Мужчина лет сорока стоял у окна, вглядываясь куда-то вдаль ночного города. В его руках был бокал бурбона со льдом и долькой лайма, а взгляд устремлен в темное, мрачное небо. Он нервно пригладил волосы, которые почти доставали до его плеч. Каждый год он с тяжестью на сердце вспоминает этот день. Прошло уже двадцать лет, а он так и не смирился с тем, как все закончилось. Он все еще вглядывается в темноту, по привычке ожидая оттуда ужаса и боли. Он все еще вглядывается в лица прохожих, чтобы увидеть ее глаза, чтобы еще раз прикоснуться к ее нежной коже, прошептать ей на ухо, как он скучает по ней и раскаяться в том, что ему жаль. Жаль о том, что все закончилось именно так. Если бы он только мог исправить все, продать душу дьяволу и спасти ее – он сделал бы все, чтобы быть на ее месте. Сэмюель Ричмонд к своим сорока годам стал очень известным писателем – его называли вторым королем ужасов, после великого Стивена Кинга. Журналисты часто спрашивали у него: «Сэм, признайся, как тебе в голову приходят такие завораживающие истории? Как ты придумал свой первый самый популярный рассказ «Ведьма»? Что натолкнуло тебя на создание таких живых персонажей? И увидим ли мы когда-нибудь продолжение?». Сэм никогда не отвечал на эти вопросы. Потому что свою книгу «Ведьма» он не придумал, а пережил. Он точно знал, что рассказывать об этом не стоит, в противном случае его сочтут сумасшедшим, но ему так хотелось рассказать кому-нибудь о том, что с ними произошло, что он не нашел ничего лучше – как написать об этом книгу, которая принесла ему необычайную мировую славу. И казалось бы, чего еще желать, но мужчине не стало легче. Каждую ночь он просыпался от того кошмара, который пережил. Каждую ночь он слышал ее голос где-то во тьме. Она звала его и просила о помощи.

Подойдя к письменному столу из красного дерева, он выдвинул ящик и быстро достал оттуда снотворное. Только так он мог спать спокойно. Приняв пару таблеток, мужчина скинул с себя пиджак, а по пути в спальню и остальную одежду. Он, не включая свет, прошел по комнате к кровати, и быстро забрался под одеяло. Он закрыл глаза, тяжело выдыхая воздух. И приготовился вспомнить всю историю с самого начала, как описал ее в своей книге.

***

Двадцать лет назад.

Начало.

Шестнадцать лет. Многие подростки, до сих пор, не могут понять, почему шестнадцать лет считают прекрасным возрастом? Говорят, в шестнадцать жизнь только начинается, можно без страха делать выбор, без опасений влюбляться, совершать глупые поступки. Говорят, что в шестнадцать за них не осудят, не станут упрекать или крутить у виска. А что мы имеем по факту? Тебе не так уж все и можно. Родители все время давят ответственностью и «выбором». Как будто он у нас есть, этот выбор. Выбор профессии, города, будущего – это утомляет. Но что, если эти проблемы для кого-то лишь детский лепет? Представьте кого-то в более худшей ситуации. Скажем, на волоске между жизнью и смертью и ты можешь ему помешать и спасти или отвернуться и не мешать ему выбирать смерть. Что выберешь ты?

(Изабелль)

За окном барабанил дождь. Там лило, как из ведра, а потоки сильного ветра с водой обрушивались на окна. Она сидела в наушниках, не слыша этого грохота и шума. Она ничего не слышала, кроме музыки, которая, казалось, заполнила ее всю. Мелодия проникала через уши, наполняя ее тело ритмом, голосом исполнителя и энергией. Казалось, что даже сердце качает кровь по венам в такт этой мелодии. По рукам побежали мурашки, а она закрыла глаза. В комнате светила лишь одна лампа. На девочке были старые затасканные и очень растянутые спортивки, футболка папы и теплый плед в ногах. Ее рыжие пушистые и волнистые волосы были скручены в тугой пучок, в который она вставила несколько карандашей, но непослушные завитушки так и просились выскочить из «строя». Она сидела и рисовала. Ребра ее ладоней были уже изрядно испачканы простым карандашом, ластик все время «прятался» под листами А4 от ее резких движений. Она ничего не замечала, просто была сосредоточена на портрете, который рисует. Портрет человека, который ей снится. Так странно. Бывает, что сниться кто-то и ты определенно его знаешь, хоть и вспоминаешь с трудом. Он снился ей уже трижды, но она точно была уверена в том, что не знает его и даже не видела ни разу. Чтобы избавиться от его навязчивого взгляда, который преследовал ее всюду, она решила нарисовать его. Ее тонкие пальцы крепко держали карандаш, а движения были резкими и очень быстрыми. Казалось, что она в трансе, настолько была увлечена рыжая своим занятием. Музыка кончилась, и она услышала раскаты грома, быстро дергаясь от звука. Она сняла наушники, прислушалась. Шум дождя, яркая молния и снова гром. В квартире было тихо, кроме этих звуков ничего не было. Свет горел только у ночника за ее столом, везде была тьма. Она вспомнила, что на кухне было открытое окно, поэтому бросила наушники на стол и быстро побежала вытирать натекшую лужу на полу. На листке были отчетливо нарисованные узкие зеленые глаза парня.

Изабелль ловко вытирала лужу, быстро орудуя шваброй. Она протерла пол, а после, все убрав, подошла к окну со стаканом воды.

— Вот это ливень. — прошептала она. Дома, напротив, были наполовину темные. Ночь потихоньку забирала всех в свои объятия сна. В прихожей что-то за шелестело. Изабелль обернулась, но ничего не увидев там, снова посмотрела на город. Ей показалось, что на крыше дома кто-то стоит. Девушка пригнулась, убирая жалюзи. Капли не давали ей четко увидеть силуэт, который сливался с арматурой. Она снова прищурилась. Дыхание прервалось. Там, правда, стоял человек. Изабелль медленно разогнулась, всего пару секунд думая о том, что ей делать. Она быстро вернулась в комнату, собираясь позвонить в полицию, но телефон резко выключился. — Что за черт? — шикнула она. Взяв фонарик, она выбежала на балкон и посветила ему. Силуэт стоял почти на краю, смотря вниз. Он не реагировал на нее.

Девушка быстро отряхнула руки от ледяного дождя и спряталась в комнате. Она ходила по комнате, пытаясь включить телефон, но он не поддавался. Сжав кулаки, Изабелль пулей побежала в прихожую, надевая кроссовки и хватая ключи. Еще пара секунд и она была уже у лифта, который тоже не вызывался. Он застрял на каком-то этаже, поэтому рыжей пришлось бежать вниз по ступенькам. Она спешила, как могла, а парень подходил ближе к краю. Он был уже готов прыгнуть. Готов к смерти.

Она выбежала под ледяной дождь, дыхание перехватило, но она не думала об этом. Девушка быстро побежала через дорогу, забегая в первый подъезд. Кнопка лифта.

— Черт. И этот не работает. Что за напасть с этими лифтами? — шипела от злости она, направляясь вверх на крышу. Подниматься было сложно, она задыхалась, была полностью мокрой. Штаны прилипли к коже, как и футболка, которая стала еще длинней. — Я должна успеть, — шептала она себе под нос, когда была на половине пути. Еще рывок и она толкнула дверь, выбегая на крышу. Он уже поднял ногу над пропастью. — СТОЙ! — крикнула она, и раскат грома оглушил их. Парень оступился, но Изабелль подбежала к нему и быстро схватила за мокрую кофту, стягивая вниз. Они вместе упали на крышу, а дождь пустился еще сильнее. Редкая молния освещала их лица, а они просто смотрели в черное небо лежа на спине.

Гром. Изабелль поднялась. Парень тоже медленно встал. Волосы превратились в сосульки, клеились к его щекам. Они вместе дрожали от холода. Она посмотрела в его глаза. Это был тот же парень, которого она рисовала, который ей снился. Шок на лице у девушки был замечен незнакомцем. Он тяжело выдохнул и нервно кивнул.

— Какого черта ты делаешь здесь? — грубее, чем ему хотелось, сказал он. Она опешила, но резко нахмурив брови, нашла что сказать.

— Вообще, я спасла твою жизнь, — резко фыркнула она.

— Мою жизнь? А кто просил тебя об этом? — отвернулся он. Парень был очень высоким. Нет, правда, очень высоким. Изабелль не была коротышкой, но при ее среднем росте в 178 сантиметров, он казался ей великаном. Парень неуклюже промокшую насквозь рубашку и направился к краю крыши, чтобы закончить начатое. Рыжая открыла рот от удивления, но быстро схватила его за руку. Тонкие ледяные пальцы коснулись широкой холодной и немного шершавой ладони. Он резко обернулся, словно пугаясь ее прикосновения. Капли брызнули в стороны от его движения.

— Постой. Слушай, я понимаю, что такое решение не дается легко и у тебя явно есть на то причина, но я не отстану, — твердо и немного дрожа сказала она. Он прищурил глаза, смотря на ее лицо. Перед ним была очень худая девушка в старой одежде, которая была на 5 размеров больше нее. Ее большие темные глаза смотрели на него ожидая понимания.

— Нет, ты не понимаешь. Я должен умереть. Моя жизнь не имеет смысла, — равнодушно произнес он, опуская голову вниз, он выдернул свою руку из ее ладони и быстро повернулся к краю крыши. Она снова схватила его за руку, но он тут же отмахнулся от нее и сделал пару шагов вперед. Изабелль быстро оббежала его, перекрывая дорогу собой. Это было комично. Хрупкая девушка, как она, вряд ли помешает ему хоть чем-то, но она не была из тех, кто сдается.

— Я уверена, что любая ситуация имеет выход, понимаешь? Эй, — схватила она его за широкие плечи, вставая на носочки. — Послушай меня, твоя смерть – сделает кого-то несчастным, понимаешь? Она принесет кому-то много боли, и среди этих людей буду и я, — нахмурилась она. Он смотрел в ее глаза, не понимая того, что она ему сказала. Нет, Изабелль не была наивной дурехой, но то, что она будет несчастной, если он умрет, была чистая правда. На ее месте, любой человек винил бы себя, если бы не спас другого от суицида.

— Извини, — грустно шепнул парень, не найдя в ее глазах ответа. — Я все решил.

Он спокойно убрал ее руки, обошел ее и быстро вылез на бордюр, вставая на краю и смотря вниз на дорогу. Раскат грома и молния, и снова раскат грома мешал рыжей думать четко и быстро. Хотя в такой ситуации она не могла уже думать здраво. Сейчас он прыгнет, оставляя травму ее душе и рассудку. Он тяжело дышал, а его грудь резко наполнялась воздухом и сдувалась. Парень даже плакал. Ему было все равно, да и из-за дождя этого никто не поймет. Решившись, он быстро кивнул себе и снова оторвал ногу, собираясь шагнуть. Его ладони медленно коснулись ледяные пальцы. Он повернул голову, смотря на то, что она стоит рядом у обрыва. Их пальцы переплелись, а рыжая посмотрела вниз. Колени задрожали. Она так и не поборола страх высоты.

— Что ж, тогда я прыгну с тобой, — прошептала она, но он услышал ее. Парень вернул ногу на место, хмуря бровями. Он не понимал. Почему эта незнакомка так себя ведет? Какое ей дело до того, будет он жить или нет? Среди тысяч людей, живущих в доме напротив его видел явно кто-то еще и всем было плевать, но она стоит здесь. Почему? И зачем убивать себя с ним за компанию, если можно забыть его и жить свою жизнь?

— Ты сумасшедшая? — с упреком спросил он, хотя в голосе можно было различить и нотки восхищения.

— Сказал мне тот, кто стоит на краю, — произнесла она, крепко сжимая его ладонь.

— Уходи. Ты глупая! — пытался оскорбить он ее, чтобы она ушла и оставила его в покое, но Изабелль лишь вздохнула.

— Я уже все решила, ты прыгнешь туда, только держа меня за руку, — твердо и под адреналином крикнула она, чтобы перекричать раскат грома. Ее пальцы еще крепче сжали его ладонь. Он посмотрел на ее профиль, раздумывая. Да, он хотел уйти из этого жестокого для него мира, но забирать ее с собой было бы ужасной ошибкой. Пальцы парня сжали и ее ладонь в ответ. Он колебался еще пару минут, но после спрыгнул, потянув ее за собой. Он молчал, а Изабелль облегченно вздохнула. — Пойдем, нам нужен чай и сухая одежда. — кивнула она, потянув его за собой. Их пальцы были все еще сплетены. Он поддался ее идее легко и пошел прочь, хоть и избегал смотреть в ее глаза.

Спустя десять минут парочка оказалась в теплой, по сравнению с улицей, квартирой. Здесь пахло уютом и спокойствием. Тишина и они, мокрые и немного напуганные. Изабелль сняла кроссовки, показав ему жестом сделать тоже самое. Она взяла их обувь и чвакая мокрыми ногами прошла в ванную. Спустя минуты чистые мокрые кроссовки удобно расположились на полотенцесушителе. Он стоял в прихожей сомневаясь, что может пройти. Она вышла, нахмурив брови.

— Че стоишь? Пойдем. Я дам тебе одежду брата, — кивнула она и быстро прошла по коридору в комнату старшего брата, который давно не жил здесь. Мама Изабелль оставила все его вещи на своих местах, запрещая переделывать и занимать эту комнату кому-либо. Рик съехал из-за ссоры с отцом, взял билет в один конец и свалил из страны. Мама винила отца и надеялась, что ее любимый сын вернется, но прошло уже три года и от него не было ни единого письма. Изабелль открыла шкаф и еще раз посмотрела на парня. — Конечно, ты порядком выше брата, но думаю, что это не страшно, — смущенно улыбнулась она. Он кивнул. Протянув парню сложенную и свежо пахнущую одежду, она направилась к выходу. — Переоденься. Я буду ждать тебя на кухне. Приходи, — добродушно шепнула она ему, он снова кивнул и остался в комнате один. Изабелль же быстро направилась в свою комнату, стягивая с себя всю мокрую одежду. Она мигом переоделась в черные лосины и короткий топ красного цвета, распустила мокрые длинные до бедер рыжие волосы и направилась на кухню, чтобы сделать свой коронный ромашково-мятный чай. Парень же возился в два раза дольше, чем она. Поэтому, когда он вышел, она уже наливала заваренный чай по кружкам, а на столе вкусно пахла выпечка из слоеного теста с творогом, которую она любезно разогрела. Оказавшись на кухне, девушка осмотрела парня при свете впервые. Он был высоким. Нет, не так. Он был очень высоким, головой доставая почти до проема. Вещи брата на нем висели, будучи ему немного большими, а штаны были коротковатыми. Изабелль оценивающе прошлась по его силуэту и хихикнула.

— Никогда раньше не думала, что мой брат – коротышка, — повернулась к нему она. Он тоже впервые смотрел на нее при свете, уже не скрывая взгляда. Парень все думал, как же повезло ему встретить ее. Почему это произошло сейчас и где она была раньше? Ее широкая улыбка была согревающей, как солнце. — Что ж, давай, наконец-то, познакомимся? — смутилась она, кокетливо улыбаясь и сделала к нему пару шагов. Он кивнул, делая шаг на встречу. Оказавшись близко к друг другу, рыжая протянула руку первая. — Изабелль, — мягко улыбаясь ему, прошептала она довольно тихо. Девушка так жаждала услышать его голос, словно нырнула под воду и не могла всплыть. Грудь сжало от волнения.

(Сэмюель)

— Сэм, — впервые улыбнулся коротко он ей, а его голос здесь в тишине был бархатным и довольно хриплым. Он, наверное, промерз, поэтому хрипел сильнее обычного. Они пожали руки друг другу и рыжая заглянула в его зеленые глаза, которые он непроизвольно щурил. Его пронзающий взгляд напоминал, взгляд волчонка.

— Сэм, значит? Это не то, что я представляла. Я думала, ты – Арчи или Брендон, но никак не Сэмюель, — неловко засмеялась она, неся всякую чушь. Она порядком волновалась, чтобы не произвести дурное впечатление, но поток слов было уже не остановить, — а фамилия какая? Попробую угадать – Смит или Клэйтон? — хихикала она. Сэм отрицательно махнул головой, смотря на ее лицо. Он любопытно рассматривал ее.

— Ричмонд, — так же коротко сказал он. Ее легкость удивляла его.

— Вау, красиво звучит. Сэмюель Ричмонд, — подняла она глаза в потолок. — Ты можешь стать каким-то деятелем искусства, — пожала плечами она, все еще держа его руку.

— Я далек от искусства, — коротко и сдержано отвечал он, мельком глядя на их руки. Изабелль тут же отпустила его, смущаясь.

— Все же, тебе повезло больше. Я – Изабелль Альмонте, ничего хуже этого звучания не придумаешь. — Она закатила глаза, сделав досадное лицо.

— По-моему очень красиво звучит и необычно, у тебя итальянские корни?

— Понятия не имею, может у папы были далекие родственники из этих стран, но мне о них не известно, — пожала плечами она, — ой, чай остывает, а тебе лучше попить теплый напиток, чтобы согреться. Прошу, к столу, — жестом пригласила она и быстро села за стол. В нос Сэму ударил запах мяты, когда он подошел к стулу и сел. Изабелль поставила перед ним выпечку и смотрела на него, улыбаясь и ожидая, когда он накинется ее съесть.

— Спасибо, я буду только чай. Не хочется стеснять тебя, — пожал плечами он.

— Ой, — махнула рукой она и отвернулась к окну, смотря на крышу, где увидела его полчаса назад. — Брось, мы теперь навеки связаны, — шепнула она, делая глоток чая. — Слушай, Сэм, я спрошу, ты прости меня. Как так случилось, что с виду вполне нормальный парень, как ты, оказался там – на крыше? — повернулась к нему она и уставилась в его глаза. Он тоже выпил чай, а после поставил чашку на стол, избегая ее взгляда.

— Моя жизнь зашла в тупик. Я ... — он боялся признаться, из-за чего это случилось. Сжимая кулак, который лежал на столе. Изабелль поставила чашку и коснулась его кулака, согревая своим теплом. Он вдруг посмотрел на нее.

— Мне можно верить. Я хочу быть твоим другом, — кивнула она. Сэм нахмурил брови, не понимая зачем ей возиться с ним. Изабелль сейчас немного лукавила, говорила то, что ему, как ей казалось, нужно сейчас услышать.

— Ладно, все равно мы больше не увидимся, так что я расскажу... Я встречался с девушкой, она ...

— Изменила? — спросила рыжая, помогая парню быстрее поведать свою тайну.

— Да, но не в этом дело. Мы были вместе три года, собирались пожениться через год, а она... она поставила крест на моей жизни своим опрометчивым поступком, — злясь на ситуацию прошептал Сэм сквозь зубы. Его ноздри расширились, а дыхание стало частым. В голове он кричал о несправедливости, а в реальности молчал.

— Я не понимаю... — шепнула ему Изабелль, а Сэм резко посмотрел ей в глаза.

— Ты удивительная, — вдруг произнес он. — В другой ситуации я бы попытался понравиться тебе, но то, что я скажу, навсегда оттолкнет тебя от меня, — поджал губы он. — И не волнуйся, я пойму любую твою реакцию, так что... В общем, я не буду тянуть, ты имеешь право знать, — кивнул он, набрав воздух в легкие. — Она вчера сказала мне, что больна и что вероятно, я болен тоже, — опустил глаза он. Изабелль все еще держала его за руку, а он смотрел на ее ладонь, длинные пальцы, ноготки и кажется наслаждался нежным прикосновением. — Сегодня я сдал анализ и ... оказался болен в действительности, — злобно шикнул он, боясь посмотреть в глаза собеседнице.

— Болен чем? — недоуменно спросила Изабелль.

— СПИДом, — резко и с отвращением к себе сказал он. Рыжая перестала дышать и резко убрала руку, словно от прокаженного. Сэм тяжело выдохнул, а после медленно поднял глаза и посмотрел в ее искаженное то ли страхом, то ли ужасом лицо. Он поджал губы, с трудом нарушая тишину. — Да, я понимаю. Допью чай, если позволишь, и вызову такси, чтобы уехать домой.

Рыжая молчала. Она старалась как можно быстрее переварить информацию и высказать ему то, что она думает об этом, но не заметила, как Сэм допил чай и быстро встал, чтобы вызвать такси. Она поднялась тоже, смотря на парня, задрав голову вверх. Он был поникшим, нервно искал номер такси в телефоне.

— Постой-постой, — взволновано сказала она и быстро подошла к парню. Она остановила его дрожащие пальцы, касаясь их и накрывая своей теплой ладонью. Сэм закрыл глаза, а Изабелль поджала губы, скрывая разочарование. Не в нем, а в ситуации. В шестнадцать лет достаточно одного взгляда, чтобы влюбиться, но его глаза она видела во сне, рисовала их, и была влюблена в них уже. Глупо и наивно, но она пыталась найти зацепку, в которой бы все это оказалось злой шуткой. — Ты уверен, что анализы правдивы. Может это недоразумение? Может...

— Изабелла, нет такого недоразумения, которое ломало бы людям жизнь. Сомневаюсь, что что-то можно изменить. Ты спасла меня сегодня, но в реальности меня уже не спасти, и я все равно умру, — резко и нервно сказал он.

— Возможно, — кивнула она.

— Что? — он удивился ее ответу, потому что ожидал поддержки.

— Возможно ты умрешь, все мы умираем знаешь ли? И я умру, и возможно умру даже раньше тебя, кто знает? Но я же не прыгаю от этого с крыши, — пожала плечами она и сильнее сжала его руку. — Слушай, я хочу сказать, что то, что спасла тебя сегодня – это не случайность. Так было нужно, и я верю в то, что в твоей жизни еще многое случится и пройдет много лет до того, как ты умрешь, — улыбнулась она. — И да, было бы не плохо, чтобы ты из этих «много лет» посвятил своей спасительнице хоть чуточку времени, — кокетливо качнула плечиками она. Сэм вдруг улыбнулся, взглянул в ее глаза и тут же нахмурился.

— Я правильно понимаю? Ты ....

— Правильно, — подмигнула ему она, флиртуя с ним. Сэм вздохнул.

— Зачем тебе связывать свою жизнь со мной? Ты только испортишь себе все, — пожал плечами он. Изабелль закатила глаза и повернулась к окну. Там уже закончился дождь. Она даже не заметила, как по стеклу перестало барабанить, а гром стих.

— Я думаю, что все не случайно, думаю, что ты не испортишь мою жизнь, а принесешь в нее то, что мне не хватает, — шепнула она. Сэм смотрел на ее затылок, думал, нервничал. Он тоже питал к ней интерес, хоть и не такой сильный, как она к нему. В конце концов, он все еще любил ту девушку, с которой прожил три года. Парень вздохнул, собираясь сказать что-то, но тишину разрушил телефонный звонок в его руке. Он ушел в другую комнату, чтобы ответить, а она осталась стоять у окна. Парень слышал в трубке взволнованный голос матери, а сам оказался в комнате Изабелль. Он кивал, соглашаясь с тем, что говорила его мама, рассматривая стены в плакатах и большую кровать в центре. На столе стояла включенная лампа и валялись кучи листов, карандаши, наушники. Он прошел, мельком вглядываясь в рисунки. Увидев себя на рисунке, парень округлил глаза и быстро схватил листок.

— Ма, я перезвоню тебе, — кивнул он и быстро осмотрел рисунок еще раз, убирая телефон в карман.

— Я рисовала тебя перед тем, как увидела на крыше, — произнесла сзади рыжая. Он обернулся, все еще держа рисунок в руке.

— Почему? Как? Мы точно не виделись, я бы тебя запомнил...

— Как и я... но ты снился мне, несколько раз. Я была одержима твоим образом, поэтому мне пришлось нарисовать тебя, чтобы стало хоть немного легче, — пожала плечами Изабелль и подошла. Она убрала пряди волос за ухо, смотря на незаконченный портрет в его руке. — Вышло очень даже похоже, — улыбнулась она. Он кивнул, ловя ее взгляд.

— Признаться, это все супер странно, — поджал губы он, кладя листок на стол. — Я должен идти. Мама. Мне пора.

Он говорил сбивчиво, несвязно. Изабелль знала эту интонацию, поэтому просто кивнула, зная, что он больше не захочет ее видеть. Она чувствовала разочарование в груди, от чего под ребрами отозвалось болью. Парень уже собрал свою мокрую одежду в свой такой же мокрый рюкзак и обувал мокрые кроссовки, когда она вышла к нему.

— Ты мог бы надеть обувь брата...

— Нет, я и так многое взял, как постираю сразу верну, — неуверенно говорил он. Она вздохнула.

— Не стоит. Оставь себе, тем более что ты не хочешь больше меня видеть.

Сэм не ответил, лишь накинул на себя мокрую куртку. Он повернулся к двери, собираясь уйти, но остановился. Парень развернулся, смотря в ее глаза. Изабелль больше не улыбалась и ее легкость куда-то улетучилась. Сейчас она стала мрачнее тучи, словно накрывая его этим одеялом разочарования, она смотрела в его глаза.

— Спасибо тебе. Ты рисковала ради меня. Я никогда не расплачусь с тобой и мне жаль, что я не могу ответить тебе взаимностью, ведь ты прекрасная девушка и я уверен...

— Да-да, найду еще того самого, — закатила глаза она. Эту фразу она не раз слышала от парней, которые ей нравились. Она часто получала отказ, да и чувства из-за этого угасали с огромной скоростью, поэтому Изабелль действовала уже по проверенному пути: отказ, грусть, разочарование, мороженное и любимый фильм – и та-дам, влюбленности, как и не бывало. Сэм кивнул.

— Прости, — шепнул он неловко себе под нос и быстро дернув ручку, вышел. Она закрыла за ним дверь и вернулась в свою комнату. Сев на кровать, девушка уставилась в одну точку. Она думала, снова обвиняя. Нет, не парней, которые не были от нее в восторге или не отвечали взаимностью. Нет. Она винила себя. Никто не виноват, что мы влюбляемся в тех, кто умеет любить, но не нас.

***
Они разбежались. Дороги их судеб уставились в разные стороны. Он принялся принимать себя и свою болезнь, а она продолжала готовиться к урокам и дополнительным занятиям. И все ничего, по их представлениям – они не должны были пересекаться, потому что даже жили в разных уголках города, но судьба со своей иронией то и дело сводила их вместе: то на олимпиаде по литературе, то на выступлениях в художественной школе, то на улицах огромного города, где каждый день сновали туда-сюда тысячи или даже сотни тысяч людей. Он всюду видел ее. В начале он относился к этому агрессивно, ведь проблем в его жизни достаточно, а здесь еще и она. Но позже, когда это стало обыденностью, он принимал это как игру. Так случилось и в тот вечер. После ситуации с крышей прошло уже пару недель, может почти месяц. Он сидел в баре, рядом со своими друзьями, которые рассказывали что-то не очень ему интересное. Он часто отвлекался от разговора, осматривая столики. Она сидела напротив него, в руках, как всегда, был карандаш, на столе – белый листок. Она рисовала его. Увидев ее, он сначала возмутился в голове, но после решительно глотнув пару глотков пива, встал и проходя сквозь толпу, оказался у ее столика.

Изабелль не отрывалась от рисунка, снова будучи в трансе рисования. Он взял стул и сел поближе, заставляя ее вздрогнуть. Она резко дернулась, посмотрев на того, кто решился ее потревожить. Увидев глаза Сэма, она широко улыбнулась, смущенно прикрывая его портрет руками.

— Это даже становиться весело. Ты преследуешь меня? — спросил он, опешив пару секунд, Изабелль рассмеялась.

— Я? Преследую? У меня был тот же вопрос к тебе, так-то, — пожала плечами она.

— Что ты делаешь здесь? Одна... — заинтересовано прищурил глаза он.

— Я не одна, — махнула она рукой в сторону барной стойки. — Это Линда, моя подруга.

— Оу, — смутился Сэм из-за своего резкого и самоуверенного поведения. Он сопоставлял факты в своей голове. — Все равно, странно много совпадений для нас.

Изабелль кивнула, но промолчала. Она продолжила рисовать, словно ничего не стряслось. Он наблюдал за ней, не собираясь уходить.

— Чего тебе, Сэмюель? — не отрывая взгляда от портрета, спросила она.

— Я ... не знаю, по правде говоря. — пожал он плечами, а она остановилась, резко поднимая на него удивленный взгляд.

— Ты же не собирался со мной связываться? — напомнила ему она. Сэм кивнул. — Что ж, Сэмюель Ричмонд, не изменяйте собственным планам. Это вам не к лицу, теряете важность собственной персоны, — уколола его она взглядом. Он засмеялся, скрывая неуверенность в себе.

— Ты имеешь право злиться, я понимаю. Слушай, я бы хотел...

— Нет, Сэм. Я серьезно, уходи. Поезд уехал, а рельсы у него только в один конец, — завуалировано произнесла она и вернулась к рисунку.

— Если поезд уехал, то почему ты все еще стоишь на остановке? — спросил он. Парень не стал дожидаться ее ответа, хотя он озадачил ее вопросом, заставив снова поднять на него взгляд. Он встал, кивнув ей и указав на свой портрет, направился прочь.

***
Еще пару недель спустя.

Изабелль нервничала, крутясь перед зеркалом. Она была в бальном платье, пытаясь прицепить на свою прическу красивую заколку. Мать носилась сзади, подбирая ей туфли. Она собиралась на бал по поводу окончания школы. Это почти выпускной, только на сам бал приглашали лишь лучших учеников города. Рыжая входила в их число, поэтому и нервничала. Бальное и пышное нежно-голубое платье сидело на ней не совсем идеально, потому что было немного велико. Мама затягивала корсет все туже, чтобы оно не спадало, от чего и без того тонкая талия, казалась еще тоньше. Наконец, закончив с образом, мама любовалась дочерью, а Изабелль уже мечтала о конце вечера. Бал, пышные платья – бесили ее, а еще и вынужденное времяпровождение в толпе незнакомых или полузнакомых ей людей. Хуже ничего быть не может для рыжей.

Папа любезно отвез ее в гимназию, где и будет происходить бал и награждение приглашенных. Ее родители гордились дочерью, находясь где-то сзади и сливаясь с толпой. Изабелль оказалась одна, среди таких же пышных платьев, как и у нее, которые отличались лишь цветом и рюшками. Все парни были во фраках. Ученики сливались в единый кусок чего-то вычурного и неестественного для нее, поэтому она встала у стены, чувствуя, как к горлу подступает приступ паники. Она тяжело выдохнула, а рядом оказалась высокая фигура.

— Тебе не стоит показывать некоторым особям здесь, что ты уязвима. Девчонки за главную медаль «лучшая ученица города» готовы любому горло перегрызть, — сказал Сэм. Его голос, бархатный и манящий, вернул ее в реальность, и она задышала спокойно, выравнивая спину и поворачивая к нему лишь голову.

— Чего тебе? Я даже не удивлена, что ты здесь. Ровно на столько мне теперь плевать...

— Да? — прищурил глаза он, — ты уже перестала рисовать меня? — улыбнулся парень. Заиграла мелодия для вальса, который учил каждый ученик в этом зале. Им говорили, что как только они услышат ее, им нужно найти партнера и станцевать так идеально, как только могут. От этого зависит количество получения медалей. К слову, медали играли большую роль в будущем учеников. Чем больше наград и рекомендаций от учителей – тем лучше университеты в списке подходящих, если это касалось бесплатного обучения, а именно на это собиралась Изабелль. Денег у семьи было умеренно. Она осмотрела учеников. Никого, кроме Сэма свободного не было. Он хихикнул, но встал в стойку, приглашая ее на танец. Высокий парень повернулся к ней и замер в наклоне к ней. Его рука приглашала ее на вальс, а Изабелль нервно смотрела по сторонам в поиске кого-нибудь еще. — У тебя нет вариантов, Из, — улыбнулся он. От сокращения ее имени стало не по себе, но она коснулась его руки. Он быстро притянул ее к себе, кладя руку на тонкую, хрупкую талию.

— Из?

— Да, Из. Это сокращение, как мое – Сэм, только твое – Из, — сказал он и повел ее в вальсе. Пышное платье повторяло за ними движения. Парень был хорош. Он не наступал на ее ноги и не путался в подоле платья и слоях ткани. Он умело танцевал, добавляя к ее персоне еще пару восторженных «судейских» взглядов учителей. Когда танец закончился, ученики встали в колону парами, поэтому Сэм никуда не ушел. Он стоял рядом, слушая речь человека из министерства образования. Изабелль смотрела на него, не в силах отвести взгляд.

— Прекрати пялиться на меня, это палевно, — прошептал он, не поворачиваясь к ней. Она уставилась на мужчину в очках и с усами на сцене, но сама иногда поглядывала боковым зрением на парня. Он улыбался, чувствуя на себе ее взгляды. — Ты хорошо танцевала, ведь от тебя зависела моя репутация, я рад, что мне повезло...

— Я тоже рада, что ты оказался не плох в вальсе....

— Не плох? — оскорбленно повернул голову к ней он. Она гордо подняла подбородок, не смотря на него специально. — Да я лучший в этом деле, — пафосно прошептал он, даже склонившись к ней поближе. Она хихикнула. Он тоже. Эта игра нравилась уже обоим.

— Что ты делаешь после бала? — спросил ее он. Она мельком глянула в его глаза, а после смущенно улыбнулась.

— Пытаюсь скрыть от родителей, что иду в бар, — прошептала она.

— Я тоже... — он немного поколебавшись добавил, — пойдем вместе?

Этот вопрос сбил ее с толку. Она повернулась к нему, смотря в верх, ему в глаза. Казалось, ничего не существует во круг, только он и его чертов волчий взгляд, который она боготворила в душе.

— ... становиться Изабелль Альмонте, — произнес ректор гимназии. Услышав свое имя и аплодисменты, рыжая удивленно уставилась на сцену. Она все прослушала.

— Иди глупенькая, ты стала лучшей ученицей города, — шепнул ей на ухо Сэм, подталкивая в спину ее вперед. Девушка качнулась, но не оступилась, а гордо подняв голову, под аплодисменты вышла на сцену. Родители были так счастливы, ведь эта медаль давала столько возможностей их дочери, а Изабелль смотрела со сцены лишь на Сэма, который гордо аплодировал ей, улыбаясь.

Вечером, когда все уснули, она выскользнула из квартиры, тихо закрывая за собой дверь. Она спешила в бар, где ее ждала уже Линда и их кампания. Выйдя на улицу, она увидела возле машины Сэма, медленно подходя к нему.

— Что ты делаешь здесь, поезд? — прищурила глаза она. Он засмеялся, подходя ближе.

— Ладно, Из, хватит. Я, до сих пор, думаю, что делаю огромную ошибку, но впереди целое лето, может мы ... мы могли бы попробовать? — спросил он, явно сдерживая себя.

— Воу, Сэмми, и как ты только решился? — самодовольно спросила его она, но тут же мило засмеялась. Красивое желтое платье развевалось на ветру, подхватывая легкую ткань.

— Я думаю, что пожалею об этом, но мы должны попробовать. Так много совпадений – это не может быть просто так, — повторил он ее слова. Она кивнула, а волосы растрепались от порыва ветра. Сумерки были прохладными.

— Это верно, — кивнула она. Сэм посмотрел на нее, осматривая ее лицо, а после резко подошел ближе. Он наклонялся к ее лицу, а она с каждой секундой тянулась к нему, вставая на носочки. Резкий звонок телефона. Он тяжело выдохнул и отошел, доставая смартфон из кармана.

— Прости, это мама, — вздохнул он. Изабелль кивнула, отходя в сторону. Она слышала, как женщина кричит на Сэма в трубке, но слов не разбирала. — Мам, я хотел сказать. Мам, я ... да, я ... хорошо. Понял. — кивнул он и отключился. Парень сжал телефон крепче, поворачиваясь на нервах к рыжей.

— Что-то стряслось? — спросила грустно она.

— Мама узнала о диагнозе, я ... должен ехать, прости меня, — тяжело произнес он, быстро возвращаясь в машину. — Я найду тебя, Из, — крикнул он ей, быстро срываясь с места. Она провела его машину взглядом и направилась в бар в одиночестве.

***
Сэм не объявлялся ни на выпускной, ни в бар. Лето наступило очень быстро. Она каждый вечер надеялась на встречу с ним, но его не было ни в парке, ни даже в его районе города. День был дождливым, когда она забежала за Линдой в бар, чтобы выпить кофе. Ежась от холодного ветра и ледяного дождя, что было не свойственно лету в их городе, Изабелль болтала с Линдой, о чем-то смеясь. Они просидели так пару часов, а после собрались прогуляться по свежим улицам мокрого после дождя города. Накинув кофту, Изабелль вышла первая, сжимая в руках папку с рисунками. Он ждал возле машины. Весь одет в черное, мрачный, как темная туча сошедшая с сегодняшнего неба. Рыжая перебежала дорогу в неположенном месте и быстро оказалась рядом.

— Сэм? Слава богу, я переживала... — собиралась обнять его она, но он отстранился, опуская грустный взгляд в тёмно-серый асфальт.

— Нам нужно поговорить, Изабелль, — казалось, что каждое слово дается ему сложно.

— Я слушаю.

— Я приехал проститься. Мать узнала о диагнозе, и мы едем в другой город к тетке, она знает одного врача. Говорят, он лучший в этом деле.

Изабелль замерла. Радость от того, что он пройдет лечение боролась с тоской из-за его отъезда.

— Что ж, этого хорошо. Ты ведь вернешься? И мы попробуем снова, — улыбнулась она, как всегда, надеясь на лучшее.

— В том то и дело, Изабелль. Я не вернусь.

— Что? — его слова шокировали ее.

— Я еще не знаю, куда буду поступать, но лечение будет долгим, и я уже не вернусь сюда в ближайшие годы, — пожал плечами он. Последние слова звучали особенно холодно. Ему было сложно признаться в этом. Они ничего не успели попробовать, хотя каждый этого хотел. Она молчала. — Мне очень жаль, не печалься, ты еще найдешь того, кто будет любить тебя... — кивнул он и быстро развернулся, даже не смотря в ее глаза. Он направился в машину.

— Ты так и уедешь? Вот так? — крикнула ему вслед она. Некоторые прохожие оборачивались на них. Сэм остановился, но не оборачивался. — Бросишь меня здесь? Вот так? — недоуменно повторяла она. Он закрыл глаза, сжимая до боли кулаки. Пару секунд раздумий. Он услышал ее шаги, поэтому быстро направился в машину, сев за руль и хлопнув дверцей. Она не успела добежать до машины, как он уехал, оставляя ее позади. Сэм смотрел на ее стоящий силуэт в зеркале заднего вида, который становился с каждой секундой все дальше, его пальцы крепко сжимали руль, а нога давила на педаль газа. Он уехал прочь, казалось, навсегда.