То, что чувствует Энзо к отцу сложно назвать любовью. Это преданность, это привязанность, за неимением ничего. У него не было выбора, кроме как любить. Не было достойного примера рядом. Наверное, поэтому Энзо распознал эту тягучую тяжесть утраты и понял, что она принадлежит не только ему, а кому-то еще.

Ник медленно открыл глаза, будто сидел и ждал, когда к его виску приставят пистолет. Парень посмотрел на Энзо, губы растянулись в грустной усмешке. Создалось ощущение, что Ник потихоньку теряет крышу ­­– или уже потерял. Да что тут говорить – Энзо и сам чувствовал, что сходит с ума, теряет нить с реальностью. Как еще описать его острое желание отомстить за отца, который в свою очередь сам был убийцей?

­­­­­­­­­­­ Как давно ты знаешь? ­– тихо спросил Ник, когда за стенами хижины разворачивалась борьба среди людей и Патрийцев. Энзо и Кая изначально обговорили с Тимом, что жертв быть не должно, они не собирались убивать, их задача была организовать переполох, чтобы вывести Запансов в безопасное место. Тим обещал, что и протестующие пострадать не должны. Соответственно, пистолет в руке Энзо тоже был не насто­­ящим.

Но Ник об этом понятия не имеет.

­­­­­­­– Достаточно, – резко ответил Энзо.

Он хотел только напугать, припугнуть... Его отец не был святым, никто из Прицев не был святым, отец охотился на волков, ненавидел Патрийцев... Но он любил Энзо. Наверное, любил. Энзо не знал, с чем связано его желание мстить за людей, которые хоть как-то помогали ему чувствовать себя нужным.

Да он уже, черт подери, сам не понимал, что происходит. Кто контролирует его мысли? Он сам, отец, Дэн? Что именно является его искренним желанием?

Пистолет в руке задрожал. Ник обратил на это внимание, но смотрел сузив глаза на Энзо, словно обнаружил неисправность, заметил сбой.

Тем временем Кая будила остальных.

– Мы теряем время. Убери пушку, наведи порядок в мыслях и давай уже свалим отсюда.

Она права, как и всегда. Но он пришел сюда с мыслью сделать Нику больно.

– Твой отец был ужасным человеком, – Ник хрипел, словно не пил месяцами, но говорил быстро, отчетливо, осознавая шаткость положения, – знаю, меня это не оправдывает. И извини что ничего не говорил все это время, не было возможности, ты ведь понимаешь... Если тебя это утешит, с того дня я не спал по ночам. Это событие навсегда уничтожило меня, но ты ведь понимаешь, Энзо, кем был твой отец? Что он хотел убить меня? Что он был один из тех... – Ник закашлялся, – был охотником на нас? У меня не было выбора, да и я был ребенком... Ты, возможно, скажешь, что если бы твой отец знал, что под шкурой волка скрывается человек, то не стал бы нас убивать? Так вот, ты можешь прижимать этот ненастоящий пистолет к моему виску сколько душе угодно, но с уверенностью могу тебе сказать, Приц, что это не так. Ты и сам это знаешь, хоть и делаешь вид, что думаешь иначе. Да твой отец с двойной радостью стрелял бы по нам, если бы знал, что именно Патрийцы скрываются в шкурах волков лесов Алиены.

Тут послышался сонный мечтательный голос.

– Кая?

Виль недоуменно глядел на девушку, которая пыталась развязать ему руки.

– Почему я не чувствую твой запах? – спросил все еще прибывающий в полудреме Виль, пока Кая прилагала максимум усилий на развязку тугого узла на его руках.

– Долгая история. Расскажу, когда сбежим отсюда. А вы почему были без сознания?

– Заснули... вроде.

Виль выгнул руки, чтобы Кае было удобней, а сам поочередно посмотрел на все еще спящего Дэна, такого мирного на вид, Шону, которая хмурилась даже во сне, и наконец взглянул на Ника и Энзо, последний, в свою очередь, хоть и неуверенно, но держал пистолет у виска его брата.

– Я все еще сплю? – решил уточнить Виль, приглядываюсь к оружию в руках Энзо.

– Нет, это самая настоящая реальность, – ответила ему Кая, переключившись на разматывание ног.

Виль, кажется, быстро все понял. Появилась едва заметная грустная улыбка, за которой, скорее всего, скрывались осознание и нервозность.

– Мне жаль, что твой отец погиб от рук моего брата. Я сам узнал только здесь...

Энзо замешкался. Опустил пистолет. Потер лоб.

Я... не должен был, – низко протянул он, переводя взгляд с младшего Запанса на среднего. Гнев на самого себя пропитывал мозг, – не должен был.

На что он вообще рассчитывал? Что припугнет его, в то время как сам приперся спасать их полуволчьи морды? Становилось понятно, что опрометчивость не всегда была частью его характера – она появилась не так давно, примерно в то же время, как в его жизни появился Дэн Запанс, взявший контроль над его сознанием.

И в то же время, стоял вопрос – что из действий Энзо – его действия, а что – заслуга вмешательства Дэна? Может этот придурок даже во сне сейчас играется с его мозгом, как с детской игрушкой.

Ник, скорее всего, принял выражение лица Энзо за раскаяние и взгляд его слегка смягчился.

Ты повелся на инстинкт, – осторожно сказал Ник, – на твоем месте, я поступил бы также. Зная, что твой отец возможно причастен к некоторым убийствам наших тоже не дает мне покоя, Приц, хотя в твоих глазах этот человек возможно выглядел героем, потому что ты был воспитан его законами. Я и сам был таким же. Только я в этом лесу способен по-настоящему понять, какого это, когда маска с лица твоего лица спадает и ты осознаешь, что за ужасный человек скрывался под видом достойного родителя. Не смотря на все это, я благодарен тебе и Кае за попытку спасения, но это не значит, что я забыл о поступках твоего отца. И да, я имею право не раскаиваться, хоть грех убийства и съедает меня изнутри. Охотник целился в меня. А теперь, натяни маску Алиенского Беззаботного, или как тебя там называют, и черт подери, освободи нас.

­Кая повернулась к ним, удивленно вскинув брови:

– Не использовал при ругани «мать-природа»? Что-то новенькое.

Энзо начал быстро распутывать руки Ника, тот в свою очередь издал едва слышный смешок:

– Я достаточно времени провел в компании преступников.

Освободившись, Вилю и Нику, несмотря на недостаток сил, все-таки удалось перевоплотиться, следующую минуту, пересиливая волчий голод, они острыми зубами рвали веревку, освобождая Шону и Дэна, которые потихоньку приходили в себя. Энзо и понятия не имел, что полуволки также, как многие и люди, от критического недостатка силы теряют сознание. Теперь их даже как-то легче воспринимать как себе равных.

– Наших там что, убивают? – осторожно спросил Виль, натягивая футболку после перевоплощения обратно в человека.

Остальные повернулись обратно к Вилю Нику, которые поменяли оболочку и надевали прежнюю одежду. Благо, сделали это быстро и у Энзо пока не было возможности врезать Дэну. Тот, к слову, выглядел так, как будто все еще спит.

Потом, потом, потом. Сейчас нужно их убрать подальше отсюда. Опять же, Энзо знать не знал, было ли это его искреннее желание или он запутался к чертям собачьим и принимал все желания Дэна за свои.

Кая прочистила горло. Забавно. Энзо успел заметить, как взгляд девушка остановился на загорелой груди Виля, до того, как тот успел надеть футболку.

– Там... там все идет по плану, – скрестив руки, слегка дрожащим голосом ответила девушка, – никто никого не убивает, гражданские подчиняются двум не настоящим преступникам Алиены. А те приказали искать детей, бороться, но не убивать. Мы рассчитываем на то, что полуволки получив несколько травм быстро восстановятся. В основном, протестующие защищаются и ищут своих детей. Вы ведь в курсе, что Патрия отказалась давать отчет о жизни подкидышей? Это ввергло всех в шок. Родили хотят знать, что происходит. В общем, времени нет. Нужно бежать, пока не настоящие мы с Энзо себя не выдали.

Шона поправила волосы, но те все равно распушились в разные стороны, и произнесла со вздохом что-то себе совершенно не свойственное:

И как вы нашли людей, которые притворяться вами, чтобы отвлечь протестующих?

Виль задумчиво закивал, будто и сам собирался спросить то же самое, Кая вроде бы хотела ответить, но Энзо уже рванул к выходу из хижины, оглядел округу: беспорядок, погибших вроде нет, некоторые родители обнимаются с детьми-подкидышами, те выглядят шокированными и не знают, как реагировать на нежность со стороны незнакомого им человека. Полуволки не нападают, защищаются. Но надолго ли их хватит? Самого Малькома нигде не видно.

Энзо достает из кармана пузырек с раствором.

– Обмажьте свою шею и кисти рук вот этим. Здесь серебро и мята. Благодаря этой штуке вы сейчас не чувствуете наш с Каей запах. Возможно, на полуволков она подействует иначе – избавит от мыслительного потока. Если у людей она забирает единственную идентификацию – запах, то у полуволков, соответственно, может забрать их способ обнаружения – мысли.

На Энзо не сработало, конечно – Дэн все еще был в его голове, он это понимал, однако Энзо не был полуволком, он явно был чем-то иным. Кем именно, он подумает в более спокойной обстановке и скорее всего переговорит с Амелией.

Дэн взял пузырек первым, почесал бороду, без лишних вопросов выполнил сказанное. По нему было видно, что он чертовски и устал, его явно также ослабило проникновение в мысли Энзо, возможно поэтому он старательно избегал смотреть ему в глаза.

– Чтобы Патрийцы не читали наши мысли и не смогли обнаружить? – поинтересовался Виль, быстро повторяя действия брата.

– Вычитали у Уолсена? – решил уточнить Ник.

Кая кивнула.

– Почему мы не заметили этого у него в дневниках раньше? – нахмурилась Шона, быстро размазывая раствор по кисте руки, – могли бы избежать всей этой ситуации.

Энзо пожал плечами.

– Про мыслительный поток я додумал. Не отрицаю, что это может не сработать.

Как только Запансы и Шона обмазались смесью, бывшая советница альфы многозначительно посмотрела на Дэна. Тот отрицательно покачал головой.

– Кажется, я ничего не слышу. Но мы не можем знать наверняка – обмен мыслями силен и по-настоящему действителен только когда мы в волчьей оболочке. А проверять нет времени, мы и так здесь уже достаточно долго и меня смущает, что отец так нас и не навестил.

Энзо заулыбался бы, ведь возможно, его догадка оказалась верна, но время и правда поджимало, хотя неожиданно шокированное лицо Виля и наиглупейшая ухмылка максимально притягивала внимание – полуволк явно не ожидал, что когда-то его мысли могут быть не прочитаны.

Энзо делает глубокий вдох:

– Ну а теперь... приготовьтесь.

Кая с триумфом на лице отдает ему то, что сжимала в руке последние минут пять, из-за чего предмет стал теплым, почти горячим.

– О нет, о мать-природа, – глаза Виля округлились.

В ответ Энзо лишь вновь пожал плечами.

– Должен же я быть верен своим идеям. Правда, не помню, являются ли эти идеи точно моими.

Зажигалка в его руке была главной частью его великого плана.

– И что же ты... подожжешь нас всех? – Ник был на грани, голос хрипел.

Нет, это просто отвлекающий фактор. Сейчас мы привлечем одного из полуволков поблизости запахом. Приготовьтесь.

С этими словами Приц зажег огонь. Пламя отражалось в его глазах, Энзо надеялся, что никогда заметил, сколько испуга притаилось в них.

– А если ворвется толпа? – предупреждающе спросил Дэн.

– Просто доверьтесь мне.

Вдруг дверь в хижину отварилась, на пороге показался парень, высокий кудрявый брюнет, не старше тринадцати. Подкидыш.

Сойдет. Не полуволк, конечно, но это погоды не меняет. Но... как он почувствовать запах гари?

– Так и знал, что тут творится что-то неладное... Сюда никто не заходит, но я подумал...

Парень быстро закрыл дверь, выглядел он испуганным, шокированным. Энзо даже не понял, из-за чего, то ли потому что увидел Энзо и Каю, двойники которых были снаружи, или освобожденных заключенных, которые должны были лежать без сознания.

– Никто не заходит? Они что, ждут пока мы сами покинем хижину? – спросил Дэн, и чуть позже добавил, – Олли, все нормально. Дыши ровно.

Мальчик по имени Олли сел прямо у дверей и закрыл лицо руками. Энзо убрал зажигалку. Кажется, его план менялся на глазах.

– Альфы нет. Они думают, что вы мертвы. Все боятся заходить. Альфа разгневается, если узнает, что его детей не спасли.

Виль присел рядом с ним.

– Думают, что мертвы? Стой, Олли, подожди, давай помедленней, – возвел руки вверх младший Запанс, – о чем ты говоришь?

Звуки борьбы не прекращались, вне хижины все еще слышались крики. В голове Энзо тикали часы.

– Патрийцы. Они боялись, что вы потеряли сознание и умерли. Минуту назад они перестали слышать мыслительный поток. Все боялись зайти и проверить, знали – кто сообщит Альфе новость о смерти, кто обнаружит смерть первым – покойник. Никто не хочет гнева Альфы. Он уже убил одного... Так вы живы. Что же вы... Что же вы делаете? Почему преступники здесь, а не там?

Кая переглянулась с Энзо.

Все в порядке... Олли, верно? У нас все под контролем. Мы пришли освободить Запансов и Шону. Видишь зажигалку в руках этого парня? Запах огня должен был привлечь полуволков. Как только они зашли бы сюда, мы бы сбежали, победив в борьбе, потому что мыслительный поток наших полуволков закрыт, а у Патрийцев нет, поэтому они бы проиграли в полуволчьей схватке. Мы бы сбежали, потому что Патрийцы, как мы убедились, все еще боятся трогать людей. Раз уж ты тут... Позволь нам использовать тебя в нашем плане.

Кажется, шестеренки в голове Каи работали лучше и быстрее, чем у Энзо. Хорошо, что они дополняют друг друга.

Теперь в глазах Олли отражался ужас.

– Если все так боялись зайти и обнаружить мертвых детей Альфы, почему же ты оказался таким смельчаком и взял на себя эту задачу? – медленно, словно бы перед опасным хищником, садился Энзо, – Или ты сам отчего-то бежал, Олли? Скрылся от всей борьбы снаружи?

– Нет, я... – мальчик начал заикаться. Он поправил воротник длинной кофты. Только сейчас Энзо заметил, что мальчик был одет во все белое. Причем, одежда была совсем не тронута лесной жизнью. Никаких признаков грязи или листьев, как обычно бывает на несуразной одежке Патрийцев.

Голос подала Шона:

– Он хотел забрать тебя. Забрать к остальным. Но ты сбежал.

Ник вздохнул:

– Мать-природа, о чем вы говорите?

Шона на его восклицание не обратила ни капли внимания.

– Я права, не так ли? – настаивала женщина, – Альфа скрылся с подкидышами, которых отобрал для вечного перевоплощения, как только запахло жаренным. Поэтому не было никаких комментариев по поводу безопасности детей Властям. Поэтому мы до сих пор слышим крики некоторых родителей снаружи.

– Они не могут найти своих детей среди подкидышей, потому что Альфа уже скрылся с ними, – едва слышно произнесла Кая.

– Не со всеми, – добавил Дэн, – С избранными. И мы были одними из них. Лежали без сознания и ждали возвращения отца. Наше перевоплощение должно было стать показательным выступлением. Я прав, Олли?

Мальчик выглядел настолько растерянным, что Энзо даже стало жаль его. Захотелось похлопать мальца по плечу и убедить в том, что все будет в порядке.

– Как ты так легко прочитал мои мысли, будучи не в вольем обличии? – обнимая себя руками, спросил Олли, вонзаясь в Дэна напуганным взглядом.

Запансы переглянулись между собой.

– Это неважно, – отмахнулся Дэн, – Скажи честно – ты тоже избранный? Но тебе удалось незаметно сбежать и именно поэтому мы ворвался в хижину. Пока остальные боятся обнаружить нас мертвыми и защищают Патрию от протестующих, ты вошел сюда, потому что тебе было нечего терять.

– Я не хочу быть волком навсегда. Но я не хочу терять Патрию... – протянул мальчик.

Кая слегка дотронулась до его руки. Прием, которые они с Энзо всегда использовали, чтобы в чем-то убедить человека. Энзо выступал наблюдателем. Неважно, человек ты, подкидыш или полуволк, ты всегда обратишь внимания на милую девушку, которая смотрит на тебя понимающим взглядом и слегка касается кожи.

– Я понимаю тебя, Олли. У тебя сейчас нет никакого выбора, кроме как остаться с нами. Поэтому...

Она подняла глаза на Энзо.

– Ты сделаешь все, что мы скажем, – закончил он.