Норман не был Норманом до 18 лет. Его настоящее имя Банпхот Лангтонг, а прозвище, подаренное родителями при рождении - Сонг, что означает «второй». Второй ребенок, второй сын, второй по значению во всех смыслах. Отец с матерью вкладывали все силы, эмоции и средства в старшего Эйка, а Сонг оставался на темных задворках, куда не попадали лучи любви и заботы самых казалось бы близких людей.

Рождение в провинции Лей, северо-восточного и самого бедного региона Тайланда - Исан, предрекало ему лишь размеренную, ничем не примечательную жизнь. Семья Лангтонг не была богатой, но в их деревне Дан Сай, состоящей всего лишь из двух улиц, с обеих сторон которых располагались разноцветные деревянные домики немногочисленных жителей, она имела вес, так как отец был председателем этого небольшого поселения.

Если Эйка со дня появления на свет готовили к тому, что он станет приемником на посту главы Дан Сай, то Сонг должен был просто хорошо справляться со своими обязанностями, в которые входила учеба в местной школе и работа на плантациях в свободное время.

Основной доход его семье, как и всем жителям региона приносило сельское хозяйство - в основном, выращивание различных культур: бананов, орехов макадамия, маракуйи и аравийского кофе. Судьба парня была связана с работой под открытым небом, что сделало его тело крепким и выносливым.

До пятнадцати лет Сонг хотел остаться в родной деревне, чтобы помогать семье. Он лез из кожи вон, лишь бы получить хоть слово похвалы, одобрения его стараний и гордости за его успехи, но от него в лучшем случае лишь отмахивались, а в худшем приводили в пример старшего брата, который всегда был на ступень выше.

Любовь каждый человек воспринимает по разному, многим его одноклассникам достаточно было того, что родители их вкусно накормили и обеспечили самым необходимым для жизни - это и было для них тем самым светлым чувством, которое наполняло счастьем... но не для Сонга. Он хотел слышать любовь в словах и чувствовать ее в прикосновениях. Он все время корил себя, мысль: «Все дело во мне. Я недостаточно хорош. Я недостоин любви. Я должен попытаться достичь большего» не покидала голову подростка. И... он старался еще больше.

В деревне интернет был лишь в небольшой библиотеке, парень сбегал туда на полчасика почти каждый день. Старый библиотекарь пускал его за компьютер, так как хорошо знал младшего сына главы деревни и доверял ему.

В основном Сонг искал информацию о высшем образовании, которое он бы мог получить для блага и процветания семейного дела. Ближайший университет находился в северной столице Чианг-Май, но его больше манил Университет Касетсарт в Бангкоке, который был одним из лучших в Таиланде по направлению инженерного дела и сельскохозяйственных технологий и третьим из самых старых университетов страны.

Парень узнал по каким школьным предметам нужно поднажать, чтобы успешно сдать вступительные, так же он читал много статей, окунаясь с головой в мировые достижения в области растениеводства.

В свой пятнадцатый день рождения, который никогда особо не праздновали, за ужином, он с горящими глазами объявил отцу и матери о своих намерениях продолжить образование после окончания школы. В ответ именинник услышал тяжелый вздох главы семьи, а затем слова, которые он никогда не забудет:

«Сонг, оставь эти пустые надежды. Мы не потянем обучение обоих сыновей. Через год Эйк поступает в Чианг-Май, а после окончания примет мой пост. А ты... твое место здесь. Найди себе жену, построй дом и живи, как мы с матерью».

Послушный сын спрятал свои мечты в дальний ящик, но не перестал стараться, вкладывая все силы в учебу и семейный бизнес.

Момент, когда Сонг понял, что его не привлекают женщины, был подобен разорвавшейся ядерной бомбе, будто боги решили оборвать бо́льшую часть тросов, держащих его итак шаткий мирок. Парень понимал, что это будет его пожизненным секретом, так как семья не примет его ориентацию, и весь тот небольшой кривенький домик отношений с родителями, над каждым кирпичиком которого он трудился так долго, мог в секунду рухнуть и больше никогда не собраться вновь.

Почти три года он скрывал правду. В их маленьком мирке не было таких, как он, или они тоже тщательно скрывали свои предпочтения.  Переломный момент наступил во время фестиваля Пхи Та Кхон, который ежегодно проводился в их деревне и привлекал множество туристов.

(Прим. автора: Пхи та Кхон - это фестиваль, проходящий в ДАН Сай провинции Лей, Исан, Таиланд. Мероприятия проходят в течение трех дней где-то с марта по июль, даты ежегодно выбираются городскими медиумами. Все мероприятие называется Бун Луанг, это часть буддийского праздника достижения заслуг, также известного как Бун Пхавет (день ассамблеи). Жители города просят защиты у Пхра У-пакута, духа реки Мун. Затем они проводят серию игр и принимают участие в процессии в масках, сделанных из ножен или нижней части толстых стеблей пальмовых листьев).

Шаманы деревни, узнав дату у духов, объявили начало фестиваля призраков, которое выпало в этом году на 2 июня. Это масштабное трехдневное мероприятие привлекало не только жителей страны, но и иностранцев.

«Какой симпатичный дух! Надеюсь, еще и отзывчивый. Мне очень нужна помощь», - игриво проговорил стройный, загорелый незнакомец в синем легком костюме в крупный цветочек, состоящем из рубашки с короткими рукавами и шорт, и с дредами цвета блонд. Он нависал над сидящим в теньке Сонгом, который ждал своего выхода для участия в костюмированном танце духов и держал в руках огромную маску из папье-маше.

Зеленые глаза и белоснежная улыбка туриста светились каким-то особенным светом. Парень видел таких красивых людей только на картинках в интернете, поэтому в этот момент было сложно унять свое колотящееся сердце. Слегка заикаясь, Сонг ответил:

«При-приветствую, Кхун. О ка-какой помощи идет речь? Я постараюсь сделать все, что в моих силах».

Оказалось, красавчик планировал остаться на фестивале на три дня, но ему негде было жить. Сонг нашел своего отца и договорился с ним о том, что мужчина перекантуется у них пару ночей. Глава деревни был слишком занят и отмахнулся несколькими словами: «Хорошо. Только, если он будет спать в твоей комнате. В других - мест нет».

Заигрывающие взгляды двух молодых людей, мимолетные касания друг друга во время праздника, привели к тайному, и потому тихому, но очень страстному первому сексу Сонга в его же комнате. Парень никогда и ни от кого не получал столько нежности. Было больно, но он старался не обращать на это внимание. Для него это была любовь с первого взгляда, и он впервые в жизни получал ее в ответ. Незнакомец был не из скромных, он зажимал и вставлял свой член в  восемнадцатилетнего юношу везде, где их не могли увидеть, на протяжении всего фестиваля, и Сонг всецело отдавал свое тело и душу этому человеку.

Как только праздник закончился,  светловолосый мужчина, оставив на небольшом клочке бумаги свой Бангкокский адрес и помахав рукой, скрылся за холмами Дан Сай. Сонг снова остался один на один со своим секретом, только теперь к нему присоединилась непомерная тоска по любимому человеку.

Парень почти год учился и работал, как прежде, но его скованная душа будто сидела на берегу водоема и жарилась на солнце, не в силах дотянуться до жизненно необходимой влаги.

И, наконец, момент настал, Сонг собрал свои вещи, деньги, накопленные на первый триместр обучения, а затем, пообещав родителям вернуться с дипломом бакалавра и не встретив при этом особого сопротивления, ушел из дома.

Первые дни в Бангкоке были похожи для молодого человека на сказку. Он с жадностью дышал этим заряженным движением воздухом, разглядывал огромные строения, суетящихся людей, дорогие автомобили, и это наполняло его душу радостью. Он решил сначала поступить в Касетсарт и найти работу, а затем встретиться со своей первой любовью, чтобы быть уверенным в том, что не принесет блондину лишних хлопот.

С первым пунктом он справился на ура. Успешно сдав экзамены, разместившись в общежитии Университета и найдя работу официантом, он надел свой единственный костюм, который родители купили ему на выпускной, и отправился по оставленному ему адресу.

Сердце заходилось, дышать было и вовсе тяжело, когда он шел по коридору к квартире, в которой жил его возлюбленный.

Короткий, несмелый стук в дверь, и ему открыл он... зеленоглазый блондин с уже короткой стрижкой и в одних трусах:

«Да? Кто вам нужен?»

«Я... я - Сонг. Мы... на фестивале...» - все заранее подготовленные слова разом покинули голову юноши.

«Кто там, милый?» - позади стройного красавца выпорхнул молодой парнишка, по виду кореец, с мокрыми волосами и полотенцем, обмотанным вокруг талии. Он обнял хозяина квартиры за талию и, поцеловав того в неприкрытое ничем плечо, оценивающе посмотрел на гостя.

«Он скорее всего ошибся квартирой», - оголил зубы красавчик и, притянув корейца в свои объятия, захлопнул дверь.

Ноги Сонга резко стали ватными. Человек, о котором он грезил целый год, не то что не любил его, он даже не помнил о нем. Добежав до лестницы, парень сел на ступени и, прижавшись к стене, тихо заплакал. Спустя час тело смогло поднять отяжелевшую, напитавшуюся отчаянием, болью и страхом душу и поплелось в сторону университетских общаг.

«Я не достоин любви? Что во мне не так? Я будто сломанная деталь этого мира... Как бы не старался, я никогда не буду первым и единственным в чьих-то глазах. Имя, данное отцом, оставило отпечаток на моей судьбе», - пока голова кипела от переполняющих ее гнетущих мыслей, ноги несли парня вперед.

Войдя в свою комнату, он увидел на еще с утра свободной кровати будущего соседа шатена с жесткими, короткими темно-коричневыми волосами, торчащими в разные стороны. Он лежал, закрыв глаза, и отбивал пальцами по согнутым и скрещенным ногам быстрый ритм музыки, играющей в его наушниках.

Сонг сел на свою односпалку и обхватил руками голову, пытаясь понять что ему делать дальше и как заглушить сердечную боль. В этот момент он находился в потерянном состоянии, учеба в универе мечты уже не казалась ему чем-то потрясающим. Это был тупик. Его внутренний мотор, работавший всегда на крутых оборотах в попытке доказать миру, родным и себе, что он достоин любви, заглох. На глазах снова начали наворачиваться слезы. Как вдруг...

«Эй! Привет! Я - Атид. А тебя как зовут?» - практически прокричал стройный парнишка с миловидным личиком, снимая наушники.

«Я? Я... Меня зовут...» - Сонг медленно выныривал из своего болота печальных мыслей, вглядываясь в глубокие темные глаза соседа, а язык не поворачивался назвать свое проклятое имя.

«С тобой все в порядке? Какой-то ты бледный. Хочешь сладенького? Мама мне целый чемодан нагрузила для работы мозга», - тем временем щебетал парнишка, похожий своей прической и тремя родинками на щеке на созревший плод кокосового дерева.

«Все хорошо. Мое имя... Норман. Приятно познакомиться», - глядя на мило улыбающегося ему Атида, который был под стать солнцу, как и его имя, парень, не мешкая, решил назваться в честь Нормана Эрнеста Борлоуга, американского агронома и селекционера, известного как «отец Зелёной революции» и удостоившегося Нобелевской премии мира.

Кокосик, как про себя называл Норман своего соседа, стал ему впоследствии лучшим другом. Его поддержка и забота словно кокосовая вода утоляла жажду парня в получаемой извне любви, и действовала, как жаропонижающее, опуская градус самобичевания.

Он не успел опомниться, как влюбился по уши в своего товарища. На вечеринке в честь окончания первого курса парни вернулись в комнату заряженные большим количеством выпитого алкоголя. Началось всё с пьяных танцев, заплетающихся ног, падения на кровать и поцелуя...

Пробуждение было неловким, Норман собрался с духом и признался соседу в любви, но и здесь его ждало разочарование - Атид со слезами на глазах просил прощения и рассказал, что уже давно любит своего старшего, друга семьи, который ждёт его, и они будут вместе после окончания учебы.

Еще одна неразделенная любовь...

Еще один крах его мечт и желаний.

Слова - «Меня никто и никогда не полюбит» были высечены безобразным болезненным клеймом на сердце и привели Нормана к выбору и принятию душевного одиночества. Он продолжил становиться лучше во всех направлениях: в учебе, в спорте, на рабочем месте, только уже не для других, а для себя. Теперь он носил маску балагура-умника, скрывающую его истинное - наивное и нежное Я, мечтающее о любви.

Человек с новым именем и новой жизненной позицией нравился многим парням и девушкам, но он пускал их лишь в свою кровать и только на одну ночь, погрузив главный мышечный орган его тела в крио-сон до лучших времен.

Закончив Университет с отличием в 23 года, он отправился на родину, как и планировал ранее. Родители впервые обняли вернувшегося сына и поздравили с дипломом, от чего сердце слегка встрепенулось в попытке ожить, но страх получить очередную болезненную засечку не позволил ему этого сделать.

Норман стал правой рукой своего брата, и они трудились до седьмого пота, увеличивая обороты семейного дела и получаемый доход, сделав упор на выращивании и продаже царского ореха.

Через два года в их деревню приехал молодой человек невысокого роста в очках, которые он все время поправлял от волнения. Его направили в Дан Сай из Чианг-Май на ставку учителя начальных классов. Он был наивен и, что немаловажно, во вкусе Нормана, поэтому уже через месяц парень лежал в одном из амбаров на срезанных листьях макадамии и бананового дерева в его крепких объятиях, обнаженный и потный после пережитого оргазма.

Норман видел любовь в глазах и действиях учителя, казалось бы он получил то, чего так сильно желал, но не мог ответить взаимностью. Он был нежен и заботлив с парнишкой, но его сердце не оттаяло и не забилось в сладостном ритме любви, как это было раньше.

Три года они скрывали свои отношения под покровом ночи, три года Норман клял себя за использование этого человека, так похожего на него прежнего, но не мог его отпустить, так как скромный парнишка приносил в его жизнь необходимые ему тепло и радость.

Незадолго до очередного ежегодного фестиваля отец объявил, что младший сын должен пойти по стопам брата и жениться, и уже была выбрана невеста - дочь его друга из соседней деревни. Норман согласно кивнул, решив пустить все на самотек, не желая ссориться со своими родителями. Встреча сведенной пары состоялась в первый день празднества.

Все пошло не так в тот момент, когда глава деревни объявил перед всеми жителями о скорой свадьбе его младшего сына, назвав его старое прозвище. Из толпы выскочил молодой учитель и бросился со слезами в объятия Нормана. Он на глазах толпы говорил о своей любви и, рыдая, умолял своего возлюбленного остаться с ним. Когда отец со злостью оттолкнул бессовестного парня и вопрошающе посмотрел на сына, тот не смог солгать, совесть не позволила ему сделать это и спасти себя, причинив боль и обесценив чувства человека, любившего его.

На этом выстроенная годами стабильная жизнь закончилась. Учитель был изгнан из деревни в тот же день, а на Нормана свалилась ненависть родных людей, которым он стал противен, и они не скрывали этого, выражая свои чувства словами и действиями.

Единственным поддержавшим его человеком был старый библиотекарь, который посоветовал парню уехать подальше из этого места, забыть свою прежнюю жизнь и начать все заново. Так он и поступил - собрал самое необходимое на первое время, сел за руль своей старенькой Тойоты и уехал, оставив позади прошлое и облако дорожной пыли.

И вот Норман сидит за столиком только что открывшейся уличной забегаловки Бангкока и пьет пиво, глядя в пустоту. Прошел уже месяц с тех пор, как он приехал в столицу без особого плана и просто просаживал скопленные за последние годы деньги. Сменив номер телефона, он сразу обрубил все ниточки, соединяющие его с прошлым, но это не принесло успокоения, а лишь еще большую опустошенность и апатию.

«Что мне делать дальше? Боги, укажите мне правильный путь», - молил про себя парень, сделав последний глоток из бутылки.

Вдруг раздался выстрел на другой стороне улицы. Норман резко поднялся со своего стула, в отличие от остальных людей, которые, наоборот, либо прижались к земле, либо скрылись в глубине кафешки. Возможно на него повлиял выпитый алкоголь, но страха в этот момент не было, он быстро оценил обстановку и уже сделал шаг вперед.

Хрупкая, миниатюрная женщина пряталась за дорогим на вид автомобилем серебристого цвета, пока два ее охранника вступили в схватку с нападающими, которых было в два раза больше. Прозвучала еще серия выстрелов, и уже один телохранитель прикрывал женщину, которая,  согнувшись, огибала машину в попытке сесть за руль. Все произошло в считанные секунды, Норман не стал медлить, ноги уже несли его к ней на помощь. Отбросив двоих не шибко крупных мужчин, которые не ожидали нападения сзади, он помог ей нырнуть на переднее пассажирское, прикрыв ее своим телом, а затем сел за руль и, быстро заведя машину, увез жертву нападения подальше от этого места.

«Кто ты?» - холодный, грубый голос совсем не сочетался с внешностью этой маленькой, красивой жертвы нападения, и Норман списал это на испуг от произошедшего, поэтому заговорил с ней спокойно и с улыбкой:

«Меня зовут Норман, Кхун, я увидел Вашу непростую ситуацию и решил помочь».

Женщина продолжала смотреть на него с недоверием.

«Это, если что, безвозмездно, - следом подмигнул и хохотнул он, пытаясь разрядить обстановку, а затем посмотрел на изучающую его взглядом темных глаз пассажирку. - Делайте глубокие вдохи и выдохи. Вы явно пребываете в шоке. Я покружу пока, а Вы, как только придете в себя, скажите куда Вас отвезти».

В ответ женщина звонко рассмеялась, а затем протянула к нему худенькую ручку с идеальным маникюром, сопроводив это движение высокомерно сказанной просьбой: «Дай мне свой мобильник».

Норман почувствовал холодок, он в секунду оглядел приборную доску авто и понял, что сидит в Бентли последней модели, и дамочка явно не из простых смертных.

Он протянул ей свой телефон и через минуту услышал до дрожи ледяной шипящий голос:

«Вам повезло, что я цела. Мне плевать, чей был заказ, к вечеру чтобы его голова была доставлена в Клуб в подарочной упаковке в моих любимых цветах. И найдите крысу, по чьей вине я оказалась под обстрелом! Отрезать пальцы на всех конечностях и привести ко мне в живом состоянии, хочу послушать, что он скажет на прощание».

Затем женщина протянула мобильный владельцу и сказала уже более приятным тоном:

«Отвези меня в Клуб «Красный дракон» на Pathum Wan. Приглашаю тебя на завтрак. Развлечешь меня своей историей, пока мои люди будут искать виновных. Кстати, меня зовут Макото и... ничего... смотри вперед».

Женщина отвернулась к боковому окну, и всю дорогу молча постукивала длинными красными ноготками по подлокотнику.

Норман понял, что своим благим неосторожным поступком возможно впутался туда, куда не следовало бы лезть, но было уже поздно.

На свое скромное: «Спасибо за предложение, мне необходимо вернуться к своим делам», парень был одарен ледяным взглядом и не менее холодным: «Ты идешь со мной. Это не обсуждается».

Норман сглотнул и подчинился. Клуб был пуст в этот ранний час, их встретили около десяти охранников и сопроводили в роскошный ресторан. В таких местах парню еще не доводилось бывать, поэтому он неловко поерзал пятой точкой по шикарной обивке дивана и неестественно выпрямил спину, пока его сканировали темные, как смоль, глаза спасенной им женщины.

«Как обычно. На двоих», - сказала королева этого улья выбежавшему и стоявшему по струнке смирно работнику кухни. Паренек тут же скрылся из виду, и она обратилась к спасителю: «Назови свое полное имя».

«Банпхот... Лангтонг», - неуверенно ответил Норман.

Женщина быстро отправила сообщение с телефона, который ей передал один из телохранителей, и, сделав глоток воды, произнесла:

«Рассказывай. Чем занимаешься? Какие планы на жизнь?»

«Кхм... Кхун, я сейчас в поиске работы. Мыслей о том, чем заняться, пока нет», - честно ответил парень.

«Ясно. Перекусим, а затем поговорим. Хочу предложить тебе парочку идей».

Во время шикарного завтрака Норман никак не мог расслабиться под пристальным взором хозяйки Клуба и трех мужчин в костюмах, стоящих неподалеку. Наконец, этот молчаливый прием пищи закончился, и Макото принесли большую кожаную папку, открыв которую, она начала листать бумаги и несвязно говорить:

«Банпхот Лангтонг... деревня Дан Сай... университет с отличием... сельское хозяйство... нетрадиционная ориентация...»

Папка была брошена на стол, и королева обратилась к гостю мягким, резко отличающимся от того, что он слышал до этого, голосом:

«Все ясно. У тебя хорошая основа для того, чтобы стать моим помощником. Как видишь, я не из простых смертных, и твоя работа не будет простой, но ты получишь все, что пожелаешь - деньги, власть и юношеские попки в любом количестве. Мне нужен такой человек для руководства этим заведением».

Это было заманчивое предложение, но чувство самосохранения подсказывало Норману поскорее отказаться от него и бежать куда подальше:

«Спасибо за оказанную честь, но...»

«Ааагр, ненавижу эти «но», и отказы всегда портят мне настроение. Норман, я редко предлагаю что-то подобное, поэтому даже не смей говорить «нет». Я отправлю тебя на полгода на Ферму, тебе там понравится».

«Ферма?»

«Ха-ха... она не похожа на все то, с чем ты имел дело в прошлом, хотяяяя... можно сказать, в этом месте выращивают очень полезных в моих делах элитных бычков», - Макото довольно улыбнулась и кивнула на телохранителей, стоящих в стороне.

«Вы хотите, чтобы я стал одним из ваших телохранителей?»

«Не тупи, Норман! Как я уже сказала, ты будешь моим приближенным, но ты должен знать основы. В нашем мире нельзя быть слабым. Ферма - дорогое удовольствие, но я не буду вычитать стоимость обучения из твоей зарплаты, как поступаю с остальными. Для тебя это будет без-воз-мезд-но!»

Парень понял намек, женщина повторила его недавно сказанные слова, а значит пыталась отплатить за спасение, но в силу своих принципов не могла произнести это вслух. Он попросил выйти на свежий воздух, чтобы покурить и подумать. Макото махнула веером пальцев, и его проводили к запасному выходу.  Понадобилось пять минут и одна сигарета, чтобы принять решение.

***

Ферма оказалась серьезной школой, в которой готовили самых востребованных телохранителей для мафиозной прослойки общества. В первую очередь, Нормана с еще тремя макотовскими парнями попросили подписать договор, в условиях которых значилась полная конфиденциальность оказываемых услуг, за разглашение которых предполагалось «наказание на усмотрение руководителя исполнительной организации». 

Далее их повезли за город, где на огромной территории в несколько гектар располагались гигантские деревянные дома, наподобие амбаров. Четыре десятка новобранцев построили в три шеренги на самом солнцепеке и велели ждать начальника.

Было невыносимо жарко и хотелось пить, но Норман, оглядев своих будущих коллег, продолжил стоять и не двигался в точности, как они.

«Яйки вспотели, да? Головой не мотай. Это проверка. Командор наблюдает», - прошептал парень, стоящий сзади него. Норман хотел было повернуть голову, но тут, со стороны ближайшего амбара, раздался командный зычный голос: «Приветствую вас, желторотики!» и к группе парней подошел седовласый мужчина.

Он прошелся взглядом зеленых глаз по всем присутствующим и, зашагав вдоль построения, начал громко и четко произносить вступительную речь:

«Меня зовут Трой, для вас - Хиа. Хотите вы того или нет, нам придется сильно сблизиться в стенах этого заведения. Я и мои помощники станем вам отцом, матерью, наставником и другом, и будем обращаться к вам по имени, до тех пор, пока вы нас не разочаруете.

Основные правила на ближайшие шесть месяцев просты. Во-первых, лень, неаккуратность, опоздания, ложь и недостойное поведение караются предупреждениями. Три оплошности равны немедленному изгнанию, что вероятно поставит под удар ваше здоровье, так как по условиям контракта я не возвращаю деньги, потраченные вашими опасными покровителями, в случае отчисления по весомой причине.

Во-вторых, в этих стенах табу на любовь. В нашем деле нет места эмоциям. Клиент превыше всего! Знаю, сердцу не прикажешь, а, значит, придется выйти в обнимку за периметр. Будете строить отношения за стенами этого мира. Далее! Хоть я и по женщинам, но все понимаю и не запрещаю пошалить для здоровья, но это должно быть в меру и не мешать учебному процессу. Особо озабоченные тоже освободят свою койку.

Мои братья - Каллео, Тассна и Сонтхи сейчас проведут вам небольшую экскурсию и покажут ваши гнездышки на ближайшие полгода. Через сорок минут жду всех на арене! Посмотрим, что вы из себя представляете. Вольно!»

«Правда, крутой? Здесь он появляется всего на 2-3 часа в день, остальное время руководит охраной семьи Вонгсават. Кхун Пол спонсирует это заведение и поставил своего доверенного во главе. Мне повезло, я буду работать под началом этой машины», - сзади снова раздался веселый молодой голос, и сокурсник потряс ладонями плечи Нормана.

Обернувшись, он увидел улыбающегося миловидного, стройного брюнета с карими глазами, который был ниже его сантиметров на пять. Солнечные лучи играли на его ровной, светлой коже и розовых влажных губах.

Норман на секунду перестал дышать, но опытный мозг не спал:

«Сердце, ты чего вдруг удумало? Спи дальше! Сейчас точно не место и не время для трепыханий!»

«У тебя в зубах что-то застряло», - безэмоционально сказал он приветливому парнишке и вернулся в исходное положение.

***

«Таааак... Следующая парочка - Норман и Сони! На выход, ребятки», - объявил Командор, и Норман вышел на свой первый в жизни спарринг. Противником оказался тот самый паренек с божественной улыбкой.

Сони был хорош в кулачном бою, и уже спустя пять минут прижимал Нормана всем телом к полу, заломав его руку за спину.

«От тебя... неплохо пахнет, цветочек. Может... поработаешь моей зубочисткой в ближайшие шесть месяцев?» - прошептал с улыбкой запыхавшийся Сони на ухо своему сопернику. Норман не успел дать достойный ответ, как Трой объявил об окончании схватки:

«Закончили. Хорошо. Внимание! Мотайте на ус, ребятки, - больше не значит лучше!»

Это был удар по самолюбию Нормана, который в силу своей натуры следующие месяцы доказывал себе и всем окружающим, что он способен на многое. Двадцативосьмилетний парень занимался больше, чем кто-либо на этой Ферме, и в итоге вошел в пятерку лучших по навыкам владения оружием, тактическим приемам защиты клиента в крайне-сложных смоделированных ситуациях, а также в рукопашном бою.

Стены заведения он покидал с отличной оценкой, высоко поднятой головой, целым списком основных правил агента исполнительной защиты и новым безобразным шрамом на сердце, так как не смог удержать его от еще одного столкновения с неразделенной любовью.

«Твою ж мать, Норман! Ты должен окончательно принять факт того, что тебе не светят отношения в этом воплощении. Как бы ты не старался, тебя НИКТО НИКОГДА не полюбит! Работа и случайные связи - это твоя жизнь. Прими ее!»

Наши дни

Спустя шесть лет от наивного Сонга не осталось и следа. Норман с головой окунулся в темный преступный мир и стал одним из приближенных и доверенных лиц самой холодной и безжалостной женщины Тайланда. Он лишь поверхностно знал, чем занимается ее немаленькая организация, но никогда не совал свой нос туда, куда не следовало.

«Красный дракон» был территорией, на которой он был Богом для персонала и посетителей и подушкой-антистрессом для частенько навещающей свое детище Макото. Опасная женщина видела в своем смышленном подчиненном потенциал и поэтому жестко натаскивала его, как верного пса, постепенно скидывая на него все больше и больше обязанностей.

И в итоге Норман нес ответственность не только  за безошибочную организацию всей внутренней деятельности Клуба, но и за разработку и внедрение схем по увеличению прибыли, а также за внешнюю защиту, которая в том числе предполагала подкуп правоохранительных органов.

Если контроль за открытой во всех отношениях частью Клуба, куда входили ресторан, бар и танцпол, он мог частично доверить своим подчиненным, то работу с радужным барделем он полностью взял под свое крыло.

Спускаясь вниз, Норман постоянно боролся с чувством вины перед радужными работниками, которые были по сути всего лишь мальчишками с поломанными судьбами.  Это место всякий раз бросало вызов его положительным качествам, приходилось затыкать совесть и сочувствие, улыбаться клиентам, среди которых частенько попадались мерзкие ублюдки, и подбадривать продающих свое тело сотрудников.

В один из жарких июньских дней Макото объявила, что паренек из мелкого персонала Клуба достиг совершеннолетия и перейдет с завтрашнего дня на должность Реда, и попросила Нормана подготовить необходимые документы. Новенький должен был принимать по два клиента в будни и отрабатывать официантом в выходные.

На следующее утро его разбудил звонок телефона - это был человек, с которым они не общались уже четыре года:

📞 «Норман, привет, дорогой! Извини, наверное, я разбудил тебя. Знаю, ты мне ничем не обязан, ты уже давно не мой ученик, и не в моих принципах просить о помощи. Но... в сложившейся ситуации я могу довериться только тебе».

Менеджер не ожидал, что этот невероятный человек, которого он безгранично уважал и  воспринимал, как отца, и которому он обязан за поддержку и ценные советы в самое тяжелое для него время на Ферме, просто позвонит и о чем-либо его попросит. Это было из области фантастики, поэтому Норман сразу выпалил:

📞 «Здравствуй, Хиа! Рад такой чести. Постараюсь помочь всем, чем смогу».

📞 «Давай, только без лишнего энтузиазма. Если почувствуешь, что дело дрянь, и тебе светит казнь, лучше соскочи. Не хочу тебя подставлять. Я найду иной выход».

📞 «Заинтриговал. Выкладывай. Я подумаю».

📞 «Мой сын заступает завтра на работу на твоей территории... Блядь, даже не хочу придумывать вежливые слова! Он будет... в этом странном радужном погребе! Понял? Макото - тварь последняя, не дала мне полностью оплатить его долг, и теперь ему придется...»

📞 «Хиа... Тавин Буатонг, пришедший на место Реда, твой сын?»

📞 «Не родной, но я люблю этого идиота... Не посоветовавшись со мной, он променял три года телохранителем на год в этой мерзкой клоаке».

📞 «Я понял... Чего ты хочешь?»

📞 «Пока не знаю. Давай подумаем вместе».

📞 «Хиа, это место именно такое, как ты о нем отзываешься. Парней трахают нещадно и во все щели, а иногда клиентов двое одновременно...»

📞 «Стоп! Норман, прекращай! Даже слышать не хочу... может быть он будет выполнять какие-то... блядь... мелкие... услуги?»

📞 «Хммм... Самое мелкое, что есть - это оральный секс... могу прописать это в его условиях и поставить ценник пониже, но этот финт не уйдет от взгляда Макото...»

📞 «Сссука... Меня любой секс не устраивает... Как представлю, так сразу хочется встать рядом с ним с автоматом в руках и расстреливать всех, кто подойдет ближе, чем на метр... Прости... я все еще на взводе... Фуууух... Допустим... будет этого чертов минимум, мать его... Если ценник поставить меньше и сказать мигере, что он типа пока неопытен? Прокатит? Или я могу доплачивать сколько нужно. И еще, я хочу, чтобы ты проверял заранее каждого клиента, прослушивал каждый его сеанс и нашел мне надежного человека среди работников подвала».

📞 «Хиа, подожди, не части. Дай соображу. Сделаю для него особые условия, прослушка не проблема, с клиентами тоже разберусь, а вот с человеком... дай мне пару дней подумать, хорошо?»

📞 «Да, конечно... Спасибо, Норман. Если нужна будет помощь, обращайся. И... пожалуйста, сбереги Хоупа, он - все, что у меня есть, я доверяю его тебе на твоей территории. Меня и моих ребят туда не пускают после случая с Фиатом».

📞 «Понял, Хиа. Не волнуйся. Скину тебе свой второй номер, по которому будем держать связь».

📞 «Хорошо. Отключаюсь».

После тщательного обдумывания и сбора информации на всех радужных, выбор Нормана пал на Грина, как на человека, способного помочь Реду и его опекуну. И он ни разу не пожалел о своем решении. Красавец в зеленом стабильно отчитывался о каждом действии парня в комнате отдыха и его настроении, а также поддерживал новенького, на сколько тот ему позволял.

Норман выполнил все, что обещал Трою, и даже больше. Уже два месяца их план работал четко, будто идеально настроенные часы, но приход гребанного новенького все испортил.

Вторник, 17 августа

День не задался еще с утра: пилонщица взяла больничный, артисты на вечер отменили свой приезд, и даже неустойка в огромном размере их не остановила, а в ресторане во время уборки нашли под диваном трупик таракана. Также надо было до конца разобраться со случившимся в воскресенье, когда клиент скончался во время приема в желтой комнате прямо на парнишке, и изучить, подписать массу документации.

Апогеем всей этой вакханалии стал пришедший на ставку Индиго человек, которого управляющий никак не ожидал встретить еще хоть раз в этой жизни.

Последняя страстная любовь Нормана, постучав в дверь, вошел в кабинет, как к себе домой, сразу удобно расположившись на диване, и оскалился:

«Ну, здравствуй, Норфмен! Давно не виделись».

«Сколько раз просил, не называй меня так... Ты и есть Вирийа Бантадтан?» - пазл в голове управляющего все никак не сходился: «Какого хрена здесь происходит?»

«Ха, а что, не похож? В паспорт еще раз глянь», - огрызнулся парень, и Норман заметил, что собеседник сильно изменился за последние годы. В лице некогда жизнерадостного, излучающего свет, человека читалась печаль: глаза слегка сужены, потухший взгляд, несколько вертикальных складок на переносице, внутренние уголки бровей приподняты. Его выражение лица никак не сочеталось с едкими репликами и гиеноподобной полуулыбкой.

«Смотрю жизнь тебя сильно потрепала. Зачем пришел?» - Норман надел маску строгости и безразличия, стараясь не обращать внимание на ускорившее темп сердце.

«Очень хочу поработать единорогом в твоей  радужной обители», - и снова оскал.

«А ты знаешь, что единорог - геральдический символ осторожности, осмотрительности, благоразумия, чистоты и непорочности? Тебе с этим явно не к нам».

«Ха-ха-ха, а ты все такой же... зануда. Мне нужна эта работа, и, я надеюсь, ты не будешь вставлять палки в колеса моего мчащегося на всех парах поезда. Это бесполезно».

Выстроенный спокойный мир Нормана пошатнулся, его жгло изнутри желание прогнать парня и забыть об этой встрече, вернув все на круги своя:

«Я все же попробую. Для начала прочти условия договора. Не думаю, что тебе понравится... особенно пункт 4 «Обязанности работника»».

«Как скажешь, босс», - Сони уверенно подошел к столу, схватил протянутый ему документ и... тут же, взяв в руки ручку, не глядя, подписал его.

«Ты с ума сошел?» - Норман пребывал в шоке.

«Норфмен, давай уже ближе к делу и телу. Не терпится приступить», - снова натянутая улыбка и резкие движения сопровождали необычный для Сони ледяной голос. Норман не выдержал и поддался эмоциям:

«Что с тобой? Если нужна помощь, только скажи, и я постараюсь помочь тебе».

На долю секунды взгляд парня прояснился, но тут же снова потух:

«Не лезь в мои дела. Просто сделай по старой дружбе то, что я прошу».

Пару секунд собеседники буравили друг друга взглядами темных глаз, и Норман все же, скрипнув зубами, сказал:

«Хорошо. Иди за мной».

«Вот так бы сразу, Норфмен», - усмехнулся Сони, следуя за быстро выходящим из кабинета мужчиной.

Объясняя правила, проводя экскурсию по небольшому «радужному» подвальчику, знакомя Сони с коллегами, Норман надеялся, что вот-вот парень обернется и скажет, что это все ему к черту не сдалось, и уйдет. Но Сони наоборот был очень внимателен, разглядывая и расспрашивая про каждую деталь этой бордельной машины.

Когда Индиго переоделся в «рабочую униформу», Норман провел его в синюю комнату. Парень медленно вошел в нее и присел на кровать:

«Значит, здесь... меня будут трахать... Ничего так... мягенько...»

В голосе и в глазах этого сильного когда-то человека было столько грусти и горечи, что Норман тут же подошел к нему и, взявшись рукой за предплечье, обтянутое синим шелком, начал неожиданно нежно:

«Сони...»

«Индиго... Не забывайся. Иди уже. У тебя наверняка много дел», - злобный, вперившийся в него взгляд пресек попытку Нормана помочь и поддержать.

Когда менеджер вернулся в свой кабинет, он не смог сосредоточится на своей работе, все мысли были о парне, которого он до одурения любил когда-то, но так и не смог ему в этом сознаться, имея плачевный опыт подобных признаний и оголения своих чувств.

Из транса мужчину вывел один из его помощников, Аран, который, тихонько постучав, вошел в кабинет с кипой бумаг.

«Наверху все тихо?» - Норман тут же собрался.

«Да, все хорошо. Клиентов радужных я тоже проверил», - отчитался парень и, слегка склонив голову, вышел.

«Так... Что там у Реда?» - мужчина вспомнил о своей тайной миссии - защищать ребенка Троя, поэтому быстро надел наушники и стал прислушиваться к тому, что происходит в красной комнате. После непонятных звуков последовали слова клиента:

«Ты еще меня не удовлетворил! ... Какие сексуальные трусики... но они нам не понадобятся! ... Ах... такая гладкая кожа... Какой же ты красивый!... почему нельзя тебя трахнуть?! Всех можно, а тебя нет...»

С каждым сказанным словом посетителя брови Нормана все больше сходились на переносице, он не слышал Реда, и к нему резко пришло осознание: «Все плохо!»  По кабинету разнеслось громкое «Ссссуууука!», и он бросился на помощь парню, а после благодарил Богов, что успел вовремя, иначе не смог бы больше никогда посмотреть наставнику в глаза. Укуренного клиента вывела охрана, а менеджер перенес блондина, находившегося в отключке, в свой кабинет.

Этот день был по настоящему проклят - пока он пытался привести Реда в сознание подручными средствами, в баре случилась пьяная драка между посетителями, но он взвалил эту историю на помощников, чтобы они в кое-то веке разрешили проблему сами, и остался с парнем.

Норману было адски стыдно перед Троем, что не уследил за доверенным ему парнишкой, поэтому после того, как он передал его в руки опекуна, первым делом вызвал и отчитал Арана за грубую ошибку. Все посетители проходили визуальный осмотр перед тем, как спуститься вниз, и любое неадекватное поведение, а тем более запах наркотиков, который Норман учуял, как только прикоснулся к вип-клиенту, были табу для прохождения в радужные комнаты.

После этого случая он четко решил для себя, что все личное он будет оставлять за пределами Клуба.

***

Далее он снова окунулся в трудовые будни, казалось, все держалось лишь на нем. Только Норман мог уладить конфликтные ситуации так, чтобы клиенты не остались в обиде на заведение и его персонал. Дежурная улыбка, всегда вежливый тон, индивидуальный подход к каждому и, в случае крайней необходимости, непомерная жестокость подтверждали его главенствующий авторитет в этом месте.

В череде серой текучки появились яркие пятна, такие как «клиент с подушками», заявившийся в Клуб в самом начале недели и выбравший Реда. Подслушивать за ними было одно удовольствие, и мальчишка явно заинтересовался этим темноволосым красавчиком, который в отличие от остальных приходящих хотел лишь обычного общения, поэтому Норман решил им помочь, записав Джейка на самое ближайшее свободное время.

Мужчина блокировал свои пытающиеся возродиться чувства к Сони, поэтому старался абстрагироваться от всего, что происходило в синей комнате. Но, ему ежедневно напоминали о нем: во-первых, клиенты с жалобами на то, что парень, притворяющийся бревном, совсем не стоит выложенных за него денег, во-вторых, Грин в свои ежедневные отчеты всегда вставлял пару совсем неласковых слов по поводу поведения Индиго среди своих.

Норман решил разобраться в истинных мотивах появления в этом месте человека из его прошлого, и вызвал его в кабинет для личной беседы.

«Даю тебе минуту. Изложи подробно цель своей миссии, иначе сегодня же получишь расчет и бумажку об увольнении», - мужчина сидел за столом и не отрывал взгляда от маркера, которым постукивал по своему планшету то одной, то другой стороной.

«Чего вдруг взъелся?» - Индиго подошел и сел на столешницу напротив менеджера.

«Сейчас вопросы задаю я. Осталось 40 секунд», - Норман поднял голову и сурово посмотрел на парня, который выглядел сегодня не очень, к потухшему взгляду добавились мешки под глазами и искусанные губы.

«Вот любишь ты все усложнять... Хорошо. Скажу, как есть... На клиентах этого места Макото тестирует наркотик, который в большинстве случаев приводит к летальному исходу. Тем же наркотиком убили сына семьи Вонгсават...»

«Ты про Фиата? Уже четыре года прошло, дело давнее...»

«Давнее? А для меня это будто вчера произошло... Это огромная трагедия... Норфмен... я выполняю задание Кхуна Нанфа... наводка точная. Здесь есть крыса или даже несколько», - туман в глазах парня рассеялся, и в них разгорелся яростный огонь, видно было, что он сдерживает свою злость, делая паузы, чтобы вдохнуть воздух и не сказать лишнего.

«Так значит вот почему ты моих мальчиков достаешь своими расспросами?! В радужной части все чисто!» - закричал Норман, встав из-за стола и серьезно посмотрев в полыхающие глаза собеседника.

«Ты не в курсе того, что происходит у тебя под носом, идиот! Кто-то из твоих любимых цветочков точно замешан! Красненький самый подозрительный, да и эта зеленая мамба явно его прикрывает. Присмотрись повнимательнее!» - напирал Сони.

«Не смей говорить со мной в таком тоне! И не трогай моих людей! Они проверенные вдоль и поперек! С их стороны точно не может быть проблем! Выполняй свое задание и вали! Из уважения к Трою и к нашей прошлой дружбе я не буду тебя трогать, но на всякий случай, ты лучше не нарывайся!» - Норман был в ярости от услышанного.

«Да, ладно тебе! Не кипятись так! Давай сотрудничать. Мы же выращены на одной ферме... можно сказать братья. Наводка точная, Норман! Зараза распространяется из этой клоаки. Открой пошире свои глазки! История с Йеллоу тому показатель!  А по поводу твоих людей... мое чутье меня никогда не подводило!» - голос Индиго зазвучал мягче.

«С Йеллоу пока все не до конца ясно... И, кстати, о ферме! Ты знаешь, что Трой и Ред...» - Норман не успел договорить, так как в дверь постучали, и в кабинет тут же вбежал блондин в красном халатике:

«Пи'Норман, я жал на кнопку, но никто не пришел! Там клиенту совсем плохо! Я сделал искусственное дыхание, но он еще не в сознании...»

«Идите в комнату отдыха! Я со всем разберусь!» - Норман среагировал молниеносно и выбежал в коридор, параллельно набирая на мобильном номер врача, который трудился при Клубе, так как частенько возникали внештатные ситуации.

Клиент был в плохом состоянии, но дышал и что-то мычал, Норман вместе с Араном сопроводили его под руки наверх, в кабинет врача, который снова был чем-то занят.

Следующие семь рабочих часов прошли достаточно тихо, не считая того, что Норман сорвался и отчитал Индиго при коллегах. 

Доктор подтвердил, что клиент просто перебрал колес, помощник отчитался, что выглядел тот на момент захода в комнату адекватным, но при мужчине не нашли никаких наркотиков и пустых упаковок от них. Все это насторожило Нормана, он все больше и больше думал о словах Индиго.

В три ночи Клуб, наконец, опустел, менеджер сел за свой стол и откинул голову на спинку стула:

«Как же мне все осточертело...»

Не успел мужчина довести свою упадническую мысль до конца, как в помещение без стука вошел Индиго. Он молча прошел к дивану и лег, отвернувшись к стенке и свернувшись в позу эмбриона.

Норман некоторое время смотрел на него, а затем подошел и присел рядом, слегка коснувшись его ног:

«Ты как?»

«Херово... Посиди со мной немного... Я скоро уйду», - приглушенный прижатыми к лицу руками голос Сони дрожал.

«Зачем ты...?» - сердце Нормана снова дрогнуло, в голове роились десятки вопросов, но он проглотил слова, и просто сидел рядом, вспоминая прошлое.

Начало флешбека

После шести месяцев интенсива группа парней, прошедших обучение, собиралась на Ферме еще полтора года раз в месяц по неделе, чтобы закрепить полученные навыки и поделиться опытом.

Для Нормана эти семь дней всегда начинались и заканчивались одинаково - словно сладкий фрукт с горьким послевкусием, или праздник души, который каждый раз заканчивался ее похоронами, а через три недели она снова оживала. Он с нетерпением ждал встречи с ярким, жизнерадостным парнишкой, и каждый раз претерпевал ужас прощания с ним, когда неделя подходила к концу.

Они дружили с тех самых пор, как сели на маты после первого спарринга.

«Старичок, а ты ничего. Думал, уложу тебя на первых десяти секундах», - весело протараторил Сони, положив руку на голое колено побежденного соперника.

«Нонг, руку убери», - процедил Норман, не желая вступать в какие-либо отношения с одногруппниками.

«Огооо, какая ледышка! А мы здесь все равны. Буду звать тебя Норфмен! Нравится?» - парень положил свою руку на сильные плечи мужчины и стал качаться из стороны в сторону, приводя таким образом в движение и рядом сидящего.

«А ты Сони? Буду звать тебя...» - начал Норман, но замешкался.

«Сани! Мне такое подойдет. Может растоплю твое ледяное сердечко? Давай дружить?» - захихикал двадцатилетний парнишка, полностью оголяя свои белоснежные зубки.

(Прим. автора: north - север, man - мужчина, suny - солнечный, с англ.)

С тех пор они стали друзьями, но чем больше они общались, тем больше оттаивало сердце мужчины, и через пару месяцев он уже не мог врать самому себе - любовь снова накрыла его с головой.

Признаться в своих чувствах объекту воздыхания он так и не смог, боясь снова наступить на те же грабли. Затем Норман неоднократно убеждался в том, что поступил правильно, так как не раз замечал Сони уединяющегося с сокурсниками.

В течение полутора лет их встреч на Фермерских сборах, Норман чувствовал меняющееся настроение парня. По нему было видно, что он по уши влюбился в кого-то, чье имя не называл, сколько бы друг его не спрашивал. Сони искрился счастьем и больше не бегал с парнями в «кусты» под покровом ночи.

За два месяца до окончания обучения Сони резко изменился. На нем не было лица, все свободное время он проводил в зеленой части Фермы в одиночестве. На вопросы Нормана о его состоянии парень отвечал лишь молчанием или фразой: «Я хочу побыть один», поэтому мужчина не трогал его, терзаясь от муки видеть любимого в таком плачевном состоянии.

На предпоследней неделе Норман собрался с духом и решил все же признаться ему в своих чувствах. После ужина он увидел, как Сони снова идет в сторону деревьев, и пошел следом.

«Сани, я бы хотел с тобой поговорить...» - мужчина встал недалеко от парня, лицом в его сторону, и смотрел на листья геликонии, будучи не в силах заглянуть в его глаза.

«Норфмен... я был так счастлив с ним... Не понимаю, почему он расстался со мной... ведь, мы так сильно любили друг друга... Я больше никогда не смогу так же сильно полюбить никого другого...»

Сердце мужчины остановилось, мир резко стал черно-белым, а в горле образовался ком. Не в силах что-либо сказать, он протянул трясущуюся руку и пару раз похлопал парня по плечу в знак поддержки.

Они долго стояли так, молча глядя в пустоту, пока два мужских сердца обливались кровью от неразделенной любви. Внутри Нормана все вопило, проклиная эту жизнь, Богов и свое глупое, взывающее к любви, сердце. Когда Сони, не сказав больше ни слова, ушел, он повалился на землю и прорыдал до рассвета.

Больше они не виделись.

Конец флешбека

В тот вечер Сони пролежал в кабинете Нормана около часа и также молчаливо покинул его.

«Нет. Это все не правильно. Любовь в прошлом. Я на работе, и должен вести себя с ним также, как и с остальными», - с этими мыслями управляющий взял вещи, выключил свет, и покинул рабочее место.

Пятница, 20 августа

В этот день Норман пришел на работу раньше положенного, чтобы изучить личные дела всех сотрудников, так как слова Сони о тестировании неизвестного наркотика на клиентах Клуба не выходили из его головы. Он потратил на это три часа и, не найдя ничего необычного, приступил к своим ежедневным обязанностям.

Проверив основной этаж и убедившись, что все идет хорошо, он спустился вниз, так как радужным мальчикам надо было скоро приступать к работе.

В подвале было весело: Ред заявился на работу мокрым и в совершенно невменяемом состоянии. Понадобилось достаточно много времени на уговоры этого упрямца покинуть Клуб, даже пришлось прибегнуть к угрозам. Когда Трой забрал парнишку, Норман выдохнул и сообщил его уже пришедшим клиентам о том, что сегодня их примет другой. Этим другим стал Индиго, у которого график был почти пуст из-за недовольных посетителей.

Чтобы не думать ни о чем, мужчина прошел в свой кабинет и погрузился с головой в бухгалтерскую документацию.

Во втором часу ночи дверь медленно открылась и, словно в дежавю, в нее вошел Сони, прошел к дивану и лег на него в той же позе, только на этот раз лицом к Норману.

«Я больше не могу... Думал, что сильный... и плевать на всё... но... » - тихо и с надрывом проговорил он.

Мужчина подошел к дивану и, присев на корточки рядом с парнем, почти прошептал:

«Сони, может это не стоит таких мучений? Оставь все на меня. Я попробую сам разобраться. Обещаю».

«Спасибо... но, нет. Я должен сам отомстить за своего любимого», - Индиго положил ладонь на руку своего босса и говорил, глядя глаза в глаза.

«Любимого? Ты... про Фиата?» - наконец-то в голове все начало вставать на свои места: Сони любил сына своего нанимателя, и не появился в последнюю неделю обучения, так как в это время парнишка погиб.

«Про него... да. Мы любили друг друга, а потом... все произошло так внезапно... он бросил меня, стал встречаться с девушкой, и... через два месяца его убили».

«Ясно. Иди домой», - сказанные Сони слова неожиданно причинили Норману адскую боль, и желание было одно - чтобы тот поскорее ушел.

«Домой? Ха. Я живу в съемном кондо через два квартала отсюда. Не могу нормально спать. Снятся кошмары, и каждый раз я просыпаюсь в слезах и долго не могу уснуть».

«Мне очень жаль... но тебе пора», - Норман встал и отвернулся, Сони тут же повторил его действие и, приблизившись так, что мужчина чувствовал его дыхание на своей шее, медленно проговорил:

«Ты всегда такой холодный, брррр. У тебя не сердце, а ледышка, Норфмен. Но я знаю, что ты хороший человек, и не откажешь мне в просьбе».

Управляющий закрыл глаза и чувствовал, как тепло распространяется от шеи ко всем конечностям, покрывая его кожу мурашками. Он только вздохнул, но ничего не сказал, стараясь подчинить и успокоить свое тело.

«Можешь переночевать у меня? Я доверяю тебе. И мне не стыдно признать - сейчас мне настолько хреново, что мне нужен кто-то для поддержки. Хотя бы на то время, пока я не завершу свою миссию».

Глаза Нормана вылезли из орбит после услышанного, внутри него началась баталия между разумом, жаждущим защитить свою оболочку от очередной душевной и физической боли, и вопящим сердцем, которое настаивало на положительном ответе.

«Я не буду к тебе приставать, честно...» - добавил Сони умоляющим голосом, и мужчина просто не смог сказать ему нет:

«Хорошо. Я напишу свой номер телефона. Скинь мне свой адрес, переоденься и иди домой. Завершу свои дела и подойду».

«Спасибо тебе... Здорово. Будет, как в старые добрые, когда лежали на соседних койках и часами болтали ни о чем. Это мне точно поможет пережить этот ад», - с улыбкой сказал Сони, а Норман, боясь повернуться и посмотреть в его глаза, прошел к столу, быстро написал свой номер в блокноте, вырвал лист и протянул его, не глядя на человека, стоящего позади него.

«Буду ждать тебя. Еще раз спасибо», - после этих слов и захлопнувшейся двери, Норман стал жадно хватать воздух ртом. Рухнув в кресло и схватившись руками за голову, он мысленно клял себя:

«Зачем? Зачем ты согласился? К чему тебе опять мучать себя? Он сказал тогда на Ферме, что больше никогда не сможет полюбить никого другого. Прошло четыре года со дня смерти Фиата, а он все еще любит его... мстит за него. Я - идиот... Гребанная любовь! Гребанное неугомонное сердце!»

Мужчина пытался завершить бумажную работу, но буквы в его глазах не складывались в предложения, поэтому, бросив это бесполезное занятие, он пошел на очередной обход своих владений.