась долго тянущейся полосы, точно чьи-то пальцы прошлись по всей широте пропитанной безжизненностью и мертвенностью неизвестного абстрактного художника.

– Не трогай! – выругавшись сквозь зубы, отдергиваю ее руку, прищурившись. – Мало кто это оставил, мне затирать твои отпечатки в случае чего не хочется. И вообще, черт знает, что это такое...

– Тихо! – шикнула Нина, мы останавливаем медленный шаг, застывая, точно момент поставили на паузу. Никто даже не дышал: впереди послышались размеренные легкие шаги. Мужчина. В звуках шагов слышится нетерпение, он старается не перейти на бег. Проклятье!

Шаги прерываются, он остановился. Тихое неразборчивое ругательство быстро поглотилось гудением ламп, оно изрядно врывалось в уши, однако дискомфорта особо не доставляло. Незнакомец зашагал прочь или перешел на быстрый темп-разницы нет. Забыл видимо кое-что. Я чуть не испустил последний дух!

Расслабившись синхронно в теле, колени мелко дрожали. Жар адреналина и ложного страха быть пойманными плескался в венах, жег кожу, кружил голову. Мать моя, вот это кошмар...

– Итак, готовы посмотреть на мертвеньких? – отшучиваюсь, взглянув на друзей через плечо. Мы пришли к дверям человеческого морозильника. Одна только мысль о нахождении пустых, прекращенных функционирование и жизнь тел по ту сторону наводит приятное возбуждение лицезреть воочию!

Да, я больной, у меня где-то справка была.

– Не тяни, открывай уже дверь, пока я не передумала. – Нина нервно переступала с одной ноги на другую. Я медленно открываю двери, добавляя трагизма и напряжения: никого нет. Можно ли так говорить с наличием остывших тел? Вопрос философский, думать мне о нем крайне лениво. Махнув ребятам, входят следом за мной. Живые среди мертвых, что может быть мрачнее и прозаичнее?

– Есть здесь кто неживой? – обращаюсь навеселе к мертвым, как дурак строя подобие улыбки. Она была недолгой, нос зудел от едкой гулящей хлорки в воздухе и чем-то еще... Сладкий, приторный запах до тошноты, хуже ванили.

– Клаус, только здесь твоих шуточек не хватало. – Паша безнадежно вздохнул. – Будь серьезнее и поменьше разговаривай. Мало ли, кто нас услышит. Нина, будь на стороже, раз боишься мертвечины.

– Да с радостью! – прыснула подруга, ускакав к дверям.

– Чем так противно и резко пахнет? – возмущается Вика, потирая нос и морщась.

– Моргом, – отвечает Паша, будто это и так ясно. – Хлором, формальдегидом, разложением органических тканей. Не вдыхайте слишком глубоко, или можете в малой степени тошноту поймать.

На операционном столе есть небольшие свежие следы крови, видимо, недавно вскрывали чье-то тело. Тут даже стоит холодильник напротив холодильных камер, следом за ним растянулись раковины, рабочие столы с инструментами, чемоданами, приборами. Не удержавшись от любопытства открываю его: там хранились человеческие внутренности. Я удивленно распахнул глаза: ну ничего себе! А так можно было? Достав контейнер с сердцем, поворачиваюсь к Паше.

– Эта валентинка для тебя.

– Клаус, – шикнул предостерегающе Паша. – Не валяй дурака. Положи сердце на место! Не трогайте ничего лишний раз, убедительно прошу!

– Ты только посмотри на него, такое свежее. –никогда еще вживую не видел органы настолько близко. – О, тут еще и печень вместе с легкими есть...

Перечисляя внутренности, верчу в холодильнике баночки чтобы рассмотреть поближе.

– Пожалуйста, хватит! – урчит недовольно Нина. – Меня сейчас вырвет и это будет на вашей совести.

– Может мне тебя отвезти домой? – предлагает Паша.

– Нет уж! Просто не озвучиваете это вслух, пожалуйста.

Закрыв холодильник, осматриваю ячейки морозильной камеры чтобы узнать, где лежит нужное тело. Выдвинув за ручку и аккуратно сняв белую пелену, обнаруживаем останки Джексона. Привет-привет, кто там мне обещал повидаться с матерью? Знаю-знаю, неловко получилось, ты снова облажался.

–Узор, я вижу его. Перчатки. – требовательно задергав рукой, Вика среагировала быстрее, схватив со стола для вскрытий пару синий перчаток. Рассматривать трупы для меня не противно, не чувствую отвращения. Во мне будто никаких эмоций, можно сравнить с переключением на автопилот, безо всяких чувств и эмоций. В сердце, голове и душе сплошной штиль, холод проникал добровольно, выветривая излишнюю эмоциональность. На внутренней стороне запястья левой руки изображено клеймо, какая-то древняя руна. Она мне знакома...

– Здесь ничего нет. – неуверенно произносит Паша, прищуриваясь, думая, что это поможет.

– Как это? Вы что, не видите? – я удивленно уставился на них. – Вот, смотрите, – тычу на руну пальцем, наблюдая за реакцией.

Но они видят лишь пустую обгоревшую ладонь.

– А что видишь ты? – Вика смотрит на его руку, силясь вообразить тоже.

– Это очень знакомая руна, клянусь, что где-то видел ее... Вика, достань из моего рюкзака блокнот. – она, не задавая лишних вопросов, выполняет мою просьбу. Маленький мой ассистент выполняет работу прекрасно. Я снимаю перчатки и беру блокнот. – Подержи его ладонь раскрытой, я зарисую это, чтобы вы тоже видели. – Вика кивнув, держит ладонь Джексона, а я быстро делаю эскиз клейма. – Готово.

И поворачиваю блокнот на всеобщее обозрение, теперь они тоже могут видеть это.

– Довольно странная руна. – Паша чешет подбородок, задумчиво смотря. – Но почему мы не видим этого?

– Без понятия, старик. Такое же клеймо видел и на девушке сегодня. Нужно проверить остальных!

Рассматривая каждый из семи трупов, находил одно и то же клеймо.

– Вот и общее значение! Их связывает клеймо. Правда, оно возможно может быть приобретенное. Потому что на Джексоне до его смерти я не видел ничего подобного.

– Может так Поджигатель оставляет о себе знак? – выдвинула неожиданную мысль Нина.

– Это не латынь, даже близко к ней не относится. Тут нечто другое... – поворчав себе под нос, шестеренки в голове скрипели, вороша запылившиеся архивы памяти. – Нужно ко мне домой, поищем в моих заметках и книгах похожее.

Лишние нити обрываются, разгадка все ближе. Нужно узнать, что значит эта руна и почему ее могу видеть только я...