Назойливый дятел клевал мою голову, создавая пульсирующие волны боли, что растекались по всему телу. Они проходили по рукам и ногам, по хребту, заставляли волосы на затылке неприятно шевелиться. Слух понемногу возвращался в норму, стали слышны голоса, но разобрать бессвязный поток звуков и сложить их в слова, было выше моих сил. Веки были слишком тяжелыми и, казалось, что если я их приподниму, то мои глаза выжжет само солнце.

Я попыталась пошевелиться, но режущая боль в запястьях сорвала с губ непроизвольный стон.

— Эй! Она приходит в себя! — закричал кто-то совсем рядом, заставив меня скривиться от слишком резкого и громкого звука.

В первое время я не понимала абсолютно ничего, тщетно пытаясь освободить запястья из пут, которые на ощупь казались пластиковыми.

«Стяжка. Банально и гнусно», — проскользнуло в голове.

Чья-то нога бессовестно толкнула меня в плечо. Глаза пришлось открыть и сфокусировать взгляд на нахале. Знакомый незнакомец оглядывала меня с интересом и некоторой опаской, будто опасался, что мой обморок был всего лишь продуманным планом. Я его понимала, доверять нельзя никому, а уж тем более сомнительным девицам, которые угрожают оружием при первой встрече.

— Ты местная? — резко и коротко бросил он.

В голове прояснилось, образы становились все четче и четче. Я смотрела на светловолосого мужчину и хмурилась, не в силах побороть странное чувство дежавю. Детали нашего знакомства упорно не спешили проявляться в памяти.

— А ты, видимо, нет, — невесть зачем съязвила я.

Мужчина вспылил и вмиг очутился на коленях передо мной. В лицо наставили перчатку, красноречиво сообщая, что шутить и препираться со мной никто не будет.

— Отвечай: где глава Бумфис?

Почему-то этот вопрос меня удивил. Незнакомец осекся, наблюдая за моей реакцией, но не сменил позиции.

— Ты точно не местный, — констатировала я.

— Еще одно слово мимо темы, и я снесу тебе голову.

— Бумфис не альфа. Внимательней стоит следить за новостями.

Сама не понимаю почему, но инстинкт самосохранения испарился. Наверное, весь его запас я растратила, сражаясь с диким псами. Этот мужчина всем своим видом выказывал холодную решимость. Могу поспорить, что он бы и бровью не повел, когда мои мозги бы оказались на соседних кустах.

— Вижу, что талитанцы совсем отрезаны от новостей. Как там? Всё так плохо? — тихо спросила я, неотрывно смотря незнакомцу в глаза.

Мужчина не ожидал подобного вопроса. Это было видно по слегка оттопырившейся нижней губе и нахмуренным бровям. Он определенно не был герэндом, потому что иначе я бы уже сидела в клетке, не был отступником, потому что иначе я была бы уже мертва, и точно не был тинаанцем, раз требовал позвать Бумфиса.

Но незнакомец ничего не ответил. Он повернул голову и окликнул кого-то:

— Гил, присмотри за ней.

И он молча удалился. Ему на смену пришел парень на вид лет двадцати отроду, но его персона сразу же вызвала у меня недоверие. Серые мутные глаза медленно скользили по всему моему телу, явно оценивающе. Гадкая ухмылка не заставила себя долго ждать.

— А ты ничего такая, как для дикарки. Я бы даже поинтересовался твоим именем, если бы мне было не наплевать.

— Прости, у меня есть парень, который выпустит тебе кишки, если ты бросишь косой взгляд в мою сторону.

Мерзкий незнакомец противно засмеялся.

— С когтями, значит. Так даже интересней, — ответил он и сделал шаг в мою сторону.

— Не смей, — угрожающе прошипела я.

— Гил, свали отсюда. Дальше я сам, — грозно прозвучало за спиной парня, отчего он втянул голову в плечи и ретировался.

Моему взору открылись уже знакомый незнакомец и еще один мужчина, который тоже показался смутно знакомым, хоть я понимала, что вижу его впервые.

— Анаит?! — воскликнул второй.

— Что? Ахнар, ты шутишь? — ошарашено выпалил первый.

— Целитель... это вы?

Мужчина опустился на колени и достал из внутреннего кармана нож, который изначально не вызвал доверия и заставил напрячься, но им разрезали пластиковые путы на запястьях.

— Ты родилась под счастливой звездой, Анаит...

В немом шоке я смотрела на мужчину, и с каждой секундой его черты лица становились мне знакомыми и узнаваемыми. Светлые волосы и серые глаза больше не смущали, а сердце радостно защемило.

— ... но в доме глупости, — закончила я.

Ахнар мягко улыбнулся и сгреб меня в объятия. Это ни с чем несравнимое ощущение дома, раскрошило все барьеры отчужденности, выпуская наружу пламя, которое плавило память, разжигало давно похороненные чувства, и наводнило глаза слезами.

— Я так рад тебя видеть! После нашей встречи на олионском кладбище Бумфис со мной не связывался.

— У нас были кое-какие дела, — проворчала я, украдкой оглядываясь на сверлящего меня взглядом незнакомца.

Ахнар, будто опомнившись, отстранился и отошел в сторону.

— Анаит, это... твой отец.

Время остановилось. Остановилось солнце, жизненные циклы, остановилась вселенная, а вместе с ней и все живое. Где-то в голове легким, как перышко воспоминанием, играла этническая мелодия, а щеки жег жар погребального костра. Мир замер так же, как и мое сердце. Казалось, что живым остался только взгляд, который до конца не верил и искал подтверждения. Он скользил по телу мужчину, жадно выискивая родные черты.

— Покажи руку, — едва слышно проговорила я.

Мужчина поднял левую руку, которая на вид была абсолютно нормальной. А затем стащил с нее «кожу», демонстрируя мне бионический протез.

— Папа... — едва ли смогла выдавить я, чувствуя, как по щекам потекли горькие горячие водопады.

Бэрт Баер аккуратно опустился на колени, но не посмел ко мне прикоснуться. Он не знал моих мыслей, не понимал мои чувства, он не знал человека по имени Тайрина. Он не знал, имел ли вообще право претендовать на что-либо. Но он не понимал, что был единственным лучом, который связывал меня с домом. Он был моим отцом, несмотря ни на что.

Я старалась не моргать, смотреть на него сквозь мутное стекло из слез, впитать каждую деталь, запечатлеть в памяти каждое движение, каждую морщину. Я видела, что из его глаз льются такие же водопады. Хотелось их высушить, стереть пальцами, хотелось обнять, что-то сказать, сказать, что я счастлива, что он жив. Но я не могла, не могла пошевелить ни одной частью своего тела. Голова начала болеть еще сильнее, слезы душили, заставляя судорожно хрипеть и срываться на кашель.

Это были хорошие слезы. Это были слезы облегчения, любви и счастья. То, чего я так давно не испытывала. Мне казалось, что это действовало, как радиация, и все уже давно чувствуют то же, что и я.

— Я... — судорожно выдала я, но так и не смогла закончить.

— Я... так...

— Я тоже, малышка Ани, я тоже, — ответил папа.

Ноги сработали, как мощные пружины: меня подбросило в воздухе, а руки, будто клешни, сомкнулись вокруг его шеи.

— Па... па... па... — кажется, я пыталась что-то сказать, но никак не могла обуздать вырвавшуюся наружу истерику.

Теплая рука принялась поглаживать меня по волосам. Папа говорил какие-то одобрительные слова мне прямо в ухо, но их смысл дошел до меня далеко не сразу.

— Как же ты выросла! Возмужала, стала красивой и смелой женщиной. Ты настоящий воин, Анаит. Я так горжусь тобой. Не плачь, малышка, тебе незачем плакать. Я больше тебя не брошу. Никогда.

Я оторвалась от его плеча, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь унять тремор.

— Я думала... думала, что ты мертв. Была уверена, что тебя больше нет. Десять лет своей жизни я была уверена, что ты сильно болен. Зачем ты так со мной?

— Это слишком длинная история, чтобы дать тебе сейчас на нее односложный ответ. Мы поговорим, малышка Ани, и я отвечу на все твои вопросы. Нам нужно встретиться с Бумфисом. Времени очень мало.

— Плевать на Бумфиса!

— Нет, Анаит. Именно поэтому я сейчас здесь. Есть вещи более важные, чем мы с тобой.

— Так вам нужен альфа Тинаана или конкретно Бумфис?

— А новому альфе можно доверять? Ты ему доверяешь?

Сама не знаю почему, но этот вопрос заставил меня улыбнуться.

— Даже больше, чем себе.

Папа окинул меня сомнительным протяжным взглядом, но не стал спорить.

— Сюда бегут талитанцы. Это может стать большой проблемой, если мы не объяснимся с действующим альфой или бетой.

Я поднялась на дрожащие ноги и отряхнула себя от прицепившихся сухих листьев, иголок и другого мусора. Мою осанку нельзя было назвать королевской даже с натяжкой, но, почему-то, мне было очень важно выглядеть внушительно и величественно.

— Можешь говорить все мне. Я новая бета Тинаана.

Аргес бы сейчас испепелил меня мрачным взглядом, Дофа бы отпустила не самый приятный комментарий, а Люция бы снисходительно покачала головой. Но я просто была маленькой девочкой, которой хотелось щегольнуть своими успехами перед родителями.