Светало. В Густоподшерстницу ночи становились ранними а рассветы - наоборот, поздними.
Месяц зябко поёжился. Мороз иголками колол кожу под его пушистой длинной шерстью с густым подшерстком. Он встряхнулся, после чего потянулся и от души зевнул.
Лунные Стражи уже ушли спать. Они завтракали позже остальных, однако Заведующий обязан был присутствовать на утренней трапезе. Волкособ потянулся и присел рядом с Логовом Альфы в ожидании пробуждения Капеля.
Убежище начинало просыпаться. Волки сонно потягивались, встряхивались... Если бы не мрачная атмосфера, пришедшая со смертью Снежного, Пустовзглядами и Тридцать Девятым Легионом, а также с уходом наследников Снежного и превращения Рыка в Омегу, это могло бы быть совершенно обычное утро. Месяц окинул взглядом поляну.

Рядом с Яслями расположилась Морошенница. В её лапах, тараща янтарные глаза, пристроился Полнолуние. С момента принятияв Стаю, щенок заметно вырос, и из крохотного розовоносого комочка шерсти превращался в длиннолапого худого надоедливого подростка.

Теперь в нём были видны черты обоих родителей, и волка, и собаки - мордочка была чуть короче, чем у волка, но вытянутая, уши треугольные, узкий разрез глаз ненавязчиво намекал о волчьем происхождении, хвост серповидный. С щенячества Полнолуние успел немного посветлеть в окрасе и стал тёмно-серым с белыми мордой, брюхом и лапами.

Щенок уже проявлял большую смышлённость, а так как Анубис обучал только классами, Месяц думал над тем, чтобы взять его себе в обучение. Он уже предпологал, что воспитает себе приемника на посту, тем более, что Заведующими часто становились полуволки.
Морошенница с трепетом отнеслась к воспитанию своего приёмыша, и Месяц мог лишь пожелать ей терпения в налаживании отношений с подростком. Ему самому никогда не представлялась, и уже не предоставится возможность завести щенков, но он понимал,что это та ещё заноза в хвосте. Морошенница явно привыкла к месту Пестуньи, и теперь добросовестно выполняла свою обязанность. Её зелёные глаза горели теплом. Малыш попытался двинуться вперёд, но мать остудила его пыл и оттащила за шкирку назад.

- Сейчас соберутся взрослые, не нужно мешать, - ласково произнесла она, мягко отстраняя полуволка хвостом. Он тяжело вздохнул и присел у матери.

Месяц улыбнулся, вспомнив свою приёмную мать. Его тоже всегда тянуло везде засунуть свой любопытный нос, и мать постоянно его оттасктвала.
Он всегда чувствовал особую близость к другим полуволкам, какое-то единство с ними. Их объединяло одно-они все были изгоями.

Так было и с Ястребом. Странный, отчужденный, легко выводимый из себя и свирепый, он стал хорошим другом своему собрату. Месяц тяжело вздохнул. Он знал, что Вишнеглазка не хотела того убивать, однако до сих пор скорбилпо по лучшему другу.

У Логова Воинов устроился длиннолапый светло-серый Шустрик. Рядом с ним сидели Куцехвост и Птицекрыл. Братья были похожи внешне, не живший рядом с ними всю жизнь мог легко их перепутать, однако внутри они были совершенно разными волками.

Впрочем, в этом и был весь смысл Стаи-семья совершенно разных волков, объединённых общей кровью, законом и преданностью.

Рядом со своими детьми пристроились Ловкач и Пятнашка. Месяц не сомневался, что если бы не закон, установленный Капелем, к этому дружному трио обязательно добавились бы такие-же светло-серые, или белые с чёрными лапами и ушами щенки, с которыми братья бы вместе возились.
Около Куцехвоста, зевая, присел Суховей. Рядом со своим лучшим другом, он казался довольно мелким. Вообще-то говоря, Суховей был очень похож на Солнечного волка, хотя по крови принадлежал к Снежным. Замкнутый в себе, но раздражительный и готовый поставить на место, он совершенно не походил на простого открытого сплетника Куцехвоста. Однако, их дружбу было ничем не истребить, это Месяц понял сразу.

Около них всех присел Банзай. Он кинул холодный взгляд на Анубиса. Анубис кинул на него спокойный взгляд в ответ.

Банзай прохладно относился к своему отцу, и если в детстве они общались нормально, то после смерти Мтукуфу, матери Банзая, отдалялись друг от друга всё дальше и дальше. Банзай не ревновал Бастет, ему было просто всё равно и на двоюродную сестру, и на отца.

Бастет села неподалёку от Анубиса. Единственный зелёный глаз молодой волчицы сиял холодом и безразличием, и Месяц её вполне понимал. Все эти ужасы свалились на них кучей и сразу, мир, в котором они рождались и умирали рушился, а всё то, чем они гордились и ради чего жили распалось в один роковой миг.

Подлец сидел в окружении Воинов и безразлично смотрел куда-то в сторону. Он так и не смирился со смертью Тростника. Осколок пытался смягчить боль отца, даже Ива, которая больше заботилась о себе обратила на это внимание, но тот слишком сильно погрузился в свою тоску. После потери одного из напоминаний о Берёзе, его возлюбленной, погибшей от рук людей, волк утратил интерес к жизни.

Хитроглазый улегся поближе к Бастет. Месяц не мог не заметить, как близки стали они после того, как Крыжовник ушёл к Иве. Полуволку оставалось лишь сожалеть о том, что Воин и студентка не могут официально стать парой.

Ива, как всегда, дежурила рядом с Крыжовником. Тот уже наверняка порядком устал от волчицы, но продолжал терпеть. Скорее всего, уже начал жалеть о том, что бросил ненавязчивую, гордую, но умную Бастет.

Бук расположился недалеко от Крыжовника. Месяца всегда поражало то, что молодой и красивый волк так и остаётся свободен и никем не занят, но сейчас это играло только ему на лапу.

Пшеничный, Луговник, Крылятник и Плут старались держаться ближе друг к другу. Они расположились неподалёку от Яслей в пределах досягаемости матери семейства. Морошенница присела рядом с ними, при этом держа рядом с собой Полнолуние. На Крылятнике особенно сильно сказалась пропажа Вишнеглазки: он заметно посерьёзнел, стал очень тихим, замкнутым и вялым. До него невозможно было дозваться с первого раза, он перестал интересоваться жизнью Стаи, та искра живости в волке загнулась.

Перестройка системы повлияла на каждого волка в Стае. Все переживали по-своему смену власти, уход Вишнеглазки и Альбы, приход чужаков, и никто не мог понять одного: за что на них так взъелась судьба?
При появлении волков Легиона, все волки сгрудились в кучу и теснее прижались друг к другу.
Легион чувствовал себя хозяевами. Задиристые и самодовольные, они наслаждались своим положением.Стайные волки оскалились. Тридцать Девятый встретил их оскалы наглыми ухмылками.

Чужаки чинно уселись рядом со Снежными волками, будто наслаждаясь их раздражением.
Вот из своего Логова вылез Капель, потягиваясь и зевая. За ним показалась и Липа. Альфа-самка быстро взобралась на скалу. Капель вспрыгнул за ней, и волчица пододвинулась, освобождая место вожаку.

Рядом устроился Медвежий Коготь. Он не вызывал у Месяца особой симпатии, но приходилось сотрудничать.

***
Когда Песнь была исполнена, Альфа вдруг откашлялся, и волки поняли, что их ожидает какая-то очень важная новость.

- Волки Снежной Стаи! - громогласно произнёс Капель. Все затихли. - Как вы знаете, сейчас еды на всех не хватает. И я знаю решение этой проблемы, - волки в испуге затихли. - При Подснежнике, вся территория, кроме гор принадлежала нам, но потом, тот берег реки заселили эти блохастые дохляки. Там теплее, и поэтому вся дичь убегает туда, а мы должны голодать. Мы изгоним Солнечную Стаю с их земель, и тогда сможем себя прокормить.

Все зашептались. Идея воевать с весьма миролюбивыми Солнечными волками никому решительно не понравилась.

- Завтра я пойду на переговоры с Кизилом. Со мной идут Липа, Медвежий Коготь и Месяц.

«Зачем переговоры, если мы по-любому будем воевать?» - подумал Месяц, но не высказал ничего вслух.

Он осознавал, что это бесполезно. Начало конца уже было положено.

***
- Подъём! - раздалось прямо над ухом Вишнеглазки. - Вставай!

- Лучше заткнись, - проворчала волчица, но получила удар по морде от Мишель.

- Уж не собралась ли ты занять мою должность главной любительницы сна, сестра? - поинтересовалась молодая волчица.

Вишнеглазка закатила глаза и поднялась с подстилки. Шейла уже сидела у входа в пещеру, задумчиво смотря вдаль. Завидев Вишнеглазку, она приветственно вильнула хвостом.

- Куда первым делом? - поинтересовалась голубоглазая волчица, сонно зевая.

- Догадайся с трёх раз, - усмехнулась серая знахарка.

- Неужели пойдём искать голубые мухоморы? - предположила Вишнеглазка, и волчицы хором рассмеялись.

Мишель подсела поближе к голубоглазой волчице. Та вопрошающе посмотрела на сожительницу.

- Умеешь играть в «Кости»? - поинтересовалась Мишель шёпотом.

Вишнеглазка отрицательно покачала головой.

- У нас этим только волки промышляют, - Мишель усмехнулась.

- Волчья королева сейчас перед тобой!

Вишнеглазка в удивлении посмотрела на соседку.

- В детстве была главной заводилой, научишься.

Вишнеглазка усмехнулась.
- С чего бы ты вдруг решила научить меня?

- Обидно оставить тебя необученной, - ответила шоколадно-бурая волчица. - Мне кажется, после того, что случилось с Альбой, ты скоро уйдёшь.

Вишнеглазка кинула на неё задумчивый взгляд.

- Я не знаю. Сейчас я вообще не могу быть уверена ни в чём.

- Вы идёте? - окликнула молодых волчиц Шейла.

- Нет, спим, - закатила глаза Мишель.

Шейла кинула на них подозрительный взгляд, но ничего не сказала, и они двинулись в путь, пересекая таёжный лес.

***
- Смотри, смысл предельно прост, - Мишель сосредоточенно разъясняла Вишнеглазке правила игры.

Волчица в задумчивости взглянула на оленьи кости. Два ребра стояли в центре, вокруг них были разделены на три кучи позвонки. Рядом лежала горсть оленьих зубов. Они были желтоватыми, и частично почернели. Мишель загребла к себе половину.

- Ты загребай вторую. У кого горсть получится больше, тот ходит первым, - Вишнеглазка кивнула, и подгребла к себе оставшееся.

Горсть у Мишель вышла явно куда больше, так что она ходила первой.

- Считай, что все эти горсти-твоя собственная Стая, - продолжила разъяснение Мишель. - Допустим, Вишнёвая Стая и Стая Мишель.

- Дурацкие названия, - хмыкнула Вишнеглазка.

- Игра состоит не в том, чтобы придумать красивое звучное название, - усмехнулась собеседница. - Два ребра - ты и твоя пара, Альфы. Это, - она указала на позвонки. - Это-твои Воины. Здесь нет заморочек с Похоронщиком, Знахарем, только твоё воинство. И вы на поле битвы. Воины первого ранга ходят только влево и прямо, Воины второго-прямо, и три хода позволено сходить назад. Третьего-прямо и направо. Вожаки могут ходить по полю вдоль и поперёк, как хотят. Чтобы победить чужую Стаю, следует убить обоих вожаков, победишь-забирай себе его воинство, проиграешь-поплатишься жизнью.

- Вроде бы выглядит очень даже безобидно. Почему эту игру запретили? - удивилась волчица.

- Потому что проигравшим отгрызают хвост, - серьёзно заявила Мишель. - Сама по себе игра безобидная, но, согласись, лишиться хвоста на всю жизнь из-за одного-единственного проигрыша не слишком приятно?

Вишнеглазка нервно хихикнула. Шейла кинула на молодых волчиц подозрительный взгляд и закатила глаза.

- Опять ты за своё! Сколько раз говорила, чтобы ты не играла в эту гадость, Мишель.

- Имею полное право, - резонно заявила Мишель и приосанилась. - Между прочим, я уже вполне взрослая самостоятельная волчица, и сама имею право решать, что мне делать.

- Право имеешь, значит? - хмыкнула серая Знахарша и отвесила Мишель подзатыльник.

Она обиженно зафыркала и почесала лапой место удара. - Совсем не выказываешь благодарности родной матери, право имеющая моя.

Мишель хмыкнула и вернулась к игре.

***
Серая волчица с васильковыми глазами брела вдоль тайги. Снег тихо похрустывал под её лапами, наст проламывался, и лапы утопали. Темнело, брызги звёзд ещё не окрапили покров небес, но небеса уже окутал чёрный бархат ночи.

Вишнеглазка свернула за дерево, с опаской озираясь. Ей нужно было проверить что-то очень важное, ей казалось, она не сможет заснуть, если не поверит, хотя другой, более здравомыслящей части её сознания дело казалось сущей ерундой.

Знакомая поляна. Это место было для волчицы очень значимым и памятным. Она не могла идти по этой дороге и не вспоминать Альбу. Каким он был беззаботным, с мечтательной простотой, какая у него была тёплая лучистая улыбка. Боль утраты превратилась в светлую тоску, но она не могла избавиться от чувства, будто что-то важное потеряно ею, и монументальный кусок души откололся, разбившись на сотни брызг. Пустоту на месте брата было ничем не заполнить, она растекалась кислотой, прожигая в душе дыру. Несмотря на поддержку Мишель и Шейлы, ей было крайне одиноко.

Она замедлила шаг и пригнулась к земле, стараясь не шуметь. Принюхавшись, волчица отметила, что от поляны разнесся свежий запах собаки. Хайлент! Она оскалила зубы и в раздражении зарычала. Что он опять забыл здесь?

- Я, кажется, говорила, что лес принадлежит волкам? - рыкнула она.

Коричнево-чёрный пёс восседал в центре поляны. Взгляд таинственно сверкал.

- Меня заинтересовала волчья жизнь, - на его морде появилась загадочная полуулыбка.

Вишнеглазка оскалилась. На неё подобного рода заискивания не действовали, вызывая лишь глухое раздражение.

- Неужели? - на морде волчицы появилась притворная хитрая ухмылка. - Порванная глотка тебя не заинтересовала?

- Я не желаю вам зла, и не ворую вашу дичь, - Хайлент прилёг на снег.

Вишнеглазка фыркнула.

- Какого черта, в таком случае, ты делаешь на моей земле?

- Пожалуйста, не будьте столь фамильярны, - попросил пёс. - Я просто хотел бы, чтобы Вы рассказали мне, что здесь и как.

- Сейчас я тебе расскажу, - рыкнула волчица, молнией прыгнула на Хайлента и прижала его к земле. Тот дёрнулся, извиваясь всем телом, но вскоре расслабился. Вишнеглазка куснула его в плечо для острастки и ослабила хватку, давая выбраться.
Однако, пёс вновь сел на том же месте. Волчица напрягла мышцы, распушилась и оскалила зубы, зло рыча.

- Послушай, мне уже надоели твои дурацкие игры. Хватит. Либо ты сейчас же выметаешься отсюда, либо тебя ждёт смерть. Предпочитаешь умирать медленно и мучительно, или быстро? Не трать моё время, определяйся, - она коварно улыбнулась.

- Пожалуйста, перестаньте мне угрожать, - спокойно и холодно отчеканил Хайлент. - Мы можем просто мирно поговорить?

- Единственное, чего я не могу понять, так это что тебе от меня нужно? - рыкнула волчица, но всё же села.

Впервые в жизни она почувствовала себя на удивление высокой рядом с этим псом.

- У меня есть для Вас подарок, - он внезапно повернулся к ней спиной и зашёл за дерево.

Вишнеглазка напряглась. Если он бросится на неё из-за дерева, ей оставалась только убить.

Однако, никакого нападения не произошло. Он вышел из-за дерева с ярким цветком сирени в пасти. Пёс положил подарок у лап волчицы и улыбнулся.

- К-как ты нашёл цветок в Густоподшерстницу!? - волчица ошалело уставилась на Хайлента.

Тот лишь покачал головой, на морде вновь заиграла та самая полуулыбка.

- Не спрашивайте. Прощайте, - после этих слов, пёс тяжело вздохнул, поднялся и побрел в чащу леса, вскоре его силуэт растаял в темноте.

«Странный тип...»

Волчица посмотрела на цветок, хмыкнула и побрела в сторону логова. Яркий фиолетовый цветок сирени так и остался лежать на снегу, его нежные лепестки тронула корочка инея.

***
Волчица вернулась в логово уже к вечеру. На небе светил осколок луны в окружении свиты из холодных брызг звёзд. Валясьс лап от усталости, она рухнула на подстилку, закрыла глаза и заснула.

Вишнеглазка проснулась от того, что кто-то настойчиво пихал её. Волчица раздражённо рыкнула, но всё же открыла глаза. Перед ней стояла Мишель.

- Что... - промямлила Вишнеглазка, сонно хлопая глазами.

- Тс-с, если мать проснётся - мне конец, - прошипела Мишель. - Хочу тебя кое с кем познакомить. Только, молю, тише.

Вишнеглазка распушилась и раздражённо фыркнула.

- Странно, что знакомство должно происходить ночью.

- Всё увидишь позже, - прошептала Мишель. - Идём. Я познакомлю тебя с Корвином.

- Корвином? - волчица раскрыла глаза от удивления.

- Говорю же, увидишь всё позже, - тихо рыкнула Мишель. - А сейчас, пошли, и, тише, пожалуйста.

Вишнеглазка с подозрением посмотрела на подругу, но не сказала ни слова, лишь молча побрела к выходу.

Переступив порог, они отошли на несколько шагов, после чего побрели направо.
Вишнеглазка раздражённо зарычала.

- И зачем было глубокой ночью тащить меня черт знает, куда?

Мишель тяжело вздохнула.

- У меня впервые за всю жизнь появилась рядом нормальная подруга. От матери я не дождусь ни понимания, ни сочувствия. В детстве у меня было много воображаемых друзей, а тут появилась ты, настоящая. Как думаешь, с кем мне поделиться своей личной жизнью?

- Я? - предположила волчица.

- Да, ты, - кивнула Мишель. - Логично, в принципе. Как ты думаешь, почему я по-твоему спала целыми днями?

- Ты каждый день по ночам бегала черт знает, куда? - догадалась Вишнеглазка.

- Дошло-таки, - усмехнулась Мишель и сверкнула янтарными глазами. - Мы познакомились, когда я одна ходила на охоту. Он тоже одиночка. Мать не поняла бы, если бы я притащила чужака в наше логово. Пришлось встречаться в тайне по ночам. Я... - она запнулась. - Мы хотим убежать, вернуться в Горную Стаю и завести нормальную семью.

Вишнеглазка ошалело взглянула на Мишель, но нашла в себе силы кивнуть с пониманием.

- Я понимаю тебя, - ответила голубоглазая волчица. - Ты хочешь, как все волки завести нормальную семью, и это нормально. Возможно, стоит сказать твоей матери, что с тебя довольно?

- Она не поймёт, - покачала головой Мишель. - Шейла хочет контролировать меня, опекать... Я знаю, это во имя моего блага, но я не хочу быть Знахарем-одиночкой, я хочу спокойной размеренной жизни обычной волчицы, чтобы у меня была семья и Стая, - она горестно вздохнула. - У меня есть живые брат и сестра, я-чистокровная Горная волчица. Если бы не мать, и не её дурацкая мания...

- Погоди, ты же говорила, что твои брат и сестра умерли! - волчица удивлённо взглянула на бурую сожительницу. - И какая такая мания?

- Дослушай до конца, - спокойно ответила Мишель. - Моё настоящее имя-Бересклета, а настоящее имя Шейлы-Бузина. Уйдя из Стаи, мы пытались напрочь забытьо своём происхождении, и даже поменяли имена со Стайных на дурацкие собачьи клички. У меня был брат, Вереск, и сестра, Ольха. Младшие были дальше от матери, чем я, я же проводила с Бузиной всё своё время. У мамы было странное увлечение, собирать черепа. И вот, однажды, после битвы с одними бродягами, она пыталась взять в свою коллекцию череп врага. Решив, что со Стаи довольно, её изгнали. Я привыкла слушаться Бузину, и пошла в изгнание вместе с ней. Мы решили считать брата и сестру, предавших нас и оставшихся в Стае мёртвыми. Я лишилась всего. И единственное, чего я теперь хочу-забыть всё это, и жить, как все.

Вишнеглазка кивнула и теснее прижались боком к боку Мишель.

- У тебя всё получится. Я верю в тебя.

- Спасибо, - кивнула шоколадно-бурая волчица.

И так они брели в полном молчании, не говоря ни слова. Слова закончились, пожалуй, слишком много их было потрачено.
В конце концов, они достигли небольшой полянки. Под высоким деревом восседал крупный пушистый чёрный волк. У него были красивые голубые глаза с карей каймой. Он улыбнулся Мишель, подбежал к ней и они потёрлись носами. После приветственного ритуала, он всё же обратил внимание на Вишнеглазку.

- Кто она? - он кинул на голубоглазую волчицу настороженный взгляд.

- Это Вишнеглазка, - улыбнулась Мишель. - Мы с ней живём вместе.

- Добрый вечер, - кивнула волчица и присела рядом. - Я из Снежной Стаи.

- Что, в таком случае, ты здесь делаешь? - недоверчиво поинтересовался волк.

- Она-внучка бывшего вожака, которого убил другой волк, но она сбежала, чтобы накопить сил, вернуться и восстать, - встряла в разговор бурая волчица. - Тот волк, Капель, построил свою безумную политику, я же рассказывала?

Чёрный волк кивнул.

- Может быть, когда она соберётся возвращаться, мы пойдём за компанию? - предложил Корвин. - Вместе веселее.

- Вы поможете мне? - появилась внезапная мысль в голове волчицы. - Нам нужна армия, чтобы убить Капеля и развязать бунт.

- Что это нам даст? - спросил чёрный волк, прищурившись.

- Нет никакой гарантии, что я одержу победу и восстание будет удачным, - вздохнула голубоглазая волчица. - Я не питаю никаких иллюзий по этому поводу. Вы можете отказаться, если не хотите в это вмешиваться, я либо должна знать, что точно могу рассчитывать на поддержку, либо получить отказ. Это только ваш выбор, и только ваше желание. Я определённо не буду в случае, если всё пойдёт по плану трогать Горных волков, клянусь. Однако, если вы решите, что вам это не нужно, я пойму.

- Что скажешь, Бересклета? - Корвин повернулся к подруге.

- Мне кажется, нам стоит подумать, - задумчиво ответила бурая волчица. - Думаю, во имя дружбы и ради благополучия Стай, нам стоит попробовать.

Она подмигнула Вишнеглазке. Та радостно вильнула хвостом. Они обе уставились на Корвина.

Тот тяжело вздохнул, сел поближе к ним и кивнул.
- Я согласен.