Ринувшись к двери, Жан-Люк рванул ее на себя и буквально слетел с лестницы на rez-de-chaussée (нулевой этаж), где жил консьерж. Ворвавшись в его каморку, он заметил, что тот забился под стол и дрожал всеми членами. Он скукожился там, и его опухшее от ударов лицо и затекший глаз исказила гримаса ужаса. Мужчина все время что-то лепетал, и невозможно было разобрать что именно. Маркиз вытащил его из укрытия и немного приподняв, стал трясти за шкирки:

- Где девушка?! Где она?! Что с ней?! Что здесь произошло?!

Консьерж только что-то бормотал и вертел головой, пытаясь вывернуться из железной хватки молодого мужчины. Но постоялец как будто не понимал, что тот хочет и все повторял, и повторял свои вопросы, не отпуская человека. Тут кто-то легонько коснулся его руки сзади. Обернувшись, он заметил мальчонку бедно одетого, заплаканного, с дрожащим подбородком:

- Месье, - попросил он тихо. – Отпустите моего папу. Он не знает. Я видел.

- Что ты видел? – спросил мужчина, мгновенно отпустив консьержа, и тот рухнул на пол, как мешок с картошкой, и отполз опять в свое убежище. – Это были люди. Они ушли недавно. Они были в плащах и масках. Папу они сильно испугали своими масками. Это было похоже на «чумные» маски. Папа от испуга не мог сразу ответить на их вопрос, и они стали его бить.

- Где женщина, которая была со мной? – спросил нетерпеливо он, схватив за плечи мальчика и пристально всматриваясь в его глаза, чтобы понять, говорит он правду или лжет.

- Они пришли за ней. Через некоторое время они ушли. Ваша женщина была на плече одного из них.

- Что она делала? Она что-то кричала? Что-то говорила?

Ребенок покачал головой:

- Она была словно мертвая.

Жан-Люк похолодел.

- Куда они направились? По какой дороге? Ты увидел?

- Нет, месье, но я видел как мой друг Пьер сел на приступку кареты.

- Где мне его можно найти?

- Я не знаю. Он любит кататься по городу. Он может быть везде.

- Но какое-то определенное место у него есть? Где он живет?

- Есть одно, но вы его не найдете. Я могу вас провести.

Эта ночь была почему-то чернее остальных. Несмотря на зажженные фонари, было очень темно, но тепло. Осень только начиналась и холодные ночи еще не взяли свою власть над городом. Деревья начали одеваться в желтые одежды, и некоторые фонари освещали слегка покачивающиеся желтые, красные и зеленые листья. Было тихо. Так как было уже очень поздно – людей практически не было на улицах. Где-то пробежит собака или кошка, где-то слышен смех и музыка – кто-то дает бал. Улица не кончалась, потом вдруг поворот и снова длинный коридор домов, и так несколько раз. Наконец, они пришли к какой-то калитке, мальчик перелез ее и открыл для мужчины. Она заскрипела на петлях, впуская его в небольшой дворик. Это можно было судить по освещению всего одного фонаря, что висел у дома. Сбоку справа в арке здания была небольшая темная деревянная дверь. Так как мальчик видимо бывал здесь неоднократно, он проворно спускался по несуществующей лестнице, Жан-Люку приходилось буквально «ощупывать» каждую ступеньку. Наконец появился хоть очень тусклый, но все же свет. В нос ударил запах грязи, пота и нечистот. Положа руку на сердце надо было признать, что и на улице пахло не всегда хорошо, но то хоть открытое пространство, а тут закрытое помещение. Мужчина был не из неженок, но тут он прикрылся рукавом. Лучина, что служила для обитателей подвала свечой, осветила: дырявые мешки с гнилой соломой; грязные, порванные одежды жителей, которые едва прикрывали тело, а местами и не прикрывали, и можно было увидеть голое плечо, колено, локоть; эти люди, которые не мылись с рождения, спали на этих мешках, что служили им кроватями.

- Кристоф? – прохрипел чей-то голос. – Кого ты привел?

Это была женщина неопределенного возраста, с выцветшим платком на плечах и который был весь в пятнах. Ее волосы были всклокочены и торчали в разные стороны. Она сидела на тюфяке в углу.

- Этот мужчина ищет свою женщину. Где Пьер?

- А что, месье, не знает, где надо искать женщину? Зачем вам мой мальчик?

- Ее выкрали сегодня, - прохрипел в ответ Жан-Люк.

- Опять он ввязался во что-то. Пусть только появится. Уж, я ему задам, - показала кулак женщина.

Выбравшись на воздух Жан-Люк в отчаянии пнул ногой калитку. Сейчас каждая минута была дорога. Сколько и где будет шляться оборванец? Неизвестно. Его маленький гид стоял опустив голову. Они больше не знали, что делать. Когда начал сереть рассвет, они услышали приближающийся свист. Мужчина и мальчик сразу выглянули на улицу, потом маркиз вопросительно посмотрел на своего гида и тот утвердительно кивнул. Это был мальчик в серой от грязи и порванной одежде, с испачканным, чем-то черным, лицом. Худой настолько, что его тряпье болталось на нем как на вешалке. Когда он вошел под арку, то на мгновение замер увидев незнакомого мужчину. Потом он заметил друга и недоуменно на него посмотрел. Если бы Жан-Люк не выдержал и бросился к нему, как только увидел, то не поймал бы его. Он был хоть и вечно голодный и слабый, но бегал хорошо. Ноги его кормили, иногда.

- Пьер, - начал мальчик.

Пьер немного отступил, готовясь к побегу.

- Кто он? Зачем вы здесь?

Сын консьержа вкратце пересказал, что случилось прошлым вечером.

- Ну, допустим. А что мне за это будет?

В воздухе описал дугу, и упал перед ребенком, золотой.