По его движениям, она сознательно поняла, в каком он был настроении, решив нежно коснуться его плеч:
-Оставь меня, садись. Категорично стегнул словом он.
-Ладно.
-Я обещал с тобой поговорить об этом.
-И?
-Это ты мне будешь задавать вопросы?
-Нет, наверное.
-Что это было?
-Мы с девочками были в баре, я вернулась под утро.
-Верно. Он прищурив взгляд, присматривался в ее невинное выражение лица, и губ,покрытых помадой бордо, контрастирующей с ее короткими голубыми волосами в стрижке.
-Почему ты не предупредила меня?
-Я не слышала вызовов. Там было шумно.
-Это я понял. Почему ты вернулась в такое время и заночевала в ванной? Тебе есть, что от меня скрывать? Зачем ты спала не со мной в  постели?
-Я усомнилась, что смогу полнятся по лестнице.
-Ты была пьяна?
-Да, Рейм. Она молча глотнула она, пытаясь оставаться невозмутимой. Все это действо походило на допрос, хотя она осознавала результат своих действий. Но вопреки его этому строгому, жёсткому разговору с ней, стоит отдать должное, за то, что он уважает ее право надевать те образы, что захочет.
Несмотря на ее броский выбор: эротичность, невинную сексуальность в одежде.
-Ты была в баре в фиолетовых шортах.
-Что ты хочешь этим сказать?
-У тебя красивые ножки, но не стоит показывать их в ночи, тем более для других мужчин.
Она действительно имеет хорошие конечности, которые отличались гладкой кожей, хоть и небыли достаточно длинными. Достаточно жилистые, красивыми, худыми щиколотками.
-В чем я виновата?
-Не пришла, я не дозвонился, ждал тебя. Со мной в постели. Я обижен.
-Рейм, дай мне шанс...
-Ты знаешь где выход, если предала меня.
-Если бы хотела, изменив, ушла бы сразу.
-Я верю тебе, но ты знаешь, чего я не смог простить.
-Я бы не смогла. Сказав это, она нежно коснулась его щеки лишь пальцами. «Никогда не сделала бы тебе больно намеренно. Зная то, как тебя предавала мать». Подумала она при этом.
-Ты виделась с ней?
-Возможно.
-Чего она хочет?
-Чтобы ты вернулся домой, начал работать в ее фирме.
-Вот как?
О том, что Илона предлагала большую сумму решила умолчать, отведи от него взгляд, ведь знала, что ему будет больно.
Факт того, что мать хотела его выкупить, практически выставив на торги. Такое обращение он явно не простит. Сериз до последнего пытается обьединить мать  и сына, даже за высокую цену. Ей не хочется растоптать осколки этих родственных отношений.
Это равносильно было пройтись ее синими каблуками по осколкам зеркал.
Она вспомнила моменты дома, Илону. Целовалась с ним на столешнице, когда та хотела достать йогурт из холодильника. Вспомнила и тот разговор с ней:
-Сними этот свой ошейник, это неприлично. Устроили мне разврат.
-Это чокер. Мне нравиться.
-Оставь, это для спальни, никто не должен видеть кожаный ремень на твоей шее.
-Да ну? Вы просто завидуете мне.Потому, что сами этого не можете.
Колко дерзила Сериз, пытаясь защитится.
Он всего этого не слышал, так как был в разъездах по работе в то время.  На неуважительные комментарии матери о чокерах, молчал.
-У меня много их, мис Илона. Даже имеется коллекция.
-Твоя одежда меня, устраивает, в целом, кроме твоего... этого безобразия, разврата на шее. Условно, ты хороший человек, за  исключением всех деталей твоего образа.
-Ему нравиться, меня устраивает. Знаете ли?
Мать разрывает от недовольства, но она не сможет ничего сделать.