Этому просто не было никакого объяснения, поэтому Энзо загнал мысли куда подальше и постарался не обращать внимания на обеспокоенные лица Каи и Олли. Дети назвали его Альфой.

Его. Энзо.

Энзо знал, что в голове у Олли рождались некоторые догадки происходящего, но не спешил опрашивать подкидыша. Не время. Сейчас фокус на другом.

Они все так же шли на пение птиц, с каждым шагом оно становилось все ближе. Его мобильник давно разрядился, несмотря на это Энзо продолжал доставать его из кармана и нервно вертеть в руках – вместо сигареты. Он думал об Амелии, сам не понимал, почему именно в голове рисовался ее образ – такой неприступной и непоколебимой.

Спустя время дорожка сузилась до предела, и кроны деревьев стал пошатывать прохладный ветер. Казалось, что лес стал меньше, но собрать детей в кучу и обойтись без преждевременных травм удавалось – они слушались Энзо, словно голос разума.

– Птицы больше не поют, – вдруг произнесла одна девочка, вцепившись в руку мальчика постарше, кажется, брата.

И правда, звуки природы больше не были слышны. Однако, не успел Энзо переварить эту информацию – прямо над их головами раздалось громкое карканье. На дереве, что возвышалось над ними, сидела ворона. Вновь послышалось нежное пение – незнакомые ему птицы с белым окрасом и вытянутым клювом, которых в Патрии было пруд пруди, летали повсюду, будто боясь присесть рядом с вороной. Пошатнулись деревья, неприятный хруст утонул в завывании ветра, который, казалось, в эту секунду усилился, и все живое в этом лесу внезапно пришло в движение.

Небо захватили тучи, ни намека на солнечный свет. Тело Энзо покрылось мурашками.

Что происходит? – возмутилась Кая, хватая детей за воротники и опуская их головы, хотя те наверняка переносили подобные природные изменения гораздо лучше нее.

– Энзо Приц... Или мне лучше сказать Безустанный?

Этот глубокий низкий голос заставил всех разом поднять глаза.

Мальком Запанс выглядел старше своих лет. По крайней мере, когда Энзо видел его в прошлый раз, тот не имел заметную бородку и потухшие глаза с залежалыми синяками. Близилось Вечное Перевоплощение, и это было видно. Позади Малькома располагались палатки, видимо там и сидели подкидыши. Ждали своего часа. Или же, палатки пусты? Сложно было разглядеть. Непонятно, пришли ли они вовремя или опоздали.

Энзо вышел вперед, взглядом приказав каждому оставаться у него за спиной.

– Рад встречи, Мальком. Очень рад.

Альфа Патрии заулыбался. Как и прежде, Энзо стало не по себе – но теперь это не был страх. Подобного ощущения он не чувствовал ранее. Что-то похожее было при его вылазках с отцом. Предвкушение перед неизвестным?

– Тебе это может показаться странным, но и я доволен, – глаза Малькома скользнули по полуволчатам, но всего на миг, – Приятно видеть, как обычный человек заботится о детях Патрии. Отдается некий долг, не находишь? Мы заботимся о ваших детях, вы о наших. Хотя, то, что твоя подруга пытается уберечь их от холодного ветра кажется мне забавным. Они хоть и дети, но не такие слабые, как люди.

Энзо расплылся в ответной широкой улыбке.

– Именно поэтому вы и желаете перевоплотить детишек, а потом и всю стаю, я же правильно вас понимаю?

– Для балбеса, которым тебя считает моя дочь, ты очень сообразителен.

Боюсь, балбесом она меня больше не считает. Учитывая некоторые вмешательства вашего старшего сына.

– Вы все правильно услышали. Дэн, кажется, не такой послушный мальчик, каким вы его прежде считали. Внушил мне спалить ваши земли дотла. Мыслительный поток, так вы его называете?

– Невозможно, – точно также, как Амелия, впервые услышавшая эту новость, ответил Мальком, покачав головой.

Еще как возможно. Ваш сын продолжал внушать мне свои идеи и мысли, пока я в конечном счете не осознал... что я был куклой в этой игре. Пункт его плана по освобождению. Но все явно было не так просто, каким-то образом Дэн догадался, что я из себя представляю, еще до того, как это понял я. Ответьте на вопрос, Мальком... Кто я?

Теперь, мужчина не скрывал своего искреннего удивления. Смотря на него, такого задумчивого и хмурого, Энзо вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется высказать все этому старику. Рассказать обо всех симптомах, своих догадках, своих тягучих мыслях. Сейчас, он не видел перед собой угрозы. Он видел лишь замученного сумасшедшего старика, в котором в эту секунду проснулось сознание. Старика, которого не обвинили в неправильности его взглядов, а наоборот, глупо последовали за ним.

Будто прочитав его мысли, его взгляд поймала Кая. В глазах девушки читалось нечто иное, некая отстраненность, она уже не показывает, что разделяет его проблемы. Он чувствовал участие, как прежде, но теперь, она не стояла с ним рядом, или позади него. Она стояла с детьми, с другой от него стороны, заботясь сейчас об их безопасности и оставляя Энзо один на один с его демонами.

Она отпустила. Энзо видел тот поцелуй с Вилем. Теперь ее сердце в руках другого.

Он кивнул ей. Она, кажется, поняла его, и кивнула в ответ.

Я по-прежнему с тобой, но уже не так, как раньше.

Гибриды упоминались лишь в древних сказаниях первородных, – задумчиво начал Мальком, – Это легенда. Сказка. Человек, переживший укус волка до возраста, положенного для перевоплощения. Они были иными, не такими, как обычные полуволками. Переняли лишь часть их способностей.

– Я ни разу не перевоплощался в волка, – бросил Энзо.

– Начнем с тобой, что я все еще не верю тебе. Но если допустить, что ты говоришь правду – гибридам этого и не нужно. Они перенимают лишь волчий дух, а не его оболочку, – Мальком вдруг улыбнулся, – Может, поэтому ты такой сорванец? Тебе не сидится на месте. Тебе всегда чего-то не хватает, правильно? Пустота в груди. Что-ж... Мне льстит, что ты задаешь эти вопросы мне, но, полагаю, пришел ты не только поэтому.

– Верно. Я пришел, чтобы вы наконец поняли – то, что вы творите, какую цель преследуете – это неправильно. Даже я, человек не самый честных кровей, говорю вам это. Ваша стая боится вас. От вас сбежали ваши дети. Таким правителем вы хотели быть? Возомнили себя Богом?

Мальком заулыбался и поднял глаза к небу:

– Мать-природа давала мне знаки, давно давала... Я должен был остановить несправедливость. Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Безустанный, ведь сам крадешь лишь у людей, заработавших деньги нечестным путем. О да, ненужно так удивляться. Я достаточно разузнал о вас. Ты хороший парень, строящий из себя плохого. Охотники давно были на наших землях, и пора бы уже кому-то дать отпор людям. Моя жена не справилась с этим. Нас втоптали в грязь, отдали клочок земли, приносят детей на содержание...

– Вам дали свободу.

– Нет, – возразил Мальком, останавливая взгляд на Олли. Казалось, только сейчас альфа заметил подкидыша. – Нас сделали рабами. Мы воспитывали чужих детей, в то время, пока на нас велась охота. Мы терпели. Подчинялись.

Энзо вышел вперед.

– И каков же ваш план? Превратить всю стаю в волков? Какой справедливости вы добьетесь?

О, ты не представляешь. Я уже почти добился ее. Правительство Алиены зависит от нас, все ждут нашего решения касательно детей, жаль, правда, что они его так и не дождутся. Дети превратятся в волчат, и вся Алиена будет помнить этот день, когда из-за пренебрежения к Патрии, потерпела потери. Начнется хаос. Люди пойдут против правительства. А мы будем на свободе. Нас оставят в покое, все будут помнить о Патрии, как о племени, что пошатнула стул правителя. В наши леса перестанут соваться, и мы проживем столько в волчьей шкуре, сколько нам уготовлено матерью-природой... Слышишь, Олли? Не трусь, я вижу на твоем лице сомнения. Я не злюсь на то, что ты испугался, дитя. Ты был моим помощником в отсутствие моих детей, за это я благодарен тебе. Ну же, сделай правильный выбор. Чего ты добьешься, будучи на их стороне? Твоя жизнь отныне будет продолжаться либо в сокрытии, либо под вспышками камер. Ты готов ступить на землю, где вот-вот начнется хаос? Или все-же останешься здесь, где слышно лишь птичье пение.

Олли энергично мотал головой из стороны в стороны, в уголках его глаз показались слезы. Мальчик словно заставлял себя оставаться на месте, несмотря на то, что слова альфы явно затронули что-то в его душе.

– Твои родители отказались от тебя. Планируешь вернуться к ним? Или остаться в компании преступников?

Замолчите, – пробормотала Кая сквозь зубы, – вы понятия не имеете, о чем говорите. Вы попусту тратите время.

– Скорее, оттягиваю ваше поражение, – ни чуть не смущааясь произносит альфа, – все, больше мы никого не ждем? Или мои дети спрятались за вашими спинами?

– Они в Патрии, наводят порядок, – говорит Энзо, – не так-то легко выбить из голов членов Патрии, что их водит за нос сумасшедший.

– Сумасшедший... сумасшедший – это ты, Безустанный, раз утверждаешь, что в тебе течет наша кровь.

Он не врет.

Все поворачивают голову туда, откуда донесся голос.

Среди палаток возвысилась хрупкая женская фигура.

Амелия смотрела на отца, крепко сжимая какую-то толстую, дряхлую книжицу в руках. В ту же секунду ее взгляд зацепился за Энзо. Возможно, ему это только показалось, но уголок ее губ взметнулся вверх. Независимо от себя она показала, что была рада его видеть. Сердце его забилось быстрее. Но потом, она перевела взгляд обратно на отца, и улыбка, а точнее, намек на нее, потухла.

– Здравствуй, папа.

Мальком опустил глаза. Теперь, он стоял спиной к Энзо и к остальным, поэтому парень не имел понятия, что отразилось на лице альфы, когда он увидел свою сбежавшую дочь.

Не думал, что ты объявишься, – произнес Мальком спустя пару долгие секунды молчания.

Амелия сделала несколько шагов вперед. Девушка переводила взгляд то на палатки, то на альфу. Она казалось... другой. Энзо не узнавал девчонку, которую запер в кафе Уолсена. Ее осанка пряма, взгляд жесток, а движения плавны. Она осторожна. Она на чеку. Амелия казалось взрослее, казалась уверенней.

Если минуту назад он думал, что сердце его не может биться еще быстрее, сейчас он понимал, что ошибся.

– Я должна была. Вся эта история началась с меня. Со мной она и закончится.

Только сейчас Безустанный понял, что держала в руках Амелия.

– Ты хотел, чтобы я стала первой, на ком ты используешь Вечное перевоплощение. Не спросив моих братьев и меня, на моей церемонии ты планировал продемонстрировать, какого это будет. Неужели ты не осознаешь, что это могло закончится плачевно? Что я могла умереть, как умирают сейчас другие подкидыши от твоих экспериментов? – говорила, нет, рычала Амелия.

Мальком покачал головой:

– Ты была взрослее. Я бы не пошел на этот риск, не зная, чем все закончится. Тем более, ты же так хотела быть волчонком, дочь моя...Так хотела...

– Ты внушил мне это. Я не знала другой жизни.

Но теперь ты знаешь, какова она на самом деле? И чем же отличается человеческая жизнь от нашей? Чем отличаются эти два преступника, за спинами которых вы трусливо прячетесь? – Мальком перешел на крик.

Амелия вдруг остановилась. Теперь, палатки были позади нее, и она стояла лицом к лицу с отцом.

– По крайней мере тем, что они не лгут, – она вновь оглянулась. Следующие слова Амелия произнесла медленно и осторожно, – Эти палатки пусты. Где дети?

Олли всхлипнул, а Энзо поймал взволнованный взгляд Каи, которая, в свою очередь, вцепилась в руку девочки-полуволка.

Все это время подкидыши были не здесь.

Наконец осознав это, Энзо тяжело вздохнул. Последние пять часов его голова разрывалась от неописуемой агонической боли, которую он умело игнорировал, но она дала о себе знать в самый неподходящий момент. Энзо опустился на колени и сжал виски так, что казалось, проделывал в них дыру подушками пальцев. Тем не менее, своим туманным взглядом он успел заметить движение в кустах, а также расслышать глухой, хриплый, противный смех главаря Патрии.

Мальком поднял правую руку к небу.

Со всех сторон, с каждого угла на них вдруг бросилось десять, нет, двадцать волчат. Нет, их больше, их гораздо больше, и они выбегают с каждого темного уголка леса, с разной скоростью, но с одинаковым неистовым голодом в глазах. Эти волки почти не уступали размерам волкам Запансов. Энзо резко поднялся на ноги, подавив в себе желание ничком упасть на землю, и слыша позади, как перевоплощаются их полуволчата, и как кричат что-то нечленораздельное Олли и Кая. Мутная пелена, черт бы ее побрал, мешала сфокусировать взгляд, но он знал, что, а точнее, кого, он сейчас ищет, в надежде вывести отсюда. И плевать, чем в итоге это закончится.

Он побежал к яркой светлой точке, совсем не смотря по сторонам, совсем не беспокоясь о перевоплотившихся подкидышах, принявших сейчас форму волков, что были внушительнее их полуволчат, он не думал о том, что они наверняка проиграли в этой борьбе, в этой ненужной, бесполезной, с и так понятным для всех итогом борьбе. Не думал, какую утрату потерпела сегодня Алиена, не думал о том, сколько взрослых погибло в том бою у хижин, не думал о том, сколько детей не пережило экспериментов Малькома, не думал, живы ли сейчас Дэн, Ник, Виль и Шона, не думал, не думал, не думал... Боль, распространившаяся сейчас по всему телу, поглотила его, он стал одним большим сгустком невероятной агонии. Но он бежал. Бежал к ней, чтобы повалить на землю, укрыть от волков, спрятать, сделать все, чтобы ее не тронули.

Однако приблизившись к ней, он увидел панический ужас в ее глазах. И смотрела она не на схватку между подкидышами и полуволчатами. Она смотрела на него.

Энзо вздохнул, посмотрел вниз в надежде схватить своей рукой ее – но вместо своей исцарапанной ветками и украшенной укусами комаров ладони увидел черные волчьи лапы.

Он остановился. Хотел позвать ее но вместо слов послышалось гортанное рычание.

Этого просто не могло быть. Это нереально.

В его голове вдруг зазвучали детские голоса: восторженные, приветственные. Это полуволчата, уже перевоплотившиеся, радовались его присоединению. Казалось, для них это всего лишь игра, цель которой – победить подкидышей, детей, что когда-то росли среди них.

Альфа! Альфа! – мысленно передавал они ему.

Однако голоса звучали гармонично, отдаленно, мыслительный поток словно контролировал громкость, прибавлял и уменьшал ее, делал так, как хотелось бы слышать Энзо.

И они звали его Альфой. Не Малькома. Его.

Времени на раздумья не было, поэтому он вновь повернулся к Амелии, в надежде передать во взгляде: «Беги отсюда немедленно», однако девушки перед ним не оказалось. Ориентируясь по ее запаху, он быстро нашел светлую макушку, приближающаяся к другому человеку. Выхватив одного подкидыша, Энзо понял, что это был именно подкидыш, судя по более крупному размеру, человек старательно сдавливал ему челюсть. Белоснежный как снег волчонок не переставал брыкаться, пока Амелия не добежала до человека и не влила животному меж клыков какую-то жидкость из пузырька, что вытащила из переднего кармана и сжимала до побеления в костяшках.

В этот же миг тело волчье тело подкидыша начало стремительно меняться, и когда Амелия наклонилась, чтобы помочь хрупкому мальчику подняться, Энзо наконец увидел человека. Это был Демьян. Их взгляды нашли друг друга.

И Энзо понял, почему природа неожиданно оживилась, почему птицы запели громче, почему ветер стал неистовее. Ответ словно был написан на лице верующего Демьяна: «это все ты. Мать природа признала тебя».

По той же причине, по которой полуволчата в его голове радостно кричали: Альфа, альфа, альфа!

Словно были рады новому правителю.

Энзо сорвался назад, в надежде разыскать в толпе Малькома. Его чувства обострились, нюх улучшился, и почему-то он точно знал, как пахнет Мальком. Древней древесиной, шоколадом, скорее всего добытым для подкидышей, и утренней росой.

«Гибриды переняли лишь волчий дух... они не могут перевоплощаться»

Тогда почему же у Энзо сейчас четыре лапы и невероятный, неописуемый голод?

Пока он разыскивал Малькома в толпе, полуволчата набрасывались на подкидышей. Расслышав детский скулеж, Энзо отдал свой первый приказ:

«Не калечить подкидышей. Нападайте, но не переходите к насилию. Ждите, пока до вас доберется Амелия, она превратит их обратно»

На миг полуволчата замерли, словно не ожидали, что Энзо будет против выбранного ими способа справляться с подкидышами, однако все-таки послушались его. Тем временем, людские запахи умножились: повернувшись влево, Энзо заметил выбегающего фиолетоволосого парня и низенькую русоволосую девушку. Это еще кто?

У всех них в руках тоже было по пузырьку, однако лицах новоприбывших отражались не собранность и уверенность, как у Амелии с Демьяном, а шок и потрясение. Они явно не ожидали стать свидетелями подобной волчьей расправы.

– Чего стоите? Вливайте раствор им в глотку! – крикнула Амелия подоспевшим.

Фиолетоволосый парень злобно зыркнул на нее:

И как же их ловить? Они же... – однако парень не успел договорить свою фразу, пропитанную недовольством, так как на него вдруг напал подкидыш и повалил на землю с такой силой, что кусочки сухой грязи вдруг взметнулись вверх. Энзо резко остановился и повернул лапы по направлению к потасовке, но Кая подбежала быстрее, и умело, резким движением оттащила волка от парня. Подкидыши, заметив, что полуволчата не нападают, а только защищаются, принялись нападать на них с особой жестокостью. И что же ему сейчас делать? Какой приказ отдавать?

Вдруг запах Малькома стал острее, и Энзо побежал, следуя четким волчьим инструкциям, какими были для него улучшенные втрое зрение и слух, по направлению к этому запаху, что становился слабее с каждой секундой. Казалось, он не успеет. Они уже проигрывают. Дети подчиняются всему, что он говорит, и хоть он так и не понял, почему, нужно было использовать это во благо их общей цели. Однако Энзо не имел малейшего понятия, что делать. Продолжать следовать за Малькомом, который словно растворился в воздухе? Дать приказ полуволчатам, чтобы все-таки нападали на подкидышей, ведь те могут убить их в любую секунду? Присоединится к Амелии и ее странной компании и вливать подкидышам загадочную жидкость в пасть, чтобы они превратились обратно в детей? Но для этого нужно бы ему, самому Энзо, обратно стать человеком. Или не нужно?

Он уже ничего не понимал. Но нельзя, нельзя поддаваться эмоциям, раз уж он сейчас волк – значит, нужно пользоваться своим положением. Ведь Безустанным он тоже не переставал быть.

Энзо остановился, чтобы помочь полуволчонку стряхнуть с себя озверевшего подкидыша. Зарычав на него в ответ, он спросил:

«Где сейчас Мальком?»

Подкидыш хотел было убежать, но Энзо навалился на него сверху и прижал лапами к твердой земле:

«Ты не услышал мой вопрос?»

«Я...я не знаю» – проскулил ребенок. Вовремя же он вспомнил. Это всего лишь ребенок, неокрепший ум, прячущийся в шкуре зверя. Это детская борьба, управляет которой один сумасшедший взрослый.

«Тебя мама разве не учила, что нападать на своих – нехорошо?» – решил действовать по-другому Энзо, но хватки не ослаблял.

«У меня нет мамы» - глухо отозвался в его голове подкидыш, сузив зрачки.

«Разве тебя не усыновили?»

«Усыновили, но не мама. Папа. Он сейчас в Патрии, убивает людей»

Славный разговор, ничего не скажешь.

Не успев ничего ответить, Энзо ощутил некое покалывание на спине, и обернулся как раз вовремя: двое подкидышей, белый и серый волк, бежали прямо на него, намереваясь, судя по открытым пастям со свисающими с клыков слюнями, до смерти искромсать его. Энзо успел среагировать, прижавшись всем телом к земле, так, что при прыжке, которым волки-подкидыши собирались сбить его с ног, они напоролись на все еще лежавшего неподвижно подкидыша, допрос которого Энзо так и не закончил.

Обернувшись, Энзо, стараясь терять ни секунды, хотел было подозвать Амелию и ее компанию, чтобы те влили троим подкидышам их волшебный элексир, что сразу обратит их обратно в детей, однако у него это так и не получилось, потому что на Олли, мальчика, успевшего сообразить присоединится к Кае и тоже орудующего теперь пузырьком с жидкостью, вдруг с огромной силой сбили с ног три черных самых крупных волка. Старшие подкидыши. Иначе их размер объяснить нельзя, они выделялись таким же телосложением, как у Запансов, если даже не больше.

Приземлившись Олли ударился головой о камень, тут же окрасив его в алый цвет. Кровь струилась из виска мальчика, возможно, он уже был ранен до этого. Разрывающие перепонки крики боли гасил собой вой подкидышей, которые радостно поддерживали трех черных волков. Долго не думая, к мальчику подбежал Демьян, доверивший пузырек в его руке Кае, и попытался привести его в чувства.

Казалось, подкидышей становилось все больше. Они выбегали из-под теней, словно ждали своего звездного часа.

Их компания проигрывала. Полуволчата явно уступали в силе новообратившемся, друзей Амелии было мало для того, чтобы обратить всех, Олли ранен, и Энзо был уверен, что вскоре покалечены будут и другие. Он запретил себе нападать, запретил то же самое подкидышам, и что же им остается? Ждать, пока их силы иссякнуть и отбиваться? Но что, если подкидыши не успокоятся, пока не перебьют их всех?

От бессилия и внутреннего сопротивления он вдруг поднял глаза к небу, откинул голову назад и громко завыл, так, что его вой вскоре подхватили остальные, борющиеся полуволчата, а подкидыши замерли на месте.

Минуту спустя в его ноздри ударил новый волчий запах, какого он прежде, после перевоплощения, не ощущал.

А еще пять минут спустя, полных атак, крови, клыков, детских и взрослых криков – из кустарников вырвались Дэн, Ник, Виль и Шона.

У одного из волков отсутствовала передняя лапа.