Эти стены вмиг стали враждебными и пустыми. Неприятных холодок заставил поежиться и обнять себя руками. Каждый квадратный метр этой комнаты давил на подсознание, крича о том, что я здесь чужая.

Это была моя комната на третьем этаже Картарэфа. Хоть мысленно я и находилась сейчас на самом верху центральной башни, но ноги противились, напрочь отказываясь подниматься по ступенькам. Но это помещение забыло о моем существовании, оно меня отторгало, как инородное тело. Возникло чувство дежавю. Я снова почувствовала себя чужой, непонятой, напуганной и подавленной. Логическая сторона пыталась еще как-то противиться, но с каждой минутой ее голос слышался все хуже и хуже, пока практически не заглох.

— Зачем ты вообще появился в моей жизни? — спросила я в пустоту.

Этот вопрос не был риторическим, хоть я понимала, что ответа не получу. Люди вообще по натуре своей, очень странные существа. Когда путь внезапно сворачивает в глубокую яму, то мы начинаем верить во всякие чудеса, которые противоречат всем существующим законам. Озвучив терзающий меня вопрос, я надеялась, что объяснение появится из воздуха. Но лишь грустно улыбнулась, услышав в ответ тишину.

Слабость порой доводит до сумасшествия.

Аргес поступил правильно, хоть мне от этого было больно. Если бы каждый шел только на поводу у своих желаний, то мир бы погиб намного раньше. Я ослушалась его, пошла против его воли, испортила отстойник и лишила Картарэф воды. Выпустила потенциально опасного преступника. К тому же он отстранил меня временно.

Но уязвленное самолюбие хуже раненного животного. Я выпустила Даерину, потому что хотела этого, потому что верила ей, потому что считала этот поступок правильным. Вопреки существующим законам, вопреки его приказам, вопреки всему.

Аргес не смел дать себе слабину, а я посмела и не жалела об этом поступке.

В самом начале своего пути я втайне мечтала о человеке, который увидит мою внутреннюю струну. Который поймет, чем я дышу. Который будет верить в меня, несмотря ни на что. Отчасти таким человеком была Люция, но ей всегда это было удобно.

Я не держала на нее зла за это. Мне тоже доводилось склонять людей к разным действиям в своих целях. Однажды к каждому из нас приходит вопрос о моральности выбора, и далеко не всегда мы выбираем путь света.

Мне вдруг захотелось поговорить со змеиной королевой. Не как с наставником, а как женщина с женщиной. Мне этого не хватало. Не хватало пустого трепа, женских тайн и премудростей, не хватало взгляда со стороны. Не хватало совета. Потому что, чтобы найти выход, своих сил не хватало. Возможно, Люция помогла бы мне найти выход из этой ситуации.

Я взглянула на часы, и противное разочарование скрутило желудок. Время было позднее, и даже если она не спала, то мне хватало такта не тревожить ее в такое время.

Подойдя к шкафу, я медленно провела рукой по книжным корешкам. Пальцы автоматически остановились на довольно потертом кожаном переплете.

Дневник Тиная стоял на том же месте, где я его и оставила. Возможно, много кто бы посчитал это безрассудной идеей, — оставить его на таком видном месте. Но именно Тинай дал мне понять, что все, что надежно спрятано всегда лежит на самом видном месте. Если бы кто-то и пробрался в замок в поисках этой рукописи, то вряд ли бы додумался искать в моем книжном шкафу.

Достав тетрадь, я села на кровать, открывая на месте, где была оставлена закладка.

«Дэг смотрит на тебя всегда таким влюбленным взглядом. Ты бы знала, насколько мне от этого противно. Но ты вряд ли узнаешь об этом когда-нибудь.

Знаешь, мне становится с каждым разом все сложнее улыбаться ему, общаться с ним и слушать восхищенные рассказы о тебе. Я и без него знаю о том, насколько ты прекрасна, Су. Знаешь, я готов плеваться ядом, когда его вижу, и хуже того, когда вижу, как он к тебе притрагивается.

Ты всегда смотришь на меня, словно извиняясь, когда он приходит за тобой. Но ты ведь не виновата в его существовании, не виновата, что тебе пришлось выйти за него. Возможно, Дэг неплохой парень, и, возможно, при других обстоятельствах, мы бы с ним даже подружились, но я все равно хочу облить его кислотой каждый раз, как вижу.

Смешно сказать, что человек, чей уровень айкью перевалил за двести, не может найти решения это задачи. Просчитать комбинацию из первых десяти ходов в шахматах и то проще. Но насколько все меняется, когда речь заходит о чувствах. Что еще более иронично, ведь чувства, это всего лишь химические реакции в нашем мозгу.

Ты заставляешь меня чувствовать себя глупым, но самым счастливым человеком на свете. Ты даже не представляешь, как действуешь на меня, какие мысли посещают меня, когда я тебя вижу. Но мы упорно продолжаем игнорировать самих себя, играя в эти глупые, никому ненужные шарады.

Люди сами все усложняют, сами все портят, а потом обвиняют все вокруг, когда понимают, что не могут исправить свои же ошибки. И я не исключение, потому что обвиняю во всем твоего мужа».

Мне хотелось читать дальше, но веки стали тяжелее силы воли. Строчки, словно издеваясь, разбегались в стороны, а буквы превратились в одно черное смазанное нечто.

Засунув дневник под подушку, я прикрыла глаза и почти сразу же провалилась в тревожный сон.

В последнее время, я забыла, что такое кошмары.

Я стою на утесе скалы и смотрю на морскую пену, что разбивается об скалу. Волны жестокие острые, как бритва, готовы поглотить меня. Океан ждал подношения, и с каждой минутой терял терпение. Морская пучина ревела и негодовала, жаждая крови.

Аргес стоял рядом, но все равно слишком далеко. Он был столь же холоден, как и волны внизу. Казалось, что сам океан плескался в его глазах.

— Ты предала меня.

— Нет... я не делала этого! Я бы не смогла!

— Я верил тебе. Я любил тебя, а ты предала меня.

— Нет, Сэт! Я бы никогда так не поступила!

Я хотела подойти к нему и объясниться, но не смогла. Но что-то словно приковало к месту. Опустив взгляд, я увидела змею, опутывающую мои ноги. Змеи были повсюду. Люция стояла чуть дальше, и, как никогда, была схожа со своими питомцами. Я видела гадючьи клыки, а янтарные глаза горели злым огнем.

— Предатель должен умереть, — прошипела она.

Я оглянулась на Аргеса, ища спасения, но он был равнодушен и холоден.

— Ты предала меня. Ты должна умереть.

— Я не предавала тебя! Поверь мне!

— Все крысы должны быть мертвы, — снова прошипела Люция.

Резкая острая боль в ноге заставила меня закричать. Огромная змея медленно опутывала меня, сжимая свои смертельные силки. Я задыхалась, и даже на пороге смерти старалась заглянуть в глаза человеку, который значил слишком много. Даже столь страшная смерть не пугала так сильно, как то, что он так и не простит меня.

— Я... не... прости... я...

Но последние слова так и не слетели с моих губ. Я летела прямо на острые камни. Океан радостно взревел, предвкушая кровавый ужин.