На противоположном конце моста вспыхнули белым яркие звезды прямо в воздухе, и навстречу обнаглевшим теням шагнули светлые образы. Пламя в Смородине рассерженно зашипело, опадая в бездну, тени отступились от Олега, а две яркие фигуры вытянули друга из пропасти. Я видел смутно, но показалось, что эти ребята чем-то похожи на меня и Димчика. Мост поглотила потасовка двух сторон - светлой и тёмной, а наш прыткий друг проскользнул мимо воюющих сторон, как кусок мокрого мыла и бросился к сундуку.

Стоило Крадину ступить на противоположный берег,  как бой за его спиной утих - фигуры испарились, будто и не было. Олег помахал нам с возвышения, Яга махнула в ответ и уселась прямо на пол, растеряв разом силы. Мы с Димасом махали, как ветряные мельницы, радуясь тому, что наш отважный идиот жив и здоров.

- Дальше ловушек нет, - вздохнула рыжая ведьма, сжимая ладонями виски.

- Ну, слава яйцам... О, яйцо! - выдохнул Димыч, тыкая пальцем в возвышение, на котором Олег приплясывал чечетку.

В руках Крадин сжимал огромное золотое яйцо. Так, танцуя и кривляясь, друг пересёк мост, под которым погас огонь, не встретив сопротивления. Сошёл с Калинового моста он почти нам в руки, мы осыпали героя почестями и подзатыльниками, а от Яги он получил смачный поцелуй.

- Положи яйцо, - прозвучал от входа голос хриплый со странным выговором, словно тот, кто вещал, говорил крайне редко и мало.

Лицо Олега было описать сложно, он словно говорящего страуса увидел, ибо стоял к выходу лицом и новую фигуру в этом Мерлизонском балете лицезрел первым. Яга даже не обернулась, голова ее проникла, плечи опустились, она печально качала рыжими кудрями, словно не могла поверить в происходящее. Нам с Димасом оставалось только развернуться, исполняя уготованную роль катализатора событий. И мы скатализировали. И обалдели.

В тёмном проеме, растопырив мощные лапы, стоял волк. Нет. Серый Волк, герой неоднозначный, но встречающийся почти во всех сказках от Колобка до былин богатырских. Хищник свирепо косился на нас, но основное его внимание было приковано к здоровенному яйцу из золота, которое медленно опускал на уровень груди наш товарищ.

- Яйцо, - повторил зубатый, непостижимым образом становясь на две задние лапы, а передними извлекая из складок шкуры конструкцию, похожую на шаманский жезл.

- Да я тебе сейчас твоё откручу... - мгновенно завелся Димас, но конец посоха сначала нацелился на здоровый камень, вспышка и на месте глыбы осталась лишь песчаная труха, а потом пр вёл переместился на моего пылкого друга.

Я метнулся заслонить Солонова телом. Ведьма взмахнула рукой, привлекая внимание участников балета.

- Олег, отдай ему яйцо, - знакомым повелительным тоном изрекла Яга, и мой товарищ повиновался, как самый последний подкаблучник. Он положил тяжёлый артефакт на пол и толкнул его к Волку.

- Мышка бежала, хвостиком махнула, покатилось яичко золотое... - не к месту вспомнил я сказку.

- Что ж ты, шкура серая, выдумал, - зашипела колдунья, сжимая руку Олега, - зачем тебе это?

- Тебе хорошо, - прорычал Волк, подбирая хранилище смерти Кощея с пола, - ты подруженька великого и ужасного! Тебе не доставалось. А меня он с самого детства... У-у-у-у!!! - Серый завыл со злостью и тоской, словно полную луну увидел. - А потом и вовсе в эту шкуру запихнул, на волчье существование обрек, без права отмены проклятья! Говорить могу только с теми, кому помощь оказываю! Ни личной жизни, ни важной роли в истории... Ничего, сейчас.

С этими словами Волк щелкнул замком на яйце, которое оказалось большой золотой шкатулкой, а внутри нее огромная чёрная игла, похожая на длинный тонкий шип. Яга зажмурилась, мы же все трое смотрели на действо, как завороженные. Мохнатые лапы вытянули из подушечки сверкнувший артефакт, раздался хруст.

- Ну вот и все, - хмыкнул Серый, приматывая к посоху обломки, - а свидетели мне не нужны. Как бы вас по-заковыристей проклясть.

Договорить он не успел, за спиной Серого в темноте что-то ухнуло, грохнуло и зажглись три пары желтых глаз под потолком, как огромные лампы. Волк почуял неладное, да и от новой фигуры на сцене разило довольно ощутимо чем-то горючим. Я бросил взгляд на Олега, тот тихонько кивнул и продемонстрировал зажатую в ладони трубку с резными драконами.

- И чёй-то ты удумал, - прозвучал строенный голос сверху, глаза резко приблизились к земле, явив три чешуйчатые черно-зеленые морды Горыныча. - а, Серый?

- Да-а я-а-а... - кажется, Волк терял способность связно говорить стремительно.

Хвост Горыныча вынырнул из темноты, здоровенная пика на конце хвоста шлепнула злыдня по спине слегка, Волк выронил жезл из лап и шмякнулся на четвереньки. Змей выдохнул удовлетворённо, выпуская из ноздрей клубы дыма. И тут мы поняли одно: игла сломана, Кощей мёртв. Видимо, эта мысль посетила нас разом, со скорбными лицами наша троица повернулась к Яге.

- Что? - ведьма смотрела на нас, как на дебилов.

- Так Коша... - начал было Димас, но Яга отмахулась.

- Я давно перепрятала его смерть, - на душе вдруг полегчало, появилось уважение к продуманной колдушке, - потом еще раз перепрятала, а потом, когда эта котовасия завертелась, решила, что при себе ее подержу.

Мы изумленно на нее уставились, а рыжая-бесстыжая отвернула ворот рубахи и показала нам золотую швейную иголку, приколотую к одежде. Серый, придавленный авторитетом Горыныча, злобно завыл, а мы облегченно вздохнули. Только Олег как-то задумался.

- Так я что, - промолвил товарищ, тяжело глядя перед собой, - головой рисковал ради того. чтобы просто сюда Волка выманить?

- Не только... - Яга неуверенно переступила с ноги на ногу, теребя край одежды, - ты доказал, что достойный. Сильный, смелый, честный, бесстрашный... Такой... Ай, да гори все синим пламенем, Олежечка, я хочу с тобой остаться!

Тут мы все, включая Горыныча, уронили челюсти на пол, а сказочная ведьма бросилась моему другу на шею, повисла и уперлась лбом в грудь, спрятав лицо от окружающих. Не хватало только Безрукова, который бы затянул какую-нибудь романтическую песню о русской душе. Мы настолько увлеклись созерцанием счастливой пары, что забыли про Волка, который под шумок попытался улизнуть, но был пойман Кощеем.

- Ба-а-атюшки, - выдохнул злобный магун, хватая отползающего четвероногого за ухо как бы между прочим, - подруга, ты, никак, замуж собралась? Наконец-то отдашь в надежные руки свое девичество!

Это он, конечно, зря. В Кошу полетел какой-то амулет, полыхнув яркой вспышкой, потом камень, а потом Олегу пришлось скрутить красную, как рак, бушующую Ягу в объятьях и крепко поцеловать, чтобы не допустить убийство Бессмертного. Вот так каламбур. Сам же виновник вспышки на солнце хохотал, как полудурок, прячась от снарядов за Волком, который был от страха готов потерять сознание. В руках любимого мужчины ведьма притихла, но на старого друга взгляды бросала злобные.

- Не сердись, подруга, - улыбнулся Кощей, пихая Волка в бок, - давно ведь пора! Эй, Горыныч, снеси-ка нас на большую поляну у избушки, слово держать буду!

- Только отсюда выйдем, - пропыхтели три головы сверху, - а то тесновато больно.

Всем составом мы двинули на свежий воздух. Пожалуй, у Волка никогда не было более почетного конвоя, чем сейчас. Уже на улице я смог как следует рассмотреть легендарного Змея. Наш фольклорный дракон сильно отличался от своих европейских и тем более азиатских собратьев. Ни тебе рогов, ни шипов, ни прочего тюнинга в виде усов или устрашающего капюшона, вся фишка Горыныча была в трех головах. Они не были синхронными в своих движениях, но и разделенным сознанием не обладали, как я понял. Большие желтые глаза каждой головы прикрывались бронированными веками, больше всего Змей походил на сцинка с его крупной чешуей, вытянутой мордой и серо-коричневым окрасом. Длинные шеи сидели на мощном полноприводном туловище, оснащенном здоровенными крыльями. Хвост был толстый, как продолжение длинного тела, он не слишком утончался и носил на конце чешуйчатую пику - довольно увесистый набалдашник, которым, при желании, можно было приплюснуть пару всадников. 

Горыныч распустил крылья и немного присел на мощных лапах, позволяя нам взобраться на широкую теплую спину. Одна из голов повернулась, проверяя, как мы там все устроились, вторая обозревала небо, а третья пялилась по сторонам. Я попробовал представить себе величину обзора и скорость обработки визуальной информации у ящера и чуть не помер.

- Славян, ты чего? - удивился Димас, наблюдая, как мои зрачки дрейфуют к носу.

- Глянь на Горыныча и представь, сколько он видит одновременно, - шепнул я, решив поиздеваться над другом.

Дима замолк,застыл, видно было, что он изо всех сил пытается. А потом он завис, как телек, потерявший связь со спутником. И только в глазах отражался синий экран. Мы взлетели. На секунду мне показалось, что я увидел здорового серого кота в траве, но мы удалялись от земли так быстро, что я не был уверен на все сто.