В поле зрения Дрейка попала ярко фиолетовая прядь, сбившаяся когда-то с его прекрасной прически. Наверное, волосы – последнее, о чем стоит думать сейчас, когда он пытается заставить себя говорить о своем прошлом в присутствии совершенно незнакомых для него личностей, однако Дрейк не смог ничего поделать с желанием взглянуть на себя в зеркало. Это он и сделал. Парень поднялся с дряхлого деревянного стула со сломанной ножкой, от которого у него уже успела заболеть спина, прошел мимо уже о чем-то переговаривающихся Амелии с испуганной девушкой по имени Нина, чем-то напоминающую Трис из "Дивергента" (девчонки так быстро меняют тему разговора и собеседников, просто диву даешься), и под пристальным взглядом Демьяна поднялся на второй этаж. Было сложно противостоять импульсу взять и показать ему средний палец. Такие люди, как Демьян, бесят его. Они притворяются всезнающими невинными овечками, старательно пытаются угодить другим, но на самом деле преследуют только свои цели. Может, Амелия слишком слепа, чтобы это понять, но Дрейк уже раскусил его. Блондины вообще в принципе странные люди.

Он добрался до ванной и ногой открыл слегка провисшую дверь, та издала длинный скрипучий звук, будто с неохотой пуская к себе незнакомца. Дрейк сделал осторожный шаг вперед, почему-то боясь возможных посторонних присутствующих, типа привидений или демонов, что очень глупо с его стороны. Когда он посмотрел на свое отражение в грязное зеркало над раковиной, он скривился. Во-первых, его лицо выглядело как один огромный синяк. Эти придурки сравняли цвет его лица с цветом волос, ничего не скажешь. А во-вторых... Как он не заметил, что черные корни уже отрастают? И в третьих... Какого черта он вообще об этом думает?

Дрейк помыл лицо, что делу не очень помогло, зато взбодрило. В голове его вертелось куча мыслей различного характера – где его друг Виль, почему эти люди такие неразговорчивые, и выживет ли он сегодня, завтра, и вообще эту неделю. Да уж, завидное положение у тебя, Дрейк.

Парень вышел из ванной и потянулся. Мышцы ныли, а в этой квартирке совсем не было места, он хоть и не такой высокий, но было ощущение, будто постоянно приходилось сгибаться. Когда он вышел из ванной, невольно осмотрелся. Всюду валялись всякие бумаги, на столе куча разных колбочек, на стенах какие-то непонятные пометки и странные рисунки. Одна из этих надписей зацепила Дрейка – парень подошел ближе, чтобы рассмотреть, дотронулся до нее пальцем. Японские иероглифы. Он нахмурился. Конечно, Дрейк не владел японским так хорошо, но надпись разобрал:

«Аконит – лекарство или смерть?».

Так, в запасе у него информации немного, но он успел узнать и понять, что владелец, живший здесь, тот самый Уолсен, проводил некоторые опыты. Амелия проронила что-то про них, когда они переговаривались с Демьяном, но тут же осеклась, покосившись на Дрейка, который, вообще-то, внимательно слушал, потому что хотелось наконец узнать, что вообще происходит.

Парень тут же пулей спустился вниз, зачем-то рукой указал на лестницу, по которой спустился, и посмотрел на ребят, которые вели беседу с этой Ниной. Что же они с ней разговаривают, а ему ни слово не скажут? Он-то тут раньше появился!

– Почему там на стенах надписи на японском? – спросил Дрейк.

– Без понятия, нам не у кого уточнить, потому что Уолсен погиб, – грубо ответила Амелия.

– Знаешь, а ты могла бы быть и помягче со мной. Разве тебе не хочется узнать, откуда я знаю, что все твои браться – полуволки? Откуда у меня тату из древесного угля? Не интересует?

Девушка молчала. Только тупо пялилась в пол. Значит, Нина знает, кем был ее парень, и все в этом помещении прекрасно понимали, что происходит, но молчали.

И тут до Дрейка дошло. Он аж открыл рот от удивления – так сильно его шокировала вдруг пришедшая в голову догадка.

– Ты думаешь, Виль мне все рассказал? Думаешь, я один из фанатов, как твой дружок?

И правда, вот почему Амелия не хотела делиться с ним информацией. Она взбесилась на брата, который доверился обычному человеку, одному из фанатов племени, вон как Демьян и его родители. Наверняка она подумала, что и избили его тоже из-за этого – обычное нападение неверующих на верующего.

– Да не религиозный я! У меня даже волосы фиолетовые, не слишком вяжется с образом примерного мальчика, – он бросил короткий взгляд на Демьяна, который даже в своем измученном виде выглядел как первый-отличник-школы.

– Твой брат ничего мне не говорил. Не смей думать о нем плохо, особенно сейчас, когда я понятия не имею, жив он или нет, – продолжил Дрейк спокойнее, – Я уверяю вас в том, что я тот, кто сможет помочь вам, потому что я много что знаю. Спрашивайте у меня что угодно.

– Хорошо, – Амелия встала и подошла к нему. Нина и Демьян переглянулись.

– Почему на твоей руке тату, как у древних полуволков? – спросила Амелия.

– Потому что мне сделали ее в детстве, – быстро ответил Дрейк, – Ответный вопрос – где сейчас находится Виль?

– В Патрии, как и все мои братья. Так Виль тебе ничего не рассказывал?

– Ничего. Они в плену?

– Да. Мой отец – альфа, и сумел выйти на наш след, точнее, на след моих братьев, хотя мы планировали затаиться на недолгое время, а потом сбежать в страну без племен. Почему тебе сделали тату?

Тут Дрейк улыбнулся. Ох, как давно он не произносил этих слов.

– Потому что в прошлом я – полуволк.

Глаза Амелии округлились. Она обернулась и посмотрела на Демьяна, тот и сам уже встал из-за столика, и сидеть осталась только Нина, которая громко отхлебнула из чашки невкусный кофе. Дрейк уже успел его попробовать.

– Но сейчас ты...? – не договорила Амелия.

– Сейчас я обычный парень. Неполуволк. Так в чем ваша миссия, и что за эксперименты проводил Уолсен?

– Он... Уолсен искал лекарства от волчьей оболочки. Он погиб из-за того, что смешал не те ингредиенты и... Мои братья тоже не хотят быть полуволками, Виль всю жизнь мечтал избавить себя от мучений. Расскажи... расскажи все, что знаешь.

– А блондинчик кто? Как я понял, он в этой истории просто религиозный фанат, который сейчас проживает свою мечту, столкнувшись с беспорочной жительницей священной земли?

– Мои родители сейчас протестуют против Патрии, выражая желание выйти на связь с моим братом. Я не знаю, жив ли мой брат, в порядке ли мои родители и что нас всех ждет. Так что, поверь мне, мы все тут жертвы, – выпалил Демьян. Кажется, это первый раз, когда он вот так в открытую демонстрирует гнев.

Вдруг послышался тоненький голосок позади.

– Так чего мы все ждем? За дверьми творится черти что, а Дрейк знает, как избавиться от волчьей оболочки. Амелия, ты говорила, что скоро могут вернуться Энзо и Кая с твоими братьями, почему бы нам не приступить? – проронила Нина.

Дрейк хмыкнул:

– Я очень рад твоему оптимизму, дорогая Нина, но, во-первых кто такие Энзо и Кая? А во-вторых, я вообще не помню, как именно из меня изгоняли волчью оболочку.

Амелия резко шлепнула его по руке. Он шикнул на нее:

– Эй, больно!

– Ты что, издеваешься? Как это, не помнишь?

– Да я тогда мелким был! В Японии это частая практика – там это делают давно, и кто хочет остается волком, кто не хочет – не остается. Жаль это тебе сообщать, но я правда не помню весь тот опыт, что надо мной проводили. Ну а тату была данью прадедушке, который остался волком. У каждого последующего поколения нашей семьи есть такой рисунок на руке, но сам-то я и дня в теле волчьем не помню. Так кто такие Энзо и Кая?

Кая. Имя было ему знакомо – неужели это та самая Кая, по которой Виль с ума сходил?

– Обычные люди, которые вроде как сначала пытались поджечь их хижины в Патрии, а теперь на их стороне, – ответила ему Нина.

– Чего блин?! – удивился Дрейк.

Завидев, как Амелия начинает идти кругами по кафе, как сумасшедшая, явно потрясенная информацией, Демьян складывает руки на груди и спрашивает сам:

– А ты как понял, что Виль – полуволк?

– Да это, вроде как, сразу понятно было, – пожал плечами Дрейк, – До поздна не работал, вечно негодовал когда читал «Супер-оборотней», ничего не говорил про свою семью, хотя я спрашивал. Классика.

Амелия вмешалась:

– Итак, что мы имеем на данный момент: Дрейк – в прошлом полуволк, на родине он лишился оболочки, но не помнит, как. Родители Демьяна там, снаружи, готовы прорваться в Патрию, как и многие другие. Нина все это время была девушкой моего брата, из-за которой он, оказывается, в первую очередь хотел сбежать из дома и врал нам о многих вещах. Энзо и Кая сейчас освобождают моих братьев и Шону, но я понятия не имею, жив ли хоть кто-нибудь из них сейчас или нет, потому что план Энзо и Каи мне неизвестен, но я уверена, что он очень, очень рисковый. На улицах почти нет сторонников Патрии, я боюсь, что не делаю ничего полезного, хотя очень сильно, очень сильно пытаюсь разобраться...

Девушка опустилась на колени и закрыла ладонями лицо. Все затихли. Демьян подошел к ней почти сразу, почувствовав приближение истерики. Нина тоже встала, Дрейк заметил в ее глазах блеск слез, и вот уже все они стояли вокруг Амелии, позволяя ей, и себе, перевести дух. Дрейк громко выдохнул и прошел рукой по волосам, Нина негромко всхлипывала, Демьян гладил Амелию по спине. Спустя минуту девушка поднялась, открыла глаза, с удивлением Дрейк отметил, на щеках не было дорожек от слез, и глаза были сухими. Она не плакала. Она сломалась. Точнее, надломилась, но даже в этот момент девушка не позволила себе раскиснуть, даже в этот момент она, кажется, размышляла.

Может, она и не такая дурочка, какой Дрейк посчитал ее в самом начале.

Вдруг, тишину разбавил звонок телефона. Все поверунись туда, откуда доносился звук. Амелия побежала на кухню, и ахнула, когда посмотрела на экран.

– Это Энзо! – осведомила она их о звонящем. Это имя значило только одно для Дрейка. Новости.