Проходит несколько секунд, пока я пытаюсь выпутаться из этого омута темно-карих глаз, которые, вцепившись в меня, не хотят отпускать. Перед глазами проносятся воспоминания: ещё несколько недель назад, когда я только пришла в школу, в первый же день, я пошла гулять. И тогда я встретила человека, который привлек мое внимание. Я все еще помню его. Его скрытые за маской лицо и магнитные глаза.

Я помню...

Устремив взгляд в сторону шагов я увидела парня: очень высокого и который был во всем черном. Из-за плохого зрения я не сразу смогла разглядеть его лицо, но когда он оказался ближе, я увидела, что половина его лица была скрыта черной маской. Темно-карие, почти черные глаза незнакомого юноши взглянули в мои и я очень опешила и растерялась. Это было то мгновение, когда я была немного напугана и смущена одновременно. Наверное, он подумал, что я помешанная, ведь нормальные люди не пялятся на незнакомых людей без причины. Я решила не задерживаться на одном месте, чтобы еще сильнее не казаться странной, поэтому побрела дальше.

Я это был он.

- Твой брат? - я, находясь в полном замешательстве, шепчу этого чуть охрипшим голосом. Только сейчас я замечаю его опухшие глаза и свежие следы слез на его щеках. Он медленно подходит ближе, а затем садится на корточки рядом. Я не могу оторвать глаза, удивлённо за ним наблюдая.

- Ты ведь только что говорила про Чхве Субина? - он спрашивает у меня, глядя куда-то в пустоту. Я растерялась еще сильнее.

- Да, но...

- Он мой младший брат, - перебивает меня. Мысли путаются сильнее, хотя все ведь очевидно? Наверное, это не мысли, а мои чувства? Я чертовски устала. - Субин мой младший брат. Его не стало. И это главная трагедия в моей жизни. Но я понятие не имел, что он издевается над своими одноклассниками.

Я не знаю, что на это ответить. Долго смотрю на него.

- Я видела тебя, - парень, наконец, смотрит на меня. - Много дней назад. Я только приехала и вышла на улицу. Ты просто прошел мимо, но я почему-то... Запомнила тебя. Тебя ведь зовут... - я вспоминаю вчерашний разговор Шиен и Черен, и слова о том, что кто-то не хочет видеть чужих людей на похоронах Субина. - Чхве Ёнджун, не так ли?

Он смотрит на меня задумчиво, а затем отвечает:

- Откуда ты узнала, что похороны пройдут здесь?

- Я случайно подслушала разговор. Мне показалось, что я обязана в последний раз попрощаться с тем, кто превратил мою жизнь в ад. - я решаю, что должна быть честна с Ёнджуном. Он должен знать, каким человеком был его брат.

- Насколько он был жесток? - в его голосе я услышала боль, но не обратила внимание. Я была слишком увлечена своей собственной болью.

- Я каждый день мечтала о том, чтобы он умер. - я смотрю в его глаза, говоря это.

Это ранило Ёнджуна. Он снял свою маску неприступности, когда после моих слов прикрыл глаза и одинокая слезинка прокатилась по его щеке. В груди что-то больно кольнуло.

- Твои мечты были услышаны.

Я молчу в ответ. Встаю с корточки и вытираю свое собственное лицо, полностью в слезах. Мой неудавшийся макияж размазался по всему лицу. Даже представить не могу, на кого я похожа. Когда я уже развернулась, Ёнджун спросил:

- Как тебя зовут?

Я кинула пренебрежительное:

- Ю Джимин.

А затем пошла дальше. Я просто хотела сбежать куда подальше.

***

Я вернулась домой поздно. У меня ушло время, чтобы смыть макияж и успокоиться, а так же я не хотела возвращаться домой. Все в моей улице напоминало о нем.

Но на удивление, в доме оказалась не одна. Мама уже пришла с работы, хотя обычно она не приходила раньше девяти. Я тихо снимаю обувь, пока мама что-то жарит на кухне.

- Джимин, - я слышу ее голос. Она выходит ко мне. Впервые за долгое время вижу, как она хмурит брови. - Я знаю, что ты не пошла в школу. Где ты была?

- Почему ты так рано ушла? - я пытаюсь сменить тему.

- Не пытайся избежать разговора. Что случилось? Почему ты прогуляла уроки? - она следует за мной в комнату. Я чувствую, что это перекрывает мне кислород, но не хочу срываться на ней.

Мне так тяжело. Это невозможно объяснить словами, только если почувствовать на своей шкуре.

- Я не хочу говорить.

Она щурит глаза, остановившись напротив.

- Что с тобой? Что произошло? Какие-то неприятности в школе?

- Мама, - я перебиваю ее на полуслове, прикрыв устало глаза. - Перестань. Я устала.

- Что ты от меня скрываешь? - я слышу в ее голосе укол недоверия и дальше ее слова становятся острее. - Я сбежала в этот город от твоего отца не для того, чтобы ты...

- У меня умер одноклассник. - говорю громко, не сдержавшись. Между нами появляется тишина.

- Что? Прости, я...

- Ты постоянно на работе, поэтому и не знаешь, но ваш родительский чат, вероятно, отрывается от сообщений о том, что один из учеников был найден мертвым. И, мама, я тебя не осуждаю за то, что ты работаешь. Но не нужно думать, что я способна на какие-то гадости, пока ты на работе. И если я молчу, то просто оставь меня, прошу. Единственное, чего я сейчас хочу, это быть одна.

Мама молчит, смотря в мои глаза. Ее губы сжимаются в узкую полоску и я вижу, что ей очень жаль. И мама прислушивается к моим словам, оставив меня одну. Я обязательно извинюсь перед ней, но не сейчас.

Минута следует за минутой. Я лежу в темной комнате и впервые за долгое время чувствую полную пустоту внутри. Что со мной происходит? Я сама не могу себя понять. И это пугает.

Я выпадаю из реальности. Перестаю слышать голоса, шум от телевизора и от мамы, которая готовит ужин. Смотрю на одну единственную точку в стене, пока неожиданно из этого мира не выносят приглушенные чужие голоса из прихожей. Чуть поднявшись я прислушиваюсь к голосам, пытаясь разобрать слова. В итоге лишь накидываю на себя старую растянувшуюся футболку и выхожу в коридор. Меня встречают уже знакомые лица в виде двух детективов и шокированное лицо мамы.

- Дочка, тебя хотят забрать в участок.

***

В участок, на удивление, привезли не только меня. Я не знаю, в чем причина, и почему я попала в список этих немногих людей, но в глубине души я надеюсь, что убийство Субина подтолкнуло полицию на расследование буллинга в школе.

Увидеться с остальными мне не позволили, что сразу меня напрягло. Размер разочарования, когда я узнала, что меня сюда привезли сюда чтобы допросить, было просто огромным.

Меня ввели в кабинет. Вопросы были самыми базовыми: Когда я в последний раз видела Субина, какие у нас с ним были отношения, почему он меня не взлюбил. И ответы они знали заранее. На вопрос, почему они задают мне одни и те же вопросы и почему считают, что именно я должна на них отвечать, они ответили:

- Ты подозреваемая в убийстве Чхве Субина.

Это было еще одним ударом. На несколько секунд я забыла как дышать. Первым, что пришло в мою голову было: "Меня посадят? За то, чего я не делала?"

Вскоре я встретилась со всеми подозреваемыми. Если не вдаваться в моральные принципы и личное мнение, то у всех у нас были причины на то, чтобы убить Субина. За одним столом сидели четверо.

Среди них было два знакомых мне лица. Чхве Бомгю, с которым мы сразу же переглянулись, но молчали. Он пожирал меня взглядом, и я могла почувствовать этой своей кожей. Рядом с ним сидела Ким Минджон. Больше всего я не ожидала, что увижу ее, ведь, казалось, после расставания Минджон и Субина ничего не связывало и я ни разу не видела, чтобы они разговаривали. Минджон была невозмутима, высоко подняла голову, нахмурив брови, и сидела, совершенно не двигаясь. Своим протестом она показывала, что никакого отношения к смерти своего бывшего парня не имеет.

Поодаль от всех сидел незнакомый мне парень. Он выглядел чуть старше нас. Его отросшие волосы шоколадного цвета прикрывали его глаза, ведь голова была опущена. Я еле рассмотрела его лицо: глаза были устало прикрыты, пухлые розовые губы потресканы и узко сжаты. Он словно уснул, потому что мы сидели в этом кабинете очень долго, и все это время никто не проронил ни одного слова.

Спустя время, наконец-то, в кабинет зашел один из уже знакомых детективов, и кивнул нам на выход.

- Можете идти.

Мы переглядываемся все и незнакомый парень резко поднимает голову, и тогда я подробнее рассматриваю его лицо. Красивый.

- Так легко? - вскидывает брови Бомгю. - Вы нас так долго держали и теперь просто отпускаете?

- Как глупо, - Минджон ехидно усмехается, закатив глаза. - Я надеялась, что вы хотя временно нас в обезьяннике закроете.

- Мы не можем вас задерживать за неимение достаточных доказательств. Ни косвенных, ни прямых. Тем более... - мужчина медленно проводит взглядом по всем нам. - Трое из вас школьники.

- Тогда зачем вы привозили нас сюда? Просто чтобы потратить время? - подаю голос и я.

- Кто вам дал право делать допрос полицейским в полицейском участке? - раздраженно кинул в ответ. - Все живо на выход.

Мы начинаем разбегаться, как насекомые, и я хочу поскорее сбежать от всего этого, чтобы побыть наедине с собой. Но прямо у входа меня окликивает Бомгю.

Я смотрю на то, как он приближается. На его губах появляется слабая улыбка, но ее нельзя назвать коварной или сумасшедшей, как приписывают многие одноклассники. Он словно улыбнулся через силу.

- Неожиданно все так повернулось, правда? - он поджимает губы, от чего кривится подбородок. - Не успели даже смириться с мыслью о том, что Субин мертв, как оказались подозреваемыми.

- А почему тебя обвинили? - я хмурю брови обессиленно.

- Я был единственным в школе, кто мог дать ему отпор. Да и ты знаешь, какие слухи обо мне ходят, - пожал плечами. - Может сядем? - Чхве кивнул на скамью, которая стояла прямо у входа в участок. Я молча соглашаюсь и мы опускаемся на прохладную поверхность.

- Что насчет Минджон? Странно было видеть ее тут.

- У нее богатые родители. Говорят, ее отец - кто-то вроде гангстера. На него уже давно полиция зуб точит, все никак усадить не может. А он выходит чистым из любой грязи. А тут и удобный момент повернулся. Может, хотят до него через дочь дотянуться?

- Это глупо. - я вздыхаю, откинувшись на спинку и представляю, как может быть сейчас тяжело Минджон. - А как насчет того парня? Ты его знаешь.

- Знаю, - я удивленно смотрю на Бомгю. - Хван Хенджин.

- И кто он такой? - заинтересованно хмурюсь.

- Если честно, мне кажется, среди нас он тот, у кого мог бы быть самый большой мотив. Но вряд ли он был стал рисковать, - его слова заинтересовали меня еще сильнее. - У Хенджина есть сестра, Йеджи. Она училась с нами в одной школе. Семья у них очень бедная. Единственный опекун - бабушка, родители погибли, остались младшие сестра и брат. Йеджи подрабатывала после учебы, дабы семье помочь, ведь они концы с концами сводили. Об этом узнали в школе. В принципе, Йеджи этого даже не стеснялась, и когда спрашивали, то отвечала прямо. И это вскоре и до Субина дошло.

Я громко вздохнула. Какая-то знакомая история.

- Не знаю, почему Субина так триггерит от людей из бедных семей. Он сразу же начал точить на нее зуб, не терял способа задеть ее. В столовой ставил подножку, давал обидные прозвища. Но Йеджи было все равно, пока безобидные шутки не кончились, и Субин начал переходить на новый уровень жестокости. Все происходило по традиции: Субин начал переходить на физическое насилие, его слова стали обиднее, вскоре и Йеджи начали все избегать. Все закрывали глаза и делали вид, что ничего не случилось, надеясь, что их это не коснется. Йеджи семье ничего не рассказывала, синяки замазывала. Хенджин ничего не замечал, потому что сам постоянно был на подработках. Он до всего этого сам учился в нашей школе, но окончил два года назад. Вместо того, чтобы поступить на высшее, он выбрал работу, потому что с финансами у них все очень плохо. В один день все закончилось, - долгая пауза режет меня внутри, как острый нож. - Йеджи повесилась. Хенджин был тем, кто ее нашел. Было поздно, когда он увидел ее, и Йеджи было бы невозможно спасти, но... Ее спасли. Это было чудом. Но и это чудо обернулось кошмаром. С тех пор Йеджи еще ни разу не очнулась. Она в коме уже полгода. Прикована к недешевым аппаратам, и теперь Хенджину приходится работать в несколько раз больше, ведь ему нужно и оплачивать медицинские счета своей сестры. А полиция... Они даже не возбудили уголовное дело. Все просто закрыли глаза, как будто ничего и не было.

Я неожиданно чувствую, как по моей щеке скатывается слеза. В мою голову подкрадывается мысль: Даже если вдруг Хенджин окажется тем, кто убил Субина, я совсем не буду его винить. Среди всех нас Хенджин единственный, кто бы мог иметь на это право. И в глубине души я надеясь, что Хенджин счастлив от того, что случилось.

До тех пор, пока я снова не встречаю его. Чхве Енджун стоит у полицейского участка, буквально в нескольких метрах от нас, скрестив руки на груди, а его глаза смотрят прямо на меня.