Дейзи появилась словно ниоткуда.

Энзо даже не успел почувствовать ее запах, так сильно был занят дракой с подкидышем, который все никак не слезал с Виля, и своими мыслями, которые привели его к зрительному контакту с Амелией. Его промах. Его чертов промах.

Она наверняка увязалась за родителями полуволчат, как хвост, едва те решились прибежать на помощь к своим детям. Не успел он обрадоваться, как все опять летело к чертям. Вместо того, чтобы взять количеством, они вновь остались прижатыми к стенке.

В момент, когда напали на Амелию, раздался пронизывающий душу насквозь вопль. И нет, это кричала не она.

Это был их первый труп.

Последний хрип издал полуволк, прижатый в землю подкидышем. Его морда была неразличима среди крови и грязи, в то время как подкидыш стоял с гордо поднятой головой, с открытой пастью, со свежей кровью на клыках.

«Папа!» ­­ – вдруг закричал полуволчонок, одним из первых назвавший Энзо альфой. Его голос, его крик, полный отчаяния и ярости, с продолжительным эхом зазвучал в головах всех присутствующих волков. Умер родитель. Тот, кто пришел спасти сына.

Полуволки завыли, как только до всех дошло осознание, что среди них первый погибший. И завыли еще громче, как только поняли, что этот погибший будет не единственным за сегодня.

Это конец. Это – полное поражение. Это принятие факта, что свежая, новая кровь в явном превосходстве.

В эту секунду Амелия оказывается в плену двух полуволков, которые уже успели прокусить ей шею.

Нет, нет, нет.

Он бежит к ней со всех ног, и как раз в этот момент подкидышам словно срывает крышу. Обратив внимание на их приятеля и Дейзи в окружении остальных советников, они идут в атаку, уже не осторожничая. Линия пересечена. Убийству дали добро.

На Каю, точно также, прыгают двое.

Виль рычит, пробирается к ней сквозь троих подкидышей, снова окруживших его и принимающих попытки откусить от него, как вдруг видит Амелию, и на секунду замирает, не зная куда идти дальше.

«Куда, куда, куда...» слышит Энзо в мыслях отголоски от дум Виля.

Дэн оказывается прижатым к стволу дерева.

Энзо ощущает боль каждого, словно ему каждый раз дают пощечину, бьют по ребрам, бьют в солнечное сплетение, разрывают его кожу в клочья.

Добежав наконец до Амелии, он видит перед собой не живую, полную сил девушку, несколько часов назад вызвавшую пожар в его груди своей силой и смелостью.

Он видел кровавое месиво.

Первой получает Дейзи, Энзо отталкивает ее с такой силой, что она отлетает на сотню метров. Второй полуволк, тем временем, пытается повалить его на лопатки, но Энзо вгрызается ему в шею и откусывает кусок. Волк скулит и корчится от боли, но Энзо продолжает, и делает все, чтобы вместо человеческого пульса в сознании он слышал лишь тишину.

«Я не хотел, не хотел нападать на дочь Запанса, мы дорожили ей, она пошла не по тому пути, прошу тебя, прошу тебя...» – ­­­в мыслительный поток ворвался голос умирающего.

Жалкая мольба о пощаде лишь смешила Безустанного.

«Это ты пошел не по тому пути, позволив себе напасть на нее»

Когда с советником было покончено, он не приступил к омертвлению Дейзи, вновь испарившейся в толпе. Вместо этого он наклонился к девушке, голубые глаза которой смотрели на него боязливо, но в то же время оценивающе.

Ее губы расплылись в вымученной улыбке.

– Так и знала, что ты будешь черным волком.

Он прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза, размышляя, как оказать медицинскую помощь, понимая, что она умирает, что каждая секунда на счету. Ему было жизненно необходимо прикоснуться к ней сейчас, словно все проблемы мира на мгновенье перестают иметь значение, и у него появляется возможность трезво, без пронизывающей сердце паники, взглянуть на ситуацию со стороны.

Нет.

Он рычит, осознавая, что ему нужно делать. Что именно предпринять, чтобы лишить ее мучений.

Амелия словно читала его мысли:

– Иначе нельзя, – прохрипела она. – Помнишь, что я говорила? Со меня все началось, со мной и закончится.

Он рычит еще яростнее.

Все это зря? Все, что я делал, чтобы спасти тебя? Риски, на которые шел, чтобы видеть тебя невредимой? Перевоплощение, которое произошло потому, что испугался за тебя?

Все это было зря?

Он уже не видит, кто бежит в его сторону. Есть ли там Дэн, Виль, кто-то из ее компании или полуволки.

– Энзо, нет! – слышит он голос Демьяна, который первее всех догадался, что именно он собирается сделать.

Энзо кусает Амелию в шею, туда же, куда до этого укусила Дейзи.

Девушка кричит от агонической боли. Из глаз текут слезы, которые вбирает в себя его черный мех, ведь Энзо прижимается к ней всем телом. И кусает вновь. Чтоб уже наверняка.

Прощай, прощай, прощай.

Заранее ощутив волчьим чутьем приближение старшего Запанса, он уклоняется от его выпада.

«Что ты наделал? Что. Ты. Наделал. Энзо?»

«Ты сам прекрасно знаешь. Не притворяйся незрячим и глухим, Дэн».

«Она умирает!» – Виль пытается вырваться, но его вновь оттаскивают назад, не давая возможности взглянуть на Амелию.

«Моя сестренка... моя сестренка»

Он закрыл глаза.

Нет, не мог смотреть, хотя убить ее ему не составило особого труда.

Казалось, все живое вдруг остановилось. Не было слышно даже завывания ветра – таким мирным все вдруг стало. Эти леса могли стать настоящим достоянием красот Алиены, но вместо прекрасного сада из редких и очаровательных растений, землю здесь окружили хищные, голодные звери.

Открыв глаза, он медленно поднимается на возвышенность, похожую на ту, с которой они с Каей наблюдали за Патрийцами всего каких-то часов семь назад. Откидывает каждого подкидыша, кто пытается напасть на него, и убивает каждого советника, кто делает хоть шаг в его сторону.

Металлический запах во рту усиливается. Кровь жертв была сладка. Ни проходило и минуты, как он убивал второго, третьего, четвертого. Не думая, не размышляя. Действуя, как солдат на военной миссии.

Он посмотрел на стаю сверху вниз, твердо упираясь лапами в каменную поверхность.

Он ждет. Заставляет себя не смотреть в ее сторону, но чувствует, как все с ужасом глядят на него. Блондин держит ее за холодную руку. Он не видит. Чует. Оторвал бы ему это руку, если бы смог. Но нет, нужно ждать. Терпи, терпи.

Эта гробовая тишина дает ему понять, что никто точно не ожидал, что вместо того, чтобы предпринять все возможные и невозможные попытки спасения Амелии, он лишит ее жизни.

Теперь, от него не пытаются откусить кусок полуволки.

Спустя пару минут, что кажутся долгим и мученическим сном, в Патрии раздается глубокий и громкий вдох.

Он не смотрит.

Еще секунда, и раздается крик.

Его глаза направлены вперед.

Голоса людей и возгласы мыслей волков.

Он закрывает мыслительный поток и старается ничего не слышать.

Он поворачивает голову только тогда, когда вместо окровавленной мертвой девушки, его любимой девушки, вдруг подает признаки жизни белоснежный, неземной красоты волк.

«Думаю, все это время ваш альфа на самом деле не был вашим альфой, – в мыслительном потокe всех полуволков и подкидышей раздается твердый голос Энзо, – Пора бы вам уже узнать меня как следует. Я – тот, которого вы звали Безустанным. Нет, меня не укусил Мальком до своего трусливого побега. Я превратился сам, потому что все это время являлся гибридом. И укусила меня никто не иная, как Лейла Запанс, когда мне было десять лет»

Раздались повторные возгласы и перешептывания.

«Вы все верно поняли. Жаль, что и до меня долго доходила правда. Укус являющейся на тот момент альфы Лейлы, делает меня истинным Альфой. Учитывая то, что я не погиб, будучи ребенком, делает меня избранным Матерью природой. Так вы это называете? Все это время, не Мальком был вашим вожаком и правителем. Это был я»

Для людей, не слышавших мысли полуволков, объяснения были не нужны. Амелия, являющейся теперь полноценным полуволком, была тому подтверждением. Он превратил ее.

Дейзи нигде не было видно. Также, как и ее подоспевших приспешников. Он не знал, успели ли они осознать происходящее, и скрылись ли после того, как увидели, на что Энзо был способен во время убийства советников. Жалкие остатки поддержки Малькома его уже не интересовали.

Когда птицы вновь оживили лес своим тихим и осторожным пением, когда послышались цикады и светлячки, когда зоркий глаз уловил проблеск оленьих рогов вдали и острое ухо расслышало хруст желудя, Олли прибежал после очередного отправления перевоплощенного подкидыша за пределы леса, а полуволки, в полной тишине, убежали кто куда, явно почувствовав изменение в пространстве. Труп полуволка кто-то взвалил на спину самому крупному зверю.

Остался всего десяток подкидышей, но они, едва полуволки успели скрыться в длинных кустарниках, резко изменились в лицах и вдруг визуально стали... меньше. Словно вновь превратились всего лишь в кучку детей, маленьких волчат. Они испуганно осматривались по сторонам, и тело их пробила такая дрожь, будто волчья оболочка намеревалась вот-вот слететь, обнажив детское нутро. Олли, первее всех из людей заметив разницу, подбежал к ним и молча указал на палатки. Энзо успел отметить, как во время борьбы он быстро и умело одевал каждого перевоплощенного обратно в человека подкидыша, ведь было бы странно отдавать на руки полиции и репортеров нагого ребенка, если их за пределами лесами вообще ждали таковые. В этот момент его прикрывала надежная компания Амелии, и у Олли получилось отдать почти всех. Это значит, многие дети сейчас могут быть на руках у Властей. Если, конечно, они все сделали правильно.

Дэн и Виль переглядываются, что-то говорят Амелии, Энзо все еще держал мыслительный поток закрытым, и то же убегают, бросая на него осторожный взгляд. Фиолетоволосый парень тяжело поднимается на ноги, его поддерживает Кая, а Демьян не сводит своих глаз с Амелии.

Энзо идет к ним, не моргая глядя на Демьяна. Поймет ли намек?

– Пойдемте к палаткам. Может, найдем аптечку. Приведем себя в порядок, – долго не отводя пытливого взгляда теперь уже от Энзо, он легонько хлопает по плечу Нину. Та переводит свой взгляд, до этого провожавший удаляющегося Дэна, на него, и словно выпадает из транса.

Как только люди, шатаясь, ослабленные и вымученные, направились в компании с подкидышами к палаткам, Энзо позволяет себе посмотреть Амелии в глаза.

«Как ты?»

Белоснежный волк вдруг издает неожиданный лай.

«В полном порядке»

Энзо издает смешок.

«Так, над твоем воем мы поработаем. Звучишь, как собачка хаски».

Она вдруг наклоняют голову и прижимается мордой ему в шею.

«Эй, я вообще-то была в среде полуволков больше, чем ты, Безустанный. Или мне звать тебя Альфой?»

«С тобой точно все хорошо?»

После перевоплощения, ее раны затянулись, но все же.

«Тебя это не особо интересовало, когда ты вонзился клыками мне в окровавленную шею»

«Я знал, что делаю»

«Знаю. Когда ты понял?...»

«Что я истинный Альфа? Как только один из полуволчат вдруг назвал меня таковым. Но я не придал этому значение, понял только на подсознательном уровне. Не знаю, почему они это почувствовали. Я вспомнил тот день, вспомнил волчицу, которого застрелил мой отец после того, как я был укушен. И ты это поняла, так ведь?»

«Да. Когда мы перебирали дневники Уолли, чтобы найти подсказки для создания раствора для перевоплощения. Идей было много... сначала я думала превратить себя в волка и попробовать создать обратный эффект из волка в человека. Потом к нам ворвался Дрейк, который в прошлом являлся полуволком, но в Японии оболочка считается недугом, поэтому ее искореняли, правда Дрейк не помнил, как именно. Поэтому, мы применили лекарство по рецепту Уолсена для возвращения памяти, я сварила зелье»

«И он вспомнил»

«Он вспомнил...»

«И ты решила с компанией людей направится прямиком в Патрию, где разгорелась волчья война?»

«Эй, если бы не я, это бы не прекратилось. Не смотри на меня так»

«Не было ни одного раза, когда ты просто послушала меня»

«И каждый раз я спасаю положение. Разве нет?»

В его мыслях раздается звонкий смех.

«Амелия...»

«Энзо?»

«Я прошу у тебя прощения. За своего отца. За то, что лишил тебя матери. За то, что лишил дома»

«Это не твоя вина»

«Нет, ты послушай. Ты права. Ничего из этого не произошло, если бы Лейла не погибла от рук моего отца в тот день. Я стал причиной избрания Малькома»

«А мой брат лишил тебя отца. Тело за тело. Мать природа сделала нас квитыми».

«Он был монстром... Я просто не хотел этого осознавать. Ник поступил правильно. Отец убил бы и его первым, была бы возможность»

«Мы не выбираем отцов, Энзо. Все, что должно произойти, уже произошло. Главное, что все закончилось»

«Не закончилось. Дейзи сбежала, Мальком исчез. Я стал убийцей»

«Они бы убили тебя, не напав ты первым, и ты это знаешь. Теперь, тебе остается только жить с этим. Прости и ты меня, что из-за моей семьи ты оказался в таком положении»

«Не извиняйся. Никогда не извиняйся передо мной. Хорошо?»

Амелия качает головой.

«Хорошо. Должна же я послушать тебя когда-нибудь»

Он не знал, как долго они простояли вот так, прижавшись друг к другу и закрыв глаза, в окружении внезапно настигшего их спокойствия.

Первой подала голос Амелия:

«Пора перевоплощаться. Скоро толпа полуволков, с недоумением на лицах, потребует от тебя подробных объяснений»

«Предлагаю перевоплотиться вместе» – вспомнив о пикантной детали перевоплощения, предложил Энзо.

Амелия пихнула его в бок:

«Давай на перегонки до хижин, бесстыдник»

***

Его уже поджидали полуволки в человеческом обличии. Под прицелом глаз Патрийцев, Энзо ступил на порог хижины, на которую кивнул один седовласый мужчина с морщинистым лицом. Зашел внутрь только после того, как Амелия оказалась внутри хижины Шоны, которой пока нигде не было видно. Покинувшие их так внезапно Патрийцы собирались у центра с лавочками советников, но, конечно же, никаких советников среди них уже не было. Половину уничтожил Энзо, половина сбежала с Дейзи. Энзо предполагал, что у стаи была возможность остановить их, но они предпочли дать кровожадному зверью убежать. Осознание того, что только у него среди всех полуволков здесь была кровь на руках, совсем не придавала триумфа этой жалкой победе, если ее вообще можно было назвать таковой.

Зайди в деревянный домик, он обнаружил мужскую одежду на кровати, белье и даже обувь – кто-то из полуволков, возможно даже этот седовласый мужчина, позаботился об одежде для него. С этим было решено, но теперь вопрос состоял в другом – как перевоплотиться обратно? Энзо приобрел эту форму благодаря внезапно разлившемуся по его венам гневу, а что нужно для того, чтобы вновь стать человеком? Жаль, он не спросил об этом Амелию.

Он закрыл глаза и принялся ждать. Ничего не происходило. Он уже думал выйти и полный унижения, попросить полуволка помочь ему, как вдруг до него дошло – если гнев сделал его волком, значит, обратно человеком его сделает спокойствие.

Так и случилосьстоило ему расслабить мышцы и сознание, его тело начало меняться, лапы стали удлиняться, проявив длинные пальцы, шерсть исчезла, разгладив кожу. Длилось перевоплощение около минуты, может, двух, но как только оно завершилось, Энзо сделал глубокий вдох, словно все то время, что он был волком, он находился под водой. Прочистил горло, схватился за кадык, попробовал посчитать до трех. Все в порядке, речи он не лишился. Почему-то это стало первым, о чем он забеспокоился, ведь только мысли были его главным инструментом общения на протяжении многих часов. Он заметил и еще одну деталь – приказной тон Дэна Запанса больше не обитал в его черепной коробке.

Энзо оделся, размял шею, плечи, и со скрипом открыл дверцу хижины. Мужчины уже не было у порога, но когда Энзо поднял взгляд, то увидел его среди полуволков в человеческом обличии, послушно рассевшихся на лавочках, замыкающих круг. Не было только Запансов.

Словно прочитав вопрос на лице Энзо, седовласый мужчина, которого он теперь считал своим главным союзником, громко сказал:

– Они в своей хижине. Ник Запанс лишился ноги.

И правда, как он мог забыть? Присмотревшись к полуволкам, среди которых были и дети, храбро сражающиеся на его стороне сегодня, он заметил у всех привязи из темно-зеленых листьев на разных частях тела. Волшебные травы Патриии. Благо, в человеческой форме многие раны, полученные в волчьей, затягиваются, оставляя лишь ссадины и царапины. Он думал, что подобное могло бы произойти и с Ником – но раз среди Патрийцев пока не было Запансов и даже Шоны, значит, что-то явно пошло не так.

Энзо молча зашагал к ним, на ходу размышляя, когда Шона и Ник успели прибежать в хижины, и скрылись ли они в них заранее зная, что никого из стаи не было на этой территории?

Ни одной царапины. Ни одного синяка, – покачала головой высокая рыжеволосая женщина, гипнотизирующая его усталым взглядом. Она бесстыдно осмотрела его снизу—верх, а потом повернулась и прошептала что-то на ухо женщине лет на десять старше, ровеснице его матери.

Энзо и правда ощущал себя свежим, как огурчик, как бы ужасно и трагично это ни звучало. На его теле в самом деле отсутствовали какие-либо повреждения, ни говоря уже о глубоких ранах, от которых, по всей видимости, пострадала вся стая, ведь подкидыши не пощадили острых клыков.

Однако он решил не показывать собственное удивление данному факту. Не хотелось демонстрировать людям, а точнее, полулюдям, что Энзо сам никак не мог объяснить причину сего феномена – он просто смог себя защитить, и все, и точно также он изо всех сил пытался защитить остальных. Как и почему именно это произошло? Наверное, на это ему дал бы ответ кто-нибудь из старейшин... но единственный мудрый старейшина Патрии был мертв.

– Мы ждем твоих распоряжений, Альфа, – на этот раз подал голос молодой мужчина лет тридцати, крепко державший руку темноволосой девочки, которая смотрела на Энзо так, словно видела перед собой восьмое чудо света, – Среди нас один труп, убитый руками ребенка. Много тяжело раненых, сейчас находящихся в хижинах. Как нам поступить?

Так они ждали от него вовсе не подробных объяснений его перевоплощения... Они ожидали приказов, призывов к действию.

– Не называй Гара трупом! Называй его по имени, имей уважение, Джором!, вдруг закричала рыжеволосая женщина, только что с призрением смотрящая на Энзо. В ее глазах проступили слезы, и она закрыла лицо руками. Успокаивать ее принялась рядом сидящая женщина.

Джором смутился:

– Я прошу прощения, Скарлет. Я просто... не знаю, как реагировать, – Джором взглянул на Энзо, – Потеря Гара – трагедия. Его сын остался сиротой. Он один из тяжело раненых, после перевоплощения остался в хижине под присмотром.

Энзо кивнул. Вместо того, чтобы помочь этим людям, он стоял и миловался с Амелией, радуясь, как дурак, ее перевоплощению. Он почувствовал себя дерьмом. Была ли близка девушка с Гаром? На нее напали во время того, как он погиб, а в оживленной борьбе едва ли было заметно волчье тело. Энзо даже не сказал ей... так его ослепило внезапное осознание, что она рядом.

Идиот.

Я... приношу свои соболезнования. Думаю... дети не знали, что делали. Их разумом явно руководил Мальком, это касается и их размера – они были в два раза крупнее полуволчат, что явно говорит о нездоровом перевоплощении. Стоит ли наказывать их за это? Насчет его сына... Необходима психологическая поддержка. Пусть кто-то из женщин полуволков всегда находится с ним рядом.

Полуволки переглянулись друг с другом, кто-то кивнул, кто-то тяжело вздохнул. Энзо взглянул на Джорома:

– Где сейчас труп?

Мужчина указал на старый дуб, находящийся в трех ста метрах от того места, где стоял Энзо, и за которым проглядывалась глубокая яма. Энзо разглядел все, включая мелких песчинок, отметил, что и в человеческой форме заметно улучшение органов чувств – взгляд фокусируется быстрее, картинка четче, слух такой, будто из ушей наконец повытаскивали пробки.

– Пока не закапывали, – выдал очевидное Джором, – Он в волчьей оболочке. Сын, может, захочет попрощаться.

– Всех вы так хороните?

– Во время атак охотников много кого полегло. Их закапывали точно также. На церемонии прощения просто не было времени. Много кого люди тогда лишили жизни. Но в этот раз... это не люди. Он погиб от наших же рук, по нашей же вине.

– Поступим так: похороним со всеми почестями. Это будет правильно. Гар – общая боль и общая скорбь.

После этой фразы полуволки замолкли, каждый размышляя о чем-то своем. У них и правда не было передышки. С одного поля боя они стремительно оказывались на другом. Нужно было поплакать, нужно было куда-то девать этот стресс, все еще струящийся по горящим венам.

Энзо вновь задал вопрос:

Есть новости от подкидышей? Кто-нибудь успел добраться до главной дороги, проверить, все ли в порядке?

Ему ответила пожилая женщина в полностью белом одеянии:

Там моя удочеренная. Я побежала проверить, будучи в волчьей оболочке. Люди так и стояли, крича что-то о свободе детей, никто никуда не уходил. Кажется, они развели лагерь. Я успела заметить стычки между ними. И все же... неправильно вы поступили, отдав детей. Что делать с ними родителям, которые изначально от них отказались? Да и мы, все-таки, растили их как родных. Что же мне теперь, забыть о том, что у меня когда-то была дочь? Подкидыши здесь считались обычными детьми. Я увидела, как ее передали кому-то из полиции.

Вмешался мужчина, в таком же светлом одеянии. Энзо заметил, что все те, кто являлся опекуном подкидыша, одеты были соответственно в белые тона. Раньше подобной тенденции не замечалось. Стоит ли это считать неким нововведением, тихим знаком очередного протеста? Энзо думал, что в Патрии просто не принято одеваться, сочетая ткани и цвета, все тут ходили как люди, не знающие о том, что одежде полагается сочетаться, но эти полуволки явно специально после перевоплощения вытащили из своих деревянных шкафов белые одеяния.

Если у Властей достаточно мозгов, они не отдадут наших детей этим... не знаю даже, как их назвать, – после недолгой паузы, продолжил мужчина в белоснежном, – Я уважаю тех, кто верит в священность Матери-природы, но их случай – это полный абсурд... Религия, придуманная на пустом месте. Дейзи хоть и полуволк жестоких кровей, но в чем-то она была права. Люди придумали эту религию ради собственного оправдания. Я тоже проверил сына, перед тем, как прибежать сюда. Хорошо, власти увидели, что с ними все в порядке, и что же дальше? Сможем ли мы попросить отдать их обратно? Рико не сможет без меня. Да, он хоть и покалечил половину стаи будучи волком, но ведь это был не мой Рико. Это все Мальком и его...

Он так и не закончил свою фразу, погрузившись в глубокие раздумья.

Энзо решил взять инициативу на себя:

– Пострадали не только полуволки, но и родители детей. Да, они глупы, что пустились в лес, но все же несмотря на это остаются людьми. Ладно, будем решать проблемы по порядку. Начнем с тела. Мы должно похоронить покойного. Может ли кто-нибудь проверить мальчика? Желательно тот полуволк, кого он уже знает. Не нужно ему сейчас видеть чужаков.

Встала рыжеволосая женщина, Скарлет, та, что проплакала все это время.

– Я пойду, – твердым голосам сказала она, в ожидании глядя на Энзо. Сначала он не понял, почему она так смотрит его, пока она нетерпеливо махнула головой.

– Я жду вашего разрешения, – не без раздражения провозгласила она.

Его разрешения? Неужели они все правда признали его... главным? А как же Дэн? Обладает ли он все тем же влиянием, или его статус, и статус всех Запансов, уничтожен?

Но ведь Энзо не убивал никого из Запансов. Он лишь упомянул то, что был укушен Лейлой. Насколько он был осведомлен, звание альфы передается либо по наследству, либо в честном бою, где бывший альфа погибает. Можно ли считать укус Лейлы – победой в этом бою? Учитывая, что ее застрелил его отец... наверное, да.

Но честно ли это? Конечно, он сам далеко нечестных кровей, но все ли правильно по законам Патрии? Лейла укусила его, желая убить, не зная о том, что Энзо не погибнет, а станет гибридом, о которых полуволки знали лишь из старых сказок предков. И... хотела ли она его убить? По рассказам Запансов, Лейла была любящей матерью. Убила ли мать под прицелом дула ружья чужое дитя? Все возможно. Где проходит черта? И есть ли она вообще?

Женщина все же дождалась от Энзо короткого кивка, после чего быстрым шагам пошла к хижине сына Гара.

Так, теперь нужно подготовить все к похоронам.

Энзо отдал приказ двум самым крепким мужчинам, чтобы те отвечали за закапывание трупа после прощания. Пожилой мужчина, тот, который ждал его у хижины и подготовил одежду, просветил его, что когда-то являлся «Человеком» – то есть тем, что улаживал связи с внешним миром, был неким послом от Патрии, и мог бы пойти уладить хоть немного дела у главной дороги. Таких бывших «человеков» нашлось трое – и все они были готовы выйти на переговоры с людьми от лица племени. Молодые женщина и мужчина, как прикинул Энзо, могли являться родителями одного или нескольких подкидышей, скорее всего именно это сподвигло их на этот рисковый шаг, когда же стимулы седовласого мужчины были ему непонятны.

Когда в Патрию начали возвращаться невредимые Кая, Демьян, Нина, Олли и фиолетоволосый парень в сопровождении с десятком оставшихся подкидышей, Человеки начали собираться на свою важную миссию, а остальные собирались к месту похорон, Энзо дотронулся до плеча седовласого мужчины:

– Как зовут и почему вы так поддерживаете меня?

И тут же пожалел об этом. Наверное, нужно было сначала поблагодарить старика, а не бросаться на него с его подозрениями.

Но мужчина лишь вымученно улыбнулся, отчего в уголках его губ показалось еще больше морщин:

– Я Сейдж. Мой друг был гибридом, – закивал он, – когда я был еще волчонком, то сдружился с человеческим ребенком, который часто в одиночку сидел у «моста» Патрии и смотрел в небо. Его звали Ноа – простой мальчуган, на пять лет младше меня, из ужасной семьи наркоманов, который сбегал из дома и находил успокоение в природе нашего леса. Ему было совсем нестрашно – даже тогда, когда я заметил его после охоты и показался при лунном свете в волчьей оболочке. Он даже не дрогнул. Так мы и сдружились, играли в догонялки, я добывал ему ягод, он кидал мне палки и считал, за сколько времени я могу убежать за ней и вернуться к нему обратно, пока в один весенний день я не показал свою иную оболочку. Ноа обрадовался, что его друг волк на самом деле был таким же мальчиком, что и он. И попросил тоже сделать его похожим на меня. Я верил в сказки, хоть родители и говорили мне, что детей кусать нельзя – они не переживут укуса полуволка. Тем не менее, я верил, что гибриды существуют. И почему-то мне думалось, что Ноа должен был родиться полуволком – столько в нем жажды свободы и смелости. Я был прав – Ноа стал гибридом. Перенял волчий дух, у него усилились все органы чувств, он стал невероятно быстр и в десять раз силен.

Сейдж замолчал, заметив вопросительное выражение лица Энзо, и тот спросил:

– Но Мальком говорил, что о гибридах идут лишь легенды. Вы же говорите, что гибрид был на территории Патрии?

– Вот именно, что был. Это было давно до рождения Лейлы. Тогда в Патрии правил прадедушка сегодняшних Запансов, – Сейдж кивнул на хижину, где сейчас находились Запансы вместе с Шоной, – конечно же, я никому не рассказал, что натворил. Меня и моих родителей могли бы изгнать из Патрии за подобное. Я осознал свою ошибку только на следующий день. Проснулся в холодном поту. Ноа просился в Патрию – говорил, раз уж он теперь гибрид, это делает его членом нашей стаи. В то время не существовало подкидышей – поэтому я не мог обещать ему укус альфы после семнадцатилетия, что значит, что он никогда бы не стал волком. Однако он был настойчив в своем желании. Я же понимал, что нас двоих ждали бы серьезные неприятности, если бы я привел его в Патрию. Перевоплощать людей было под жестким запретом. Поэтому, я с тяжестью в сердце попросил Ноа больше никогда не соваться в эти леса. Ноа, конечно же, очень разозлился. Учитывая его волчий дух – его эмоции граничили с пламенным гневом. Он, все-таки, послушался меня, и не попрощавшись, покинул лес с гордо поднятой головой. Первое время я заставлял себя больше не приходить к «мосту». Прошла неделя, месяц, и я все-таки рискнул ступить туда после охоты. Ноа нигде не было. Значит, он все-таки меня послушался. Прошло двадцать лет, меня каждый день и каждую ночь мучила гнетущая вина – я понимал, что создал нечто, что сейчас разгуливает где-то в Алиене и знает о существовании Стаи.

– И где же сейчас Ноа? – нетерпеливо поинтересовался Энзо.

– Он стал зваться другим именем. Я выследил его благодаря своему статусу «Человека». Он никому не рассказал о нашем секрете – да даже если бы и рассказал, вряд ли ему, наверное, кто-то бы поверил. Но он стал заниматься иным. В то время как раз начались покушения на земли Патрии от лица охотников-фанатиков. Он примкнул к ним. Энзо... Это был твой отец.

Не может этого быть.

Он покачал головой, словно заставляя самого себя не слушать бредни старика. Руки сжались в кулаки, сердце забилось быстрее, а легких словно закончился весь воздух.

– Вы хотите сказать, что все это время... – медленно произнес он, глядя в лицо старику, – Все это время мой отец был гибридом. Вот чем вызвана эта ненависть... Непринятием.

Что же теперь? Это не оправдывает поступки отца. Или... оправдывает, учитывая, что в нем жил и процветал волчий дух?

Где проходит черта и есть ли она вообще?

– Мне жаль, – прошептал Сейдж, в ответ сжимая плечо Энзо, – Я рассказал тебе это, альфа, чтобы ты сам придумал мне достойное наказание. Я был трусом. Я прятал морду в песке все эти годы. Ничего не сказал, даже тогда, когда увидел тебя в первый раз. Мне жаль.

– Идите к главной дороге, Сейдж. Мне нужно... все обдумать. Но пока, вы нужны мне.

Сейдж постоял еще пару секунд, внимательно вглядываясь в лицо Энзо, но потом коротко кивнул и удалился, быстро догнав двух Человеков.

Не успел Энзо прийти в себя, как к нему подошла Кая:

– Эй, все хорошо? Где Запансы?

Наверное, на его лице и правда отражались все его эмоции, потому что Олли, подоспевший за ней, спросил:

– Энзо, с тобой все нормально?

– Порядок, – коротко ответил он, – Запансы сейчас с Ником. Я дал распоряжения остальным. Всем нам сейчас нужно будет направиться к вот тому дубу для похорон. Но сначала... думаю, нам можно проведать Запансов.

– Я Дрейк, кстати, – вдруг появился в его поле зрения парень с фиолетовыми волосами, – Рад быть знаком с новым альфой Патрии.

– Спасибо за помощь, – Энзо пожал ему руку.

– Все уже решено? Ты – новый альфа? При живом Малькоме, – с подозрением глядел на него Демьян, – Он хоть и сбежал, но явно не намеревается оставить все, что ему принадлежало.

– По крайней мере, сейчас он явно не так силен, – пожала плечами Нина, – подкидыши спасены.

– Зато при нем куча советников, в тысячу раз сильнее подкидышей, – фыркнул Дрейк.

– Давайте сейчас не думать об этом, – сказала Кая, – берем передышку.

Олли как-то странно глянул в сторону Демьяна, и тот вдруг перестал гипнотизировать взглядом Энзо.

Добравшись до хижины первым, Дрейк открывает дверь, и заходит первым, остальные идут следом.

Запансы и Шона тут же поворачивают головы к вошедшим. Посередине большой комнаты расположилась кровать, на которой и лежал Ник Запанс с перевязанной правой ногой. А точнее тем, что от нее осталось. Все тут же замолчали, как только заметили лишь половину от конечности.

– Не очень привлекательно, да? – вдруг подал голос Виль.

Энзо тут же перевел взгляд на Ника, ожидая от того незамедлительной реакции, но тот лишь устало улыбнулся на шутку брата.

– Теперь никакого мотоцикла, – прошептал в ответ он.

Энзо взглянул на Амелию, которая тоже сейчас смотрела на него своими глубокими синими глазами. Преждевременно он заметил, как взгляд Виля встретился с Каей, как Дэн внимательно оглядел Нину с ног до головы, как девушка в ответ ему слабо улыбнулась, словно поняла, что тот проверял ее на наличие повреждений. До чего же странно и в то же время неудивительно – их душа тянется к тем, кого они искренне желают, и выразить это может короткий взгляд, в котором часть твоей души прочтет все, что ей нужно знать.

Он был уверен, что Амелия думает о том же, о чем и он.

Они не выиграли. Это лишь первый пройденный уровень. Счет один-ноль в их пользу. Но игра не закончена. Сколько еще уровней им предстоит? Сколько крови вновь впитают в себя эти земли?

И когда противник сделает следующий шаг?

***

Где проходит черта... и есть ли она вообще?

КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.