Кая прибыла на место быстрее него.

Ну где же ты, где же, где же...

Она планировала зайти в «У Уолсена» вместе с ним. Не только потому, что боялась... В старые добрые времена, когда они еще выбирались совершать грабежи, они всегда заходили в выбранное заранее место вместе, рука под руку. Команда. Вечные партнеры. Что же это такое? Она уже понятия не имеет, как ей действовать без его приказов. Еще с детства этот придурок доказал, что стоит всегда прислушиваться к его мнению. Как правило Энзо Приц, несмотря на всю его импульсивность и самонадеянность, редко был неправ. Единственным случаем, когда он действительно облажался, оказался поджег хижин. Сейчас Кая осознала, каким же непродуманным был его план, каким немыслимо рискованным. Почему она всегда лишается рассудка, находясь рядом с ним? Она ведь всегда была смышленой девушкой. Чего уж скрывать, это Энзо обычно называли недалеким, но просто потому, что он сам выбирал таким казаться. Только гений никогда не покажет свое истинное лицо. Для нее Энзо был гением.

Но и она не была дурой.

Итак, как бы сейчас поступила НЕ дура?

Зашла бы внутрь, не дожидаясь Энзо? Или стояла бы на улице, сложив руки на груди, в ожидании спасения принца?

– Пошло оно все, – сказала Кая вслух, запустив пальцы в свои короткие черные волосы, выдохнула и сделала шаг вперед.

Навстречу неизвестности.

В заведении было темно. Она ощутила легкое головокружение, то ли из-за того, что здесь было чертовски душно, то ли из-за того, что последний приём пищи у неё был во время чаепития с Шоной. Где она была сейчас? Воссоединилась ли с Ником, который чуть не убил Энзо с Амелией? Отправилась обратно в Патрию, сообщать о находке? Кая не знала, чего ожидать от этой женщины. Каждый ее шаг был продуман заранее. Девушке не составляло труда признать ее умной полуженщиной, поэтому, ее вполне можно было ожидать увидеть здесь, в «У Уолсена». Нужно быть настороже.

Первое, что бросилось ей в глаза - перевернутые пыльные столы и валяющиеся стулья. Как только в нос ударил непонятный запах гнили, Кая дернулась от отвращения и прикрыла нос рукавом. Что здесь произошло?

Она пошла дальше. Ее взгляд на секунду задержался на кухне, вид на которую открывался через перегородку. Как ни странно, кухня выглядела нетронутой. Ее руки покрылись мурашками. Нет уж, это ведь не потому, что она трусит. Совсем нет.

– Здесь кто-нибудь есть? – громко спросила она, обходя столы.

Стоит ли ей подниматься на второй этаж?

– Эй, здесь кто-нибудь есть?! Уолсен?

Где же этот чертов толстяк, когда он так нужен?

– Уолсен!

Со второго этажа послышались звуки, напоминающие шепот и шарканье. Значит, кто-то все-таки был здесь. Кая не одна. А теперь стоит выяснить – плохо это, или, наоборот, хорошо?

Черт, она что, переняла оптимизм Энзо? В каких случаях вообще может быть хорошо?

Хорошо будет только тогда, когда он окажется рядом с ней и решит, что делать.

– Панчлайн, Боже! 

Кого-кого, но голос Виля, произносящий это странное прозвище, она точно не ожидала услышать. Парень показался в дверном проеме и быстро спустился к ней, глаза его метали молнии. Вот он, целый и невредимый. Кая и позабыть успела, какой он громкий. Однако вид его не выдавал привычного энтузиазма, лицо парня выражало потерянность. Несмотря на то, что он сконцентрировал своей взгляд на ней, она четко видела, каким растерянным он был. Было очевидно, что он цеплялся за нее, за ее присутствие. Виль даже испустил выдох облегчения и чуть ли обнял ее, если бы она тут же не шагнула назад. Нет-нет, сейчас ей не до нежностей в честь счастливого воссоединения. Ей нужно было понять, что, черт возьми, тут происходит.

Виль, слегка смутившись, сжал кулаки и прочистил горло.

– Что здесь произошло, Виль? Почему здесь такой беспорядок? Это Шона? Ник? Они добрались до Уолсена? – Кая не смогла сдержать рвущийся поток вопросов со своих уст.

Парень поднял руку вверх, явно надеясь на то, что она даст ему возможность вставить хоть слово. Заметив этот жест, она замолчала. Удивительно, что она тут же, взбесившись, не кинулась на него с кулаками.

– Все в порядке, Кая, – успокаивающим тоном произнес Виль, – Поднимайся со мной. Нас ждут на втором этаже.

Кая не сдержала удивленного смешка:

– Ждут? И кто же? И почему ты выглядишь таким испуганным?

– Просто пойдем со мной. Тут долгая... очень долгая история.

– Я жду Энзо.

– Уверен, с твоим Джокером все в порядке, – фыркнул Виль, не скрывая раздражения.

Долго метаться Кае все же не пришлось: спустя пару секунд, отбирая у нее возможность дать утвердительный ответ и подняться на второй этаж, в кафе вошел, нет, влетел запыхавшийся Энзо. его волосы намокли от дождя, да Кая и сама, наверное, выглядела как дворняшка. Такое ощущение, будто они с Амелией пробежали марафон. Девушка была растрепанной и часто дышала.

– Виль! – крикнула блондинка и бросилась брату на шею. Тот не казался особо счастливым, хоть и обнял сестренку в ответ. Виль явно был чем-то обеспокоен, и Кая боялась предположить, что же прячется на втором этаже в квартире Уолсена.

– Пришлось припарковаться в другом месте, – оправдался Энзо, ловя на себе вопросительный взгляд Каи.

– Льет как из ведра, мать-природа! – воскликнула Амелия, закончив обниматься с братом, – Где Дэн?

Кае она кивнула, заметив, что и она была тут. Девушка кивнула в ответ. Вот и все приветствие.

Энзо подошел к ней ближе и взял руки Каи в свои, пока Виль умолял Амелию придержать коней и подняться с ним.

– У тебя все нормально? – оглядывая ее с ног до головы, успел спросить он, ее принц, ее Энзо.

Кая, наконец, улыбнулась. С ним все хорошо. Он рядом. Виль и Амелия в порядке... С остальным они как-нибудь справятся.

Не успела она что-нибудь ляпнуть, как Виль вдруг крикнул:

– Вы идете или нет?

Оказывается, парень уже поднимался по лестнице вместе с Амелией. Он приостановился, призывая их взглядом присоединиться, а Амелия, как обычно, витала где-то в своем мире и не мигая глядела в темный дверной проем, словно готовилась узреть что-то воистину ужасное.

– Идем, – ответил Энзо, опустив ее руки. Странно, но теперь, не ощущая прикосновения этих до боли знакомых холодных пальцев, Кае вдруг вновь стало не чем дышать.

– Только предупреждаю вас, вы точно к этому не готовы, – нарушил неловкую тишину, сопровождаемую только скрипом половиц, Виль.

– Это же не что-то плохое? – насторожилась Амелия.

– Это же не что-то плохое, связанное с Ником и Шоной? – добавил Энзо.

– Это же не что-то плохое, связанное с Ником, Шоной и нами? – делая акцент на «нами», спросила Кая.

– Скажу так, – со вздохом произнес Виль, хватаясь за ручку двери, ведущей в комнату Уолсена, – Новости плохие и хорошие. Никакой середины.

– Впрочем, как и всегда, – пожала плечами Кая.

– Открывай уже дверь, Виль, – раздражаясь, сказал Энзо.

На этот раз Виль придержал язык с и позволил всем зайти внутрь.

***

– Не думаю, что это хорошая...

На половине фразы, сидевший на кровати Уолсена, локтями уперевшись в колени, запнулся никто иной, как Дэн.

Амелия затаила дыхание. Поездка с Энзо в машине уже казалась стрессовым событием, но вид старшего брата с бородой вместо щетины и потухшими глазами застал ее врасплох. Он выглядел неухоженным. Диким. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, под глазами залежали синяки. Никогда он еще не запускал себя настолько. Амелия вдруг поняла, что они все выглядят не лучше. Каждый, даже Энзо, мистер идеальность, выглядел так, будто не спал пару суток.

Но потрясение от вида брата было не последним. За братом... За Дэном показалась знакомая темная макушка. А на полу, глядя на них во все глаза, сидела женщина с бронзовой кожей, которую Амелия узнала бы из тысячи других женщин.

– Какого чер...? – начала было Кая.

– Я предупреждал, – пожав плечами, перебил ее Виль.

Энзо прикрыл рот рукой:

– Я сваливаю.

– Подожди, я с тобой, – сказала Кая, но никто из преступников не сдвинулся с места, точно также, как и Амелия. Все потрясенно глядели на Ника, Дэна и Шону, что в свою очередь в ответ пялились на них.

Амелия не знала, что и сказать, поэтому решила сболтнуть первое, что придет в голову:

– А где Уолсен?

Все трое опустили глаза. Тогда Амелия посмотрела на Виля в поисках ответа, но и младший из братьев поймал тишину. Что же с ними всеми такое?

– Предлагаю вам всем присесть. Нас ждет долгий разговор, – голос Шоны стал для них якорем.

Она выглядела точно такой же, как и всегда, разве что ее волосы стали еще пышнее. Женщина, нашедшая ее у моста в лесу, казалось, вообще не старела. Ее образ в голове Амелии был четким и неизменным, и теперешняя Шона вообще не отличалась от Шоны, которую Амелия помнила с детства. По крайней мере, внешне.

– Все в порядке, – подал голос Ник, – вам нечего бояться.

Ее брат, в отличии от Дэна, выглядел лучше, словно у него вовсе не было попытки укокошить свою сестру, выбежав в волчьем обличье на дорогу.

– Нечего бояться? – ядовито спросил Энзо, – А разве не ты пытался убить меня со своей сестрой за компанию, полуволчонок?

Энзо буквально прочитал ее мысли.

Шона закатила глаза:

– Нет нужды язвить, Энзо.

– А ты вообще, собственно, что здесь потеряла? – не унимался парень.

– Я на вашей стороне, – рявкнула женщина.

Кая принялась жестикулировать, а это означало только одно – она была в ярости. Амелия знала ее достаточно хорошо, чтобы это понять.

– Что тут вообще происходит? – крикнула Кая.

– Успокойтесь все! – подал голос Дэн, как только общий гул голосов стал громче. Спустя пару секунд спор стал еще более яростным, и Амелия уже не могла разобрать, кто и что говорит. Виль стал именно тем, кто смог перекричать всех остальных:

– Уолсен мертв.

Тишина стала ощутимой настолько, что у Амелии появилось желание издать хоть какой-то звук, чтобы убедиться в том, что она все еще в сознании. Неожиданное заявление Виля сначала показалось шуткой. Несмешной, неуместной шуткой. Конечно, шутить подобным образом было не в его стиле, но Амелии очень сильно хотелось, чтобы в данный момент Виль таким образом просто-напросто решил их успокоить.

Уолсен не может быть мертв.

– Что ты сейчас сказал? – почти шепотом спросил Энзо, нарушив тем самым всеобщее молчание.

Амелия была рада, что не ей пришлось просить Виля повторить. Наверняка если она сейчас откроет свой рот, ей не удастся выдать и писка.

– Уолсен мертв, – вместо Виля сказала Шона, и в ее голосе слышалась такая горечь, что Амелия вспомнила все те вечера, что они проводили вместе в Патрии. Все те вечера до ее перевоплощений, когда она смеялась с ней под кронами деревьев и рассказывала интересные истории, произошедшие с ней в волчьем обличии. Не всегда эти истории были позитивными. Порой Шона предпочитала горькую правду приукрашенной лжи. И хоть Амелия понимала, что Шона пытается добиться того, чтобы Амелия не романтизировала бытие полуволчьего, ей все равно не удалось убить эту стопроцентую любовь к свободной жизни волка в хрупком и защищенном сердце Амелии.

– Я нашла его лежачим в этой комнате, прямо здесь, на полу, – продолжила женщина, благодаря которой Амелия познала эту сторону жизни, благодаря которой приобрела семью, члены которой для нее сейчас казались... едва знакомыми.

– Как он умер? И где... тело? – заикаясь, задала вопрос Кая, с выражением абсолютного ужаса на лице.

– Очередной эксперимент. Уолсен не рассчитал количество аконита, добавленного в раствор. Умирая, о сжимал колбу в руках. А на его столе я нашла лепестки аконита и бумаги с подсчетами.

Энзо с шумом втянул воздух. Амелия кинула короткий взгляд в его сторону, и заметила, как тот пошевелил желваками. Девушка понятия не имела, почему ее первым желанием, услышав эти слова от Шоны, было посмотреть на него.

– Уолсен вытравил волчью оболочку... И ему это удалось. Только волк прихватил за собой и человеческую оболочку тоже, – вмешался Ник, все такой же непоколебимый, за что Амелия в одночасье его возненавидела. Он не знал Уолсена. Он понятия не имел, что этот мужчина сделал для них, как он рискнул своим укрытием и своим обнаружением только лишь для того, чтобы обезопасить своих соплеменников, стаи, которую он с легким сердцем покинул.

Уолсену удалось вытравить волка... Ему удалось, но ценою своей жизни.

Амелия почувствовала, как в уголках ее глаз собираются слезы. Жгучие, горькие. Ей хотелось не то, чтобы всплакнуть, а зарыдать, истерить, что есть мочи. Рвать и метать. Кричать.

Но она ни издала и звука.

«Ты – дочь альфы. Тебя учили сдерживать эмоции. И женщина, обучающая тебя этому, сидит сейчас с тобой в одной комнате и говорит о смерти».

– Я похоронил его, – спокойно добавил Дэн, не глядя на Ника, который, в свою очередь, смотрел на каждого члена своей семьи по очереди, надеясь поймать взгляд хоть кого-то. Амелия узнала в этом жесте Виля, который точно также с полными надежды глазами выискивал понимание в глазах своих братьев и сестры, после того как сообщил о том, что собирается покинуть стаю. От нее также не ускользнуло и то, как Ник посмотрел на Энзо. То не был взгляд ненавидящего человека. То был взгляд искреннего сожаления. Интересно, о чем сейчас они думали? О чем думал Ник? Сравнивал ли Виль себя с Уолсеном, который, подобно ему, был полон ненависти к волчьему телу и абсолютной любви к человеческому существованию?

Девушке было физически больно сдерживаться.

– Думаю, Дэн поступил правильно. Полиция и скорая бы... В общем, они обнаружили бы то, о чем им знать явно не стоит, – почти шепотом произнес Виль, медленно садясь на пол.

Энзо и Кая последовали его примеру, а Амелия осталась стоять со сложенными на груди руками.

На долгую минуту было слышно ничего, кроме тиканья настенных часов. За это время Амелия поняла, что виновником беспорядка внизу мог быть только глубоко разочарованный, скорбящий человек. Кто обнаружил Уолсена первым? Была ли это Шона? Неужели она изначально знала, где они скрываются?

– Зачем ты... Зачем ты выбежал на дорогу? – вдруг спросил Энзо у Ника.

Лицо среднего брата Амелии вдруг стало багровым. Таким виноватым она его еще не видела.

– Первой вас обнаружила Шона, – нервно ответил Ник, – Ее планом было не напугать вас, а застать врасплох. Сначала мы и правда думали рассказать обо всем отцу... Альфе. Но Шона начала отговаривать меня от этого, когда поняла, что вы скрываетесь у Уолсена. Не просто... обедаете в его кафе, а по-настоящему укрываетесь. Ее это остановило. А когда я выбежал на дорогу, у меня не было и мысли навредить Амелии. Я разозлился на Шону, обернулся волком, пробежал какое-то расстояние и не думая выбежал на дорогу, в эту секунду приняв решение вернуться обратно в Патрию.

– Значит, ты понятия не имел, что в машине сидим мы с Энзо? – спросила Амелия.

– Когда я увидел вас было уже поздно, – ровным голосом ответил Ник.