Дэн ударил отца.

Дэн ударил отца.

Дэн ударил отца.

Эти слова, как бы ни старалась Амелия, все крутились и крутились в голове, будто кто-то оставил пластинку на повторе.

«Ник не сбежал с нами» – а вот эти мелькали изредка, в перерыве между предыдущими. Наверное, потому что нежелание Ника сбегать вместе с Дэном было предсказуемым. Когда же поступок Дэна был просто... невозможным в представлении.

Хотя если бы у нее был выбор, она бы тоже не смела покинуть дом. Ее застали врасплох. Виль буквально выволок ее в чащу, оставив позади семью, советников, свой статус – все то, что им когда-то было дорого.

«Я все еще человек».

Физически она ничем не отличается от идиота Энзо и его долбанутой подружки Каи, которой сейчас, вследствие фантастической тупости, грозит смертельная опасность.

Амелии не нравилось, совсем не нравилось называться человеком. Делить это звание с такими маргинальными личностями было просто невыносимо.

Кто вообще рвет что попало в лесу и употребляет в пищу?

Она не знала, как теперь смотреть на братьев. В памяти возникают моменты, как они увлеченно рассказывали ей о жизни в волчьей шкуре, как отвечали на каждый интересующий ее вопрос. Сказали бы тогда двенадцатилетней Амелии Запанс, что братья покинут стаю без угрызения совести – она бы рассмеялась рассказчикам в лицо. Они были для нее примером для подражания. Братья обладали силой, которую она хотела заполучить, и обходились с ней достойно. До какого-то определенного момента.

Но сейчас не время думать о прошлом. Сейчас вообще лучше не думать.

«Я сбегаю в город. Я сбегаю в город вместе с преступниками».

Сердце советует довериться Дэну, но мозг вступает в игру и орет «Ни за что на свете». Еще и эта ситуация с отравлением...

– Амелия, ты знаешь больше нашего, – признает Виль.

Конечно, знает. Пока братья охотились, она проводила все свободное время в хижине Кларо, который тоже порой отлынивал от превращений, и изучала лесные красоты. Кларо ознакомил ее с разными разновидностями ягод. Познания Дэна, Ника и Виля в этой области тоже были довольно широкими, однако у них не было столько же свободных часов, сколько у человеческой сестры. Поэтому даже в их, казалось бы, совершенных знаниях, был пробел.

Неудивительно, что Виль признал превосходство Амелии первым. Дэн наверняка боялся сказать Амелии и слово – чувствовал, что нервы сестры на исходе.

Амелия не знала, что ответить. В голове она перебирала возможные варианты спасения, но все мысли превратились в тугой клубок, нитку для расплетения которого невозможно было найти.

Сдалось ей вообще спасать преступницу...

Пытаясь сосредоточиться, Амелия оглядывается на эту жалкую парочку. Кая была бледной, как простыня. Энзо, держащий ее за руку, выглядел не лучше. Амелия припомнила, что парень жаловался на голод. Наверняка его с тем же успехом мучает и жажда, однако он не выказывает какого-либо облегчения, когда Дэн вдруг восклицает «Город!». Амелия, наконец, отрывает взгляд от преступников – те даже не заметили, как девушка без стеснения их рассматривала – и поворачивается к брату, выражая ноль эмоций. Впрочем, особого воодушевления не испытывает никто, даже Виль. Младший сын Малькома отмалчивается и дергает плечом, как бы говоря: «Я бы порадовался, но мы сейчас не в очень приятной ситуации».

На предложение Каи организовать привал Дэн лишь поджал губы. Девушка думала, что племя потеряло их из виду, но Кая понятия не имела, что племя это является племенем лишь для людей снаружи. Правда же заключалась в том, что это самая настоящая стая. Стая волков, которая способна их перехватить в любую секунду.

Однако вот они, у города. Выходят на главную дорогу, изнуренные и поникшие, обошедшиеся без остановок.

«Такое чувство, будто за нами и вовсе нет погони»...

– Амелия, я умоляю тебя...

Внезапно горячая рука Каи крепко хватает ее за плечо. Амелия вновь глядит на девушку и нецензурные выражения, которые она часто слышала от братьев, норовят слететь с языка. Она вырывается из ее хватки.

– Я не знаю, как тебе помочь, – отвечает Амелия, игнорируя мольбу в черных глазах.

– Не знаешь или не хочешь? – вмешивается Энзо. Его рука все еще держит ее, а глаза, эти отвратительные пустые глаза, наконец, искрятся. Брови сведены, на лбу образовалась складка. Придурок Энзо пытается быть серьезным?

Амелия складывает руки на груди и вскидывает подбородок. Она всегда радовалась своему высокому росту, однако рядом с Энзо чувствовала себя неприметной букашкой. Парень был выше нее сантиметров на двадцать.

– Почему я вообще должна вам помогать? Почему должна убегать?

Она отворачивается, не дождавшись ответа, и догоняя братьев тремя большими шагами, старается загородить им путь. Конечно, чертов громила Дэн способен уложить ее в два счета, а Виль высокий и быстрый, может с легкостью заломить ей руки за спину и заставить продолжить путь, однако братья послушно останавливаются, шарахаясь от нее, как от огня. Неужели она и правда выглядит настолько устрашающе? Или они просто не хотят видеть ее в гневе? Скорее всего, второе.

Теперь Амелия может прочитать эмоции каждого из компании – замученные Энзо с Каей сравнялись с братьями и все они выстроились в одну линию, будто по приказу.

– Что будет, если я сейчас развернусь и отправлюсь обратно домой? – говорит Амелия, удерживая взгляд на Дэне.

Он вздыхает:

– Амелия...

– Что. Будет. Если. Я. Вернусь?

Краем глаза она замечает, что Кая облокачивается на Энзо как тряпичная кукла, а Энзо выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок. Но Амелии было все равно.

– Я обещаю, что расскажу тебе, как только мы доберемся до безопасного места, – успокаивающий тон Дэна приводил в бешенство.

– Говори сейчас же. Иначе я не скажу, как ее излечить, – Амелия коротко кивает на Каю.

Энзо широко распахивает глаза:

– Боже, да скажи ты ей уже все, что она хочет! Черт тебя дери, ты обещал мне, Дэн. Обещал, что мы останемся в целостности и сохранности...

– Полегче, Приц, – Виль сложил руки на груди, отзеркаливая позу сестры, – В первую очередь ты – наш должник. Так что следи за языком.

– Моя подруга умирает.

– Хм, значит, Бог избавляется от ненужного...

Виль не успевает договорить, так как Амелия перехватывает инициативу. У них нет времени на ссоры.

– Кае осталось минут пять, а то и меньше. Время, старший братец. Либо ты рассказываешь мне все сейчас, либо я держу рот на замке и девушка умирает.

Брат молчит какие-то две секунды, лунный свет становится единственным источником света так неожиданно, что Амелия вдруг поражается: неужели она не заметила, как наступила ночь?

– Теперь я понимаю, почему он удочерил тебя, – говорит брат.

Казалось бы, слова эти обычно произносятся с гордостью и положительным настроем, но в тоне Дэна не проскальзывает ни того, ни другого.

Он выплевывает их с такой ненавистью, что кожа Амелии вдруг покрывается мурашками. Почему он говорит об отце в таком тоне?

***

– Я не убивал его.

Конечно, нет. Убей Дэн отца Амелия лично накинулась бы на него с кулаками. Он всего лишь вырубил его на время, но и это – непростительное самодурство. Не будь он бетой, его бы поймали в два счета и подвергли бы страшному наказанию. Такого при ней никогда не случалось, Амелия понятия не имеет, каким должно быть наказание за подобный поступок. На ее отца никогда не нападали, хотя многие полуволки думали о том, чтобы вставь на его место, и убив его, перенять звание альфы. Об этом предупреждала и Шона.

Не намекала ли тогда советница на то, что один из этих полуволков... Дэн?

Быть такого не может.

Отцу и так оставалось пребывать в человеческой шкуре совсем недолго. Дэн бы со стопроцентной вероятностью занял бы его место.

Огни ночного города казались чересчур яркими и какими-то неправильными. Чувство, будто Амелии запрещено смотреть на фонари и подсвеченные вывески.

«Нужно возвращаться до двенадцати часов, иначе случается вынужденное перевоплощение...»

Какая глупость. Она ведь даже не полуволк, однако почему-то не стала спорить с отцом и придерживалась этого правила. Ее готовили к такой жизни, давали привыкнуть.

Через неделю она должна была стать полуволком.

«Моя церемония перевоплощения...»

Быть ли ей вообще?

Яростное желание избить Дэна сопровождается жалостью к отцу, и чего греха таить, к себе. Почему она сбежала с ними? Почему прибывала в ступоре и позволила Вилю утащить себя? Почему не кинулась поддержать Ника, когда тот накинулся на Дэна?

– Если бы отец был мертв, тебя бы здесь не было, – бросила она, после продолжительной паузы, Дэну.

– Выключите свет! – вдруг закричала Кая, прикрывая глаза ладонью. При свете фонарей, расположенных вдоль дороги, было видно, что кожа ее покрылась красными пятнами.

– Господи, как ярко!

Восклицание пришлось Энзо прямо в ухо, парень поморщился. Сейчас Амелия больше переживала о его состоянии, нежели о состоянии Каи. Он ведь и правда ничего не ел и не пил. Кая на ходу срывала какие-то ягоды, а он не желал обращать внимания ни на что, кроме бега.

Хотя с какой стати Амелия вообще переживает о нем? Сдался ей этот придурок. Пусть хоть сейчас падает в обморок, ей плевать.

– Дэн, рассказывай быстрее, а, – Виль оглянулся на девушку и поддел Дэна локтем. Со стороны Виль выглядел пьяным, возможно, из-за своей кривой походки. Братья видимо тоже очень устали, но из-за присутствия Каи и Энзо не могли обернуться волками.

– Он говорил мне о том, что вскоре случится неизбежное, – Дэн сделал акцент на этом слове, подразумевая возрастное вынужденное перевоплощение. Но Амелия сразу все поняла. Отец тоже говорил ей о своей участи, однако Дэн, видимо, не в курсе этого.

– Я знаю. Он мне говорил.

– Говорил тебе? И Дэну? Я один остался в дурачках? – вскинул руки Виль.

– Ник тоже не знал, иначе сказал бы мне, – отвлекся на него Дэн. Хотя в его взгляде тоже промелькнуло непонимание.

– Просто супер! То, что ты знаешь о тайне отца – логично, но Амелия... – размышлял вслух Виль.

– Не забывай о том, что ты прямо на вынесении вердикта объявил о своем желании покинуть стаю. Вот поэтому отец тебе и не доверял, – бросила Амелия. Девушка припомнила, как Мальком с уверенностью заявлял ей, что ни за что не отпустит Виля. И куда это все привело? Отец опомниться не успел, как сын покинул стаю.

– Так мне можно говорить или как? – встрял Дэн в их короткий диалог.

– Говори. Прошу тебя, просто говори и не отвлекайся на всякую брехню, – раздался хриплый голос Энзо позади.

– А ты чего уши навострил? – обернулся Виль и грозно глянул на парня.

– Я не вникаю в разговор. Прошу вас, просто... Выясните все, что вам нужно и вылечите Каю.

Его слова повисли в воздухе. Дэн сделал глубокий вдох и продолжил:

– Сначала я думал, что он боится. Думал, что не хочет покидать тело так быстро...

– Покидать тело? – спросил Энзо.

– Господи, Энзо, ты сказал, что не вникаешь в разговор! – воскликнул Виль, вновь оборачиваясь.

– Молчу, – выдохнул парень и обняв ослабшую и бледную Каю, направил ее вперед.

– Но все оказалось далеко не так... – продолжил Дэн, не отрывая взгляда от Амелии, – Он нашел способ слияния с природой. Он хочет... Хочет навсегда остаться в..., – брат перешел на шепот, на секунду оглянувшись на поникшего Энзо, – Теле волка. И он нашел способ, благодаря которому наша человеческая оболочка становится недоступной. Амелия, он желает изгнать человека из полуволка. Патрия, по его плану, должна будет стать стаей волков, и только волков. Естественно, отец должен был успеть провернуть это все до своего перевоплощения, поэтому начать проворачивать опыты хотел... С тебя.

– С меня? – нахмурилась Амелия.

– С твоей церемонии перевоплощения. Ты должна была стать первой, на ком он опробует сей способ.

– Я не понимаю...

Тут на ее плечо опустилась рука Виля. Но Амелия настолько устала, что не стала ее стряхивать, несмотря на давно посилившейся червячок гнева и отрицании где-то глубоко в сознании.

– После твоего перевоплощения, сестренка, – говорил Виль, – ты навсегда бы осталась в шкуре волка.

– Но... Почему? Зачем ему это нужно? И как ты об этом узнал?

– О целях я могу только догадываться, – пожал плечами Дэн, – А рассказал мне Кларо.

– Кларо?! – Амелия не могла поверить своим ушам. Советник посмел распорядиться тайной отца без его согласия? Это ведь преступление! Переговоры с альфой и их цели – строжайший секрет, и без согласия Малькома никто из советников не смеет говорить о них направо и налево.

– Он и посоветовал нам сбежать, – закончил Виль, – Дэн мне все рассказал. О планах отца на тебя и о планах на всю Патрию в принципе. Нику рассказывать не было смысла – он всегда был на стороне закона, а закон – это наш отец. Он бы нас сдал и план побега с треском бы провалился. Тем более, Ник будет только рад навсегда остаться в теле волка раньше срока. Скучать будет разве что только по своему мотоциклу.

Амелия перевела взгляд на Дэна:

– Зачем ты его ударил? – собрать предложение воедино было сложно, и ей приходилось выталкивать из себя слова силой. Язык совсем не слушался.

– Эффект неожиданности. Нужно было провернуть что-то такое, чтобы советники какое-то время пребывали в ступоре, – без запинки ответил Дэн.

– И ты решил его ударить? Ты решил поднять руку на своего отца?

– Я не хочу навсегда остаться волком, Амелия!

Амелия постаралась собрать мысли в кучу, хотя это было не просто. Нужно было все обдумать, но одно не укладывалось в сознании – о каком способе вообще идет речь? Как именно отец планировал лишить полуволков человеческой оболочки? Как ему удалось обмануть природу?

Правда ли это все? Может, Дэн что-то не так понял? Может, им можно еще вернуться? Наверняка не все потеряно! Отец их простит и объяснится... Потом они все дружно над всем этим посмеются.

«Не обманывай себя»

Факт остается фактом – они сбежали. Дети альфы покинули стаю без его разрешения. Если их и правда найдут... Сухими из воды им точно не выйти.

– Так что? К-кая... – начал заикаться Энзо, заметив, как Дэн замолчал. Интересно, он смог что-то разобрать в их перешептываниях? Если да, то наверняка подумал, что Патрия действительно дом для пришибленных.

– Ты съела всего три штуки? – поинтересовалась Амелия, замедляя шаг и оборачиваясь, чтобы посмотреть на Каю.

– Д-да... – кивнула девушка.

– Нужно всего лишь промыть желудок. Ты бы серьезно отравилась, если бы съела больше десяти ягод, да и умерла бы только спустя минимум три часа. Все не так страшно, как ты думаешь. Но из тебя вышла отличная актриса.

– Чего?! – воскликнула Кая, – Я и правда паршиво себя чувствую!

– Стоп... Ты... – поднял глаза Энзо, – Ты говорила, что она умрет через пятнадцать минут.

Амелия слабо улыбнулась:

– Я солгала. Зато теперь Дэн рассказал мне всю правду.

Что ж, она дочь своего отца. А чего они ожидали? Нужно же было хоть как-то понять, что происходит. Ждать удобного случая в ее планы не входило.

Любоваться картиной из возмущенных лиц ей пришлось недолго. Не успела она и глазом моргнуть, как ослабший и едва держащийся на ногах Энзо вдруг падает в обморок.