Странник, покинув Корэра, отправился к ариям, у него, или вернее, у его Покровителя были в этом мире свои дела и пока новый Император скитался по свету постигая правды жизни, он направлял уверенный шаг к давней знакомой. По пути странник обратился к Покровитель, настойчиво требовавшему уступить ему власть над телом:

— Господин, от чего не позволяете взглянуть мне на вашу родину?

— ...

— Да что такого может рассказать обычный мертвец. Все мои мысли и слова вам подвластны.

— ...

— Так бы и сказали, к чему все эти благородные цели, если Вам просто тоже любопытно жить. Ладно, но не задвигайте меня на край сознания, если уж используете моё лицо, позвольте хотя бы посмотреть.

Зачитав вырезанное на предплечье: "И мёртвых увидят живые", — странник мгновенно изменился, по глазам его тут же расползлись сеточки золотого узора.

Странник без стука вошёл в избушку, скрывавшуюся от любопытных глаз в чаще темного дремучего леса. Его здесь ждали, его встретили. Две девчонки, одна беловолосая в белом платьице, а вторая чёрноволосая — в чёрном, приветственно улыбнулись, провели в комнату, где неопределённого возраста женщина неспешно продевала ткацкий челнок через золотые нити утка, выпрядая удивительный узор на длинном полотне, скрученном в рулон.

Странник, неслышно ступая, подошёл к женщине, склонившись над ней шепнул:

— Ты так ответственно отнеслась к своему поручению.

Женщина, не отрывалась от работы, не обращала взгляда на пришедшего, ведь ей не нужно было видеть лица гостя, она прекрасно понимала, что явившийся на самом деле выглядел иначе. Учтивая память даже подсунула некогда столь знакомый ей образ, и тот взгляд, которым его гость смотрел на них, тех кого звали покорителями миров, звёздными странниками. Для него арии ведь были шкодливыми детьми. Хотя, всё же в госте было что-то не так. Не мироздатель стоял перед ней... Его последующее воплощение?

Хмыкнув, Пряха ответила:

— Так если бы не я, вы бы искромсали полотно бытия, экспериментатора несчастные. Нет бы о мире подумать, но вам магия куда важнее и интереснее, чем сохранения реальности в которой живёте.

Странник примиряюще вскинул руки:

— Ну же, всему своё время. А кстати, где здесь моя судьба?

Пряха поддела изящным пальцем одну из нитей основы, проговорив:

— Надеюсь мне не нужно объяснять почему? Но она, как и многие прочие из ваших, частенько выходит на передний план.

Странник понимающе кивнул, обернувшись он отыскал кресло, размашистыми ленивыми шагами подошёл к нему, тут же развалившись, устало выдохнул.

— Какое имя ты сейчас используешь? — спросила Пряха, бросив на гостя мимолётный заинтересованный взгляд, но тут же вернувшись к работе.

— Пусть будет Дано́р, это имя моего лица.

— Ты нашёл путь к истинному бессмертию в замене лиц? — теперь она всё же решила отложить работу, сев во второе кресло, напротив гостя, жестом велев девчонкам принести угощений.

Данор, тяжело вздохнув, прикрыл лицо руками, прогладив ими по ёжику светлых волос так, словно бы умывался, заговорил тоном, в котором слышалось подобие отчаяния:

— Я запутался. И этот маскарад только для того, чтобы дать себе хоть небольшую передышку. Воспоминания из прошлого перемешались, я всё ещё пытаюсь их рассортировать, отделить временные промежутки. Но я не могу понять что-есть что. Поэтому я создал отдельную личность в которую закинул всё, что не смог точно определить, она немного безумна, а другие неполноценны.

— А кто сейчас говорит со мной? — уточнила пряха, подавшись вперёд, поправив пышную золотую косу, лежавшую на груди, от чего укрощения, нашитые на ленту, придерживающую волосы у лба мелодично звякнули.

Странник слегка улыбнулся, радужка глаз его расплылась по белку, окрасившись в зелёный, зрачок и вовсе пропал, оставив на месте себя точку, из которой выходили золотые полосы, образующие сетку узора в котором можно было различить девятиконечный цветок, ставшийся символом элемента Жизни. После чего тот, кто звал себя Данором, заговорил:

— Это основная личность, она существует с... Назовём это "Началом новой истории".

— Ты хочешь, чтобы я помогла разделить воспоминания. Для этого ты дал мне задание сделать Книгу-зеркало? — уточнила видящая и ведающая судьбы, покосившись на полотно из них сотканное. Она знала, что сейчас Книга Судеб разорвана на части, разбросанные по всему миру, а значит её работа оставалась самым простым способом собрать осколки прошлого.

Лицо странника переменилось, губы его расплылись в безумном оскале, глаза сверкнули золотом. Пряха тут же поняла, что то несчастное дитя, говорившее с ней, отошло на второй план, управление перешло тому, что быть может был старше даже творивших миры.

— Нет. Тогда ты правильно поняла свою миссию. Твоей задачей было сохранить ход истории даже если что-то случится с основной Книгой. Я конечно сомневаюсь, что нечто столь могущественное можно уничтожить, но кто знает, что вытворят те же Аро или Экор или кто-то из наших магов. Благо хоть Змия мы остановили. Ты знала, что Безымянный хозяин Подземелий мог запросто исполнить задуманное? Если собрать энергию всех звёзд, то через миры мертвых получилось бы открыть пути в иные Реальности. Путеводной нитью должен был стать его сынишка, дитя разных миров. Ты думаешь он это делал из великой любви, вскружившей голову? Нет конечно, эта расчётливая паскуда дошла до того, к чему пришло и одно из моих отражений. Впрочем, я заговорился. Ты умная девочка, я сейчас именно та личность, что получилась из не сортированных обрезков, у меня есть знания о Реальности, которыми пока рано делиться. Я рассказываю это тебе для того, чтобы ты понимала свою роль. Когда мирам придёт конец, ты станешь тем самым маркером, что определяет реальность. Да, я эгоист, хочу чтобы сохранились именно мои миры. А теперь я распрощаюсь, передом управление личности притащившейся суда из-за вашего знаменитого арийского любопытства. Хотя, она не смогла остаться всё-такой же непосредственной как раньше, но всё же у неё сохранилось это свойство.

По лицу странника скользнула печальная улыбка, пусть те, кто затеял эту игру и считали его покорной болванкой, он изменит спираль истории их же руками. Взгляд его тут же переменился.

— Я здесь чтобы повстречаться с Ва́рогом, — заговорил Данор уже с совсем иной манерой, присущей ему когда он только пришёл, — хочу знать как он создавал звёзды, после конца творения. Ведь он же использует иной способ, не тот, что придумали мы, мироздатели. — Странник хохотнул: — Так забавно говорить мы, однако тот, кто творил миры, в основном остался той личине остатков. Не уверен, что из того он, а что я.

Пряха, наконец совладав с захлестнувшим её ошеломлением, отложила попытки понять сказанное гостем на потом, проговорив:

— Он сейчас к крепости. Чёрненькая проводит тебя.

Девчонка в чёрном тут же подскочила к Страннику, дернув его за рукав. Данор не стал сопротивляться, последовав за девицей, всю дорогу о чём-то щебетавшей. Но было в её речах и нечто показавшееся Страннику занимательным:

— А Вы ведь были в Пустоши? Знаете же, что мы раньше там жили, а потом сюда перешли. А все из-за тех кевелов, что решили забрать наши земли. Но папа их за эту самонадеянность наказал. Это Варог выжек те земли, перемещая нашу основную крепость, всё же он не такой мастер как Ра. Но папа тех кевелов в тварей пустоши обратил. Зато теперь местным не до нас, вон какое развлечением им папа подарил.

Данор слегка улыбнулся, теперь стало понятно, почему Пряха, будучи хранительницей, ничего не предпринимала, всё это было обще согласованной, подконтрольной забавой. Похоже, даже разделившись, арии остались одним видом, с общими привычками и понятиями о развлечениях. Отец девчонки ведь с теми нарушителями спокойствия поступал так же, как когда-то Ра с упырями. Но всё же, каким способом?

— А где можно твоего отца найти?

Девчонка пожала плечами:

— Если повезёт он или его брат будут в крепости. Но можете ещё у моей матери спросить. Она в мирах мёртвых, судьёй работает. Может Вы её доже встречали.

— Мать ваша, а отец только твой? — поинтересовался Данор, как бы между делом, уже догадываясь, что здесь не всё просто.

Чёрненькая, улыбнувшись кивнула:

— Мы с сестрой явились в миры живых в один ур, мать у нас одна, но отцы разные. Им стало интересно, получится ли привести в миры живых созданий совершенно противоположных по своему энергетическому коду. Наша мать вообще воплощение противоположностей, это все с ней знакомые отмечают: она несёт за собой испепеляющий жар и смертельный холод всюду, где появляется. Может её за это все и недолюбливают. А я кстати единственная ария умеющая лгать, ну да кто-то вроде Вас это, думаю, уже и тек понял. Ну а потом мы оказались полезны Ведающей и Владеющей. Теперь вот ей помогаем ткать полотно бытия.

«Создать противоположных...» — мысленно повторил Странник. Знал он одного колдуна, тоже развлекавшегося с приведением в миры живых одновременно. Это он почерпнул идеи у братьев из оставшихся или они вдохновились успехами Сэрбы?

— А сколько вам с сестрёнкой ходов?

— По времени Империи? Девять. Кстати, могу проводить Вас к отцовскому дому, может застанете.

***

Странник вошёл в дом, где по словам Чёрненькой должен был сейчас быть Варог. Против опасений, что девчонка окажется такой же любительницей наплести всякой чуши как и Сабирия, Варога он всё-таки застал склонившимся над каким-то рисунком.

Маг тут же поднял немного удивлённый взгляд на вошедшего. Нахмурившись, он некоторое время всё пытался понять, что за нахал осмелился так бесцеремонно ввалиться к нему в арийской крепости, изучая его пристальным взглядом глубоких фиолетовых глаз. Но вскоре по лицу его расплылась приветливая улыбка узнавания:

— Как же всё-таки смерть меняет нас.

Данор понимающе хмыкнул. После чего Варог наконец решил поинтересоваться, ведь такие, как его нынешний гость не приходят просто попить чаю:

— Чего же хочет дитя нашего Пламени?

Данор произнёс всего одно слово: «Звёзды», — что заставила Варога расхохотаться:

— Да, конечно. Можешь забрать все мои записи, они там в сундуке, — указал на угол комнаты. — Я как раз искал кому их оставить, думаю ты лучшая кандидатура.

— Собираешься уходить? — спросил Странник, прекрасно зная, что сейчас их единственный шанс поговорить, ведь потом Варог вряд ли вернётся в эти миры.

— Я нашёл ещё один способ использовать звёзды. Но здесь реализовать его не смогу, потому пойду я.

— Это чем-то попахивает трудами Безыменного Змия. Чего вы так к звёздам привязались? — поинтересовался Данор, напрягшись от услышанного. Отголоски памяти, доставшейся той личности из обрезков, подсказали, что эксперименты с реальностями до добра не доведут.

Варок хохотнул, поняв ход мыслей собеседника, взъерошив светлые кудри неопределённого цвета, маг облокотился на стол, решив разъяснить:

— Я не собираюсь объединять или как-то изменять существующие реальности, я хочу создавать новые. В этом нет ничего такого, мироздатели же делали. Считаю таковая возможность должна быть доступна каждому, как и магия. Думаю вам будет интересно. Как получится, я пришлю к вам парочку ребятишек, что решат обмануть судьбу, вы главное не забудьте, да не прикончите их, чтобы по энергетическому следу пройти получилось. Ну а теперь прощай, мне нужно ещё с друзьями уход отпраздновать.

Варог собирался уже было выйти, но вопрос Странника остановил его:

— Не знаешь случаем, где я смогу найти отца Чёрненькой?

— Сегодня он здесь, Судьба к тебе благосклонна.

***

Сунув сундук Варога в «безразмерный» кошель, сделанный с использованием Имперской магии искажения пространства, Данор последовал за Чёрненькой к дому мага создавшего её.

Отец Чёрненькой оказался примерно таким, каким его и представлял Данор: высоким, статным широкоплечим мужчиной, облачённом во всё черное, черноволосым, и абсолютно черноглазым. С лицом неопределённого возраста, что было со временем присуще чуть ли не всем ариям. Но всё же было в нем нечто отличавшее от арий, ушедших следом за Ра. Маг был гигантов в сравнении со всеми прочими жителями цивилизованных миров и обладал просто высоким ростм в сравнении с ариями, наверное встань бы рядом с ним Экор, их глаза оказались бы на одном уровне. Вот только по сравнению с тем же длинноногим, но достаточно широкоплечим Экором, отец Чёрненькой в целом оказался сложён куда плотнее.

Странник учтиво кивнул, когда понял, что заглядевшись на колдуна, застыло запрокинув голову, ведь иначе лицо его было никак не разглядеть.

— Я не буду с тобой говорить, пока ты скрываешься за личиной этого несчастного смертного, — произнёс отец Чёрненькой, а голос его прозвучал словно раскат грома.

Странник нервно хохотнул:

— Мне истинное лицо показать или сохранить хоть какие-то остатки приличия?

Ария задумчиво кивнул, обратившись к Чёрненькой, замершей в дверном проёме:

— Доченька, иди к тётушке Пряхе, дальше я гостя сам провожу, если понадобится.

Чёрненькая кивнула, проговорив на прощение:

— Приходи сегодня к Ведающей и Владеющей, к ней Варог придёт попрощаться.

— А мне то этот дурень на что? — хмыкнул маг, ухмыляясь. Если он собрался уходить, значит всё-таки придумал способ воплощение своих идей, этого было достаточно.

— Он больше не собирается возвращаться.

— Зубы не заговаривай! — рявкнул он, после чего девчонка тут же исчезла, словно бы её и не было.

Обернувшись на странника ария поинтересовался:

— А тебе особое приглашение нужно? Либо отрывай лицо, либо вымётывайся.

Вздохнув, тот кто носил имя Данор, послушно кивнул. Лицо его тут же оплыло, черты стали более аккуратными и округлыми, глаза увеличились. По плечам гостя струились двухцветные волосы, как у всех мертвецов становившиеся совершенно прозрачными на уровне пяток. Тело, насквозь пробитое золотыми пластинами, отдалённо напоминавшими крылья, оказалось укутано золотым покрывалом судеб с ним связанных.

— То-то же, — проговорил отец Чёрненокой, с интересом оглядывая гостя, ведь не каждый день к нему приходили мертвецы, явившиеся в миры живых не воплощаясь.