— Я почти ничего не помню из этого периода, но... это действительно больше похоже на сон... в общем, я помню, что ко мне кто-то приходил. Приходил втайне и приносил воду, которая делала боль почти незаметной, — нарушил повисшую тишину Аргес.

Он смотрел сквозь пространство и время, воскрешая в памяти давно утраченные воспоминания. Никто не смел прерывать сей хрупкий таинственный процесс. Пред своим прошлым он был беззащитен, отчего у меня щемило сердце. Но Зорин не разделяла моих чувств и бесцеремонно прервала это хрупкую нить, связывающую настоящее и прошлое. Она подошла к Аргесу вплотную и заглянула ему в глаза. Он смотрел на нее все так же хмуро, но он смотрел и, более того, видел ее.

— Это было обезболивающее.

Бледная тень непонимания скользнула по лицу альфы, но затем ответ на немой вопрос пришел сам.

— Это была ты. Ты приносила мне обезболивающее.

Зорин изобразила кривой реверанс.

— Когда слух о моих способностях дошел до Зейна, мне уже было мало тех знаний, которые мог дать мне мой отец. Здесь же я могла получить все, чего хотела и даже больше. Зейн самолично показывал мне здесь все и вводил в курс дела. Я училась быстро, а спустя некоторое время стала ведущим ученым-разработчиком.

— А где сам Зейн? Что ты с ним сделала?

— Он не мертв, если тебе это так интересно знать.

Если Император Зейн не мертв, то... где он тогда? Почему он отдал трон этой слишком амбициозной девице?

Зорин, как и обещала, отвечала на любые вопросы, только вот после ее ответов этих вопросов появлялось еще больше.

— Я хотела тебе кое-что показать. После того, как Зейн посвятил в меня тайну дневника Тиная, я изучила его от корки до корки. Закончила многие эксперименты, некоторые доработала. Но была среди всего прочего одна доработка, которая никак мне не поддавалась. Тинай называл это экраном, но совершенно непонятно, для чего нужно это устройство. Я следовала всем инструкциям, сделала экран, но он не работал, а я очень не люблю, когда у меня что-то не получается, — сказала Зорин, сделав твердый акцент на слове «очень».

Между делом она неспешно направлялась к незамеченною мною ранее двери, больше похожей на дверь холодильника. Как и ожидалось, вместилище охранялось ходовым замком. Тихое попискивания утвердило меня в догадке, что сейчас нам явят ранее упомянутый экран.

— Но оказывается, что с экраном было все в порядке, просто он был не настроен на нужную волну. Когда Зейн увидел мою, как я считала, неудачную разработку, он пришел в восторг. Забавно было, учитывая, что старый идиот был всегда угрюмым и злобным существом.

— Если ты утверждаешь, что Зейн не мертв, то почему всегда говоришь о нем в прошедшем времени? Где он?

— Я сказала, что он не мертв. Так и есть, но я и не говорила, что он ходит по этой земле. Скажем так: Император Зейн в отставке. Да и неужели тебе интересней слушать о старом идиоте, чем увидеть нечто действительно гениальное?

От моего пристального внимания не укрылось дрожание ее рук. Хоть Зорин и разговаривала с Аргесом максимально учтиво, но железные нотки были слишком очевидными, чтобы понять, что Император Зейн вовсе не почивает на даче где-то в районе Олиона.

Что же она с ним сделала? Не убила, не отпустила, не... Нет. Это невозможно!

Дверь отворилась, показывая нам спрятанное. На подставке лежал предмет прямоугольной формы: стекло, обрамленное белой рамкой. Полагаю, что это и был загадочный «экран».

— Я сделала его, но не понимала, почему он не работает и что вообще должен показывать. И только спустя время я узнала о частоте колебаний нашего мира. Все правильно, экран был исправным, но работал на частоте Неоленда. Согласно теории каждый мир имеет свою частоту колебаний, которые со временем учащаются. Частота нашего мира сейчас гораздо выше, чем была тысячу лет назад. Проведя подсчеты, я выяснила, что частота колебаний ближайшего к нам мира должна быть вдвое больше нашей частоты. С учетом естественного ускорения этих колебаний, мне удалось кое-что увидеть.

Зорин что-то включала, на стекле, подсвечиваемым синим неоном, пестрили какие-то знаки, формулы и уравнения, значения которых я не понимала. Не сказать, что в школе я была полным профаном в математике, но эта наука выходила за грани моего понимания. В момент все формулы исчезли, экран что-то показывал, но я стояла достаточно далеко, чтобы разглядеть. Аккуратно подойдя ближе, я увидела... нечто странное. Зорин навела экран на стену для лучшего обзора и демонстрации возможностей. Экран показывал скалы и валуны в человеческий рост. Слышался легкий гул и, казалось, что эти камни дрожат. Белесый свет падал на неровную поверхность, отдавая расплывчатыми бликами.

Это были не просто кремниевые валуны. Я слишком хорошо помнила это чувство.

— Всегда показывает вот это. Не знаю, возможно именно в этой точке находится горный массив, или же на этой части Кремниевой Долины нет никакой флоры и фауны. Я знаю, что ты был там. Это оно?

— Это не...

— Да. Это Лиарда. Там действительно есть горный массив. Учитывая, что я входил в портал со стороны Тинаана, то, вполне вероятно, на месте Белой Империи находится горное ущелье.

Иногда бывает, что любая истина подвергается сомнению — достаточно только посеять семя в человеческий разум. В моей же душе вырос целый лес.

— Ты же понимаешь, что это значит? — возбужденно прошептала Зорин, заглядывая Аргесу в глаза.

Аргес ничего не ответила, а лишь криво улыбнулся.

Я тоже понимала. Понимала, что все мое представление о мире, об окружающих меня людях всегда было ложным.