Эксперименты Уолсена изо дня в день становились все абсурднее. 

Амелия искренне переживала за этого рыжего добряка. Сколько ядов повидал его организм, сколько неизученных растений! О существовании некоторых она вообще не знала до момента, когда стала вольным наблюдателем происходящих попыток избавиться от волчьей шкуры. 

Его комнатка представляла собой убежище сумасшедшего ученого. Всюду колбы различного размера, некоторые с жидкостями, некоторые с сухими растениями. Изредка встречались и ягоды, какие часто встретишь на территории Патрии. Мебель была древесная, все небольшое пространство заставлено комнатными растениями, природная составляющая странно контрастировала со стеклянными колбами. Не было ни одного свободного местечка – на любой свободный уголок приходилось растение, камень, кристалл, колбочка с мутной жидкостью...

Уолсен никогда не падал духом, но в последние дни что-то в нем переменилось. Мужчина стал бледным и раздражительным, но, благо, на пребывании в его квартирке двух полуволков и подкидыша альфы это не отражалось. Амелия пообещала себе поговорить с ним или Дэном, (ибо тот уж точно был в курсе происходящего), как только решится ее вопрос с... обучением.

Кстати, о нем.

По всей видимости, Энзо доказал свою надежность Дэну.

А как еще объяснить согласие брата на то, что главный преступник Алиены теперь будет подвозить ее до школы?

Не то, чтобы выбор был особо велик. Братья, конечно же, не умели водить. Из знакомых в городе только друзья Виля, которым даже сам Виль не доверил бы подвозить младшую сестру. Желая разузнать причину, Амелия задала логичный вопрос, но брат ответил лишь:

– Они любители погонять.

Прекрасно.

Ну почему, почему это обязательно должен быть Энзо?

Что такое «погонять» Амелия даже не спрашивала. Ее начинало раздражать новая манера речи Виля, он все чаще как будто бы забывал, что младшая сестра совсем недавно окунулась в человеческий мир, и многие слова, связанные с миром технологий, были ей незнакомы.

Она видела машины, но только снаружи, когда на часок выбиралась в город. Ей не улыбалось заострять на подобных изобретениях свое внимание. Скорость ее привлекала, но естественная, какую ощущаешь в теле волка. Осознание того, что придется сесть в машину...

Раздражительный фактор номер один.

Номер два? Ее школьная форма. Серая приталенная юбка в клетку, белая рубашка и такого же противного серого тона пиджак. Кто угодно, но только не дочь Малькома Запанса.

«Прекрати. Он совсем не любил тебя».

Стоит перестать думать. До добра это ее не доведет. Депрессия? Кажется, так называл Кларо подобное состояние. Раньше, Амелия смеялась над желанием людей давать придуманным болячкам название. Теперь так называемая депрессия не кажется ей чем-то вымышленным...

Амелия закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Распахнула веки и вновь вгляделась в свое отражение в зеркале.

Она была... красивой. В лесах Патрии носить юбки было некомфортно. Было неудобно упражняться, бегать, заниматься с Кларо... Теперь открывался вид на ее бледные ноги, которые в отличие от всего тела не загорели под жгучими лучами солнца. Рукава пиджака вместе с рубашкой она решила подвернуть. Свои светлые волосы Амелия собрала в хвост, тем самым полностью открывая обзор на круглое лицо с выступающими скулами. Ей они нравились. Скулы делали лицо четче, уничтожая незрелость. Порой за счет них ей даже удавалось выглядеть старше своих лет. Стоит поблагодарить биологических родителей за столь щедрый генетический подарок.

Хотя нет, к черту.

Услышав сигнал автомобиля, она поспешила спуститься на первый этаж. В окне она успела разглядеть, что Энзо дожидался ее у забегаловки на какой-то машине черного, как смоль, цвета, откопанной неизвестно где, когда, и как. Амелия сомневалась, что это была его машина. Вряд ли у Энзо Прица было хоть что-то свое.

– Удачного первого учебного дня, сестренка.

Амелия буркнула короткое «спасибо» на пожелание Виля, который поспешно собирался на работу, и быстро покинула «У Уолсена», пока не проснулся сам Уолсен. Дэн, Слава Богам, устроился на работу охранником в клуб, посему покинул забегаловку даже раньше Виля. Кая оставалась у своей подруги, однако вчера, когда Амелия была вся на иголках перед важным событием, девушка позвонила на телефон Уолсена и попросила его позволить переговорить с Амелией. Кая дала парочку советов о том, как выжить в старшей школе. Не без присущей ей грубости, но как иначе?

Их спор был улажен. Так думала Кая. Амелия, в отличие от нее, мысленно отложила его на потом. Ей все же хотелось выяснить, почему девушка ворвалась в их леса и почему ей не было совестно. Существование человеческой души для Амелии – миф. Однако ей хочется покопаться в голове нарушителей общественного порядка. Что они чувствуют? Чувствуют ли вообще? Затмевают ли отрицательные эмоции все светлое в их сознании? Заняться ей все равно особо нечем, так почему бы не прояснить для себя парочку вещей? В школьную суету вливаться пока не хочется. Она – отвлекающий фактор, не более. Учиться на ровне с людьми Амелия не собирается.

Энзо повернул голову в ее сторону, как только за спиной девушки закрылись тяжелые двери. Амелия не знала, куда деть руки, поэтому нервно вцепилась в лямку черной сумки для учебников, которую ей одолжила Кая. Виль, вышедший после нее, помахал Энзо и без лишних комментариев убыстрил шаг. Видимо, ее брат опаздывал.

Машина Энзо (хотя нет, не его машина), была вычищена до блеска. Странность заключалась в другом – в отсутствии верха. Машина была... неполноценной. Почему у нее не было крыши?

Девушка нахмурилась, но не подала виду, что отсутствие вроде бы необходимой части сего сооружения ее смущает. Взгляд Амелии переместился на парня, который по всей видимости не переставал смотреть на нее с того самого момента, как она покинула заведение. Татуировки Энзо на руках были скрыты под рукавами белой рубашки, а те, что на шее, каким-то магическим образом исчезли. Вероятнее всего в этом виноваты декоративные косметические средства. Амелия видела подобные на витринах специализированных магазинов. Когда-то она даже шепнула Нику, что не прочь получить парочку вещиц для красоты в день ее Церемонии Перевоплощения. В этот день ей хотелось быть особенной красивой. Хотелось, чтобы ею восхищались.

Его руки покоились на той штуке в виде кольца, благодаря которой управление машины становится возможным. Сейчас Энзо не управлял машиной, и Амелия понятия не имела, стоит ли сжимать это большое кольцо так сильно, чтобы костяшки пальцев приобрели беловатый оттенок, но, опять же, не ей диктовать правила. Если не считать напряженных пальцев рук, в остальном парень выглядел вполне себе расслабленным. Было странно, конечно, видеть его не в привычных темных одеждах и излюбленных рисунков на теле. Будто бы вместо знакомого придурка за ней пожаловал кто-то другой, более... устойчивый? Спокойный? Уверенный?

Правильный.

– Я не собираюсь ждать тебя целый день, – подняв темные брови, подал хрипловатый голос Энзо.

А нет, прежний стопроцентный придурок.

Амелия молча опустила глаза и подошла к машине. Чуть прикусила губу, задумавшись. Ага. Дверца. Нужно войти в машину. Или стоит перелезть? Может, поэтому у машины нет верха? Чтобы запрыгивать в нее, не открывая двери?

И как же она запрыгнет внутрь, если на ней такая узкая юбка? Придурок не подумал об этом?

– Господи, Амелия...

Парень вздохнул и вышел из машины, быстрым шагом обогнул ее и приблизился к ней. Амелия ощутила его теплое дыхание позади. Оно приятно щекотало ей ухо.

Девушка с шумом втянула в себя воздух, когда Энзо коснулся ее руки, пальцы которой все еще крепко сжимали лямку тяжелой сумки. От нервов ладонь даже слегка вспотела, посему Амелия вздрогнула, когда парень неожиданно позволил себе коснуться ее.

– Успокойся, – заметив в ней перемены и желание отодвинуться от него, сказал Энзо, – я просто покажу тебе, как открыть дверь, чтобы в будущем ты не тратила наше драгоценное время.

Открыть дверь. Ясно.

Амелия кивнула и быстро вытерла потную ладонь о юбку. Не обращать внимания на смешок Энзо после этого оказалось сложнее, чем она думала, хотя примерно такой же реакции Амелия и ожидала.

Второй раз Энзо коснулся ее руки чуть нежнее. Почему-то тело ее покрылось мурашками, хотя на улице не было так уж холодно. Его пальцы были шершавыми и грубыми, но в то же время тонкими и длинными. Настоящие пальцы вора. Нарушителя. Преступника.

Плохого человека.

Парень направил ее ладонь на ручку двери. Амелия прочистила горло, ощутив ее поверхность.

Дочь альфы сядет в машину. Уму непостижимо.

– Теперь опусти еще ниже, – проговорил Энзо.

Она повиновалась. Нажав на ручку, Амелия распознала открывающийся звук.

– Отпад, – сказала она.

– Сейчас так не говорят, – губами улыбнулся парень, запихивая руки в передние карманы черных брюк. Что-то он не спешил занять свое место.

– А как говорят?

– Хм... «круто» или «прикольно».

– Прикольно?

– Ага.

– Мне не нравится.

– Если честно, мне тоже. Знаешь, я не против, чтобы все вновь стали говорить «отпад».

Амелия нахмурилась:

– Отпад.

Энзо покачал головой:

– Стопроцентный отпад.

Амелия не подавала виду, что буквально несколько минут назад думала об Энзо как о «стопроцентном придурке». Как с языка снял.

Энзо открыл для нее дверь, и пока Амелия устраивалась внутри, быстро обошел машину и занял свое место.

– Нужно пристегнуться, – скомандовал парень.

– Чего? – недоумевала девушка. Взглянув на него, она напоролась на нетипичное задумчивое выражение.

– Ремень безопасности. Чтобы ты не разбилась насмерть в том случае, если я не справлюсь с управлением.

– Не справишься с управлением?!

– Не переживай. Я вожу также хорошо, как ворую.

Она закатила глаза.

– Конечно, и как мне переживать после такого?

Парень молча потянулся к ее шее, Амелия, не ожидавшая таких вольностей, дернулась.

– Ты спятил?

– Успокойся, – вздохнул он, – вот, видишь? Эта штука – подстраховка.

С этими словами Энзо протягивает длинную ленту через нее.

– Ты помнишь наш план? – перевел он тему, проделывая какие-то незнакомые ей махинации с машиной. Подняв голову на странный механический звук, Амелия увидела, как машина вдруг... обретает крышу. Ясно, кажется, Энзо этим самым решил полностью ввести ее в заблуждение.

Когда они тронулись, девушка почувствовала легкий предосенний ветерок из открытого окна.

– Меня зовут Эмма Руголос. Наши отцы – братья и партнеры по бизнесу. Я перебралась в Алиену со столицы, мои родители в разводе. Ты – Аден, мой кузен и единственный...

Ее голос поник. Парень на секунду отвлекся от дороги, чтобы посмотреть на нее.

– Единственный...? – отрешенно повторил он, ожидая продолжения. Однако у Амелии сложилось впечатление, что парню было глубоко наплевать, помнит ли она все детали или нет. Его что-то гложет. Что-то не дает ему покоя. Это что-то, вероятно, является причиной его напряженных побелевших костяшек и рассеянного взгляда. Кого-кого, но только не Энзо Прица удается застать таким... далеким.

– Единственный брат, – закончила она, придав голосу твердость.

Все внутри кричало, как это неправильно. Сердце обливалось кровью от осознания, что ее любимые братья так легко согласились поддержать эту ложь. Будто никого из них не было в ее жизни. Будто они – незнакомцы.

Незнакомый охранник в клубе.

Незнакомый покинутый в родных лесах.

Незнакомый работник гик-магазина.

– Правильно. Чем скорее ты внушишь себе это, тем быстрее привыкнешь, – Энзо вновь повернулся вперед, – Слушай... Я хотел поговорить с тобой о полуволках и их способностях.

– Обмен, – быстро сказала Амелия.

– Чего?

– Обмен, – уже увереннее повторила она, рассматривая его отточенный профиль, – Твой секрет в обмен на мой. Идет?

– Смотря что именно ты хочешь знать.

– Например, о татуировке волка на твоей груди. Почему именно волк?

– Отвечу сразу, как ответишь на мой.

– Как мне узнать, что ты не сжульничаешь и не проигнорируешь меня после?

– А ты поверь на слово.

– Верить на слово Энзо Прицу?

– Сейчас я – Аден Руголос. Я даже выгляжу иначе. Так что слушай: Полуволки способны обмениваться мыслями, когда находятся в шкуре волка, так?

Амелия вздохнула:

– Ну да, и что?

– А способны ли они... Проявлять эту способность, будучи в человеческом теле?

– Друг с другом? Конечно, нет. В человеческом теле полуволки становятся обычными людьми. Ни тебе ни нюх, ни скорость, ни способность обмениваться мыслями.

– А если допустить мысль, что это все же возможно? Полуволк, может, каким-то образом перенимает свои способности от волчьей шкуры и применяет их на людях. Например, передает какую-то информацию, или... внушает идею.

– Энзо, к чему эти вопросы?

Энзо остановился перед светофором, и воспользовавшись моментом, встретился с ней взглядом. Хорошо, что Амелия знала, что такое светофор, причем узнала она об этом совершенно случайно: когда-то, на ее второй вылазке в город, собираясь перейти дорогу, она чуть не рванула пешком на зеленый, и Виль вовремя остановил ее и объяснил, что эта за светящаяся штука и за что она отвечает.

– Ты спрашивала, почему я не чувствую раскаяние за содеянный поступок, – медленно начал Энзо. Амелия молча наблюдала за ним, замечая, как дергается его кадык, – Так, вот, я думаю, что идея с пожаром на самом деле не принадлежала мне... Ее мне внушили. Я уверен в этом на все сто процентов.

Придурок. Он думает, она полная идиотка? Что еще за вопросы?

Почему он просто не может признаться себе, что является плохим человеком? Неужто так просто начать верить в какую-то небылицу, лишь бы не признавать своей вины?

– Ты сейчас издеваешься надо мной?

– Я правду говорю.

– Нет, ты принимаешь меня за дуру. Думаешь, я жалеть тебя начну?

– Ничего такого я не думал! Я всего лишь задал тебе вопрос. Так что, будь добра, ответь.

Позади раздался сигнал. Зеленый. Машины ожидали, когда Энзо поедет вперед.

– Ты невыносим! Что вообще творится в твоей голове?

Энзо втягивает воздух и медленно выдыхает, его ноздри раздуваются в гневе. Он жмет на газ.

– Амелия, твой брат проник ко мне в голову. Это он. Он тот человек, по вине которого, черт подери, мы с вами сейчас в полном дерьме.

Энзо набирает скорость. Слишком быстро. Да где, где же эта школа? Амелия остро желала поскорей убраться из этой машины.

– Я и без тебя это знаю! Он ударил отца...

– Да послушай же! Дэн изначально планировал использовать меня, понимаешь? Я думаю об этом со вчерашнего дня. В мои планы никогда не входило причинять физическую боль. В тот день... в тот день мне было абсолютно плевать, если пожар заденет кого-то из ваших. В голове крутилось только одно – пожар. Я должен был поджечь хижины, просто должен был, и все. Не знал, с чего бы такому прийти мне в голову, но теперь понимаю... Это все он. По какой-то причине Дэн желал, чтобы пожар совершил я. Возможно, он планировал, чтобы это был я, или я просто попался ему под руку... Не знаю. Не знаю, почему именно мы с Каей, и зачем это было Дэну... Разве не существовало других способов сбежать из племени? Но в одном я уверен точно. Я не виноват, Амелия. Я ужасен, признаю, но не ужасен... настолько.

Его язык путался, слова вылетали как пули. Амелия никогда не видела его таким потерянным.

– Он что-то не договаривает... – не замечая ее пристального взора, продолжал Энзо, – что-то не договаривает...

И в эту секунду случается необъяснимое.

Девушке показалось, что кто-то замедлил происходящее. Так много деталей разом бросились ей в глаза: округлившиеся очи Энзо, чересчур быстро проносящиеся мимо деревья в окне, собственные отчего-то дрожащие руки.

Она успевает повернуть голову вперед, и видит причину потрясения Энзо. Кругом раздаются сигналы машин, кажется, они были не единственными, кого шокировала разворачивающаяся картина.

– Тормози! Тормози, Энз...

Договорить она так и не успела. Раздался сильный толчок, девушка поняла, что они сбили то, что поразило жителей Алиены.

Но темнота накрывает ее быстрее, чем паника.

До того как закрылись ее глаза, девушка увидела волка, вышедшего на дорогу. И не просто волка.

Этот был Амелии уж очень хорошо знаком.