В сопровождении Странника Корэр вышел из селения. Не сговариваясь, путешественники решили, что лучше не шокировать местных, вдруг их познания в магии не столь велики, как в центральных мирах или, не оставлять столь открытого следа, если арыхои способны подчинять энергию с той же ловкостью, что и аристократ из центра.

— Тебя проводить до соседнего материка? — поинтересовался Странник, делая вид, что ещё меньше ура назад Корэр не пытался его придушить за нежелание открывать место нахождение арий и то, что лишь холодное лезвие ножа, приставленного к горлу, оказалось способно остудить пыл Имперца. Всё же, путь Корэра в постижении магии начался с того самого момента, как он повстречался с Янем и всё, происходящее сейчас тоже было необходимо временно отрёкшемуся Императору. Иначе ведь хранительница Колыбели ни стала бы заставлять его скитаться. Да и всё это путешествие однозначно пошло Корэру на пользу, Покровитель отметил, что мальчишка изменился за это время куда сильнее, чем за весь период их прошлого знакомства. Взрослел пацан, ещё чуть и на порядочных Странников кидаться перестанет.

— Нет, всё-таки я должен встретиться с товарищами в Надельяре, — пробурчал Корэр с подозрением поглядывая на вновь чему-то лыбящегося путешественника.

— Уверен, что оно того стоит? Эти кевелы тебя только тормозят. Тебе ничего не мешает просто бросить их и отправиться по своим делам. Их жизнь не такая уж и долгая, чтобы сшодами ходов припоминать твой проступок. Да и они же преступники, личности давно пропащие, они наверняка и сами частенько бросали «товарищей».

— Это подло! — возмутился Корэр, устремив на Странника пробирающий до этэ взгляд.

— А давно ли ты таким правильным стал? — усмехнулся Странник, пояснив: — Это от Покровителя. Ну а от меня тебе совет, бросай их, так будет быстрее, проще и безболезненнее. Ты выяснил, кто предатель? Кто помог колдуну полукровке? И зачем эти двое за тобой потащились?

— Что в голове у Няши мне не понять, но вот насчёт Яня. Он просто очень любит наживу и знает, что я ищу колдунов, наверняка рассчитывает что если будет рядом, сможет поживиться.

Странник вздохнул:

— Вы все арии такие наивные или ты у нас особенный простофиля. Только твоя Тиллери открыто заявляет о своих шкурных интересах, да и то, только потому, что ей так проще втереться тебе в доверие. Вы слишком часто верите словам окружающих. Да тот же старейшина. Что он тебе наплёл? Он ведь мог набрехать, просто потому, что не захотел с тобой связываться. Да и я. Я же не ария, не обязан говорить всегда правду.

— Но зачем? — ошеломлённо спросил Корэр, остановившись.

Странник взял его под руку, увлекая продолжить путь.

— Живым вообще свойственно лгать. Они это делают от самого явления по разным причинам. Кто-то боится последствий, ведь кажется, что утащив что-то, выставить в ином свете и последствия не нагрянут, родные не осудят, дети же больше всего боятся не гнева, а разочарования отца и матери, чтобы избежать этого, приписывают себе маленькие достижения, скрывают промахи. А потом, ложь становится для них привычной и этот клубок постоянного обмана закручивается всё сильнее, чтобы не выставить себя в дурно свете, не оказаться посмешившем, выглядеть интереснее, чем ты есть на самом деле. А те, кто поумнее, понимают, что ложью можно не только себя красиво подать но и получить от окружающих именно тот результат, который им нужен. Неужели Покровитель ошибся, сказав что народ, не способный лгать и правды не скажет? Не разочаруй мироздателя своей светлой наивностью! Кому как не вам, привыкшим изворачиваться, обходят недомолвками, позволяющими собеседнику додуматься необходимое, знать о силе слов?

Корэр шёл в молчании. Нет, мир его не перевернулся, о лицемерии живых он знал и раньше, да и кто-то из отрядников ему говорил всё то же, но другими, более простыми словами. Но ария всё никак не мог понять сути слов. Это было для него чем-то за гранью здравого смысла, ведь гораздо проще казалось открыто заявлять о намерениях.

Он был арией, от явления в миры живых привыкшим к правде, получению только тех благ, что составляли жизненную необходимость, чёткому распределении постов и отсутствии разделения на моё чужое всего, кроме имён и оружия, да пожалуй прав на интеллектуальную собственность. А ведь Ар и Экор были другими... Они являли собой ярчайших представителей всей политики Империи: пользуясь чужими никогда не наживались на своих. Уж они-то сейчас не стали бы так наивно доверять всякому, кто говорит, что хоть что-то знает. Нет, но ведь...

Это он, не зная жизни, умудрялся оставаться наивным, юнцом. Боги бессмертные, да у девушки одиннадцати ходов опыта и понимания происходящего в мирах было больше, чем у него, лба семнадцати ходов!

Логично же, что все в мирах имеют главной целью собственную выгоду. Это не сложно увидеть, но вот как принять?

Странник обернулся на замершего посреди дороги Корэра, цокнув:

— Ну и чего стал, истукан. Уж я то летать тебе не буду, по завета Покровителя. Но вот насчёт других будь внимательнее. Ты, по меркам этого мира, обладаешь великой силой и нереальной доверчивостью. Руки так и чешутся этим воспользоваться!

***

Растянувшись на кровати, в снятом ими комнате таверны в Надельяре, Странник из полуприкрытого века следил за Корэром, расстелившим на столе бумажную карту, что-то отмечавшему на ней. Ухмыляюсь он предложил:

— А хочешь, я расскажу, как ты найдёшь арий? Покровителю ве́домы судьбы,мы можем с тобой поделиться.

Корэр поднял на путешественника подозрительный взгляд, ответить он ничего не успел — в дверь раздался стук, служаночка занесла поднос с жареной дичью и кувшин со зваром лесных трав. Отодвинув карту, ария помог девушке расставить блюда, после чего выпроводил её по плотнее, предложил:

— Угощайся, а то меня покормили, про тебя забыли.

Благодарно кивнув, Странник приступил к угощению, выжидающе посматривая на Корэра. Тот тут же произнёс, всё же сняв перчатки и отщипнув кусок мяса:

— То ты говоришь про то, что не откроешь где арии, то предлагаешь рассказать как я их найду. Что за игру ты затеял?

— Всё верно, — хмыкнул Странник с набитым ртом, — я не собираюсь указывать на место положения последней крепости, но скажу, что доберёшься ты до неё в менее симпатичном состоянии, чем сейчас — не в полном составе, так сказать, — хохотнул он, садистски улыбаясь, заставляя гадать, это путешественник такой гад, или же так сказывается влияние Покровителя... — Ты окажешься у арий выбившимся из сил, потерявшим последнюю надежду отыскать их, отправившись в путь только потому, что везде будет лучше, чем там, откуда убежишь. Может быть, если хватит ума, ты будешь проклинать свою доверчивость. Ах да, с тобой будет Няша. Эта женщина с тобой ещё на долго — до тех самых пор, пока не придётся покинуть Колыбель.

Корэр, заметно помрачнев, сунул в рот ещё один кусок мяса, уставившись в одну точку принялся жевать. Недовольный возглас Странника: «Куда? Тебя же покормили! Не стыдно объедать изголодавшегося путника?», — он пропустил мимо ушей.

Весь оставшийся день ария пребывал в задумчивости и очнулся, когда Странник, похлопав его по плечу заговорил о прощании:

— Отдашь мне сборник ваших легенд? Всё равно книга пропадёт, а так я хоть деньжат подзаработаю.

— С чего это пропадет? — негодующе уточнил Корэр.

Странник, приобняв его, проговорил, заговорщически подмигнув:

— Ну ты же вроде взрослый малый, считать обучен. Тебе денег осталось только материк пересечь, да в Ксеньяре обратный корабль снять и то, с учётом, если вам за царскую грамоту неслабую скидку сделают.

Не без сожаления Корэр вытащил из заплечного мешка книгу, прихваченную ещё в отцовской библиотеке, и всю дорогу, хранимую им бережно — на сколько то позволяли обстоятельства... Вот и ещё одно напоминание о том, что странствия скоро кончатся. Но вот только по всему выходило, что не Винсе он найдёт, а неприятности. И почему Судьба никогда не открывалась ему, а все видящие говорили сплошными загадкам? Что сложного в том, чтобы просто взять да открыть грядущее? Но нет же,нужно изворачиваться и делать намеки на некоторое дерьмо!

Он хотел высказать накипевшее страннику, но того уже и след простыл, словно бы он, Корэр всё это время был один, да даже путь от пустошь до арыхой он будто проделал один. От спутника его не осталось ни грязной посуды, ещё несколько мгновений назад стоявшей на столе, ни кружки из-под сока, ни даже отметок на карте. Эффектно ушёл, гадёныш!

Чтобы развеяться, Корэр вышел побродить по ночному Надельяру. Расположение у него было не лучшее, и этот показушный уход попутчика его ещё больше вывел из себя. Шагая по каменной мостовой ария мысленно метался между ликованием и отчаянием, накрывавшими в предвкушении того, что готовила насмешница Судьба.

Как назло в подворотне на Корэра навязался какой-то охочий до развлечений пьяница:

— Браток, а не найдётся ли на стаканчик? — поинтересовался горожанин, которому новая бутылка грозила стать не опохмеляющей, а добивающей.

На ногах он стоял только благодаря оказавшемуся рядом фонарному столбу, на котором буквально висел. Язык же подчинялся ему куда хуже от чего ария не сразу понял смысл сказанного, а поняв поморщившись ответил:

— Для тебя ничего нет.

— Добрый господин, посмотри по карманам. Тебе же лучше будет, — в тоне незнакомца проскользнуло нечто трезвенно угрожающее.

— Пшёл вон! — рявкнул ария, по привычке потянув руки к левому боку и только потом вспомнив, что меч он перевесил, от чего движения приобрели некоторую нелепую неуверенность.

Пьяница подался вперёд, дыхнув на Корэра смрадом дешёвого пойла и закусок, в которых специй было больше чем чего-то съедобного. Ария попытался отстраниться, но тяжёлая рука незнакомца сжала его плечо, в бок упёрлось что-то острое. Опустив взгляд Корэр увидел ржавый нож, слегка вскинув бровь он поднял глаза на пьяницу, над которым лишь на мгновение возобладал здравый смысл при столкновении с чем-то неизвестным, после чего отчаянный кевел продолжил гнуть свою линию, неверно истолковав удивление мальчишки с дорогим клинком:

— Чего глаза раззяпил, гони мошну, а то выпотрошу.

Против ожидания грабителя Корэр расхохотался: похоже насмешница Судьба всё не унималась — подослала к нему идиота, не способного оценить ни соперника ни свои собственные силы. Или это он — Корэр — выглядел таким наивным и неумелым? Не уж то он действительно походил на идиота, не способного хоть немного за себя постоять? От этого стало даже как-то обидно...

Убрав руки от клинка, ария демонстративно вскинул их. Пока пьянь осоловелым взглядом следил за ладонями в кожаных перчатках, Корэр зарядил ему между ног. Нож тут же выпал из неверной руки разбойника, сам он скрючился, хватаясь за промежность.

Обойдя противника со спины, Корэр пнул того каблуком под зад, заставляя пропахать носом мостовую. Гневно цедя каждое слово: «Не смей угрожать мне!», Корэр с облегчением наносил удар за ударом по скрючившемуся у его ног бедолаге. Каблуки из Имперского золота сминали каркас, заставляя трещать и ломаться.

Он сорвался, а этот идиот просто попался под руку, оказался не в том месте не в то время и теперь Корэр вымещал на этом отбросе жизни всю накопившуюся злость... На насмешница Судьбу. На свою собственную никчёмность. На непонятно что замышлявших спутников. На чудака Странника и его загадочного Покровителя.

Было ли Корэру жаль бедолагу? Нет конечно! Если уж в воли Судьбы было то, что он наткнулся именно на арию, значит заслужил, .

И всё-таки ему полегчало! Как мало оказалось нужно, чтобы вновь вернуть спокойствие и холодность мысли!

Как назло, когда Корэр наносил завершающий удар, из-за угла дома вышла парочка стражников. Нет бы им появиться чуточку раньше, когда пьянь пытался отобрать у него кошель...

Подозревая, чем всё кончится, Корэр поддел носком сапога оброненный нож, подбросив его не заметным движением, запрятал в рукав обитого мехом кавтана. Всё же, стражники не были гадами, во всяком случае он не стал тому свидетелем, а потому, лишать их всякой надежды на перерождение было неправильно. Вихрь он использует только в самом крайнем случае.

— Эй, парень, что это ты там делаешь? — предвкушая развлечения поинтересовался воин, шедший первым.

— Этот урод пытался обобрать меня, — сообщил Корэр, кивнув на всё ещё живого, постанывавшего пьяницу.

— Ври больше, — хохотнул второй. — Мы видели как ты, залётный аристократик, избивал ни в чём не повинного старика.

Корэр раздражённо цокнул. Вновь его принимали за лжеца, а ведь арии этого не умеют делать от природы. Да только вот этот факт даже в центральных мирах не сразу дошёл до умов населения.

Вскинув руки, он всё же попытался решить всё мирно:

— Ну к чему мне измываться над грязной пъянью? Его Судьба и так наказала. Да и разве я похож на того, кто ради веселья решится марать руки?

— Ты его ногами бил, — отметил первый стражники вызвав этим туповатый смешок второго. — Пошли, мы тебя на ночь в тюрьме запрём, а утром, если кто поручится, отпустим.

Корэр брезгливо поморщился:

— А в тюрьме сыро, холодно и грязно?

Стражники, похохатывая, кивнули, не ожидая ничего необычного от безоружного юнца, спокойно стоявшего перед ними. Тут же в глазу у ближнего оказался нож. Пошатываясь, он выпустил из рук бердыш, которую даже не успел подумать пустить в ход. Корэр подхватил оружие противника в полёте и, развернулись подрубил второму стражнику ноги, пока тот всё ещё соображая, что происходит, ошарашенно хлопал глазами. Со стоном бедолага повалился на колени, отчаянно хватаясь за древко своего бердыша, словно бы тот мог спасти его. Рывком выдрав нож из глазницы первого трупа ария зашёл за спину силящегося встать воина и, схватив за волосы, рывком перерезал глотку.

Как только и второй повалился на мостовую, Корэр скорчил страдальческую гримасу: придерживая голову обречённого он, совсем забыв об обожжённой ладони, использовал и правую руку, за что оплатил я тут же нагрянувшей жгучей болью и, судя по ощущениям, разошедшимися швами и свезённой кожей. Лелея ладонь, он собирался было уйти, но решил хоть как-то попытаться избежать подозрений о том, что в деле был замешан четвёртый.

Немного оттащив от места происшествия тело незадачливого грабителя, успевшего отключиться, ария уложил его так, чтобы было похоже, что разбойник попытался смыться, но окочурился по пути. В руку будущему покойник он вложил окровавленный нож, для большей правдоподобности, измазал «убийцу» в луже крови, растёкшейся под вторым стражником. В завершение, Корэр, раскрыв рот пьяницы, сунул в него кончик Вихря, тут же распавшегося девсами мельчайших частиц, прикончившего бедолагу из внутри — не заметно.

Ария же, как ни в чём не бывало удалился, припрятав окровавленный кавтан и перчатки в заплечную сумку, переодевшись в рваную, но всё же чистую куртку. Уже на постоялом дворе он замочил окровавленные вещи, чтобы кровь не присохла. Он изменился за время странствий... Стал спокойнее относиться к грязи, постоянно его окружавшей и научился стирать вещи.