Спасти мало

Аянде в очередной раз смотрит прямо в своё отражение в зеркале, словно стесняясь разглядывать себя. Она поджимает губы, слыша, как кто-то входит, зачем-то снова проверяет бордовую помаду, глубоко вздыхает и покидает уборную. Под стук своих высоких каблуков, визуально делающих её выше, она проходит по ярко освещённому коридору, заворачивает за угол, снова оказавшись на необходимом мероприятии. Она не видит Зейна, но решает не искать его, не желая мешаться. Аккуратно подведённые серые глаза бродят по помещению от одной картины к другой, краем глаза она замечает официанта с подносом и с натянутой улыбкой принимает у него бокал. Взгляд устремляется на невысокую девушку в свободных чёрных брюках и джемпере тёмно-бирюзового оттенка, её волосы спадают лёгкими волнами на плечи, в руках бокал, а грустные глаза смотрят с пониманием прямо на неё. Аянде чуть вздрагивает, осознавая, что это и есть она, девушка стоит и разглядывает собственное отражение.

— Аянде? — мужской голос зовёт её, и чужая ладонь слегка касается её руки выше локтя. Девушка резко поворачивает голову, из-за чего серьги в ушах задевают скулы.

— Марк, — она узнаёт в тёмноволосом мужчине, только что перешедшем порог среднего возраста, старого знакомого и еле заметно кивает ему, но делает шаг назад, создавая между ними большее пространство, что не ускользает из его внимания.

— Выглядишь превосходно, — он всё равно улыбается, предельно честно делая комплимент. Она умеет завораживать. — Как ты?

— Как всегда, — сероглазая пожимает плечами, чуть улыбнувшись, и отводит взгляд в сторону. Однако тень опустошенности и грусти не проскальзывает мимо художественного критика, и он без дополнительных раздумий понимает всё, как и многие другие, знающие хоть немного и Зейна, и Аянде.

— Ты всё ещё с ним, — Марк не спрашивает, он утверждает.

— Что? — она возвращает взгляд на знакомого, аккуратные губы приоткрываются сначала в непонимании, затем в лёгком возмущении.

— Бросай его и уходи без оглядки, — Марк становится ещё более серьёзным. Как бы шикарно не выглядела стоящая перед ним девушка, он чувствует, как с каждой их встречей она постепенно угасает, с каждым разом всё сильнее. Из-за Малика она становится другой.

— Он нуждается во мне, — тихо проговаривает она после короткого молчания.

— С ним ты портишь себе жизнь, — он тяжело вздыхает, замечая, как она опускает глаза и поджимает губы. Отказывается принимать его советы, прислушивается, но отказывается. А мужчина не желает навязывать своё мнение. — Он не принесёт тебе счастья, — Марк договаривает, посмотрев на бокал в её руках, а затем на свой. — Хорошего вечера, — он приподнимает бокал, кивая и делая глоток, затем исчезая также внезапно, как нашёл русоволосую.

В последнее время все случайные разговоры, взгляды наводят её на мысли, что она правда исчезает: не перестаёт меняться, постепенно становится другим человеком, кем — сама не знает. Её одновременно пугает и успокаивает всё это, она настолько устала, что не может больше. Она привыкла, что уже никогда не станет повелительницей собственной жизни, но не переставала пытаться.

Когда все просмотренные картины наскучили, девушка продолжает проходить один зал за другим в поисках Зейна. Голоса замолкают, как только Аянде подходит к небольшой группе, замечая в ней Малика. На нём, как обычно, чёрные джинсы, в тон водолазка и того же мрачного цвета пиджак с восточным орнаментом. Зейну не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за его спиной. Она умеет производить эффект, и иногда это даже льстит ему, но лишь когда она не затмевает его.

Светловолосая облизывает губы, чуть улыбаясь, и кивает всем в кругу, замечая как новые лица, так и хорошо знакомые ей. Её ладонь неуверенно ложится на руку Зейна, согнутую в локте, однако он никак не комментирует это. Кто-то из присутствующих опускает взгляд, продолжая разговор, кто-то же не скрывает восхищенного взгляда, продолжая рассматривать сероглазую.

— Как ты, милая? — Виктор, близкий друг Зейна, стоящий возле, искренне улыбается, по-дружески чуть приобнимая девушку. На нём чёрный костюм с того же тона рубашкой с едва заметным серым принтом и кеды, наличие которых чуть забавляет девушку. Виски выбриты, лёгкая щетина и яркая искренняя улыбка располагает к себе. В этом и есть его главное отличие от Зейна.

Виктор внимательно рассматривает Аянде тёмно-карими, как ночь, глазами. Она уже открывает рот, чтобы ответить, но почему-то оборачивается к Зейну с некой опаской, но, не замечая холодного взгляда на себе, всё же отвечает:

— Как всегда, — она старается улыбнуться, но только поджимает губы.

— Он совсем измучил тебя, — тот шепчет, кончиками пальцев касаясь её русых волос. Аянде обращает внимание, что взгляд мужчины направлен за неё, и тотчас же оборачивается, замечая, что Зейн всё же обернулся к ним. — Как твои картины, Зи? — Виктор добавляет громче, но не отходит от девушки, лишь отпускает прядь её волос. — Я жду выставку.

— Не думаю, что она состоится в ближайшее время, — тот просто отвечает, но не сводит с них взгляда, в котором Аянде не может прочесть ни единой эмоции.

— А что так? — издевательский тон одного из присутствующих заставляет Зейна отвернуться и зло посмотреть на обладателя голоса. Он практически не знаком с ним, но уже ему абсолютно всё не нравится в нём. Начиная с самодовольного выражения лица и заканчивая тем, как он обнимает одну незнакомку. Сложившаяся ситуация настораживает Аянде.

— Привык выполнять работу качественно, — Малик сжимает скулы, мысленно желая сказать намного больше, но он не может. У него и без того плохая репутация, что после очередного скандала его перестанут звать на выставки и званные вечера собственные друзья.

Аянде, замечая напряжённость парня, плавно опускает руку вниз, касаясь его ладони, желая успокоить. Она вся сжимается внутри, когда теперь этот убийственный взгляд направлен на неё.

— Не трогай меня, — он шипит, вырывая руку и, разворачиваясь на пятках, быстрым шагом покидает группу, переходя в другой зал, по дороге залпом выпивая содержимое бокала, а затем корчась, ведь он ненавидит шампанское. Несколько взглядов направлены сначала на него, а затем на продолжающую стоять в кругу девушку, но никто не говорит и слова, привыкнув к подобному поведению художника.

— Оставь его, — Виктор советует, когда замечает, что Аянде хочет последовать за ним. — Дай ему остыть, — но почему-то, когда она слышит первое предложение, ей кажется, что Виктор имеет в виду не только произошедшее. Абсолютно каждый считает свой совет необходимым, и это порядком начинает раздражать девушку. Как бы там ни было, она верит, что в состоянии сама разобраться со своей жизнью. — Он пишет что-нибудь сейчас? — он интересуется, замечая тревожный взгляд серых глаз. — Каким бы придурком в жизни он не был, в деле он профессионал.

— Он не всегда заканчивает работы, — она вздыхает, — это так не похоже на него.

— Думаю, он просто измотан. Он такой человек, что… любая мелочь может вывести его из равновесия и лишить желания творить, — Аянде слегка кивает, соглашаясь, ведь она не раз испытывала на себе его порывы злости и периоды творческого голодания. — Но не будем о нём, милая. Лучше расскажи что-нибудь о себе, — друг подмигивает, чуть улыбаясь, и вызывает такую же крохотную улыбку у девушки. И хоть в голове всё ещё Зейн, она старается отвлечься хотя бы ненадолго.

Аянде не тревожит художника и после, проводя весь вечер в компании Виктора, совершенно не заботясь о Зейне (или же только делая вид). Уже в машине такси, сидя одна на заднем сидении, она позволяет себе абсолютно честно вспомнить о парне, откинув голову назад. Покрасневшие от усталости глаза полуприкрыты, огни уличных фонарей раз за разом мимолётно освещают салон, затем стремительно пропадая. Пока автомобиль плавно движется по улицам, она впервые серьёзно задумывается, не пора ли уходить. Бежать без оглядки от Зейна, раз и навсегда. Но что-то всё ещё держит её возле, и она не знает, что именно: чувства или элементарная привязанность.

Она вспоминает, как они возвращались в Бирмингем из крохотного городка на берегу, название которого, наверняка, слышал не каждый.

«Аянде хмурит брови, вчитываясь в строчки книги, и, не справляясь, заканчивает абзац, и резко закрывает её, не в состоянии продолжить чтение. Воображение живо рисует картины, описанные внутри книги, что покоится в её руках.
— О чём там? — Зейн тихо спрашивает, смотря на дорогу. Сейчас пришла его очередь сидеть за рулём.
— О войне, — лишь выдыхает девушка, глупо пялясь в одну точку, пока в голове всё ещё крутится прочитанное. Она только в самом начале произведения, но уже не хочет знать, чем всё закончится.
— Расскажешь? — слышится возле.
— Нет».

И это был первый раз, когда она так резко и грубо отвечала ему, словно перечила. Зейн промолчал, сильнее сжал руль, был недоволен, но замолк. За последнее время молчание стало его главным оружием.

Светловолосая распахивает серые глаза как раз вовремя: такси ровно в квартале от её съёмной квартиры. Она кусает губы, но знает, что легче не станет. Всегда будет что-то, тревожащее её, и она даже думает прошептать себе заветные мотивационные слова, обычно спасавшие её, но сдаётся. Опускает руки и разрешает идти всему своим чередом.