— Много же я пропустил с момента нашей последней встречи, — отстраненно произнес целитель Ахнар. — Я так полагаю, что альфой стал Аргес? Можешь даже не отвечать. Это слишком очевидно.

— Тогда нам нужно к нему, — ответил папа, поднимаясь на ноги.

— Нет необходимости. Я уверена, что он ищет меня. Мне нужно лишь дать ему координаты, — ответила я, закатывая рукав и обнажая предплечье. Браслет был на месте, и я начала вводить сообщение.

— А я ведь дал приказ Гилу тебя обыскать и полностью обезоружить.

Мерзкий парнишка, как оказалось, был все это время рядом и слышал каждую нашу реплику. Так что и этот комментарий не обошел его стороной. Он лишь небрежно бросил в ответ:

— Я думал, что это браслет для похудения. Ну, такой, чтобы считать калории.

— Идем, ребята уже соорудили шатер. Я думаю, что вам много о чем нужно поговорить, — встрял целитель, между делом с подозрением осматриваясь по сторонам.

Шатер был сооружен наспех, и стоял он откровенно криво, на что Ахнар недовольно проворчал.

— Косорукие дети, ничего не могут сделать нормально. Я удивляюсь, что в этой стычке никто не погиб и даже серьезно не ранен.

Целитель остановился у входа и, приподняв полог, пропустил нас внутрь. Убранство временного убежища состояло из походного пластикового стола, нескольких стульев и ламп дневного света. Папа присел за стол и жестом указал последовать за ним. Я села на предложенный мне стул, и первое время не знала, что делать со своими руками и куда девать взгляд.

Почти целую минуту мы сидели молча, неотрывно глядя друг на друга. В этой тишине витали тысячи несказанных слов, миллионы вопросов и давно потерянных чувств. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Это был один из самых страшных дней в моей жизни. Мой отец, которого я давно похоронила и внутренне смирилась с утратой, сидел напротив живой и здоровый. Если бы сейчас в палатку ворвался дикий пес и перегрыз ему горло, то мое сердце бы разорвалось. Я бы умерла вместе с ним.

— Скажешь что-нибудь? — нарушил эту молчанку папа.

— Десять лет тишины нельзя перечеркнуть одной фразой «Как дела?».

— Ты не против, если я закурю?

Я кивнула, давая свое разрешение. Папа подкурил сигарету, сделал одну затяжку с явным наслаждением, а затем выпустил облако дыма, задумчиво рассматривая его.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Уж точно не с рассказа о диких псах. Все с самого начала. Даже от начала времен Неоленда, если потребуется.

Его губы дернулись в короткой улыбке. Взгляд был сосредоточенным и серьезным, что предвещало долгий рассказ, который просветлит многие аспекты моей жизни, которые до сих пор находятся под завесой тайн.

— Бумфис мой дед. Тинай был его приемным отцом. Кем были его настоящие родители, я не знаю, он никогда не говорил о них, я не спрашивал, да задушевных встреч, как таковых, у нас не было. Твоя бабушка, Наина, тоже была в команде Бумфиса, но когда забеременела мной, то решила полностью отойти от дел. В тебе, так же, как и во мне, всегда побеждал дух авантюризма, так что я еще в ранние годы примкнул к ним. Меня не столько волновали дневники моего прадеда, сколько сам их поиск. Я был информатором Бумфиса, его глазами и ушами. Нас тогда много было, тех, кто хотел делать хоть что-то, чтобы улучшить свою жизнь. Да и жизни остальных. У нас был свой штаб в больнице Ахнара. Вечером, после закрытия, мы собирались там и обсуждали наши планы, делились добытой информацией, строили теории о том, где могут быть дневники. Я, Ахнар и Тибо горели этой идеей больше остальных.

— Но этот Тибо ведь был предателем, — нахмурилась я, припоминая рассказ Бумфиса.

— Да, но в этой истории есть несколько подводных камней. Все шло хорошо, а потом в нашей жизни случился день призыва. Ахнар смог убедить секретарей и ему в жены выбрали Ведару, Тибо определили в столицу, ну а мне досталась Ола.

Столь резкое и неожиданное упоминание о маме заставило меня вздрогнуть. Чувства были смешанные.

— Да, ее мне определили, я не выбирал ее. Прости, что говорю это, но я бы никогда твою маму и не выбрал, будь у меня этот выбор. В Оле никогда не было жизни, она никогда ни к чему не стремилась, ничего не хотела. У нее не было мечты, не было хобби, читала она исключительно второсортные романы, которые мне потом скупо пересказывала по ночам. Она была... никакой. Но, в какой-то момент я даже думал, что люблю ее. В целом, она неплохой человек, всегда была отзывчивой, доброй и щедрой. Я пытался разбудить в ней интерес к Тинаю и его находке, я пытался вовлечь ее в поиски дневников. Но все это казалось ей глупым и ненужным. Олу полностью устраивал наш уклад жизни, она к нему приспособилась, чувствовала в нем стабильность, иллюзию защиты, и ей категорически не нравились мои идеи. Она требовала, чтобы я прекратил, чтобы повзрослел, перестал верить в глупые сказки. Она хотела, чтобы я...

— Смирился. Знаю, от меня она хотела того же.

— И я горд тем, что ты не поддалась ее давлению. Ты действительно моя плоть и кровь.

Это заявление было слишком резким и громогласным. Немой вопрос повис воздухе и был настолько самостоятельным, что не нуждался в озвучивании.

— Твой брат, Арнеруп, мне не сын. Как я уже говорил, Тибо определили в столицу. Он находился там несколько лет, пока не вернулся. Он вернулся другим, что-то в нем было не так, я это чувствовал, хоть никак не мог показать. Он все так же был моим другом, продолжал с нами поиски дневников, но мысленно он был далеко. Между мной и Олой на тот момент была целая пропасть, но по ее инициативе мы об этом не говорили и делали вид, что все в порядке. Я знал, что она начала встречаться с Тибо, но я был настолько увлечен поиском, что мне было абсолютно все равно. И вот мы напали на след дневника. Но вылазку пришлось отложить, потому что твоя мама была беременна Рупом и потребовала от меня присутствия. Без меня никто продолжать не стал, поэтому на целый год наша компания распалась. Затем родился твой брат, чему я был рад, потому что всегда хотел сына. И мне было плевать, что он не мой. По глупости считал, что именно он продолжит наше дело, присоединится к поискам, станет смелым воином. Сейчас я понимаю, сколь глупыми были эти мысли, потому что из дочери вышел превосходный воин и правитель.

— Правитель из меня такой себе, — честно созналась я, потупив взгляд.

Папа тихо засмеялся и достал следующую сигарету. Чиркнула спичка, затрещал огонек, в нос пахнул терпкий запах дыма.

— Все совершают ошибки, от этого никто не застрахован. Твой брат родился, и у меня снова были развязаны руки. Мы нашли дневник и договорились с Бумфисом о встрече. Я помню, что Тибо вел себя очень странно. Он был нервным, раздражительным, переспрашивал некоторые детали встречи по несколько раз. Наша ошибка была в том, что мы не отреагировали на это никак. На встречу мы отправились втроем, дневник был у меня. Бумфис прибыл вместе с Люцией и несколькими стражами. Но нас ждала засада. Как только люди Тибо на нас напали, сам он позорно сбежал. В этой стычке я лишился руки. Один умник решил схватить дневник, отрубив мне руку. Дневник мы все же передали Бумфису, но поняли, что влипли очень сильно. Тибо прекрасно знал в лицо всех участников нашей группы, он знал, что один из дневников у Бумфиса. А еще он знал, что я его внук. Нам с Ахнаром пришлось действовать очень быстро. Он приготовил сыворотку давно, и она была запасным выходом на самый крайний случай.

— Ты же понимал, насколько ты рискуешь? Целитель Ахнар сказал мне, что у тебя была предрасположенность к эпилепсии и эта сыворотка и убила тебя.

— Так оно и было. Мне пришлось, иначе всех нас просто бы убили. Я прятал запасы под половицей в своей комнате и пил ее каждые сутки. Но параллельно с ней я пил сыворотку долголетия, которой снабдил меня Бумфис. Ее было не так уж и много, но и того, что я выпил, хватило, чтобы пережить два инсульта. Ахнар не знал об этом. Я был обязан это сохранить в тайне ото всех, что и сделал. Ты, наверное, не помнишь, как к нам домой заявились герэнды.

— Помню, но я думала, что они пришли, чтобы выяснить детали произошедшего с тобой и не виноват ли кто-то в этом.

— Да, только явились они, чтобы допросить меня. Я не помню той встречи, мне рассказывал Ахнар потом со слов Олы. Ничего толком не добившись, они ушли. Но я понимал, что от нас не отстанут. Нужно было срочно придумывать план, как спасти вас от Империи. К тому же ходил слух о смене Императора.

— ...что?

— Да, у Бумфиса есть... был, по крайней мере, информатор в стенах столицы. И он тонко намекнул о смене власти.

— То есть, ты хочешь сказать, что...

— Зейн больше не Император. Кто-то другой занимает престол. Кто-то, чья личность держится в строжайшем секрете даже от подчиненных.

Голова пошла кругом от хитросплетений фактов в одну полноценную историю. Это было подобно пробуждению после сна: нечто вязкое и ускользающее, но слишком тревожное и громкое, чтобы его игнорировать. Что-то витало в воздухе, крутилось на кончике языка, пыталось подобрать слова, сложить в кучу мысли, но упорно ускользало, как вода сквозь пальцы.

Этот мир совсем не такой, каким его видят. Не такой, каким его нам показывают. Мы ежедневно мечемся из угла в угол, уверенные в своей правоте, чем-то жертвуем, принимаем нелегкие решения. А потом оказывается, что все совершенно не так, как мы думали.

— Я был в отчаянии. Ты росла, а от Бумфиса так и не было вестей. Близился твой восемнадцатый день рождения, а значит и день призыва. Больше всего я боялся, что тебя заберут в столицу. Я боялся, что когда Бумфис найдет Лиарду, я не смогу найти тебя и забрать. Но тебя не призвали, и я решил тебя спрятать. Здесь, в Танаане. Бумфис согласился. Оставалось только придумать, как тебя туда доставить. Твой прадед понятия не имел, как ты выглядишь, поэтому ваша вылазка в цирк состоялась по моей инициативе.

— Погоди... то есть ты хочешь сказать... хотя нет, продолжай. Я, наверное, уже ничему не удивлюсь.

— Да, именно то, что ты предположила. Старик Маар — тот еще сказочник и любитель сплетен. Не составило особого труда, чтобы информация о цирке дошла до его ушей. Я знал, что ты подружилась с Рэном, что только сыграло мне на руку. Все шло, как по маслу. Ты опять сбежала, Рэн предложил посмотреть на цирк, вы пришли в назначенное время, в нужное место. Бумфис тебя увидел, что и было запланировано. Но потом случилось непонятное — герэнды пришли раньше времени. Это был первый тревожный сигнал. Хорошо, что цирк еще не уехал, и Бумфис тебя вытащил из самой капсулы. Я понимал, что за этим последует еще что-то, что это только начало. Начало чего-то страшного. Это был их первый визит к нам.

— Первый?

— Да. Затем они пришли во второй раз.

— Зачем?