Советую включить Hypnogaja - Scorned и Marcus Viana - Entre

Чем сильнее пытаемся забыть, тем больше помним, что мы родились в крови и погибнем в ней же.

Эмиль. 

Молодой мужчина несколько ударов сердца наблюдал за тем, как тот участок пола на котором стояла Мэврин стал рушиться. Видимо, она и сама не поняла, что произошло. Ее немного удивленный взгляд остановился на своей груди, где кровь дорожками прокладывала путь к животу, пропитывая еще больше и так кровавую рубашку. У него перехватило дыхание от вида ножа, воткнутого в ее тело. 

С губ сорвалось ее имя, ему казалось, что это был шепот, но вокруг все повернулись к нему на отчаянный крик. 

Секунда и с грохотом фабрика вновь окончательно обрушилась. А тело Мэврин затерялось в камнепаде. Еще секунду назад перед ним стояла на расстоянии вытянутой руки Мэврин, его слабость и наваждение, а теперь остался лишь призрачный намек, что она там находилась, и молчание. 

Миг и следом за ней побежал, а после прыгнул Релун Манганьелло. 

Давящая и звенящая тишина в голове не давала принять очевидное. Молодой мужчина вдохнул один раз поглубже, сжал кулаки и рванул с места вслед за ними, устремляясь вниз. Сердце как никогда прежде стучало так. Он не боялся высоты и того, что мог разбиться. Лишь увидеть мёртвое тело Мэврин и не видеть больше ее слабых улыбок со звонким смехом. 

Тело девушки продолжало лететь вниз, он игнорировал свист в ушах пока наблюдал за ней, лишь бы успеть… Она была подобно раненой птицы со сломанными окровавленными крыльями, которые раскинула, словно пытаясь объять напоследок весь мир. Глаза закрыты, а лицо столь умиротворенное, что грудь сдавило от сдерживаемых чувств. Релун схватил свою дочь и перевернул, после чего прижал к себе. А после… 

Эмиль закрыл даже глаза, не желая видеть этого и тогда вода окутала его тело. С большим трудом ему удалось выплыть, удар молнии осветил две фигуры у скал. Разбивая руками мощными движениями волны, мужчина поплыл к ним, что было вдвойне сложно из-за бушующего океана. Все что мог видеть он — это две фигуры, кровь которых окрасила уже вокруг прозрачную воду. Чувства грызли его изнутри, он боялся увидеть то, что могло сломать раз и навсегда. Боялся осознать, что в попытке защитить ее и отдалить от себя потерпел поражение. В попытке не открываться ей больше нужного, так и не произнёс самых главных слов, а она так и не услышит их никогда. 

Отчаяние застряло где-то в груди, рычание с воплем грозились вырваться на свободу пока он боролся с океаном, который не подпускал к Мэврин. В небе грохотала молния и изредка ослепляла. Будто сама природа гневалась на ее участь. Тонкая полоска солнечного света появлялась над горизонтом. 

Едва он оказался в пределах фигур, то поднял руку и схватился за острый край скалы. Второй рукой взялся за скользкую стену. С большим трудом подняв свое тело из воды, Эмиль уже собирался подтянуться, как сильный удар волны откинул его обратно в воду. Он глотнул достаточно воды, чтобы несколько секунд в воде безвольно разводить руками, после чего вынырнул. Сцепив зубы, мужчина повторил свои попытки взобраться. Волны били по ногам и рёбрам будто ледяные плети. Но он не чувствовал никакой боли, глаза были прикованы к телам, которые даже не сдвинулись за это время ни на дюйм. Его сердце дрогнуло и запнулся, порезавшись о выступ. Руки задрожали, когда до нее оставалось совсем немного. Осторожно обойдя их, встал над их головами. Глаза мужчины медленно открылись и их чернота, которая так сильно напомнила ему о Мэврин, умоляюще взглянул:

— С-с-пас-и… Е-ё. Защ-и-ти е-е… 

Пока мужчина это говорил, то кровь стекалась с его губ с такой быстротой, что даже Эмиля напугала, хотя он видел смерти сотни раз. Одна из рук, которая обвилась вокруг дочери, коснулась рукава Эмиля. 

— Не д-д-да-й ее ник-к-ому в об-б-иду… Р-рэ-к и У-у-ил… И и-то.. Ты х-хо-рро-ший чел…

Релун Манганьелло так и не закончил предложения, как захват ослабел на локте Эмиля и рука с черным перстнем соскользнула. Если бы не эта ситуация, Эмиль бы усмехнулся. Самый опасный и влиятельный мафиозный босс признал его хорошим и вверил свою дочь. Но он не мог не уважать за то, что попытался спасти свою кровь и плоть. Очень многие продавали своих дочерей, как безделушки другим кланам, в обмен на дружбу и мир. Мужчина даже иначе взглянул на тело Релуна, что распласталось на этих камнях. В некоторых частях тела прошли насквозь скалы. 

Эмиль больше не тратил времени и коснулся лица Мэврин, упав рядом с ней на колени. Чёрные волосы закрывали лицо, он вспомнил, как она захотела перекраситься в честь карнавала и он смеялся над ней, что в этот раз не голубые и не зелёные. Едва он убрал длинные пряди назад и повернув к себе лицом, прижав к груди, то забыл как дышать. Обычно чуть смуглое лицо девушки сейчас было призрачно белым, будто вся жизнь ушла с лица. Под глазами четко обрисовались тёмные круги, щеки без намёка на здоровый цвет. Ресницы лишь изредка подрагивали. Прижав голову к груди, он едва услышал биение ее сердца и слабое тепло тела. 

Мэврин была в его руках подобно фарфоровой кукле с бледной кожей, ранами и одежде, что прилипла к ее телу. Волны продолжали биться о скалы, брызги с огромной силой летели в их сторону. Эмилю не удалось сдержать скупую мужскую слезу, когда коснулся ее раны на груди, а позже обхватил лицо в ладонь. 

— Лапуля моя, Мэврин… Не покидай меня… Не вздумай оставлять меня… Ты обещала меня больше не бросать, — шептал он и поднял голову наверх, когда услышал крики. 

До этого собственное бессилие, которое, грызло изнутри дало знать еще больше. Он потерял способность говорить, ощущая в горле комок. Подняв руку, помахал, когда увидел вертолёт, летящий в их сторону. 

Эмиль вновь посмотрел на девушку. 

— Не смей умирать, Мэврин! Не оставляй меня в этом гребаном мире! — Эмиль еще крепче обнял ее, вцепившись в ее волосы, вдыхая призрачный аромат девушки, но все что мог почувствовать металлический запах крови. 

Солнце стало подниматься и окрасило все в огненный кровавый рассвет, как и кровь, что лилась этой ночью. 

Он коснулся тёплыми губами до ее ледяных, уже чуть фиолетовых. Ощутив солёность и неподвижность, в сердце и душе глубоко проявилась ярость. Всю сознательную жизнь он выстраивал лишь на работе и та отняла у него единственное, что смог полюбить своим сердцем ядовитого скорпиона. Эмиль в этот момент захотел оказаться где-то сверху и убивать одного за другим тех, кто стал ее мучениями и гибелью. Звуки лопастей вертолёта приближались. 

Эмиль с трудом заставил себя сдерживаться, ради нее, ради будущего, ради его сердца и смысла жизни… Он поднял ее на руки, вновь ощутив насколько холодная она и с трудом сдержался от того, чтобы не упасть. Крупная волна задела их, и мужчина припечатал ее к стене. Мэврин так и ее дернулась. 

— Эмиль! — мужчина повернул голову, когда увидел в вертолёте Джейка с Дексом. 

— С той стороны! — его голос настолько охрип, что ему далось это с большим трудом крикнуть. 

Шатаясь и крепко прижимая к себе драгоценную ношу, которая пришла ради него сюда, получила нож в грудь и сейчас умирала на глазах. Вертолёт опустился на достаточно опасно низкую высоту, грозясь быть снесённым волнами. Джейк спрыгнул чуть дальше и едва не упал в воду. Эмиль был рад видеть целым и невредимым младшего брата. 

— Держись, Мэви. Я спасу тебя, я спасу твоё невинное сердце. 

С помощью брата, Мэврин удалось благополучно опустить на кресло вертолёта. Вертолёт взмыл в небо. 

***

Мэврин было холодно, как никогда прежде. Девушка озиралась по сторонам и тщетно пыталась что-то разглядеть. Все вокруг было расплывчатым и стоило ей напрячься, чтобы что-то разглядеть, как видение пропадало. 

Девушка шла босыми ногами по дороге и не чувствовала никакой боли, лишь пустота. Обняв себя за плечи, оглядела свое черное платье в пол. Слишком тонкое и прозрачное, как и это иллюзия. Она была уверена, что это не реальность, но в то же время так ярко чувствовалось. 

Она схватилась за голову. Реальность боролась с иллюзией. Грань меж ними стиралась. Мимо пронеслись двое маленьких детей, держась за ручку, но увидев ее, замерли. Маленькая девочка с каштановыми волосами и голубыми глазами улыбнулась ей, а мальчик с тёмными волосами и чёрными глазами помахал. Девушке не удалось ничего крикнуть, губы отказывались издавать какой-либо звук. Дети были так похожи на...

Бесконечная ходьба ни к чему не приводила ее. Девушка шла и шла по дороге, изредка видела каких-то животных или же бабочек. Но она была уверена, что надо идти. Прямо и не сметь оборачиваться. Мэврин с удивлением обнаружила, что вышла к озеру, который был настолько чист, что в нем отражались любые мелочи. Она поддалась соблазну и шагнула вперед. Камни под ногами ощущались мягкими и бархатными. Приподняв платье, приблизилась к воде и замерла так, пока холодная вода омывала босые ноги. Взгляд девушки обежал местность. Она ничего не помнила, ничего не понимала, но не покидало тревожное ощущение, что что-то не так. Озеро находилось посреди высоких и мощных гор, которые кольцом окружили это место. На небе горели сотни тысяч ярких жёлтых звезд и отражались на глади воды. Здесь не было никаких шумов, даже слабых волн озера. Никаких запахов, хотя рядом с собой она увидела необычные виды цветов. Встав, даже не стала приподнимать свое платье и прошла в воду, пока та не достигла колен, после чего застыла. Будто это действие могло что-то дать ей. Ничего не понимающая, она присела на камень, который был прямо в воде, хотя мгновенье назад того и не было. 

Мэврин села и вздохнула. Это было самым красивым местом, но разве это не иллюзия? Разве может существовать столь прекрасное и спокойное место? Она улыбнулась, когда яркая бабочка с чёрными кругами на крыльях пролетела рядом с ней и коснулась ее носа. Девушка взглянула на свое отражение и пару раз моргнула. Кристально чистая вода окрасилась в цвет расплавленного серебра. Оттуда на нее смотрела темноволосая девушка, на голове которой был терновый венец с живыми цветами. Когда вытянула руку, то в отражение лицезрела кольцо с формой бабочки. Девушка оглядела свою руку, но там ничего не было. Секунда и вместо отражения своего с венцом и черным платьем в глаза смотрела та же она, но лишь уже без всего в волосах и больничной рубашке. Собственное отражение улыбнулось разбитыми губами и та ужаснулась с синяков и ссадин на лице. 

Девушка отшатнулась и тогда услышала назойливое пиликание. 

***

— Дженнифер, щипцы, мы теряем ее, — приказал доктор с ледяным спокойствием в голосе. 

— Вату, — скомандовал другой доктор. 

Через секунды нужные приборы оказались в руках врачей, которые склонились над телом молодой девушки. Яркие фонари слепили открытые раны. В руках пациентка держала в мёртвой хватке кольцо любимого и медальон брата и сестры. 

В зале ожидания туда-сюда метались несколько мужчин, выглядящие не лучше, чем девушка за дверью операционной. Две девушки, одна со светлыми волосами, которая обнимала мальчика, другая с золотыми волосами, — сидели на жёстких больничных креслах, изредка всхлипывая. Притихшие члены клана молча стояли в стороне. Лишь двое бледных мужчин, неотрывно глядели через небольшое окошко в двери, следя за тем, что происходит в операционной. 

Часы в коридоре были единственными слышимым шумом, отбивающим свой такт. Мальчик не выдержал и встал с колен сестры, при этом прижимая к себе игрушку от старшей сестры. Встав рядом с двумя мужчинами, выпрямился и стал ждать чудо. 

Джейк обошёл людей и сел рядом с Уильей. Та взглянула на него опухшими глазами. Он протянул руку и взял в свою, сильно сжав. Даря лишь одним прикосновением и жестом поддержку. Уил положила голову на его плечо и прошептала:

— Она не заслужила этого конца. 

— Знаю. Надежда умирает последней. Мэврин сильная, она одолеет и смерть. 

Эйприл утерла слезы рукавом огромной куртки. Чья–то мужская рука отвлекла ее от разглядывания двери. Девушка медленно подняла голову к стоящему Роану. Тот протягивал ей одноразовый стаканчик с простой водой. Приняв, поблагодарила и подняв колени к груди, выпила все, после чего обняла себя. Роан прислонился спиной к стене, но так и не ушел, оставаясь рядом с ней. 

Эмиль с Джаредом продолжали как две статуи, неспособные даже дышать, рассматривать, что происходило там. Тело Мэврин распласталось на койке, в венах, с помощью проводов, подключены к капельницам. Сама одета в больничную робу, на лице кислородная маска. Глаза закрыты так, словно она легла спать после долгого утомительного дня. Джаред не выдержал первым этого напряжения, коснувшись двумя пальцами до сломанного носа и переносицы. После чего взглянул на Эмиля. 

— Если она… не выживет, то будь готов, что я вырву твое сердце и похороню в том месте, где она разбилась, — мужчина с чёрными волосами произнес это так спокойно и холодно, что Рэйк испуганно взглянул на него. Но Джаред лишь похлопал по плечу мальчика успокаивающе. 

— Тебе не придется, оно уже там, — отстранённо ответил Эмиль, не поворачивая головы, но чувствуя на себе взгляд. 

И тут врачи замерли, взгляд мужчин остановился на индикаторе с сердцебиением девушки. Оно медленно опускалось и на глазах превращалась в единую полосу. Пиликание оглушило их и звук дошел до коридора. 

— Нет, — выдохнул Джаред. 

— Что?! Что там? — Уилья резко вскочила и попыталась подойти ближе, но Джейк ее схватил за плечи. 

— Разряд! — голос врача донёсся до коридора и поднял аппарат, после чего приложил к груди девушки. Тело Мэврин чуть приподнялась, но никакого эффекта. 

— Отпусти меня! Джейк, черт тебя дери, отпусти меня к ней, — кричала Уилья и под конец были слышны ее рыдания, пока тщетно пыталась вырваться из захвата парня. 

— Мэви, она… она умерла?.. — писк мальчика заставил Эйприл со слезами обнять мальчика. 

— Нет! Они спасут ее! — в полном отчаянии произнёс Эмиль и собирался двинуться в операционную, но на пути из ниоткуда появился рослый мужчина во всем чёрном с бейджиком охраны. 

— Сеньор, вам нельзя туда. 

Эмилю сцепил зубы и вновь взглянул в окно. 

— Сделайте что-то! Это самая высококлассная больница или что?!

— Успокойтесь, сеньор. Врачи делают все, что могут. 

— Мало делают! 

Крик Уильи заставил его едва не ринуться вновь туда. 

— Мэврин! 

Плач мальчика оказался заглушен плечом Эйприл, в которое он уткнулся. Джаред пытался вызвать еще врачей сюда и с криком отправился на поиски. Спустя минуту он вернулся и прошептал:

— Не оставляй нас, принцесса. 

Эмиль наблюдал за лицом девушки и врачи еще несколько раз поднесли аппарат к груди, но тщетно. У него замерло сердце, когда он увидел, что какие-то золотые вещи упали из руки девушки на кафель. Заметив же скатившуюся слезу из уголка ее глаз, которая выглядела, как бриллиант, он часто задышал. Грудь распирало от количества пережитых эмоций, где боль и потеря балансировали на грани желания крушить все вокруг и присоединиться к ее участи. 

***

Мэврин подняла голову и стала вслушиваться в гул, который напоминал на… удары сердца? Звук исходил словно отовсюду, девушка вновь посмотрела на отражение, но в этот раз обнаружила не себя, а больничный коридор, наполненный людьми. 

Она прищурилась и разглядывала каждого, кто там находился. Все эти лица были далёкими, но знакомыми. Мэви подняла руку и рефлекторно коснулась до маленького мальчика, что стоял напротив двух мужчин, обнимая мягкую игрушку. Две девушки плакали и были на грани истерики. В смешанных чувствах и склонив голову на бок, она наблюдала за этой картиной со стороны. Удары прекратились неожиданно, вместо этого послышалось пиликание чего-то настойчивого и в одном отзвуке. 

Мэврин задохнулась, когда в руках ощутила слабость. Она продолжала смотреть в озеро и взгляд остановился на светловолосом мужчине, который замер, после чего попытался проникнуть за какую-то дверь. Но его остановили мужчины. 

— Мэри, — голос заставил ее испуганно вскочить. 

Она резко обернулась и едва не упала в озеро, всколыхнув видение в воде. Девушка округлившимся глазами смотрела на людей, что стояли прямо перед ней. Девушка очень похожая на нее, но со светлыми глазами и женщина с тёмными волосами и мягкими светлыми глазами. Обе одетые в белоснежные платья, улыбающиеся ей. 

— Здравствуй, дочка, — улыбнулась женщина.

Мэврин шагнула вперед и еще, и еще. Пока не оказалась на песке, разглядывая мать как в первый раз. Рядом с ней стояла Лиззи в том возрасте, в котором погибла. Все такая же прекрасная и очаровательная. Глаза защипало, но слезы так и не пролились. 

— Время пришло, Мэри. Ты была хорошей девочкой, — произнесла мать. 

Девушка взглянула на свои руки, которые становились прозрачнее и подняла взгляд на сестру. 

— Ты не скучала по нам? Не хочешь быть с нами? — улыбка у Лиззи была столь ослепительна, что звезды на небе так не могли с ней соревноваться. 

— Я умерла?.. — это был ее голос настолько тихим? 

— Еще нет, — новый голос позади себя заставил вновь обернуться и она вновь удивилась. Ни гор, ни озера не было. Лишь пустая дорога. Впереди стояла темноволосая девушка с серыми глазами. 

Мэврин сузила глаза и посмотрела на мать с сестрой. Те были словно прозрачны и тусклыми, а эта незнакомая девушка чёткой и ясной. Черный брючной костюм этой девушки констатировал платьям, что были на них. 

— Твое время еще не пришло, ты не должна уходить. Мэврин, ты важна. Не опускай руки, неужели столь упрямая и сильная девушка сдастся пред Смертью? — эта незнакомая девушка взмахнула рукой в воздухе и взгляд Мэврин остановился на кольце и браслете змеи. Также небольшой татуировки всадника на коне за запястье. 

— Кто ты? Мы… в раю? — эти слова показались даже ей смешными. 

— Нет, это не рай и не ад. Распутье, куда ты можешь отправиться: в вечный свет или вечную тьму, — ответила она. 

— Мэврин, — еще один голос послышался со стороны. 

Она даже не стала поворачиваться, зная кто это. По другую сторону матери и сестры стоял человек, которого двадцать лет считала отцом, а по сути был игрушкой отца. Со стороны леса шел и сам Релун. В отличие от них, Релун был в голубых одеяниях. Он взялся за руку матери и переплел пальцы. После чего улыбнулся дочери. 

— Тебе не придется страдать больше, — произнес он. 

— Мэврин, посмотри на меня, — выполнив приказ незнакомки, встретилась глазами с ней. — Это все в твоей голове. Не сдавайся, не слушай мёртвых, что хорошо для них, плохо для живых. 

— Но я же… мертва. 

— Нет! Ты все еще дышишь, вслушайся. Вслушайся в голоса и закрой глаза. 

И Мэврин последовала ее словам, прикрыв веки. После чего расслышала слабое хриплое дыхание и медленный пульс. На фоне она обрывочно расслышала: Мэврин, Мэви, Пропустите, Сестре, Принцесса, Лапуля. Но она не стала дольше оставаться в подобном состоянии. Столь сильная боль во всем теле и слабость были для нее сейчас жуткими. Распахнув глаза, посмотрела на незнакомку и на людей позади себя. Те терпеливо ждали с улыбкой. 

И тут одинокий звук остановки сердца разрезал тишину...

***

Услышав слова доктора, который поднял руку в воздух, останавливая еще врача, пытающегося вновь аппаратом вернуть к жизни. Он снял маску и повернулся к медсестре. 

— Констатируйте смерть. Девять часов двадцать три минуты. Пациентка погибла от внутреннего кровоизлияния, множественных ушибов и перелома рёбер. 

Эти слова прозвучали для Эмиля подобно личному смертельному приговору. Истошные крики Уильи и вскрик мальчика ушли на задний фон. Он пустым взглядом рассматривал дверь операционной, но больше не ожидая ничего, встретился со стеклянным взглядом Джареда. В глазах темноволосого мужчины застыло столько боли и ярости, что на секунду Эмиль подумал: а как он сам выглядел сейчас со стороны? 

Без слов поняв друг друга, Джаред в пару секунд оказался с охранником и взял одного под руки. Еще двое мужчин скрутили второго. Мил не теряя времени вбежал в операционную. В нос ударил запах медикаментов и крови. Несколько врачей отступили, как и главный доктор чуть испуганно. 

— Молодой человек, что вы тут забыли?! Покиньте сейчас же операционную! 

— Да что это за беспредел! Вызовите кто-то охрану. Живо! 

Но он не слушал их, взяв в руки аппарат, приложил к ее груди, поглядывая на монитор. Пару повторных действий ни к чему не привели. От бессилия хотелось кричать.

— Давай же, лапуля. Мэврин, черт возьми, вернись к нам. 

В конце концов, из рук мягко взяли инструмент и прошептали:

— Мне жаль, но ее не вернуть. 

Эмиль упал на колени перед ее койкой, взяв бледную ручку в свою, ощутив насколько она холодная. Глаза еще больше защипало, когда увидел, что выпало ранее из ее руки. Медальон, который он когда-то подарил, а она превратила его в кольцо. И цепь, видимо от сестры и брата по подписям сзади. Взяв их в свою руку, приблизился к неподвижной девушке и коснулся губами ее виска, второй рукой убрав тёмные пряди с ее лица. 

— Я люблю тебя. 

Тихий его голос был подобен скрипу двери. Он внезапно состарился на тысячу лет. Все что было до нее всегда казалось ему тусклым и не особенным, долгие годы Эмиль тщетно пытался забыться в объятьях других девушек, но каждый раз представлялась лишь она. Он не говорил никогда подобных слов никому. Даже его братья слышали от него лишь несколько раз. А Мэврин… Она не услышит их никогда больше, не взглянет с той нежностью, на которую была способна лишь она, с тем укором на колкость. Не сделает что-то настолько опасное, что даже ему будет не под силу спасти ее. Следующая мысль уколола его. Она это и сделала. Встала грудью пред ним и ему не удалось спасти ее. 

Стерев одну слезу, закрыл глаза и проводил руками по ее щеке, отказываясь все еще принимать, что она погибла. И в ее смерти лишь он виновен. 

— Мэврин… Знала бы ты как дорога мне… Зачем. Зачем это надо было делать? Ох, лапуля…

Мягко коснувшись ее губ, так и замер над койкой. На это все смотрели лишь двое. Джаред и врач, что держались в стороне.

***

— Ты все еще можешь вернуться в тот мир, где твои родные и любимые люди ждут тебя. Твоя жизнь будет столь яркой и значимой не только для тебя, но и для человечества, зачем же отказываться? — незнакомка продолжала настаивать. 

— Я устала, — призналась Мэврин опустошенно. — Бегать, спасаться, защищать, видеть смерть невинных, становиться игрушкой в руках других, быть чьим то слабым местом. 

Взгляд этой девушки смягчился. 

— Но такова твоя жизнь. Ты спасаешь и теряешь. Таковы законы нашей жизни. Это нормально. Ты жалеешь мёртвых, не надо. Кто тогда будет жалеть живых? 

Мэврин замерла, когда услышала знакомый голос 

— Я люблю тебя. 

Эти слова заставили взглянуть наверх, где виднелись потухающие звезды. Они гасли, как и она сейчас. Но услышав его голос, часть осознания вернулась к ней. Прошептав его имя, шагнула вперёд, к девушке. 

— Вы, как и ваши дети оставите след в истории, — улыбнулась незнакомка. 

Услышав вновь голос Эмиля, который шептал ее имя вновь и вновь, поняла, что ее тело становится отчётливее. А все вокруг резким и словно в тумане. К голосу любимого присоединились слезы сестры и редкие всхлипывания брата. Короткое слова принцесса заставила вновь обернуться. Но никого уже там не оказалось. 

— Послушай свое сердце, Мэврин. Ты нужна им и любима ими. 

Мэврин в последний раз взглянула на нее. 

— Ты не сказала кто ты. 

— Можешь звать меня Лирья. Вернись к ним. 

А после девушка растворилась в тумане и все вокруг исчезло, как и Мэврин, которая попала в водоворот боли и страданий реальности. 

***

Резкий звук сердца на мониторе не сразу был услышан в операционный. Эмиль медленно поднял голову к электронике, когда Рэйк с Эйприл закричали. Тихое гудение сердцебиения в комнате был подобен грома. Мужчина и сам не осознал, как двое охранников отдалили его от койки и врачи с удивлением на лице, приблизились к девушке. 

Эмиля вытолкали вновь в коридор. Он отряхнулся и с замирающим сердцем стал смотреть над тем, как врачи суетятся над Мэврин. 

Прошло более восьми часов после остановки ее сердца и девушку перевели в палату. Никого из родственников и друзей не пропустили к ней. И Эмилю ничего не оставалось кроме как в ожидании и страхе караулить у ее двери, иногда заглядывая за дверь. Рэйка, Уилью и Эйприл люди клана увезли час назад на время в ближайшее к больнице место. 

Молодой мужчина увидел сидящего на пластмассовом кресле Джареда, который курил и взглянул на два стакана кофе. Он решил взять и для него. Эмиль шагнул к нему и остановился рядом с ним. После чего безмолвно протянул кофе и дождавшись, пока тот возьмёт, сел на соседний стул. Оба дали после уговоров обеих девушек обработать и взглянуть на их раны. Сейчас они выглядели чуть лучше, чем приехали физически. Даже переоделись оба в чёрные футболки и черные джинсы, оголив обе татуировки, которые для каждого были значимы. Полицейский и капо мафии. Эмиль усмехнулся и встретил взгляд Джареда. Тот будто уловил его ход мыслей и кивнул. Он взглянул на свое кофе так, словно Мил в него добавил яд и собирался отравить. Вновь бросив на него взгляд, отхлебнул горячим в несколько глотков. 

Джаред протянул сигарету Эмилю, тот принял и сам не ожидал, что готов выкурить. Хотя, после этих часов, он был способен и на всю пачку. Сидя оба в креслах, в больнице Бразилии, наблюдая за рассветом, при этом не произносили ни одного слова. Это было бы глупо. 

— Ты любишь ее. По–настоящему, – подал голос Джаред, все еще не глядя на него. 

Эмиль оставил это без внимания, лишь продолжая пить кофе. 

— Единственная причина по которой ты дышишь, лишь то, что и ты, и она любите друг друга. Я мог в начале расправиться с тобой, но тогда… 

— Потерял бы и ее дружбу. 

Джаред бросил в его сторону острый взгляд, подобно лезвию бритвы. Эмиль не чувстовал угрызения совести. Это было правдой. 

— Но ты прав. Она дорожит тобой и ваша… связь непонятна мне. 

И вновь возникла тишина. После чего Джаред вздохнул, проведя пятерней по кучерявым черным волосам. 

— Я стану боссом нашего клана. 

Эмиль не был удивлён. Релун мёртв, второй капо тоже. И оставался лишь Джаред. Но его волновало другое. 

— Что будет Мэврин после этого?

— Согласно нашим законам, ничего. Но для врагов… Наживка и добыча. Нам обоим с трудом даётся защитить ее. 

Он кивнул.

— Ей нужно потеряться, пропасть отовсюду. Оборвать нити так, словно иголка в целом мире. Иначе, ее мучениям не придет конца. И ты должен выбирать. Либо твоя работа, либо она. 

— Знаю, я долго над этим думал и потерял решение. Что насчёт тебя? 

— Меня? Мужик, тут и говорить нечего. Я скрою лично существование Мэврин и буду продолжать поддерживать ее. 

Эмиль заметил кое-что другое. Он до этого не понимал мотивов этого человека в защите и любви к Мэврин. Джаред слишком нежно и мягко относился к ней. Мил достаточно изучил его досье, чтобы понять: этот человек может быть мягким, но не к женщинам и своим врагам. Тут крылось нечто иное. И он догадался это лишь сейчас. 

— Кто она была? — спросил он, откинувшись на спинку. 

Джаред перевёл взгляд с часов на него. Понадобилось пару секунд, чтобы он понял намёк. 

— Коп желает узнать меня? Донесешь это своим? — усмехнулся Джаред. 

— Нет. Ты кого-то потерял в прошлом, вот причина твоей опеки и любви к Мэврин. Она была похожа на лапулю, верно? И ей пытался найти замену на свои воспоминания. 

Красноречивое молчание сказало все за себя. Но после вздоха, ответил нехотя: 

— Почти угадал, коп. Рида умерла, когда ей было семнадцать. Из-за меня, как могла умереть Мэврин из-за тебя. 

Эмиль больше не стал ничего спрашивать и так провели остаток времени, встречая рассвет, при этом каждый думая о своём.