Две волчицы пробирались сквозь темноту тайги. Вишнеглазка прищурилась, стараясь разглядеть что-то в темноте. Обе по большей части полагались на слух и нюх, в кромешной тьме зрение слабо помогало. Дела у охотничьего патруля шли весьма неважно, во тьме нельзя было разобрать ровным счётом ничего. Мишель кинула взгляд на Вишнеглазку.

- Слушай, а что ты планируешь делать, когда вы с Альбой уйдёте от нас? - неожиданно задала она шёпотом вопрос.

- Мы отвоюем власть, Альба убьёт Капеля по ходу восстания и станет вожаком, выберет Альфа-самку, изберёт Бетой моего избранника, и будем править, - кратко пояснила серая голубоглазая волчица. - А у тебя какие планы?

- Гм, - задумчиво хмыкнула Мишель. - Найду волка, уйду от опеки матери, заведу семью, - она запнулась.

- Продолжай, - кивнула Вишнеглазка.

- Больше никогда не стану заниматься знахарским делом, - с омерзением поморщилась бурая волчица. - Что угодно, но меня тошнит от вида трав и бреда про Знамения. Травы скучные, Знамения-абсурдные. Даже после нескольких полнолуний обучения, моя память на травы практически чиста.

Голубоглазая волчица кивнула с пониманием.

- Отличный план, - одобрительно заявила она. - Только, будь добра, не засматривайся на моего брата!

- Больно нужен мне этот тощий облезлый комок меха! - обе волчицы хором рассмеялись.

- Не смей оскорблять моего брата, пасть порву! - с напускной злобой буркнула голубоглазая волчица.

Тут, невдалеке послышался тихий треск. Неосторожный заяц выбрался из своего укрытия, под его длинными быстрыми лапами задорно хрустел покров снега.

Вишнеглазка мигом инстинктивно пригнулась к земле. Хвост повиливал. Волчица облизнулась, что-то внутри неё дрогнуло. Охотничий инстинкт.

Волчица медленно приблизилась к зайцу и сделала бросок, однако лишь вспахала носом снег. Чуткий заяц, услышав её, бросился наутек, и Вишнеглазка молнией кинулась за ним, взметая снежную пыль. Кровь бешено стучала в ушах, движимая азартом, волчица сделала прыжок наперерез зайцу, и, стиснув зубы на его шее, прикончила, после чего, довольно щурясь, гордой походкой направилась к Мишель.

Рыжевато-бурая волчица нетерпеливо переминалась с лапы на лапу у небольшой сосенки. Завидев Вишнеглазку, она вильнула хвостом, янтарные глаза сверкнули.

- Давай ты отправишься в перелесок, а я попытаюсь найти что-нибудь тут? - предложила Вишнеглазка.

Мишель кивнула, волчицы разделились и посеменили в разных направлениях.

***
К концу охоты, обе поймали по парочке зайцев. Также, Вишнеглазка смогла поймать белку. Улов небольшой, но больше ничего нельзя было поймать.
В их логово молодые волчицы вернулись без происшествий. Начинало холодать, дул холодный ветер, угрожая выдрать их шерсть и продуть насквозь. Чувствительный нос обжигало холодом, воздух вырывался из ноздрей ледяным паром. Нежные подушечки лап иголками колол снежный покров. Волчица вздохнула, в последний раз повернулась, взглянула на занесенную снегом тайгу и нырнула в проход пещеры.

***
- О, свежатина! Наконец-то! - радостно произнесла Шейла.

Вишнеглазка тревожно взглянула на великаншу.

- Где Альба? - поинтересовалась она.

- Тут я, - раздался из пещеры голос брата.

Голубоглазая волчица выдохнула.

- Что-то случилось? - встревоженно спросила Вишнеглазка.

- Ничего особенного, просто твой братец насморк подхватил, - недовольно пробубнила Шейла. - А я ведь говорила, чтобы не ходил долго по морозу, ан нет, мы же для этого слишком гениальные.

- Мне завтра в пограничный патруль, я смогу пойти? - раздражённо спросил волк.

- Сможешь, только лучше опирайся на нюх Вишнеглазки, ты и вражескую метку навряд-ли почуешь, - проворчала Шейла. - Говорила я тебе не идти охотиться под снегопадом? Говорила. А ты что сказал?

- Долг превыше всего, - буркнул брат. - К тому же, это просто насморк, не более. Не заводись, мать.

«Мать? - удивилась мысленно Вишнеглазка. - Мне не послышалось?»

Вишнеглазка мягкой поступью побрела в глубину логова. На своей подстилке развалился белоснежный с блеклыми серыми подпалинами, комок, и недовольно шмыгал носом, утирая его лапой. Разноцветные глаза светились раздражением. Завидев сестру, он улыбнулся.

- Будь добра, держи дистанцию, - попросил он. - Если, конечно, не хочешь хлюпать носом по моему примеру.

Вишнеглазка лишь дёрнула хвостом и прилегла рядом с братом, прижавшись к нему боком и отдавая тепло своего тела. На неё нахлынули воспоминания о детстве, о первой их зиме, в которую они жались друг к другу боками, а брат пододвигал её к себе, словно мать, приобнимал лапой, обвивал хвостом и шептал на ухо сказки.

- Знаешь, после этого путешествия вновь чувствую себя щенком, - задумчиво произнесла Вишнеглазка, пододвигая к нему носом жирную белку, нагулявшую на желудях бока.

- Обращайся, - подмигнул брат и тепло улыбнулся, но вновь шмыгнул носом и чихнул. Альба закатил глаза. - Этот насморк-это что-то с чем-то...

- Ничего, от насморка не умирают, - усмехнулась Вишнеглазка. - Жить будешь.

- Какая у меня добрая сестрёнка, - закатил глаза Альба. В голосе слышались нотки едкого сарказма.

- Есть, в кого, - в тон ему ответила волчица.

Брат тяжело вздохнул и без особого энтузиазма принялся поедать белку, однако вскоре уже с большим аппетитом доел.

Обгрызая вытянутую желтоватую кость, Альба параллельно утирал нос лапой.

- Весело же будет, если я заявлюсь в Стаю с насморком, - усмехнулся брат. - Вожак, который даже насморк одолеть не в состоянии.

- Ничего, поправишься, будешь носы врагам утирать, а пока потренируйся на себе, великий завоеватель, - ответила волчица.

Сводный брат лишь засмеялся.

Ветер на улице становился всё сильнее, неся с собой полчища белых мух. Стало холодно.

Волки пододвинули подстилки потеснее друг к другу и жались боками. Мишель довольно быстро свернулась клубком и захрапела, Альба со скучающим видом грыз уже давно лишившуюся последних ошметков мяса кость. Шейла копалась в травах, а Вишнеглазка разлеглась кверху животом и дожёвывала кроличье мясо. Волчица поймала себя на мысли, что начала привыкать к этой размеренной и уютной жизни. Однако, она остро ощущала чувство вины. Перед глазами вновь появились картинки: окровавленная одноглазая Бастет, Ива и Крыжовник, нежащиеся под деревом, Капель с окровавленной пастью и тело Снежного под его лапами, Тростник, павший от лап чужого полуволка... Почему её Стая должна страдать? За что? В чём вина Баст, Тростника? Почему так много боли причинили её семье, волкам, которые были так дороги? Потом, она с содраганием вспомнила распластавшееся перед ней тело Ястреба с опустевшим взглядом, в котором застыли ужас, бешенство и ярость. Подумать только, она проложила себе путь в Лунные Стражи... Убив состайника. Воспоминания захлестнули волчицу с головой. А Рык? Если его не убили, то, скорее всего, понизили в статусе. Он не заслужил этого. Он просто учил щенков и жил. За что ему эта боль? За что? Перед взглядом вновь возникла та фигура волчицы в ночном небе. Сын Снега...

«Почему именно я? - появилась внезапная мысль. - Есть другие волки, которые больше достойны нести на себе эту великую цель! За что это всё Рыку и Альбе?»

Ничего. Она сильная. Она справится. Какая из неё наследница Стаи, если она живёт с оглядкой на прошлое, не видя будущего? Оно же будет светлым, верно?

- Вишнеглазка! - вывел её из рефлексии голос Мишель. - Ты там умерла что ли?

- Я пока не планирую двигать кони, - огрызнулась волчица.

- Вот и славненько, - прокурлыкала Шейла. - Дождёмся, пока буря стихнет и идём собирать облепиху, пока она совсем не закончилась.

Вишнеглазка закатила глаза.

- Ни минуты покоя, - пробубнила она, с усилием поднимаясь с подстилки.

Волчица кинула взгляд на сводного брата. Тот занимался всё тем же. Вишнеглазка выдохнула и улеглась поближе к выходу, с тоской наблюдая за вальсом снежинок.

***
Три волчицы брели вдоль заснеженной тайги. На небе сияли таинственные холодные звезды, снег серебрился под сиянием почти полной луны. Снежный покров хрустел под лапами. Волчицы шли тесно друг к другу. Казалось, будто они исполняют какой-то таинственный ритуал, недоступный обычному сознанию, но священный и глубоко сокровенный. Они шли в полном молчании, лишь таинственно сверкали в темноте три пары горящих глаз. Вишнеглазка открыла пасть и принюхалась, пытаясь разобрать запах облепихи среди множества других. Пасть опалило холодом, из неё вырвалось облако пара. Волчица поморщилась.

- С чего вы вообще взяли, что облепиху ещё можно собрать?

- После первых холодов, ягоды ещё можно собрать, - пояснила Шейла. - Есть одна поляна, мы там её постоянно собираем. Следуй за нами.

Вишнеглазка потрусила за великаншами. Чарующая таинственность ночного леса завораживала и пугала одновременно.Тайга казалась обителью древних богов. Их имена давно забыты, а культы разбиты, но они отнюдь не растеряли былого величия. Что-то в душе волчицы ёкнуло. Она брела, затаив дыхание. Слишком большим казалось величие леса, чтобы нарушать тишину.

Вскоре, впереди показалась небольшая поляна. По её середине стояло небольшое дерево, ветки которого облепляли оранжевые чахловатые на вид яркие ягоды. К одной из самых низких веток был придвинут гигантский валун. Вишнеглазка кинула на него взгляд, полный скептицизма.

- И как мы дотянемся?

Шейла кинула на неё успокаивающий взгляд, вспрыгнула на валун, приподнялась на задних лапах во всю высоту своего огромного роста, сделала мощный прыжок, и в следующий момент спрыгнула на землю, держа в зубах ветку, облепленную ярко-оранжевыми вытянутыми ягодами.

- Готово. Придётся попрыгать, но вполне возможно дотянуться, - заявила Шейла и кивнула Вишнеглазке. - Ты следующая.

Волчица с сомнением взглянула на рослую великаншу. Вишнеглазка едва доставала ушами линии её глаз, хотя в Стае считалась довольно крупной.
Она тяжело вздохнула, взобралась на скользкую гладкую поверхность камня и едва не соскользнула с него, так что пришлось вцепиться в валун, чтобы не упасть. Расслабившись, она всё же сделала прыжок и вцепилась зубами в ветку, та захрустела, и волчица с треском рухнула в сугроб.

Мишель положила лапу на переносицу и закатила глаза. Шейла подавила тяжёлый вздох.

- Она научится, - с сомнением протянула она. - Ты жива?

Вишнеглазка высунула морду из снега, всё ещё вцепившись зубами в ветку и фыркнула. Встряхнувшись, она выпрыгнула из сугроба и уселась рядом с волчицами.

Последней шла Мишель. Она довольно ловко схватила зубами веточку и спрыгнула на валун с таким звуком, будто разом подпрыгнуло целое стадо зубров. С самодовольным видом, она спустилась к матери и сожительнице, и волчицы втроём посеменили к логову.

***
Животрепещуще завывал ветер. В воздухе кружили белые хлопья снега. Вишнеглазка дёрнула ухом. Мороз щипал ноздри и лапы. .
Внезапно, шерсть на загривке волчицы поднялась, губы сами собой разъехались в оскале. Ветер принёс с собой запах чужака. Запах собаки.

Впереди стоял крупный силуэт пса. Это был молодой длинношерстный пёс с серо-голубым мехом и карими глазами.

- Это ещё что? - прорычала Мишель.

- Небесная пастушья! - презрительно фыркнула Вишнеглазка.

Она ощутила прилив ярости.
Шейла взвыла, оповещая пса, что он находится на их территории. Тот оскалился и залаял.

Волки двинулись к псу решительным шагом. Он встал в боевую стойку, напружинил мышцы и оскалил зубы, топорща загривок. Взгляд пса горел ненавистью и страхом.

- Ты знаешь, на чьей ты территории, дружок? - Шейла лукаво улыбнулась.

Вишнеглазка впервые видела волчицу в таком виде. Волчицы обступили его со всех сторон и взяли пса в кольцо. Теперь он был в западне.

- Я не знал, что здесь живут волки, - прорычал он. - Проваливайте, пока я не позвал свою стаю.

- А знаешь, что волки делают с наглыми псами, лезущими на их территорию? - в тон матери произнесла Мишель и коварно ухмыльнулась.

- Беги, - прорычала Вишнеглазка. - Убегай, и, возможно, тебе удастся спастись.

Кольцо раскрылось. Молодой пастуший быстро рванул прочь, лишь его серый в голубым отливом хвост мелькал в темноте.

***
Волчицы вернулись в логово, возбуждено обсуждая произошедшее. Альба кинул на них странный взгляд.

- Где вы были? И почему ты выглядишь, как шерстяной ёж, извалявшийся в снегу?

Вишнеглазка закатила глаза.

- Как-нибудь попозже расскажу, - фыркнула она.

Потом, волчица понизила голос и жестом хвоста подозвала Мишель.

- Предлагаю прогуляться вечером втроём, и всё поведаю.

Мишель вяло кивнула. Альба закивал более энергично.

- Шейла меня убьёт, но мне слишком любопытно, - прошептал волк.

- Кто тут кого собрался убивать? - поинтересовалась подошедшая сзади серая великанша. - Альба, мы тут тебе облепиху принесли.

- Отлично, и какой из этого вывод? - спросил волк.

- Такой, что пришло время лечить тебя от насморка, мой милый друг, - проворковала бывшая знахарша.

Альбе оставалось лишь закатить глаза.

Шейла ободрала несколько ягод с ветки, раздавила лапой и намазала сок на лоб Альбы. Он повёл ухом и сморщился. Однако, это было ещё не всё.

Серая знахарша пододвинула к нему несколько ягод.

- Ешь, - приказала она. Брат поморщился.

- Это даже на запах отвратительно, - прохныкал он.

- Не капризничай, ты уже двадцать три полнолуния назад по виду из щенячества вышел, - фыркнула Шейла.

Брат в очередной закатил глаза, после чего с недовольным фырканьем проглотил оранжевые шарики.

Молодые волки кружком улеглись вокруг старой волчицы. Шейла свернулась клубком, на манер своей дочери, закрыла глаза и вскоре захрапела. Трое молодых волков многозначительно переглянулись.

Вишнеглазка тихо привстала, и мягко переступая лапами, побрела к выходу из пещеры. Быстро шмыгнув на улицу, она села и выжидательно окинула взглядом остальных. Альба двинулся вторым, его поступь была мягче, чем у Вишнеглазки за счёт меньшего веса. Последней вышла Мишель, и волки тихим шагом посеменили в сторону тайги.

***
- Так значит, тут и вправду есть небесные пастушьи? - удивился Альба.

- Ещё какие, - покачала головой Вишнеглазка.

Трое молодых волков брели по вдоль чащи. Где-то скрипуче закричала ночная птица. Покров снега приглушённо хрустел под лапами. Было в этом моменте некое очарование.

Они набрели на небольшую поляну. В её центре лежали несколько гладких камней. Зелёные папоротники выглядывали из-под снежного покрывала.

Волки поудобнее устроились на камнях. Было прохладно, но не ветренно.

- Кто будет рассказывать легенду на этот раз? - поинтересовалась Вишнеглазка.

Альба и Мишель переглянулись.

- Альба, у тебя вроде страшилки неплохо выходили?

- Спасибо за комплимент, - улыбнулся брат и шмыгнул носом. - Про Тридцать Девятый Легион?

- Давай, - энергично закивала Мишель. - Наконец-то что-то не про религию!

- Ну, что ж, рад за тебя, что не про религию, - сводный брат откашлялся и начал рассказ. - Некогда, основатель этого Легиона, Звездоклык, встречался с одной одиночкой-шаманкой по имени Фатима. Она была чёрной, как смоль, с необычными фиолетовыми глазами. Фатима искренне полюбила его. Однако, когда Звездоклык решил создать свой Легион, она не захотела присоединиться к нему, и поставила перед выбором: или она, или Легион. Звездоклык выбрал Легион. В отчаянии, Фатима прокляла его Легион на вороньей крови. Через несколько полнолуний, Звездоклык сошёл с ума и начал поклоняться запретному божеству, Кровавому Сумраку, и убивать, принося убитых в жертву. Точно так же с ума сходили и все его последователи. Говорят, ещё ни один Гонец, посланный к Тридцать Девятым, не вернулся домой.

Вишнеглазка зябко поежилась. Холодок пробежал по спине.

- А если они и в Снежной Стае ввели этот культ?

- Всё возможно, - повёл плечами брат.

Вишнеглазка улеглась потеснее к другим и тяжело вздохнула, мысленно подрагивая от нехорошего предчувствия.