Советую включить Blood Moon - end of silence и The Word Alive - Misery

Жизнь — это не то, сколько вдохов было сделано, а то, сколько раз перехватывало дыхание.

Зрение начинало возвращаться к Мэврин и тогда вместе с остальными танцорами, она схватилась за поручни и начала танцевать самбо. Натянуто улыбаясь, двигалась в такт музыке, юбка колыхала то в одну сторону, то в другую. Туфли натирали ноги, было неудобно танцевать на такой высоте под столькими взорами. Уже было темно и свет софитов, прожекторов был направлен в их сторону. Белоснежная дорожка блестела, как и сами танцоры.

Девушке помогли опуститься вниз, подхватив под руки и в дальнейшем, она прошлась в танце уже на земле, не забывая бдительно следить за каждым в толпе. Она уже даже начала получать удовольствие от этого праздника, все эти крики зрителей, заводная музыка, люди в ярких костюмах, инсталляции… Это было безумием, но красивым и прекрасным безумием.

Что, в конце концов, может быть восхитительнее танца? Этой сказочной магии, которая рождается из ниоткуда и уходит в никуда?

Но тут произошло то, чего она предугадать не могла. В прослушку послышался крик генерала, который оглушил ее еще больше, чем сам карнавал:

— На парковке были замечены мужчины с огромными мешками и оружием. Всем туда. Вы слышали? Они у парковки, направляются к воротам сомбодрома. Взрыв будет вокруг него! Живо! Живо! Все кто сейчас на самом сомбодроме, продолжайте идти дальше. Никто ничего не должен заметить!

Мэврин даже запнулась от испуга, ее глаза перевелись на ограждения трибун от района. Вот дьявол! Чем она сама может помочь? Продолжая танцевать, оглянулась. Они не так уж и далеко ушли от зала. И хоть был приказ оставаться на месте, девушка наплевала вновь на все и развернулась на месте, нырнув под конструкцию Иисуса. Несколько женщин на нее зашипели и призвали вернуться, но Мэви игнорировала их.

Спустя пятнадцать минут, она вбежала в зал, придерживая юбку. В голове крутились мысли как быстрее добраться до парковочного корпуса. Ее сердце внезапно сжалось, когда она услышала пару выстрелов из ружья.

Со стороны входа шли неизвестные люди в масках и с оружием в руках.

— Мэврин, обернись! — крик Декса разрушил то оцепенение, в котором она находилась.

Пару раз заморгав, повернулась и в тот же момент острая боль пронзила ногу. Ноги подогнулись. Слышались крики, еще одни выстрелы. Мэврин была словно в очередном кошмаре. Вокруг бежали простые люди и танцоры с воплями. Их быстро ловили неизвестные. Кто-то грубо взял девушку за волосы и сжал в кулаке, заставляя встать. Она вскрикнула и попыталась вырваться, но тогда ощутила вспышку боли и мир погрузился в тьму…

***

— Аккуратнее, смотри, чтобы не было никаких дыр.

— Не парься, тут все норм. Я уже надул эту. Ты возьми ту.

— Эй, вы, хватайте насосы и подключите шланги. Чем больше этой адской штуки, тем лучше.

— Несите сетку.

Мужские голоса были слышны приглушенно. Девушка боялась дернуться. У нее адски раскалывалась голова, она лежала плашмя на животе на бетонной земле, утопая в луже собственной крови. Она ощущала, как по виску и ноге растекается кровь. Открыв глаза, увидела перед собой огромные машины с баками и канистрами, в которых находилось что-то. К бакам присоединены шланги, десятки ног носились туда и сюда. Пахло бензином и гелием.

Она предприняла попытку встать и уже напряглась всем телом, чтобы оттолкнуться от земли, как услышала до ужаса знакомый голос:

— Долго еще?

Голос Даниеля был для нее сейчас подобно грому среди солнечного неба. Мэврин так и застыла, стараясь дышать не так глубоко, как хотелось бы.

— Нет, мы фактически закончили.

— И еще…

— Да?

— Зачем вам эта девушка?

Мэврин испуганно замерла, когда напротив ее руки коснулись носками ботинок. После чего с лица убрали прядь волос, а шершавые пальцы коснулись ее щеки. Во рту пересохло, она делала вид, что продолжала находиться в отключке и как можно естественнее моргать и дышать. Мужской и уже знакомый аромат Даниеля быстро окружил девушку.

Мужские пальцы покинули ее щеку и в этот раз коснулись ее шеи. Она уже начала паниковать, но поняла, что Даниель проверяет пульс и мысленно вознесла молитву, что все это время пыталась успокоить себя.

— Кроме ноги куда-то еще стреляли? — спросил он и голос чуть отдалился.

Мэврин набралась храбрости и открыла один глаз, чтобы увидеть присевшего на корточки мужчину. Он смотрел через плечо на кого-то еще. Сам одет в черное пальто, рубашку и чёрные брюки. На пальцах с татуировками свежая кровь, возможно, что и ее. Через секунду она резко закрыла глаза, пока он не поймал ее с поличным.

— Нет, ударили по голове. Мы видели, что стреляли женщина коп. И целилась во второй раз в голову, но она повернулась и, собственно, вот.

Девушка шокировано выдохнула тихо. Что значит коп?! Нет… Это невозможно, быть может они перепутали? Или вовсе слова этого мужчины ложь, но зачем ему врать Даниелю, зная, что чужих нет. Но разве среди них был кто-то женского пола? Быть может бразильские полицейские?

— Ладно, продолжайте. Я заберу ее к себе в тачку.

И в доказательство своих слов, взял девушку на руки и куда-то понес. Мэврин повисла в его руках как кукла, чувствуя на лице его дыхание. Что-то хлопнуло и после этого она ощутила под собой мягкую обивку. Даниель отстранился и закрыл дверь машины, заранее заблокировав ее. Девушка открыла глаза лишь после нескольких минут ожидания. Она медленно села, ожидая, что он вернётся. Голова пульсировала и кружилась, Мэви с шипением коснулась затылка. А позже убрала в сторону полы юбки, чтобы взглянуть на рану. Пуля вылетела насквозь, но кровь не останавливалась. Обежав глазами салон автомобиля, потянулась к бардачку и нашла там антибактериальные салфетки. Позади сидений нашлась ткань, она колебалась, стоит ли ту использовать. Хоть и рубашка выглядела чисто, но перевязывать этим рану?..

Убрав все мысли о заражение крови, кое-как этими подручными средствами попыталась привести себя в порядок, инстинктивно поднимая голову на каждой шорох. Закончив, продвинулась поближе к окнам, чтобы рассмотреть происходящее и где, черт возьми, сама находится.

Отдалённо она видела огни и пару раз моргнув, поняла, что это огни с улицы сомбодромы. И они находились на каком-то холму. Вокруг глубокая ночь из-за которой она ничего не видела. Тут ее передернуло, почему никто не нашел ее до сих пор? Сколько времени прошло? Полчаса или час? Разве эти устройства на ней не должны были дать сигнал, где же она? Или может вышли из строя?...

К машине возвращался Даниель, краем глаза она увидела еще там, лежащая на бетонном полу, что к него с собой ружье. Надо было сбежать пока это возможно. Он попытается вернуть ее отцу или что еще хуже, убьёт лично.

Она незаметно легла в ту же позу, что уложил он. Даниель сел в водительское кресло, и машина тронулась с места. Это было ее шанс. Но тут услышала:

— Пришла в себя, Мэврин?

Девушка открыла глаза и встретилась с его чёрными глазами в зеркале. Он смотрел без всяких эмоций. Не ожидая даже дальнейшего от себя, резко села и открыла дверь, всем телом поддавшись вперёд. Ее тело выкинуло грузно и больно на грубую землю. Ругнувшись, она встала, не теряя времени и побежала, игнорируя ту боль, что простреливала от ноги прямо и так в большую голову. Каждое движение давалось ей с большим трудом, машина остановилась и мужчина вышел из нее.

— Куда ты бежишь?! Не получится в этот раз.

Но она отказывалась сдаваться и слушать его. И замедлилась, когда вышла на поляну, где было человек двадцать. Они продолжали что-то вкачивать в простые шары с флагами Бразилии.

Несколько повернулись к ней и хотели уже приблизиться, как Даниель поднял руку в их сторону, те, так и застыли.

— Продолжайте, — рявкнул он. После чего повернулся к застывшей девушке, что с большим трудом держалась на ногах. — Долго мы будем играть в кошки мышки? Чего твоей заднице не сидится?!

— Это должны были быть моими вопросами! Что тебе нужно от меня?! Для чего ты тут и кто эти люди? — крикнула она, шагая назад, глядя на него.

— Ты, как всегда, неугомонна. — Губы скривились в улыбке. — Вы же так искали нас и боялись, что устроим теракт. Так вот, сладкая, мы перед тобой.

Мэврин замерла и перевела взгляд мужчины, который развел руки в стороны на других мужчин, которые загоготали из его слов. Посмотрела на шары в их руках, насосы и взглянула на машины.

— Вы не… Это будет не бомба… — медленно протянула она с испуганными глазами. Посмотрела в этот раз на Даниеля, который улыбался и издевался над ее медленной сообразительностью. — Вы накачали эти шары водородом и взорвете в воздухе, или же близ людей.

— Бинго, сладкая. Видишь, ты не так безнадёжна, как кажешься.

— Для чего вам это?! Зачем убивать невинных?! Для чего это тебе, Даниель?

При упоминании его собственного имени, он даже улыбаться перестал.

— Оглянись вокруг, что ты видишь? Посмотри вниз, там сотни тысяч желающих взглянуть на глупый карнавал и отдать за это бешеные деньги. Среди многих же зрителей есть неприятные Им люди. Ты же знаешь, что там где дело чести и мести, всегда буду я.

— Кроме тех, что перешли дорогу тебе и мафии, там дети и невинные люди! Вы подумали о них?!

— Цель оправдывает жертвы. Тебе ли не знать об этом? Ах, да, тебе нравится играть роль обманутой и обиженной.

— О чем ты?

— О нашем отце.

— Стоп, что…

— Нет, не Релун. А тот, что заменил тебе отца, лишив меня возможности иметь отца. Интересно, правда? Ты же спрашивала себя точно, почему ненавижу тебя, почему один только твой вид заставляет кровь вскипать в венах.

Даниель говорил это и надвигался на нее, а сама Мэврин шагала назад испуганно. Она действительно боялась его. Этот мужчина был самым безумным и упрямым из всех, что встречались ей. Неужели он являлся его сыном? Ее голова ходила уже кругом.

— Знаешь, где я жил до совершеннолетия? В самых бедных фавелах. Наш "отец" выгнал мать, когда та призналась про беременность. Она родила меня в грязных картонных домишках. Он же был членом клана и встретил ее в клубе у Релуна. Мать убил кто-то из клиентов, когда мне было девять. Я продолжал жить в этих краях еще много лет самостоятельно. И когда-то меня нашли люди Манганьелло. Он дал мне все, что можно было. Дал возможность взглянуть на этого человека, который бросил женщину с его ребёнком, который никогда не интересовался о жизни этого ребёнка, но любил чужих детей больше, чем родного. Нет, опять не так. Он любил тебя по-настоящему. Мне было двадцать, когда я увидел вас на детской площадке. Тебе было семь, с бантами, идеально одетая. "Отец" качал тебя на качелях, а я стоял в стороне с сигаретой и думал, что как возможно. Он, не признавший меня, принял чужую дочь. И знаешь, сейчас я отвечу тебе. Папаша любил твою мать, но боялся Релуна. Быть может, он согласился не только радо бабок, но и иной причины… Ты похожа на свою мать, слишком похожа. И этим влюбила его в себя, но не в том же смысле, верно? Мне хватило одного взгляда и понять, что тех отцовских чувств, которые он не проявил ко мне и никому больше никогда, проявил к тебе и твоим сёстрам. Он даже когда подыхал, вспомнил тебя.

— Что? Ты был с ним? — выдохнула Мэврин, слушая в звенящей тишине каждое его слово.

Даниель расхохотался злобно, но в этом смехе слышалось признание и какая-то боль.

— Не был. — А после добавил с дьявольским огнём. — Я подрезал нашего старика. Не планировал убить, так вышло.

Мужчина безразлично пожал плечами, словно не трогало это убийство.

— Ты была ребёнком, который ничего не знал, но жил в счастье, любви и достатке, да, это все иллюзия, но у меня и ее не было. Я был ребенком, который рос на улице, спал в грязных помойках с тараканами и мышами, ел объедки и что мог украсть из магазинов.

— Мы жили оба в иллюзии. У нас у обоих отняли жизнь, у тебя детство, у меня юность. Но зачем мы тогда позволяем отнять у нас нашу будущую жизнь? — спросила она глухо.

Даниель пару секунд смотрел на нее, словно обдумывая.

— Я и не позволяю. Ты бежишь от спасителя в объятия дьявола. Знаешь, хоть ты мне неприятна, но мне хочется спасти и твою жизнь, глупец я, правда?

И только сейчас Мэврин поняла, что он заговорил ее и шары уже был в машинах, готовясь уезжать.

— Даниель, еще не поздно. Не позволяй им взлететь, — крикнула она, собираясь подбежать к машинам, но была перехвачена им же.

— Поздно, очень поздно. А мы поедем в аэропорт, где нас ждут, — шепнул мужчина, крепко удерживая ее.

Послышался выстрел и девушка вскрикнула, когда поняла, что пуля попала в плечо Даниеля. Тот ослабил захват и Мэврин удалось вырваться, потирая шею. Она увидела бледного Джейка с оружием. Машин с шарами нигде не было видно. Девушка приблизилась к парню.

Даниель расхохотался смехом ненормального, придерживая рану.

— Чтобы вы не сделали, уже поздно. У тебя был шанс, сладкая. Но тебя еще много тайн придется узнать в эту ночь. Не прощаюсь, — сквозь смех произнес он, пока Мэврин села в машину Джейка.

— Поехали к сомбодрому, — распорядилась она.

И коротко поведала ему все, что узнала и услышала. Тот грязно выругался и увеличил скорость.

— Держись, мы в двадцати минутах, должны успеть раньше них.

***

Мэврин выскочила из машины, как только Джейк дал по тормозам. Она совсем забыла про рану пока сидела в машине. С большим трудом девушка пыталась проложить путь через тысячи людей, которые окружили зал. Всюду была полиция. Джейк поведал ей, что местная полиция поймала трёх мужчин, которые пытались сорвать карнавал, но выстрелы многие не услышали из-за громкости самой музыки.

Также он сообщил, что тщетно пытались найти ее саму, вся техника на ней вышла из строя и сигнал пропал.

Когда она рассказала ему про то, что теракт произойдёт из-за шаров, в которых находится водород, он от ужаса молчал минуту другую. После чего попытался связаться по рации со своими, но не выходило. Рация не работала, а телефона не было.

Девушку уносило то в одну сторону, то в другую. Люди кричали, что она творит и пусть проваливает. Но ей с большим трудом удалось пробраться в нужное ей место. К выходу готовилась последняя школа. Танцоры они шли за знаменосцем.

Из-за угла вышли около пятнадцати мужчин в военной одежде. Среди них она узнала Эмиля и кинулась к нему, ковыляя. Сбивая на пути плечом танцоров, встретилась глазами с Эмилем. Он был зол и сжимал в руке оружие, а в другой рацию.

— Мэврин! — крикнул удивлённо и радостно Декс.

— Где вы были?! Почему отключили все маячки?! — накинулся на нее сразу же генерал.

— Вся операция пошла к чертям. Их до сих пор нет, нас рассекретили. — Другой капитан сказал хмуро.

На тот момент она запыхалась, но выпалила:

— Это будет не бомба, и не детонатор. Шары! В них водород, они их накачали им. Когда последняя школа дойдёт до конца, в небо их выпустят…

— Что?!

Это произнесли фактически все мужчины. Эмиль вышел вперед и коснулся ее руки.

— Как ты узнала? — спросил он напряжённо.

— Меня чем-то по голове ударили и пришла в себя на каком-то холме. Там группа мужчина вкачивала в те шары водород из машин. Мне удалось сбежать лишь из-за Джейка. Мы опередили их, но с минуту на минуту это произойдут! Сделайте что-то! — закричала девушка.

— Всем постам, начать сейчас же эвакуацию людей, — не дожидаясь больше никаких деталей к губам поднес рацию генерал. После чего повернулся к мужчинам: — Найти этих мужчин и машины. Как они выглядели?

— Мужчина восточной внешности, а машины огромные, почти как маленькие автобусы. Красно-белые и ярко-зелёные.

Он кивнул и все бросились врассыпную. Эмиль схватил ее за руку и побежал вместе с ней.

— Куда мы? — запыхаясь спросила она.

— Будем помогать с эвакуацией. Ты сама как?

Она решила умолчать о ране, ободряюще улыбнувшись. У них будет время поговорить.

— Было и хуже. Бежим, впереди настоящий трындец.

***

Мэврин потеряла Эмиля, когда они оказались посреди набитых трибун. Выводили медленно, один ряд за другим, в начале план был таков: что первые идут дети и матеря, дальше пожилые, а самые последние мужчины. И хоть в начале было все спокойно в меру, дальше был самый настоящий ад. Все кричали, дети плакали, началась давка. Полиция в рацию как могла, унимала панику.

Когда половина осталась, а половина покинула это злосчастное место, Мэврин взяла на руки трехлетнего мальчика, который звал мать и плакал. Тот обнял ручками ее не сразу. Она отошла в сторону, к Дексу, который находился рядом с ней и выводил старушек.

— Вот бл**ь, — ругнулся он, глядя куда-то наверх.

— Шарики, — пролепетал мальчик.

Сердце Мэврин упало в пятки и отказывалось биться вновь. Она подняла голову и наблюдала за тем, как в чёрном небе появлялись десятки ярких и красочных шаров, которые могло показаться, что вкачены гелием. Полиция стала торопить людей и она девушка только поняла, что люди то не знают причин того, что их гонят в безопасное место. Многие останавливались и смотрели на шары. Искра. Хватило бы одной искры, чтобы… Прогремел мощный взрыв. Шары совсем скоро заполонили все небо, они не торопились взлетать, касаясь середину рядов трибун. Какая-то девочка лет семи коснулась шара с улыбкой и подкинула его. Мэврин смотрела на это будто в медленной съёмке. Она с ребенком на руках оказалась за считанные минуты рядом с этой девочкой и схватила за плечо, убирая подальше.

Та с болью и непониманием посмотрела на нее.

— Нельзя трогать эти шары, — сказала она.

Мимо проносились люди и чуть не уронили их.

— Ма? Мама! — сказала девочка, оглядываясь и пытаясь найти словно мать.

— Тише, детка. Мы сейчас выйдем отсюда и твоя мать будет ждать там, хорошо? Понимаешь меня?

Та кивнула со слезами на глазах и с колебанием взяла девушку за руку. Видно было, что оба ребенка дети не местных. И мальчик, что плакал, и девочка были хорошо одеты и оба европейской внешности. Мэврин спустилась в самый низ и решила пройти через менее забитый людьми проход, но путь ей неожиданно перегородила девушка в полицейской форме. Мэви шагнула назад, когда увидела, что дуло пистолета направлено прямо в ее лицо. Спрятав девочку рефлекторно к себе за спину, замерла.

— Кто вы такая? — спросила она первое, что пришло на ум.

— Ну, здравствуй, светлая принцесса из тёмного мира. Давно не виделись, верно? — улыбка у этой блондинки вышла слишком злой и ядовитой.

Что-то в этой блондинки оказалось смутно знакомым. Эти зелёные глаза, кукольная внешность, улыбка…

— Кейтлин… — выдохнула Мэврин, отступив на шаг и взглянув по сторонам. Никто не обращал на них внимания.

— Именно. А ты изменилась. Даже взгляд стал другим, осмысленным. Твой греховный мир оставил на тебе след, верно? — она хихикнула. — Посмотри-ка, сколько раз я пыталась отправить тебя в ад, а ты все еще тут

— Что?!

— Ты думаешь, что отдам просто так Мила тебе?! Ха, ну уж нет. Я была той, что утешала его на протяжении этих пяти лет, что там пять лет. Всегда! Я принимала его от тех шлюх, от которых он приходил. Знаешь, сколько их было? Я сбилась со счета давно… Но ты… ты стала той, что я не смогла вырвать из его сердца.

— Кейтлин, опусти оружие. Посмотри вокруг, сейчас ад и так. Здесь дети, давай мы пройдём в другое место, а ты…

— Нет! Только здесь и сейчас! Я ждала этого долго. Знаешь, каково мне было, когда в постели он иногда называл меня твоим именем?! Когда напивался до того состояния, что с трудом мог устоять на ногах, только про тебя и говорил?! Я была его другом, всегда слушала как ты живёшь тут, в Бразилии, как бываешь в Германии, Франции… Я узнавала о тебе все, много раз мои попытки убрать тебя заканчивались плохо.

Мэврин слушала это и не знала, что делать. Одна часть ее хотела убрать детей подальше от этого, они не должны были слушать это. Это все не для них, уже сейчас она испортила им психику, они обе. Оба молчали, прижимаясь к ней. Мальчик спрятал лицо на груди, а девочка прижималась к спине.

В глазах Кейтлин стояло столько злобы, за которой пряталось столько боли, что она испытала к ней настоящие сожаление. Насколько она любила Эмиля, что терпела ее образ даже в кровати? Что слушала страдания из-за другой девушки и поддерживала, когда сама распадалась внутри на части.

Они находились вдали от всей толпы, незаметные для всех. Вот почему никто и не лез к ним, никто и не видел.

Кейтлин провела пальцами по белым светлым волосам, которые обстригла за эти годы под каре.

— Я была рада, когда нам дали задание совместное. Мне нужно было перед тобой играть роль его невесты, девушки. Я вжилась в нее. Он приходил ко мне лишь когда напивался или пытался забыть тебя. А после того, как уходил, я чувствовала себя… тряпка, половая, для туалета. Но стоило ему появиться у моего порога, я все прощала. Все. Я знаю, он простит мне и это. Он не любит меня, но рано или поздно, опять прилетит ко мне.

— Что ты будешь делать? Убьёшь меня? Окей, но ты не подумала, что вместо меня придет кто-то другая?

— И пусть. Я всегда была и буду рядом с ним.

— Ты больная.

— Не правда, принцесска. Я не больная, больна лишь Эмилем. А он болен тобой, но одна пуля решит его болезнь.

Девочка позади нее вскрикнула, когда Кейтлин с хохотом сняла предохранитель и крутанула шестерёнку. Она повела плечом и продолжила откровение. Мэврин хоть и была напугана, но поняла в какой-то момент, что Кейтлин все это держала в себе столько лет, ни с кем не делилась, отсюда и столько желчи. Быть может, она и говорила кому-то, но тот отказывался слушать.

— Найти тебя в последние два три года стало труднее. Но, о, чудо! Твоя глупышка сестра связалась с Адрейном и сама разболтала, где ты, что ты и как ты.

— Уил? О какой связи ты несёшь?

— Ах малявка не сказала тебе… Интересно, очень даже. Она уже сколько крутит с тем парнем. Мы с ним встретились еще несколько лет назад, он сам нашел меня, сказал, что хочет связаться с одной девушкой. Каково мое удивление, когда ей оказалась ты. Твоя же сестричка стала так для него… лишь путь к тебе. Хотя, до сих пор не понимаю, зачем ты ему. А твоя соплячка даже сдала вас всех ему. И считает, что ты отбросила коньки. Адрейн позаботился о том, чтобы то, как ты лежишь в крови увидела эта девка. Быть может, уже твоя малявка сидит где-то с ним и радуется, что избавилась от тебя. Как оказалось, не сильно то и любит она тебя. Ты ради нее готова отдать жизнь и обезопасить от себя, а она…

Мэврин заставила себя не заплакать. Уил никогда бы такого не сделала и злость взяла вверх над здравым смыслом и страхом.

— Ты жалкая, мне было жаль тебя. Ты опустилась до такой лжи. Стала простой дешёвкой, которая проглотила чувство гордости. Связалась с этим человеком, лишь бы насолить мне. По тебе плачет дурка. Давай, стреляй. Ты же коп, вперед. Думаешь убивать легко? Жми на курок, но целься в голову, чтобы избавить нас всех, как ты и сказала.

Мэврин уже перешла на крик и замерла, ожидая дальнейшего. Послышался громкий выстрел, вслед за ним и еще один, и девушка резко повернулась спиной к Кейтлин, прикрывая мальчика и повернула девочку. Она сожмурила крепко глаза, ожидая выстрела прямо в макушку или спину, но его не было. Сжимая в тисках обоих детей, открыла глаза и повернулась медленно, словно боясь увидеть то, о чем подозревала.

Оружие выпало из рук Кейтлин, ее огромные глаза закатились, и она, держась за грудь, где через чёрную ткань появлялось пятно, грузно упала на пол. Мэврин с ужасом закрыла глаза девочки. Позади Кейтлин стоял Джаред с мрачным лицом, который опустил револьвер. Он поднял свои серые глаза на нее.

— Помню эту суку, когда похитили Бекку, — лишь сказал он и через секунду стоял рядом, перешагнув через ее тело.

Мэврин с ужасом заставила себя перестать смотреть на тело девушки. Джаред взял на руки девочку, улыбнувшись ей как в ни в чем не бывало.

— Все позади, давайте уходить и найдем ваших родителей, да, принцесса? — обратился он к малышке.

После чего взглянул на брюнетку, что изредка бросала взгляды на Кейтлин, которая была без сознания.

— Что с шарами?

— Если честно, мне уже все равно. У нас есть еще большие проблемы.

— Что?! Какие?

— На дом, где наши девочки и Рэйк напали, всех перебили, а их похитили. Также команда с твоим придурком не выходит на связь. Но шары медленно, но верно каждый ловят с помощью какого-то аппарата. Слушай, что у нас за жизнь такая? Ни секунду покоя.

— Как это возможно, мать их?! Они же обещали…

— Принцесса, очнись. Это фараоны, их обещаниям верить… Глупо. Есть кое-что другое. Идём. Твоего придурка тоже нигде не видно...

Они шли к поляне, где были тысячи и тысячи. Оба держали на руках детей и держались близко друг к другу. Мэврин боялась за свою сестру, за брата и Эйприл. В то время как она из кожи вон лезла, чтобы обеспечить свободную жизнь, тех вновь похитили. От разочарования и собственного бессилия хотелось плакать, рвать и метать. Все ее так и не то. Каждый раз попытки защитить выходят боком.

Они оставили детей на попечение полиции, те обещали найти родителей в ближайшее время, а пока они будут в центре. Мэврин также сообщила, что видела девушку в полицейской одежде раненной в определённом месте. Ей не хотелось, чтобы смерть была на совести Джареда. Тот был хорошим стрелком и если бы хотел, то сразу убил. Но та продолжала жить.

Мэврин в другое время забрала бы детей к себе и осталась бы с ними, но не тогда, когда собственные брат с сестрой непонятно где.
Джаред неожиданно взял ее за руку. Поляна была густо забита испуганными людьми, которые ничего не понимали. Им лишь сказали, что происходит экстренная эвакуация в целях их же безопасности. Она подняла голову и не обнаружила ни одного шара.

Вместо одной беды пришла еще большая. Но она знала на что идет. И черт, теперь собственными руками закопает того, кто причинит вред им всем. Мужчина заставил пойти с ним, Мэврин продолжала идти с ним, игнорируя все еще боль в ноге и ощущая, что кровь струями катится по коже.

Он остановился и девушка за ним. Они стояли у деревьев, позади люди и полицейские, впереди же… Четыре автомобиля. У самой первой стоял никто иной как Релун Манганьелло. Мужчина был одет в серое пальто, чёрную шляпу и чёрные брюки. Его глаза взглянули на нее без всяких эмоций. Лицо с серебристой бородкой ничего не выдержало. Серые толстые брови хмурились, как и всегда.

— С возвращением домой, дети мои, — спокойно сказал Релун, глядя то на Джареда, то на Мэврин.

Мэврин оглянулась на все, что было позади, и вновь на машины.

— Поехали, — сказала уверенно девушка, обращаясь больше к отцу, чем водителю.

Сев же в машину, задумалась: не допускает ли очередную ошибку?

Но автомобиль тронулся в путь с бешеной скоростью, в салоне она находилась с Джаредом.

— Больно? — спросил он, касаясь ноги.

Она покачала головой и тогда он произнёс с улыбкой:

— Ты страдание, которое ходит. Потерпи, немного до всего осталось.

— Может быть. Будет ли у нас когда-то с тобой спокойная жизнь?

Джаред невесело рассмеялся и откинулся обратно.

— Сомневаюсь. Но кто и заслужил спокойствия, так это. Хоть жизнь и знатно пытается отыметь нас, мы должны держаться. Наш мир без завтрашнего дня. В нем нет места мечтам, планам, надеждам. Наши чувствам уступают инстинкты, главный из которых — выжить. Выжить любой ценой, чтобы стать по-настоящему свободными.

Мэврин лишь кивнула и молилась, чтобы с ее семьей ничего не случилось.