– Этих не пропускаем. Фейковые ID.

Дэн Запанс безразлично кивнул сбоку стоящему Рональду, крепкому мужчине ростом метр семьдесят максимум, с чистым, как у младенца лицом, и внимательно следящими за всем происходящим маленькими черными глазами. Честно, Дэну было все равно на комментарии Рональда о подростках, пытающихся нелегально проникнуть в клуб «Рози». Его куда сильнее волновал факт того, что Виль не отвечает на его чертовы звонки.

Он устроился в небольшой клуб «Рози», в паре кварталах от «У Уолсена», в дневное время. Странно, но сие заведение нуждалось в охране днем также, как и ночью, так как в ясное время суток тут была предусмотрена особая развлекательная программа, которую помимо взрослых пытались застать и непорядочные подростки. Что именно здесь происходило, Дэну застать так и не удалось. Он только слышал, что это как-то связано с живыми статуями.

– Да я тебя с одного удара вырублю, – начал подходить ближе высокий светловолосый парень, неотрывно смотрящий на Рональда.

Дэн вышел вперед, показывая, что против того, чтобы Рональд вступал в словесную перепалку. Несмотря на невысокий рост, мужчина был довольно внушительных размеров в широту, однако вопросы с хулиганами решал исключительно вербальными коммуникациями.

– Врежь ему, Марк! – поддержал блондина, по видимому Марка, дружок азиатской наружности, напоминающий диджея, в мешковатой одежде и свисающими круглыми наушниками с шеи. Кивнул он явно на Дэна, а не Рональда. Видимо, подросткам все равно, кого бить.

А сзади них уже начала образовываться очередь из недовольных посетителей.

– Отошли, – коротко сказал Дэн, – вы людей задерживаете.

– Пошел ты!

Марк лягнул его в грудь. Дэн даже не отшатнулся.

– Я имею право вывести вас силой, – повысил голос Запанс, не обращая внимания на слегка испуганное выражение лица блондина. Хотя нет, взгляд его был каким-то не сфокусированным. Похоже, тот был пьян в стельку.

Рональд позади него сказал:

– Предлагаю вам прийти когда исполнится двадцать один.

– Предлагаю тебе пойти к черту!  – друг-диджей был, кажется, силен только в колкостях.

Как же Дэна все достало. Как он устал.

Днем он работал, а ночью, после вынужденного перевоплощения, корпел с Уолсеном над поисками противоядия для полуволков. Сегодня Рональд даже намекнул на цветочный запах, исходящий от одежды Дэна. Выводить его с каждым днем становилось все сложнее. Веки слипались, хотелось спать, но Дэн уже давно забыл, что такое настоящий сон. Если не мысли о противоядии, то его атаковали панические думы о судьбе младшей сестры. Что, если она все узнает? Что, если узнает Энзо? У обычного человека наверняка бы взорвалась голова от такого количестсва мыслей. Но Дэн Запанс был человеком только наполовину.

Может, Ник был прав. Дэн в самом деле далеко не лидер. Он трус, который не может набраться смелости сказать всю правду. Трус, который не может просто взять и врезать этим наглым засранцам.

Будто бы принимая этот факт, Дэн отходит в сторону. Пусть Рональд решает все сам. У него нет сил на разборки.

– Мне нужно позвонить, – бросает он своему коллеге и отходит в сторону, не дождавшись реакции.

Дэн не оборачивался, но мысленно нарисовать картину разъяренного лица Рональда не составляет особого труда. Сделав пару шагов в сторону от гудящей толпы посетителей, Дэн слышит комментарии Марка и его компании:

– Охранник что, в штаны от страха наделал?

– Эй ты, вернись, громила! Мы еще не закончили.

– Он просто уйдет, и все? Вот так просто возьмет и свалит?

– Нам же лучше, так легче пробиться в клуб! Эй, мелкий, если пропустишь нас вовнутрь мы обещаем тебя не трогать. Обеща-а-а-ем, – после этих слов, произнесенных пьяным парнем и адресованных явно бедняге Рональду, раздался противный громкий смех, от которого внутри Дэна все напряглось. Желание развернуться и врезать подросткам появилось неожиданно и не вовремя.

Дэн дотронулся до подбородка, как и всегда, когда нервничал или задумывался. За последние недели его щетина превратилась в бороду. Хорошо, что он хотя бы не забывал ходить в душ. Хотя стоит признать, по ручейкам в Патрии он все же тосковал. Вода там была чистой и такой свежей. Где-то Амелия все-таки была права, некоторые вещи из внешнего мира никогда не сравнятся с лесной жизнью.

Дэн ускорил шаг.

– Перестань оставлять меня одного, Запанс! В этот раз я не стану прикрывать тебя, – донесся до его ушей голос Рональда.

Он обернулся:

– Я ненадолго. Только позвоню брату.

– Только позвоню брату-у-у, – повторил за ним едва держащийся на ногах пьяный дружок Марка.

Рональд повысил голос и начал кричать что-то неразборчивое.

Дэн успел заметить, прежде чем потянулся к телефону, что толпа позади парней начала рассасываться. Это плохо. Очень плохо. Они не могут вот так просто потерять клиентов.

Ничего, он всего лишь позвонит Вилю, убедится, что все в порядке, и вернется к работе. Это не должно занять много времени. Энзо достал телефон каждому из Запансов, и два раза в день, Дэн, как самый старший, звонил и спрашивал, как у каждого идут дела. Это делалось просто для перестраховки. Стоит Дэну только закрыть глаза, как он видит картину достигшей их стаи полуволков. Каждый раз его пробирает дрожь. И хоть Амелия скорее всего специально оставляла телефон дома или намеренно не отвечала на его звонки, благодаря Энзо, который вечно был с ней рядом, Дэн все равно слышал свои любимые два слова.

«Все хорошо».

Однако он так и не услышал их сегодня. Ни от Виля, ни от Энзо с Амелией.

Мать природа...

Какой это по счету звонок? Пятый? Шестой? Чем может быть так занят этот придурок в своем гик-магазине?

Гудки, гудки...

Спустя минуту они, слава Богу, прекратились. Старший Запанс закрыл глаза, услышав голос беспечного Виля.

– Дэн!

– Какой же ты придурок...

– Эй, без нотаций! Мы в полной заднице, – может, Дэну только показалось, но голос Виля и правда подрагивал. Однако эта странная деталь не остановила его от вопроса:

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

– Послушай, – перебил его Виль, – Я мотался из места на место, и когда звонил тебе, ты, дорогой братец, тоже трубку не поднимал. Короче, Амелия с Энзо напоролись на Ника на пути в школу. Звучит ужасно, но это еще не самое страшное. С Каей я разговаривал полчаса назад, сейчас она не отвечает на звонки. Мне кажется, это плохой знак. Очень-очень плохой.

Дэну понадобилась секунда-две, чтобы переварить все, что только что сказал брат. Сделать это было не так уж и легко, так как Виль говорил так возбужденно, что у Дэна, кажется, зазвенело в ушах.

– Амелия в порядке? – только и сказал он.

Его мгновенно накрыла паника. Авария. Ник? Как Дэн мог такое допустить? Неужели они приложили недостаточно усилий, чтобы стать невидимками?

Ник. Школа. Пропавшая Кая.

Думай.

– Ник выбежал в волчьем обличье на дорогу, – ответил Виль, – Машину занесло. Амелия уже пришла в себя. Пару синяков и царапин, быстро оправится.

Если Виль говорит пара царапин, значит, все так и есть. Дэн припомнил, что в лесу Амелия тоже часто набивала себе шишки, соревнуясь с братьями в беге. Ей не привыкать отходить от подобных ушибов. Но конечно, это не успокаивало его, как бы он не старался мысленно настроить свой мозг на работу.

Думай, думай.

Он оглянулся, крепче сжимая трубку у уха. Толпа клиентов у дверей клуба стала меньше, Рональд пока справлялся без него, и хоть несколько человек едва стояла на ногах, стычек не возникало. Мужчина проверял ID у клиентов, с каменным лицом запускал их вовнутрь и совсем не смотрел в его сторону. Однако Дэн догадывался, что Рональд сейчас прокручивал в голове свой гневный монолог на тему «После этого тебя точно уволят, Запанс».

– Где ты сейчас? – отвернувшись, пробормотал в трубку Дэн.

– Еду к Кае. В больницу не стал наведываться, у Энзо с Амелией ведь собственная придуманная история, в которую Виль Запанс не входит, – все также, не сбавляя темпа речи, ответил Виль.

– Стой! Ты ведь только что сказал, что Кая не отвечает на звонки. Может, они перехватили ее, – перебил его Дэн, – почему ты действуешь без моего разрешения?

На несколько секунд на том проводе наступила тишина.

– Ты сейчас серьезно?

Дэн почесал бороду, задумавшись:

– Конечно я серьезно.

– Я теперь о каждом своем вдохе сообщать тебе должен? Слушай, это уже переходит все границы. Твоя гиперопека делу не поможет. Я понимаю, что тебе плевать на Каю с Энзо, но они втянуты в наше общее дело и мы не можем вот так просто бросить их на поедание волкам. В буквальном смысле.

В голосе Виля слышались непривычные стальные нотки.

– Я лишь пытаюсь сказать, что нам нужно время, – пытался оправдаться Дэн, – не стоит срываться с цепи и бежать навстречу проблемам. Отец может просто использовать Каю в целях привлечения нашего внимания. Он знает, что ты тут же поспешишь освобождать нашего человека. Именно поэтому я останавливаю тебя и прошу подумать.

Дэну не хотелось умолять. Не хотелось вообще произносить слово «отец». Но никак иначе Виля не заставить задуматься хоть на секунду. Младшие всегда отличались упертостью. И если у Амелии эта характерная черта развилась со временем, у Виля она явно передалась генетически. От отца. А он еще и отрицает их схожесть.

Они не говорили о Малькоме уже достаточно долгое время. Возможно, Виль даже не вспоминал о нем. Брат так давно мечтал окунуться в человеческий мир, что наверняка забыл, что сейчас они не жили, а скрывались. Настоящая жизнь начнется только после того, как Дэн с Уолсеном найдут лекарство для изгнания волка из полуволков, и успеют предотвратить план Малькома целью которого было выжить человеческую составляющую из жителей Патрии, а далее и всего полуволчьего мира.

– Почему он стал таким? – тихо, почти неслышно прошептал в трубку Виль.

Дэн вздрогнул. Он не ожидал такой резкой перемены в поведении младшего брата. Дэн осознал, что уже не слышит сигналов машин, и голос брата стал более четким.

Виль вышел из такси.

– Мальком всегда был таким. Просто мы не замечали, – так же тихо ответил Дэн, стараясь не сболтнуть лишнего.

Как ни странно, будучи волком ему было легче делиться мыслями с братом. Во время вынужденного перевоплощения ночью, Виль тоже был более разговорчив. Наверное, потому что диалог раздавался у них в голове. Им не приходилось подбирать слова и бояться сказать что-то не то, дабы не вызвать конфликт. ­­

Одной ночью Виль мысленно признался Дэну, что не хочет покидать Алиену. Его сковывал страх перед неизвестностью. Он завел друзей здесь, нашел любимую работу. Виль боялся, что когда им придется уехать, он не сможет ощутить тот же уют в другом месте. Дэн тогда сказал, что тоже боится. Боится за Амелию с Вилем, не за себя. Боится, что Амелия больше никогда не посмотрит на него так, как смотрела раньше. Боится, что она все-таки присоединится к отцу. Боится, что Виль, обретая друзей, с каждым днем все сильнее отдаляется от семьи.

Но той беззвездной ночью Дэн признался не во всех страхах. Еще один признак трусости.

– Я сейчас опять сяду на такси и доеду до «У Уолсена». Буду ждать тебя там для обсуждения дальнейших действий, – уверенно произнес Виль.

– Хорошо, – согласился Дэн, – Я позвоню Энзо.

***

Отличительной чертой Виля от своей семьи является то, что в особо напряженных ситуациях его волнение проявляется в смехе. Не то, чтобы он ржет как конь, нет. На губах вдруг резко появляется улыбка, за которой следуют нервные смешки. Хотя, если сравнивать... Ну да, он ржет как конь, и что?

Виль Запанс буквально вылетает из такси, чуть не забыв расплатиться, и бежит к дверям «У Уолсена». Улыбка все никак не сходит с лица. Когда он жил в Патрии, из-за отца приходилось скрывать подобную особенность – улыбку и смех при явной панике. Он научился вовремя принимать подходящие выражения лица и проявлять подходящие к ситуации эмоции. Не так искусно, как хотелось бы, но все же. Но теперь, когда он свободен, его лицо и тело расслабились, что совсем не играло сейчас ему на руку.

Уолсен вот уже достаточно долгое время не выходил из своей комнаты. Забегаловка совсем запущена, а у семьи Запанс и, как ни странно, Энзо с Каей, порой наведавшихся сюда, не хватало смелости сказать об этом Уолсену напрямую, хоть Энзо и очень сильно сдерживался, чтобы этого не сделать. За грязными стеклами почти ничего не видно, а вывеска «открыто» измазана чем-то жирным. Виль морщится и заходит вовнутрь.

Да уж, внутри все еще хуже.

Столы не убраны, некоторые стулья едва держатся на одной ножке, а с кухни слышится писк. Крысы? Прекрасно! Из-за развитого нюха запах чего-то протухшего кажется еще более противным. Не может же здесь настолько отвратительно пахнуть?

Что тут произошло за несколько часов? Раньше тоже было все не шик-блеск, но чтобы такое...

– Уолсен? Эй, дружище, ты у себя? – кричит Виль и шмыгает носом.

Главное, чтобы он не свалился в обморок...

– Уолсен?

Тишина. Нет, нет, нет, ему это не нравится. Не могли же они добраться и до Уолсена? Как они узнали? Нет уж, вряд ли они следили за ними. Дэн ведь ничего не говорил о том, чтобы Виль направлялся именно сюда. Значит, брат думал точно также. Они просто не могли вот так просто прознать об этом месте и проследить за Амелией, а позже и застать Каю? Или могли?

Виль вдруг ощутил себя невероятно глупым. Но если подобное ему не впервой, но Дэн-то почему не вправил ему мозги? Отправиться всем вместе у Уолсену, чтобы придумать план действий! Да они же сами преподносят себя на тарелочке: вот, пожалуйста, волки, держите – вот вам предатели, а вот нарушители порядка. Кушайте не обляпайтесь.

– Эй, есть тут кто-нибудь?

Бежать? Остаться? Что, если Уолсена пытают? Что, если его поджидают в квартирке наверху?

– Я вызываю полицию! – крикнул он. Виль чувствовал, такой бардак здесь не случайно.

Конечно, он не собирался вызывать полицию. Не хватало еще привлекать внимание к его полуволчьей персоне. Но мало ли, может их это напугает.

Он достает телефон из переднего кармана джинсов, намереваясь позвонить вместо этого Дэну. Виль делает шаг назад. Ничего не происходит. Его никто не останавливает. Похоже, тут и правда никого нет. Тогда что стало причиной такого ужасного кавардака?

– Стой на месте.

Виль упирается спиной в двери. Резко раздавшийся женский голос остановил его от звонка. Но телефон все еще в его руке, стоит только нажать на имя Дэна на экране.

– Кто это? – спрашивает Виль, стараясь подавить смех. В человеческом теле его слух был лучше, чем у людей, но далеко не таким хорошим, как в волчьей оболочке. Голос явно доносился со второго этажа, с квартирки Уолсена. Дверь была открыта, в проеме – чернота. Виль прищурился, но тщетно, никакого силуэта так и не удалось разглядеть.

– Спускайтесь сюда, – не оставляет попытки разговорить этого человека Виль, – и расскажите, почему вы превратили это место в помойку.

– Не узнаешь? – вновь раздался голос. Возможно, Вилю только показалось, но в нем слышались печальные нотки. И что-то... что знакомое. – Улыбайся, смейся. Я знаю, что иначе твой страх начнет поедать тебя изнутри.

И Виль смеется. Смеется вымученно, ощущая собирающиеся в уголках глаз слезы. Он складывается пополам, держась за живот, и сжимая в руках телефон.

– Я... узнал... тебя, – говорит он, в перерывах между смехом.

– Да неужели?

– Шона... да ты просто...

Женщина быстро спустилась, нет, полетела вниз с лестницы. Даже будучи человеком она была быстра, как волк.

Она приблизилась к неподвижному Вилю. Он наверняка выглядел жалким. Это и отличало его от старших братьев. Виль не знал, как справляться с проблемами самостоятельно, рядом же всегда были старшие. Вот Дэн бы сейчас закрыл его своим телом и дал бы прийти в себя, взяв на себя инициативу продолжить странный разговор с Шоной.

– Ты опоздал. Как и я.

Женщина коснулась его подбородка и приподняла его, заставляя Виля смотреть ей в глаза. Он опешил и перестал смеяться, заметив в них слезы. Шона плакала. Он никогда не видел ее плачущей. Печаль и грусть, нет, скорбь, отражалась в очах.

– Что... я не понимаю, что... – слова не складывались в предложение, язык путался.

Виль аккуратно убрал руки с живота, стараясь случайно не нажать на «отбой» на телефоне. Вот уже как минуты две он был на связи с Дэном, брат все слышал и просто должен появиться с минуты на минуту, однако его все нет.

Шона закрыла глаза и сморгнула очередные бусинки слез. Когда она вновь заговорила, ее голос превратился в крик боли:

– Уолсен мертв, – сказала она и спрятала заплаканное лицо в ладонях.