Jungkook's POV

В тот же день...

— Чонгук-щи? — Я поворачиваю голову к Мауре, моя горничная стоит в дверном проеме в мою комнату, я киваю, как бы говоря ей, чтобы она продолжала: — Мы были уведомлены, что твой отец возвращается сегодня днем.

— С его последней партнершей по женщине, я полагаю. — Она дарит мне слабую улыбку, вид жалости, но я искренне улыбаюсь и отвечаю. Маура, заполнила родительские обязанности за последние пару лет, и заботится обо мне, как о своем собственном сыне: — Не жалей меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я действительно к этому привык.

— Мы сообщим тебе о его прибытии в ближайшее время, держись только. — Она кланяется, и уходит.

Отпустив свой разум от мыслей о отце, я возвратился к мыслям о словах Лисы, от которых тщательно пытался избавиться.

«Думаю, тебе стоит поговорить с отцом Чонгу, я думаю, ты заслуживаешь того, что делает тебя счастливым»

— Айщ, это не закончится хорошо для меня. — В любом случае, должно случиться что-то плохое. Если я буду держать язык за зубами, вернусь в команду по легкой атлетике, буду выполнять указания моего отца, я буду несчастен. Если я скажу ему, что я чувствую... я могу быть уверен, что он не сможет контролировать свой характер.

«Я понимаю, но ты не должен позволять ему останавливать тебя»

— Лалиса, ты на минуту откажешься от этого аргумента? — Кажется, я не могу винить ее, я не должен бояться человека, которого почти нет, который не заботится о том, чтобы поднять трубку на мой звонок, но я позволяю ему диктовать мое счастье? Мое будущее?

Я думаю, я должен действовать так, как он хочет, но по причине, он этого не делает.

***

— Отец. — Я кланяюсь, когда он входит, женское тело половины его возраста цепляется за его руку. Он кратко оглядывается, прежде чем его глаза приземляются на меня. Его улыбка слегка расширяется, когда он освобождается от когтей женщины, чтобы обнять меня.

Это жестко и неудобно, и после того, как он отпускает, он похлопывает меня по плечу, пока горничные занимаются его багажом.

— Чонгук, есть мышцы, но они чувствуются
слабее. Ты много ел?

— Да, пап, как я? У меня все отлично, спасибо. Мои оценки? Да, они улучшились, спасибо за вопрос. Мое здоровье? О, вы знаете, так что, как насчет вас?

Оскорбление. Это был его подход. Это были его слова после нескольких месяцев отсутствия.

— Трек команда не работает над вами достаточно усердно? — Он смеется, и дама отвечает взаимностью.

— С меня хватит. — После того, как я произнес эти слова, наступила жуткая тишина, всё внезапно стало очень тихим и спокойным.

— Ты что? — Его голос стал намного суровее.

Это было, сейчас или никогда.

— Мы можем поговорить? — Я посмотрел на молодую леди, лапающую бедро моего отца — Одни.

***

— Что происходит Чонгук? Что ты имеешь в виду, что ушел с трека? — Он наливает свое пиво в слишком необычный бокал, на подставку на тумбочке, затем расслабляется на диване.

— Я ушел, потому что ненавидел это. Это не капли не стимулировало меня, это не имело смысла.

— Ты был хорош в этом. Туз школы.

— Но если бы тебе удавалось задерживаться на неделю больше, чем каждые несколько месяцев, ты бы понял, как это дерьмого подставило мои чувства!

— Следи за своим языком.

— Я не знаю, что случилось с Эоммой, а ты, но...

— Не смей, черт возьми, вмешивать ее в это!

— Я просто хочу снова стать стажером! Почему ты должен отпустить свою ненависть? Разве ты не можешь позволить мне быть счастливым! Это моя жизнь!

— Ты ее сын! Ты похож на нее, ты ведешь себя как она, ты хотел быть похожим на нее. Все в тебе пахнет ею! Я ненавижу вспоминать о ней, но когда я смотрю в твои глаза, она смотрит на меня в ответ! Разве ты  не можешь, блять, отпустить это!

— Я не могу помочь. Какой я есть или как я себя чувствую - это моё дело. Она часть меня и всегда будет...

Звук разбитого стекла излучается в гостиной. Ваза с цветами лежит на кусочках на земле. Он хватает меня за воротник рубашки и трясет.

— Перестань говорить об этой шлюхе. Меня будут так не уважать в моем собственном проклятом доме за то, что я громко плачу.

— Как ты можешь называть это своим домом, когда ты никогда не трахаешься здесь.

Мое лицо теперь жжет от пощечины моего отца. Жгучая боль из-под глаза резонирует. Моя ярость возрастает, и я не думаю, прежде чем ударить его в нос. Одно быстрое движение заставляет кровь рикошетить из его ноздрей.

Он спотыкается в ответ, сжимая нос, недоверчиво глядя на меня.

— Если ты снова станешь стажером, ты не мой сын.

— Ты никогда не был мне отцом с тех пор, как мама ушла, — холодно смотрю я на него, — не будет никакой разницы.

Я смотрю, как он уходит, называя имя своей шлюхи и твердо захлопывая за собой дверь.

***

— Чонгук... — Я смотрю в ее кукольные глаза, когда она сидит, ноги по обе стороны от моих колен. Ее палец ласкает синяк под моим глазом. — Мне очень жаль... Мне не следовало заставлять тебя говорить ему. Если бы я знала, что он сделает это.

— Детка. — Слеза скатывается по ее щеке, и я вытираю ее.

Я отвлек ее от слез, которые я мягко облизываю. Ее рука находит путь к моим волосам, а моя рука на ее спине притягивает ее ближе. Ее язык кружится вокруг моего, и на мгновение я могу забыть все, что плохо, все, что пошло не так, потому что я держу самое ценное для меня у себя в руках.

Человек, который занимает такое особое место в моем сердце.

Ее мягкие, пухлые губы двигаются синхронно с моими. Такое ощущение, что я мог бы держать ее так навсегда. Она тает в моих прикосновениях, мои руки двигаются ее по спине до ее ног. Я отрываю наши губы только для того, чтобы прижаться к ее шее.  Помещаю открытые поцелуи рта вдоль ее шеи и ключицы, вызывая мягкое хныканье с другой стороны.

Я тяну свои губы от основания ее шеи, отмечая ее шею фиолетовыми лепестками, вплоть до ее линии челюсти. Я дразню, мягко целуя ее в челюсть, что заставляет ее крепко сжаться в моих волосах. Она слегка откидывает мою голову назад и начинает целовать ее по шее. При нахождении моего сладкого пятна низкое рычание ускользает из моих губ. Она посмеивается и снова соединяет наши губы.

Я чувствовал состояние чистого блаженства, когда мой язык мелькнул у нее во рту.  Чувственно и медленно я высосал ее нижнюю губу, прежде чем полностью поцеловать ее еще раз.

Мы отделяемся друг от друга, чтобы   отдышаться после того, лбы упираются друг в друга.

— Лалиса, — я не хочу, чтобы она чувствовала давление или необходимость сказать это обратно, но в этот момент мне кажется правильным сказать ей: — Я люблю тебя.

Продолжение, мать его, следует...

***

Всё, всё, всё. Я вчера еще пролог нового фф выложила, а еще начала один переводить - аааааа. Вообщем, оцените, напишите, чаёчек возьмите, и идите читайте другие истории(хотите мои)