Погода ухудшалась с каждым днем. Переменный дождь перешёл в затяжной ливень, а на смену Вишнеглазки пришлась гроза. Только все Лунные Стражи успели рассесться по своим местам, как ослепительная белая молния расчертила шкуру ночного неба на две части, страшный рев исторгся из горла Волчицы-Земли. Однако, все остались сидеть на своих местах. К концу смены, шкура Вишнеглазки вымокла и облепила её бока, слипшись в сосульки. Встряхнувшись, она зашла в Логово Стражей, легла и провалилась в сон.

***
Вода. Вода, заливающая нос и пасть с ушами, мешая дышать. Волчица попыталась закричать, но вода влилась в глотку, так что Вишнеглазка лишь наглоталась. Она попыталась в панике барахтать лапами, но вместо того, чтобы поплыть она только разбрызгала воду и выбилась из сил. У Вишнеглазки началась настоящая паника. Сознание медленно покидало её. Перед глазами темнело, и она держалась из последних сил за обрывки сознания.

Внезапно, волчица почувствовала, как кто-то схватил её зубами за заднюю лапу и потащил ко дну. Вишнеглазка повернула морду, в глаза налилась вода, но сквозь пелену она смогла различить очертания двух волков. Они улыбались ей, их глаза закатились, опустели и ничего не выражали.

«Они мертвы!» - поняла волчица.

Вглядевшись в размытые черты, она узнала этих волков. Это были её утонувшие в щенячестве брат и сестра.

«Я ведь могла навечно остаться на дне вместе с ними...»

Вишнеглазка среди щенков Нежноглазки и Барсука была средней. Её старшая сестра, Короглазка, имела самый тёмный оттенок окраса и один оливковый, другой тёмно-карий глаз. Она всегда была крепышкой, так что во взрослом облике, в каком та предстала перед сестрой, волчица показалась ей просто огромной.
Волчица вцепилась в правую заднюю лапу Вишнеглазки. и трясла и дёргала, грозясь сломать. Самым светлым в помёте был Росомаха, все с теми же элементами, присущими серым волкам, только глаза, поблекшие и закатившиеся, были желто-зелёными, как у дяди, Рыка. Он, в свою очередь, вцепился в левую, только держал её более бережно, чем сестра.

- Иди к нам, сестрёнка, мы скучаем, - звонко позвала Короглазка и вильнула хвостом.

- Поиграй со мной, Вишнеглазка, - проскулил Росомаха.

Голубоглазая волчица из последних сил в ужасе отпрянула от них. Она попыталась выплыть, но челюсти Короглазки сомкнулись на задней лапе.

- Предательница! - взвизгнула сестра.

Брат вторил ей, и это восклицание вырвалось из его пасти сдавленным шипением, напугавшим Вишнеглазку до чертиков.

Внезапно, глаза волков вытекли, растекшись по морде чёрной жижей, уголки губ расплылись в коварной улыбке. Шипя что-то, они вцепились в лапы Вишнеглазки, и под их звонкий смех, она ударилась головой о дно, лёгкие заполнила вода, волчица окунулась в черноту с болью в голове и звоном в ушах.

***
В голове у Вишнеглазки гудело. Серая волчица попыталась встать, но что-то рыжее склонилось перед ней. Плохо соображая, что делает, она замахнулась и ударила волка по морде. Тот отстранился и обиженно заскулил.

- Эй, за что!? - обиженно взвизгнул Крылятник.

Повисло неловкое молчание. Волчица потупилась.

- Чем я не угодил Вам, дорогая госпожа? - галантно осведомился красный волк, отвесив поклон.

- Тем, что стояли надо мной, когда я только проснулась, - фыркнула Вишнеглазка.

- Простите, что потревожил Ваш сон, - улыбнулся Крылятник. Вишнеглазка наотмашь отвесила волку оплеуху, они покатались по пещере в шуточной драке, весело хохоча.

- Вот что я называю самодостаточностью и взрослостью, - саркастично хмыкнула сидевшая рядом Бессонница.

В воздухе появился какой-то новый запах, от которого Вишнеглазка поморщилась в омерзении. Бук.

- Слушай, Крылятник, может быть, обратиться к Бете с просьбой о том, чтобы перенести Поганник? - обратилась волчица к рыжему Оруженосцу.

- Меня всё вполне устраивает. А что? - не понял Крылятник.

- Оно что-то прямо у Логова Стражей располагается. Чуешь, дерьмом воняет за десятки шагов?

Собеседник закивал с пониманием.
Морду Бессонницы перекосило. Она оскалилась, из её горла вырвалось раздражённое рычание.

- Представление начинается! - закатила в который раз она свои красивые глаза. Все обратили взгляды ко входу. В пещеру ввалился Бук. Бурый волк скользнул в Логово на мягких лапах, и стремительно приблизился к Бессонице. Его морда расплылась в идиотской улыбке, в пасти он держал цветок. Бук уселся рядом с волчицей, она отпрянула вместе с остальными. Бурый волк два раза заискивающе поднял и опустил брови и стал ходить вокруг недоумевающей Бессонницы. Положив ей за ухо цветок, он сладко защебетал:

- Может быть, сходишь со мной и прогуляешься? - заливался Бук. - Только ты понимаешь истинную красоту так же, как я...

- Безмозглый малолетка, - с презрением фыркнула Бессонница и стряхнула цветок с головы.

- Ну, солнышко... - начал было тот.

- Нет, - резко оборвал его волчица.

- Зайчонок... - заныл бурый волк.

- Смолкни! - рявкнула Бессонница. - Специфика есть? Нет. Разговор окончен.

- Но... - завёл было Бук, однако тут же получил воодушевляющий подзатыльник.

Перестав сопротивляться, бурый волк тяжело вздохнул и побрел к выходу. Крылятник и Вишнеглазка с Бессоницей переглянулись в полном недоумении. Светло-серая волчица лишь покачала головой.

***
Распрощавшись с соседкой и позавтракав, Вишнеглазка лежала, тупо уставившись в стену. В голове поселилась отвратительная боль, ей казалось, что её вот-вот вырвет. Вишнеглазка встряхнула головой, однако боль стала ещё сильнее, и к ней прибавился звон в ушах, так что волчица заскулила. Она распласталась на своей подстилке и закрыла глаза, пытаясь уснуть. Сон ещё не означал полное излечение, но Вишнеглазке хотелось хоть на время унять боль.

Послышался шорох, у входа показалась ушастая рыжая морда. Крылятник осторожно вошёл в пещеру, улёгся рядом с Вишнеглазкой, и стал заглядывать ей в глаза, пытаясь понять, что у неё на уме. Волчица отвернулась, положила морду на лапы и рыкнула. Она начала испытывать несказанное раздражение от его навязчивости, так что резко повернула морду к волку, оскалилась и зарычала, после чего клацнула зубами в крысином носу от его морды. На морде Крылятника оставалось всё то же самое выражение.

- Скажи мне, когда ты в последний раз была на свежем воздухе? - поинтересовался рыжий волк. - Ты выглядишь ужасно.

- Если ты забыл, я бываю там каждую ночь, - хмыкнула Вишнеглазка.

- Кажется, я немного не так сформулировал вопрос, - спокойно ответил Крылятник. - Когда ты в последний раз добровольно гуляла в лесу?

Волчица призадумалась. Насколько она помнила, последний раз был ещё до начала экзаменов.

- Не помню, - честно призналась волчица. - Как-то не до этого было все время.

- Может, стоит прогуляться, пока Снежный и Капель не обязали тебя ловить синих кроликов в жертву Великому Трехглазому Божеству Охоты? - предложил рыжий волк. - Могу составить компанию. Ведь есть столько всяких волков, помыслы которых по отношению к юным волчицам не так уж и чисты.

- Да, например, ты мешаешь мне спать! - хмыкнула Вишнеглазка, после чего обречённо вздохнула и выдавила из себя кивок.

***
Небо нахмурилось и окончательно растеряло всю свою голубизну. В воздухе веяло дыханием заморозков. На траве осели прозрачные капли росы. Куда делось то галдение, царившее в пору Бесподшерстницы? Вишнеглазка с тоской окинула взглядом мрачный пейзаж. Она любила Дороти-Ваарст совершенно другим. Рядом с ней брёл Крылятник, с наслаждением вдыхая свежий воздух полной грудью. Скруглённые уши волка стояли торчком, хитрые янтарные глаза он закрыл в наслаждении. Они шли медленно и спокойно, всё казалось размеренным и спокойным, и мир будто застыл. Волчица никогда не испытывала подобного умиротворения. Она привыкла к обычной мирской суете, позабыв о том, как прекрасно побыть наедине с природой.

Где-то невдалеке послышался плеск волн, разбивающихся о берег. Вишнеглазка принюхалась. Отчетливо запахло метками Солнечных волков. Волчица поморщилась от запаха чужаков, щекотавшего ноздри.

- Может, посидим на берегу? - предложил Крылятник. - Торопиться некуда.

- Как скажешь, - кивнула Вишнеглазка.

Честно говоря, ей было уже как-то всё равно. Головная боль отнимала слишком много сил, чтобы спорить. Они уселись в высоких зарослях камыша. Начал дуть ледяной ветер, так что волки теснее прижались друг к другу, чтобы стало теплее.

На дереве каркнула ворона, её скрипучий крик разнесся, на весь лес. Вишнеглазка клацнула зубами в сторону нахалки и коснулась лапой воды. От ледяного холода, парализовавшего на какое-то время подушечку лапы, она вздрогнула. По поверхности воды поползла рябь.

- Хочешь искупаться? - с сарказмом предложила Крылятнику волчица.

- Ага, и потом валяться у Дыма неделю с простудой, нюхая каурин старшего братца? Нет, спасибо, - хмыкнул тёмно-рыжий волк.

Вишнеглазка мрачно усмехнулась и бросила взгляд на озеро. На противоположном берегу ошивался какой-то одиночка. Худощавый серый волк с карими глазами нес в пасти двух щенков. Они вырывались, пытаясь освободиться, но он лишь прикусил сильнее, после чего, явно не замечая присутствия волков на том берегу и оглянувшись по сторонам, бросил малышей в реку.
Крылятник нырнул в воду, и чёрные волны охотно поглотили его, схлестнувшись над головой лишь темно-рыжий кончик хвоста мелькнул на поверхности. Вишнеглазка встала, как вкопанная. Она не могла мыслить адекватно, волчица разрывалась между страхом воды и желанием последовать за состайником. Сердце бешено заколотилось. Нервно сглотнув, она прыгнула в воду.

В первые секунды, ей овладел страх. Бока облепила отяжелевшая шерсть.

«Короглазка и Росомаха остались там,» - напомнила она себе.

Волчица забарахтала лапами, ей удалось поплыть. Пробираясь почти на ощупь, она уткнулась носом в маленькое щенячье тельце и взяла его за шкирку и высунула голову на поверхность. Держа щенка в зубах, она кое-как добралась до берега и обессиленно рухнула на землю, пытаясь отдышаться.
Волчица кинула взгляд на воду и забеспокоилась.

«А где же Крылятник?» - пару мгновений она смотрела на речную гладь, но вот, показалась рыжая голова, и голубоглазая волчица с облегчением выдохнула.

Крылятник тоже выплыл на берег, и стал с усердием вылизывать мокрый шерстяной комок.

- Знаешь, - пропыхтел красный волк. - Мне кажется, они - дети собаки и волка.

- Тебе не кажется, - покачала головой Вишнеглазка. Ей достался чёрно-белый мальчик, и хотя он и был маленьким, но уже чётко можно было просмотреть некоторые черты сходства с собаками. Да и пахло от него собакой, хотя все запахи из шерсти почти вымыло водой.
На морде Крылятника, вылизывавшего белую девочку, появилось скорбное выражение.

- Она умерла, - тихо произнёс он. Его морду исказила гримаса скорби. - Опоздали.