Поздно вечером, возвращаясь от друга с которым он поговорил по душам, Жан-Люк заметил светящееся окно на мансарде трехэтажного дома недалеко от Елисейских полей. Сердце его беспокойно застучало и волнение усилилось, когда он достиг двери и приоткрыв ее увидел на кровати Варю. Лицо ее было опухшее от слез. Она не спала, она просто забылась в своем горе. Рядом на столе догорала свеча, и лежал листок бумаги – письмо. Читать письма, адресованные не ему, у него не было в привычке, но это его чем-то привлекло. Там он увидел Варино имя. Письмо было написано на иностранном языке. По мере того, как он читал, брови его сдвигались все больше и больше. В свое время, отец мечтал сделать из сына дипломата. Мечты остались мечтами, но кое-чему он успел его научить. Среди этих достоинств было владение пятью языками. Дочитав письмо, он был в замешательстве. Потом сел на край кровати и погладил ее по голове. Варя как почувствовала его легкое прикосновение и очнулась. Она сначала слабо улыбнулась и прохрипела:

- Ты вернулся.

Потом как будто спохватившись, тревожно глянула на стол. Перевела беспокойный взгляд на Жан-Люка, как бы пытаясь прочитать в его глазах, что он знает. Он слабо улыбнулся.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он тихо.

Теперь настала Варина очередь впасть в замешательство. Она не знала, прочитал он письмо или нет. Если да, то он все знает. Если нет…

Он продолжал, молча и вопросительно на нее смотреть.

- У меня умер муж, - прошептала еле слышно она.

- Когда ты собиралась мне это сообщить? И собиралась ли вообще?

- Я только узнала.

- Я не об этом. Зачем ты мне врала? Зачем ты играешь моими чувствами? Или это у тебя такая игра?

- О чем ты?

- О чем? – переспросил он с нажимом и встал посреди маленькой комнаты. – Твой муж – граф! Ты, стало быть – графиня!

Варя опустила глаза и посмотрела на свои изможденные от работы руки.

- Посмотри на меня. Какая я графиня, - сказала она устало.

- Говори, - сказал маркиз.

- Я не могу. Пойми. Если я скажу – твоя жизнь будет в опасности! Почему? Я сама еще не знаю, но знаю, точно, что так будет. Уходи. Уходи к матери.

- Говори, - повторил он с напором.

- Я вам не врала. Я, действительно, никто. Уходи. Покайся и вернись к…

- Говори! – рявкнул он так, что Варя подскочила на кровати.

- Я – княгиня, - после паузы выдохнула она.

Пока Варя рассказывала свою историю, настоящую историю, она обливалась слезами не только потому, что сожалела обо всем, она понимала, что своим рассказом она приближает конец дорогого ей человека, последнее время ставшего ей таким близким. Со своим покойным ныне супругом ее соединяла не столько любовь, сколько дружба и взаимопонимание, забота, спокойный размеренный образ жизни, это она стала не так давно понимать. Совсем другое чувство она испытала с этим человеком. С первого взгляда ее сердце неровно билось, когда она видела его. Ее дыхание начинало сбиваться и ноги становились ватными, когда она стояла рядом с ним. А поцелуй… рука… его касание… И вот. Она ведет его туда, откуда нет возврата.

Жан-Люк внимательно слушал. Он то садился, то снова вскакивал и нервно ходил взад и вперед по комнате. Не перебивал, не спрашивал ни о чем, не издавал никаких отвлекающих звуков. Его лицо то бледнело, то краснело. Видно было как от злости ходили желваки. Варя его видела временами, когда слезы немного переставали течь. Но эти слезы все текли и текли, когда она вспоминала все свои мучения. Она ему рассказала все, начиная с того времени, когда научилась ходить и воспринимать окружающий мир.

Когда Варя закончила, слезы ее прекратились, а за окном уже вовсю сияло солнце, и надо было открыть окно, чтобы они не задохнулись от жары.

- Я тебя прошу. Нет. Я тебя умоляю, - сказала она устало, и сползла с кровати на пол, стала перед ним на колени. – Никому не говори. Все вокруг меня умирают. Ты сам видишь. Мой покойный супруг пытался выяснить причину всех этих бед и видишь к чему это привело. Я знаю. Я уверена – его убили. Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу.

- Ничего со мной не случится, - сказал он, прочистив горло. Слезы стояли у него в горле.

- Жан-Люк! Поклянись!

Он долго смотрел в окно и не мог оторвать от него взгляд. Она стояла перед ним на коленях и смотрела на него умоляющим и немигающим взглядом. Она смотрела на него так, словно молилась. Наконец, он опустил голову и посмотрел на нее.

- Поклянись! – она дернула его за одежду, за которую все время держалась, словно подталкивала его.

Он сглотнул и сказал тихо:

- Хорошо.

- Поклянись! – повторила она.

- Клянусь, - наконец произнес он и, отстранившись, вышел.

Вышел, чтобы Варя не видела как гнев и слезы душат молодого мужчину. Для него сейчас находиться рядом с ней, после всего, было невыносимо. Он не хотел, чтобы она видела его эмоции, а она… Она, когда он вышел, не поднимаясь, легла на пол.

Когда поздно вечером, слегка навеселе он вернулся, то почувствовал что-то неладное. Почти всегда, какое бы ни было время дня или ночи, Варя его ждала. Сейчас в окне не светилось. Быстро взбежав по лестнице, он толкнул приоткрытую дверь и увидел беспорядок: стул валялся посередине комнаты, стол был перевернут, и свеча, и подсвечник валялись рядом. Их вещи валялись в другой стороне комнаты. Ящики комода были вынуты и валялись на полу вперемешку с вещами. Постель была вся скомкана и на простынях... Его прошиб холодный пот, он окончательно пришел в себя, были следы крови. Вари в комнате не было.