Что-то в Аргесе неуловимо изменилось. Хотя чего удивляться? Человек, потерявший свою святыню, подобен загнанному в угол зверю — загрызёт себя сам или каждого, кто хоть немного к нему приблизиться. Чем это обернётся для него, я не могла предугадать, ибо глава Шиен славился своей непредсказуемостью.

Он шёл так, словно точно знал, где в лесу находится накрытый стол.

Напряжённую молчанку прервала отвратительная песня моего желудка. Аргес окинул меня коротким взглядом и негромко произнёс:

— Потерпи ещё немного, скоро поешь.

— Откуда ты знаешь? — так же тихо отозвалась я.

— Не знаю, но делаю видимость ради твоего спокойствия.

Ироничный полутон не возымел нужного действия, а только усугубил обстановку.

Но он оказался прав в своих предположениях. После ещё получаса ходьбы, среди сплошь лиственных деревьев, как три угрюмых стража, показались коренастые кедры. Аргес подошёл к одному из них и присел на корточки, поднимая с земли крупную шишку. Сдув с неё весь мусор и сухие иголки, подковырнул ногтем один из «лепестков».

— Держи, — сказал он и перебросил шишку мне.

Я с интересом повторила тот же манёвр и изумилась, когда увидела продолговатое семя.

— Это орехи. Они очень сытные и калорийные. Перебить голод хватит. Попробуй, тебе понравится.

Оглядевшись по сторонам, я заприметила островок пушистого мха. Удобно разместившись в тени от дерева, присела на импровизированный пуф и принялась с жадностью поглощать орехи. Аргес задумчиво ковырялся в своей шишке, съев от силы три орешка, в то время, как я уже начала теребить вторую.

Он изредка бросал на меня короткие взгляды.

— Говори.

Он едва заметно вздрогнул, а потом отрицательно покачал головой, давая понять, что его умозаключения не столь важны в данный момент.

— Я же вижу. Твоя проблема в том, что ты не умеешь врать, — хмыкнула я, отбросив пустую шишку в сторону.

Парню понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

— Я думаю о Венаре.

Это признание послужило ведром холодной воды. Но встревать с вопросами я не спешила.

— Я думаю о ней постоянно. Пытаюсь понять, но никак не могу. Я знал её почти всю жизнь. Думал, что знаю. Светлая наивная девочка, которая оказалась имперской крысой.

— К чему ты ведёшь? — нахмурилась я, пытаясь найти смысл в этих словах.

— К тому, что... не всегда то, в чём мы свято уверены, действительно является таковым, как мы его видим. А ещё я боюсь, что Империя добралась до Тинаана. Тогда абсолютно все старания, все жертвы и смерти будут напрасными. Тинай открыл Лиарду для себя и Су. Вход остальным туда закрыт.

— И больше всего в этой жизни ты боишься, что надежды человечества на лучшую жизнь окажутся слиты в сточную яму. Я уже однажды тебе говорила, что весь мир на одних своих плечах не утащишь, но ты в упрямстве не уступаешь Бумфису, хоть он и не твой прадед.

— Он вырастил меня, как своего собственного сына, — с некой гордостью в голосе, сказал Аргес.

— Тогда у нас с тобой нездоровые отношения, — хмыкнула я, отправляя в рот очередной орех. Но тут же с отвращением начала отплёвываться, потому что орешек оказался тухлым.

Повисшую тишину нарушали лишь мои попытки избавиться от мерзкого привкуса во рту. А потом взрыв смеха сотряс дерево, под которым мы сидели. Стайка небольших серых птиц испуганно ретировалась подальше от страшного звука. Аргес смеялся, прикрыв глаза и запрокинув голову назад. Столь редкое явление, да ещё и такое искреннее и непритворное, на миг выветрило из головы все переживания и растворило туман. Нечто тёплое и светлое, что зародилось где-то под рёбрами, так и рвалось наружу, расслабив мышцы и растянув мои губы в улыбке.

Несколько минут размеренная жизнь лесных обитателей нарушалась безудержным смехом двух уставших человек. Смехом, в котором, возможно, они увидели светлый проблеск надежды и спасения.

Но в один момент веселье утихло. Словно кто-то его выключил или стёр, как кривую линию на холсте. Тяжёлые тучи вытеснили солнце с небосвода, и окружающие пейзажи стремительно набирали мрачности и неприветливости. Тень скользила по земле, как отвратительное жуткое чудовище. Налетел ветер, заставляя деревья тревожно колыхаться. По хребту прошел разряд электрического тока, от чего я передёрнула плечами.

Аргес глядел невидящим взором в пространство.

Я знала этот взгляд. Так смотрит человек, который пытается найти свои баночки с законсервированными чувствами и мечтами. Но к нему постепенно приходило осознание, что эти баночки разбились вдребезги, осыпавшись стеклянной крошкой.

— Это так странно, — немного отстранённо произнёс он.

— Что? — тихо спросила я, скосив на него взгляд.

— Всю жизнь ты куда-то бежишь, чего-то добиваешься, за что-то цепляешься, воюешь, но... в конце времён это не имеет никакого значения.

Он сказал то, чего я больше всего боялась услышать. Нет худшего страха для человека, чем проснуться однажды утром и понять, что тот луч света, который вёл, который был другом — умер в темноте. Нет для человека участи страшнее, чем нежелание открыть утром глаза.

А я провалила своё звание путеводной звезды. И сейчас мне очень сильно хотелось уснуть.

Аргес прислонил голову к стволу и прикрыл глаза. Он, как никогда, выглядел уставшим и опустошённым.

— Знаешь, я никогда не ставил свои интересы в приоритет. Наверное, слепое служение мне въелось в кожу, когда я варился в имперской колбе. Ведь людей, подобных мне, только для этого и создают.

Я замялась в нерешительности, обдумывая пришедшую мысль и, спустя минуту, решилась её озвучить:

— Серебряная рука исчезла.

— И? — спросил он, поглядывая на меня из-под полуприкрытых век.

— Тебя теперь ничего не связывает с Империей. Люция и Бумфис — твои родители, пусть и не биологические, но какое это имеет значение?

— К чему ты ведёшь?

— К тому...

Но закончить мне не дало небольшое, стремительно движущееся в нашу сторону пятно. Желудок сжало от неприятного чувства страха.

Мимо нас промчался крупный заяц. Он не просто бежал по своим делам. Он именно от кого-то убегал. Громкий шорох привлек внимание Аргеса, и он настороженно уставился вглубь леса.

Что-то странное задело мою ногу, что-то скользкое и длинное, уж больно похожее на змею. Парень подорвался на ноги.

— Уходим отсюда, — мрачно заявил он.

Я не имела ничего против этого решения. Но едва успели мы отойти на пару шагов, как из кустов выскочил крупный олень. Неизвестно, кто кого испугался больше, но от неожиданности я запнулась обо что-то и повалилась на землю, болезненно приземлившись на спину. Весь воздух выбило из лёгких, а из глаз брызнули слёзы.

Аргес не стал церемониться и одним мощным рывком поднял меня с земли.

Но убежать мы не успели. Из-за кустов и деревьев появлялись жилистые черные тела, походившие на гибрид волка с собакой. Их было слишком много, больше, чем перепуганное сознание могло сосчитать.

— Дикие псы... — одними губами проговорила я.

Пока Аргес медленно тащил меня к выходу из леса и осматривал окрестности на наличие оружия, я не могла оторвать своего взгляда от страшных зверей. Дурные твари, которые сметали всех и вся на своём пути. Стадный инстинкт делал их очень опасными существами.

Но больше всего меня пугали собственные мысли. Все старания, все мучения и переживания по поводу будущего, жизни и общего блага могли закончиться в один момент. В момент, когда острые зубы сомкнутся на шее. Вот так просто. Стоит лишь первым каплям горячей крови впитаться в землю, как все исчезнет.

Но умирать не хотелось. Хотелось ещё немного походить под небом и кусачим солнцем, ещё немного повоевать за справедливость, да и просто увидеть несколько закатов. Поэтому облегчение не наступило. Вместо этого перепуганное сердце пыталось вырваться из грудной клетки и убежать, куда глаза глядят.

— Сделай что-нибудь, — дрожащим голосом проговорила я.

— Их слишком много, и у меня нет оружия, — не менее нервно ответил Аргес.

Бежать не было смысла, сражаться тоже. Мы медленно пятились в сторону пляжа, но это никак не меняло поганой ситуации.

— Анаит, слушай меня внимательно.

Что-то внутри грузно перевернулось. Отвратительный холод прошёлся по спине и трансформировался в дрожь во всех конечностях. Мне категорически не нравилась эта фраза. Было в ней что-то зловещее и страшное, что, ещё не зная, о чём пойдёт речь, я была не согласна.

— Что бы ты ни задумал — я с этим не согласна! — пискнула я из-за его спины.

— Я тебя не спрашиваю. Это приказ. Ты медленно пойдёшь в сторону пещеры, пока я отвлеку их внимание.

Не успела я и звука из себя выдавить, как Аргес начал медленно опускаться к земле, не сводя взгляда с облизывающихся тварей, которые очень красноречиво демонстрировали свой прикус. Ноги стремились пуститься в бегство, но что-то пригвоздило меня к месту, вопреки приказу альфы.

— Я сказал тебе уходить, — медленно поднимаясь, злобно прошипел он сквозь стиснутые зубы. В каждой его руке было по камню.

— Ты правда думаешь, что это сработает?

Аргес зарычал не хуже самих диких псов.

Это случилось слишком быстро. Настолько быстро, что я даже понять ничего не успела. Под ногами предательски хрустнула сухая ветка, а в следующий миг мощные лапы повалили меня на землю. Моя голова приземлилась на один из многочисленных камней, и в глазах тут же потемнело. Уже на грани потери сознания, я почувствовала, как острые зубы впиваются в мою ногу. А еще утробное рычание и чей-то неистовый крик. Волны боли, пульсирующие по израненному телу, только лишь ускорили процесс погружения в темноту.

Теперь действительно ничего не имело значения, кроме густой темноты.