В небе над головой висели хмурые тёмные тучи. Они плыли по своду небес, время от времени наплывая на холодный диск солнца, который и так особенно не грел.
Вишнеглазка зябко поежилась, в мыслях сочувствуя Солнечным волкам. Их короткие шкуры в период похолодания совершенно ни во что не шли, раз даже крепкие Снежные длинношерстные волки с обильным тёплым подшерстком и не менее длинным жёстким остевым волосом промерзали до костей уже в Линьку Деревьев.

Задувал ледяной ветер, под его порывами высохшие листья падали на землю, кружась в воздухе, словно в танце. Пора Линьки Деревьев вступила в свои права, и теперь хозяйничала на Дороти-Ваарсте.

Вишнеглазка потянулась, зевнула, продемонстрировав острые белые клыки. Она отдежурила свою смену в ночь похорон Снежного, но сомневалась, что после всего произошедшего сможет заснуть. Было ощущение полнейшей подавленности, чувство, будто вместе с дедом и своим Альфой она похоронила какую-то часть себя. В горле застрял ком, но ей не хотелось рыдать. Это была некая эмоциональная притупленность. Она не чувствовала душевной боли. Не чувствовала ничего.

Волчица улеглась рядом Логовом Стражей, рассматривая Убежище. Она невольно удивилась, поняв, как много поменялось в один день.
Если до этого на поляне ранним утром были только Солнечные Стражи, несшие караул, теперь к ним добавились Пустовзгляды. Двое расположились у Логова Альфы, время от времени кидая на волков испепеляющие взгляды, от которых невольно становилось не по себе и бросало в дрожь. Парочка была у входа в Убежище, однако остальные каким-то таинственным образом куда-то испарились. У них всех были разные окрасы, но остались общие черты. В первую очередь, глаза. Они были кроваво-алыми, без зрачков. Их взгляды были стеклянными, как у трупов. Пустовзгляды имели какие-то шрамы, будто от ран, после которых нормальный волк бы умер. У всех они располагались в одинаковых местах, хоть и разной свежести. Глубокие шрамы проходили через оба глаза, огромные шрамы прочерчивали горло и исполосовали грудь. Одному явно вспороли брюхо, поскольку оно выглядело так, будто ему выгрызли все внутренности.

Пустовзгляды, сторожившие Логово Альфы, один чёрный с серыми отметинами и розовым носом, другой бурый, расступились и склонили головы, бубня под нос какие-то слова почтения. Из пещеры горделивой походкой вышел Капель. Весь его вид говорил о чувстве собственного достоинства. Он задрал длинный косматый хвост, и один этот жест уже явственно намекал на то, что он-вожак. Походка была вальяжной. Вслед за ним показалась Липа. Её мордочку озарила улыбка, коей властительница одаряет подданных. Зелёные глаза светились коварством и мрачным торжеством.

Капель взгромоздился на скалу, поднял кверху морду слегка квадратноватой формы, тишину прорезал его вой. Голос Альфы был басистым, и скрывал в себе что-то такое, отчего сердце екало. К нему присоединила свой глас Альфа-самка. Голос Липы был глубоким и бархатным. После неё взвыл Медвежий Коготь. Голос у волкособа был поистине красивый, но порой он прерывался, так как вой отчего-то переходил в лай. За ним-Месяц, далее-внезапно для всех-Тридцать Девятый Легион. Крупная серая Лишайница с рыжими подпалинами по всему телу, черно-серый Ливень...
Только после них взвыла Снежная Стая.

Вишнеглазка присоединила свой голос без особенного трепета, но всё же в душе зажегся огонёк духа Стайного единства. Она была едина со всеми Снежными волками.

Завершив свою Песнь, волки устремили взгляды на Альфу. Капель прочистил горло, уселся на скале и начал свою речь.

- Снежная Стая! У меня для вас есть одно важное объявление, - все притихли и навострили уши. - Убедительно прошу меня услышать.

«Тут попробуй не услышать, - мысленно усмехнулась Вишнеглазка. - Никому пока не надоело жить».

- С этого дня, в силу вступают новые правила, - продолжил тем временем вожак. - Во-первых, теперь Стая ест после Легиона.

Воцарилась гробовая тишина. Даже удивительно, как у волков после всего этого всё ещё хватало сил смотреть, как умирает всё то, ради чего они жили и чем гордились.

- Также, - завершил Капель. - В период Предбесподшерстницы щенков имеет право завести только Альфа-самка. У меня на этом всё. Теперь приступим к трапезе.

Альфа приблизился к огромному оленю и принялся с удовольствием насыщаться, жадно вгрызаясь в мясо. К нему подошла Липа и присоединилась к трапеза.
К концу завтрака Легиона Вишнеглазка так утомилась, что согласна была даже не есть, лишь бы это скорее закончилось. Когда очередь дошла до неё, волчица едва заставила себя съесть кролика, гадая, как долго ещё такими темпами Стая сможет выдержать.

***
Стемнело. Наступил вечер. Белый полузакрытый глаз Волчицы-Луны висел в небе, окруженный холодными безмолвными звездами. Голубоглазая волчица устроилась на своём месте у коряги и отсиживала свою смену. Пожалуй, всё же стоило выспаться днём - глаза слипались, голова отяжелела, мысли превратились в кашу.

Где-то вдали заухала сова, застрекотали надоевшие до зубовного скрежета сверчки. Было слышно мерное дыхание спящих волков. Вишнеглазка насторожила уши в попытке не закрыть глаза. Внезапно, её зрачки расширились, губы разъехались в оскале. Рядом с Логовом Воинов, её чуткий слух уловил какое-то движение. Во тьме она уловила длиннолапый худощавый силуэт. Блеснули разноцветные глаза.

«Альба, - с облегчением осознала она. - Что-то не похоже, что тебе средь ночи приспичило на Поганник!»

- Ты с дуба рухнул?! - яростно зашипела Вишнеглазка. - Кажется, моему любезному брату не слишком хочется жить!

- Не ори, как резаная, - буркнул Альба. - Дым просил передать, что ждёт нас ночью.

- Ночью? - разинула пасть в удивлении Вишнеглазка. - Ладно, предлог отпроситься найду.

- Отлично, - кивнул Альба. - Буду ждать.

Сводный брат с лёгкостью и изяществом покойной матери тенью скользнул в Лазарет, кончик его серого хвоста скрылся в темноте пещеры. Вишнеглазка поняла: пришло время действовать. Её пункт наблюдения находился в самом дальнем углу поляны, так что позвать Месяца с места не представлялось возможным. Вдруг, она одумалась: за ней никто не следит. Даже отпрашиваться не придётся.

Волчица тихонько встала и побрела к Лазарету.

***
Вишнеглазка нырнула в тёмный лаз и остановилась. Она прищурила глаза.
В темноте сверкали четыре пары глаз. Дым расположился в центре пещеры, задумчиво сконцентрировав свой взгляд на стене. Облепишник перебирал какие-то травы, а Можжевельник и Альба обсуждали какие-то свои, волчьи дела. Войдя, волчица устроилась рядом со сводным братом, иногда бросая на Дыма озадаченные взгляды. Ей с детства нравилось сидеть и греться вместе с Альбой, было ощущение защищенности и уюта.

Дым тяжело вздохнул, отвёл взгляд от стены, поднялся и приблизился к молодым волкам. Под лучами проникшего в пещеру лунного света в шкуре старого знахаря виднелись седые волоски. Он потянулся, при этом старческие суставы хрустнули, зевнул во всю пасть и уселся в центре пещеры. Глаза таинственно сверкали.

- Приветствую вас, - кивнул старик Альбе и Вишнеглазке. - Зачем я, собственно, собрал вас здесь: хочу пояснить, что со стороны новой власти над вами нависла серьёзная угроза.

Вишнеглазка уже чуяла, что беседа затянется надолго, так что приготовилась делать вид, что внимательно слушает, и время от времени деловито кивать, но после фразы про угрозу невольно насторожила уши.

- Опасность сейчас грозит всему Высшему Роду, - согласился Альба.

Вишнеглазка лишь кивнула. Это было правдой.

- Вы Капелю поперек горла, - продолжал старый Знахарь. - Скорее всего, он убьёт вас, рано или поздно.

Вишнеглазка нервно сглотнула. Глаз дёрнулся.

- У меня есть для вас предложение, - таинственно произнёс Дым. Его взгляд загорелся.

- И в чём же оно состоит? - тревожно поинтересовалась голубоглазая волчица.

Она вздрогнула от нехорошего предчувствия.

- Бежать, - ответил волк ледяным голосом. - Спасаться бегством. Собрать армию, а потом вернуться и пойти войной.

Вишнеглазка остолбенела. Её поразила грандиозность предложения.

- Конечно, интересно, протянула голубоглазая волчица. - Что скажешь, брат?

- Солидарен, - кивнул Альба. - Только один вопрос: как мы выберемся из Убежища? Кругом Лунные Стражи и Пустовзгляды, и как мы им объясним? «Просим прощения за беспокойство, войдите в положение, видите ли, нам нужно срочно сбежать из Стаи...». Да и к тому же, как мы можем тебе верить? Вдруг ты выдашь нас Капелю.

- Зачем? Чтобы он сделал меня Альфой? - с какой-то загадочностью ухмыльнулся Дым. - Следуйте за мной.

Старый волк поднялся с места и подошёл к одной из стен в глубине пещеры, скрытых в темноте. На вид это была совершенно обыкновенная, ничем не примечательная каменная стена, поросшая мхом и лишайником ещё до Объединения Стаи Жизни. Особенно мхом зарос огромный кусок, ростом и шириной со взрослого волка. Старый серый волк вцепился клыками в мох и стал выдирать куски. Однако, вместо камня, под ним появились... Фрагменты ночного неба? Вишнеглазка широко раскрыла глаза в изумлении. Перед её взглядом далеко за линию горизонта простирался лес, она чуяла его запахи, такие родные и знакомые, слышала крик ночной птицы...

- Об этом тайном проходе знал только Подснежник. Снежный даже не догадывался, - ухмыльнулся Дым. - Я сам узнал о нём от Гагарки. Отсюда можно спокойно дойти до границы. Что скажете?

- Отлично, - кивнул Альба. - Выдвигаемся прямо сейчас. Завтра уже может быть поздно.

- Угу, - кратко ответила волчица. - Можжевельник, можно на пару слов?

- Конечно, - согласился рыжий волк.

Они отошли немного в сторону, но их шепот всё равно отражался эхом от стен пещеры.

- Передай Баст, что это не навсегда, - попросила серая волчица с васильковыми глазами, заглядывая в янтарные ученика Знахаря. - Я ещё вернусь. Обещаю.

-Хорошо, передам.

- Пошли, Альба, - позвала волчица. - Прощайте. Я буду скучать.

- Я тоже, - откликнулся Альба.

Ответа не последовало. Вишнеглазка вздохнула и побрела в глубину леса, даже не прислушиваясь, следует ли Альба за ней. Пустота пожирала её изнутри, волчица не слышала ничего, просто молча удалялась, приближаясь к границе, и ей казалось, будто ветер шепчет ей на ухо её имя.

«Прощай, Снежная Стая. - попрощалась она. - Не забывай свою дочь, Родина.»