- Ваша Светлость!
Варя вздрогнула и повернулась.
- Кто вы? И откуда вы меня знаете?
- Не извольте беспокоиться, Варвара Андреевна. Я с посланием от Ее Императорского Величества.
- И где оно?
- Оно в устной форме дабы не было свидетельств. Его и Ее Императорские Величества в курсе и просят не беспокоиться. Ведется расследование и, дабы усыпить бдительность недругов, Вас выслали, чтобы сделать вид, что вас наказали.
- Что?! Сделали вид?! Да меня лишили всего. Моих титулов данных мне при рождении, отняли все мое имущество, большую часть которого я заработала сама. И вы говорите вид?! С позором выгнали из государства. И за что?!
Варя в негодовании встала, чем нечаянно разбудила собачку и та стала лаять на человечка.
- Ваша Светлость! Недоброжелателей полно, как бы они не воспользовались ситуацией.
- Они прекрасно поработали. Мне теперь жить не на что. Я должна работать служанкой и скрываться от всех. Какой постыдный побег и позор!
Они привлекли внимание маркизов и мужичок исчез. Варя раскраснелась и пошла в противоположную сторону от господ.  Жаклин послушно семенила рядом, хотя молодая женщина шла довольно быстро. Ее внимание привлек куст роз и она остановилась, чтобы понюхать крупные розовые бутоны. Тут же ее взору открылся небольшой пруд с белыми лебедями, она сразу вспомнила рассказ соседки о курорте. Она горько усмехнулась. Курорт. Хорош оказался для нее курорт. Бабушка давно ей говорила поехать развеяться. Развеялась. Вздохнув, она повернула назад. Благо маркизы еще сидели, отдыхали и ее ни о чем не спрашивали, хотя у молодой особы был заинтересованный взгляд с хитрецой. Пожилая маркиза ее не утомляла. Один раз она попросила зонтик, и еще один – нюхательную соль. Все вернулись в хорошем расположении духа, кроме Вари. Ей разрешили удалиться в свою комнату, и она легла отдохнуть, пока маркиза отдыхала, а молодые гуляли по набережной.
На следующий день Варя читала маркизе у кровати. Та плохо себя чувствовала и решила не вставать. Завтрак ей принесли в постель и ее компаньонка ей помогала. Потом маркизе захотелось, чтобы ей почитали. Молодой маркиз, встав как обычно поздно, кое-как перекусив, отправился на прогулку с Полин. Карета маркизы уже стояла под их окнами. Хозяйка задремала и Варя, подойдя к окну, сложила руки на груди смотря на то, как молодой маркиз садиться в карету. Когда карета отъехала что-то, или вернее кто-то привлек ее внимание. Она даже немного приоткрыла прозрачную занавеску, чтобы лучше разглядеть. Это был рослый мужчина, неопределенного возраста, одетый в темные одежды. «И почему всегда подозрительные субъекты, столь мрачно одеваются?» - подумала она. Тут же ей вспомнился Долгорукий щегольски одетый на балу, когда она в первый раз его увидела и ее передернуло. Она даже отстранилась от окна на мгновение, но все же увидела, как мужчина ее заметил, поклонился и подал знак, что хочет переговорить.
- Что вам угодно? – спросила Варя, выйдя на улицу и кутаясь в шаль словно было холодно. Ее и вправду отчего-то знобило.

***

- Владимир Петрович! О чем вы!? – кипятилась старушка, лежа в куче подушек. – Слуги императора вас даже на порог не пустят, уже не говоря о том, чтобы говорить с самим государем. Это надо сделать мне, но я не могу. Я слишком стара и немощна, чтобы добраться до кареты, не говоря уже о путешествии в два часа до дворца.
Супруг Вари нервно ходил из стороны в сторону, меряя шагами покои графини.
- Анастасия Кузьминична! Но я должен что-то сделать! Вари уже полгода нет. Где она? Как она? Из полиции только один ответ: «Ведется следствие». А сколько оно будет вестись? Как далеко они продвинулись? Я не знаю. Я с ума сойду! Я ночей не сплю! Что мне делать?!
Хозяйка посмотрела на молодого мужчину долгим и серьезным взглядом. Потом она поджала губы, собралась с силами и крикнула служанку.
- Хорошо, - сказала она ему. – Я поеду. Ради Вареньки. Я поеду. Умру в дороге, но поеду.
- Анастасия Кузьминична! Вам нельзя! – испугался он.
- Тогда зачем пожаловал ко мне в покои?! Справиться о моем здравии? Уже полчаса как слышу твои стенания, - Владимир хотел что-то возразить, но она подняла руку, показывая, чтобы он молчал. – Довольно. Я хоть и стара. И с памятью у меня не совсем все хорошо, но я еще не в маразме. Я способна еще понять, зачем ко мне приходит молодой здоровый мужчина, который заходит справиться о моем здоровье раз в неделю, а тут врывается с утра и начинает «советоваться». Молчи! Я сама. Езжай на свою охоту или куда там. Я все поняла. Я и сама должна была… но… все как-то.
Женщина начала задыхаться и вошедшая служанка, тут же подбежала к кровати и накапала ей успокоительных капель. Когда, наконец, даму одели, она уже была едва жива.
- Анастасия Кузьминична! – возмущался-просил Степан. – Останьтесь!
- Не могу! Должна! Поедешь со мной! Тебе только доверяю!
Кое-как ее довели-донесли до кареты и Степан сел вместе с ней. В дороге, она два раза теряла сознание, и два раза ей становилось очень плохо, и приходилось останавливаться, чтобы она могла подышать воздухом.
- Помру, на тебя вся надежда!
- Что вы! Что вы! – причитал управляющий.
- Молчи. Дай сказать. Знаю. Варя тебе очень доверяла. И не зря. Теперь и я поняла, как ты нам верен. Прости старуху за все сказанное и сделанное. Не хотела я, тебя обижать. Не серчай на меня, - это было сказано так, словно она уже прощалась. – Завещание в шкатулке, в комоде под нижними юбками. Вот ключ.
Она достала из-за пазухи ключ на цепочке и дрожащими руками, сняв через голову, протянула мужику. Он взял такими же дрожащими ручищами и слезы потекли у него по щекам.
- Там. В шкатулке. Как помру. И для тебя есть подарок. Драгоценности и деньги. Все, что найдешь в этой шкатулке – твое. Кроме завещания. Копия у стряпчего, но кто его знает. Не плачь. Не померла еще. Шкатулку… Шкатулку открой… только… после моей… смерти. Обещай!
У дворца ее почти выносили из кареты слуги и Степан. К ее великому сожалению императора не застала, зато была императрица и она, конечно же, приняла графиню. Успокоив пожилую женщину и налив ей чая, она настоятельно советовала остаться во дворце, хотя бы до следующего дня, видя состояние дамы, но та наотрез отказалась.
Трясясь в карете, поздно вечером, возвращаясь обратно, старушка говорила отрывисто, со свистом, задыхаясь.
- Я была у императрицы. Они в курсе. Это временно. Хотят вывести на чистую воду настоящих зачинщиков. Варя как предлог. Якобы пошли на поводу у… у… них. Это. Это как прилюдная порка. Что… Что… Что мол графиню… богатую… в… в величайшей милости… с… с заслугами… не пожалели, - говорить графине было все тяжелее и тяжелее. Степан и слушал, и заливался слезами.
- Не плач. Жива… еще. Это… Они хотят… раскрыть… великий… заговор. Заговор… против… против короны. Этот заговор… подозревают… уже… уже… давно. Давно… его… готовят. Варя… Варенька… предлог. Они в курсе. Ее… ее… оп… оп, - Степан перестал сдерживаться и заплакал навзрыд.