Рано утром Варя как всегда сидела в рабочем кабинете и разбирала корреспонденцию. И тут она наткнулась на слабо знакомый почерк. Недолго думая, она вскрыла конверт и побледнела. У нее снова перехватило горло, стало трудно дышать, и в глазах стало темнеть. В это время вошел Владимир, он обычно так рано не вставал, но дела в городе заставили его подняться раньше обычного. И какая-то неведомая сила потянула его к кабинету супруги. Обычно, он старался ее не беспокоить, а с удовольствием пил чай или кофе с хрустящими булочками и вареньем, читал газету и выкуривал сигарету. Входя в кабинет, он увидел, как Варя клониться на бок и вот-вот упадет с креслом на пол. Подбежав, он поддержал супругу и налил воды заставив выпить.
- Что с Вами?! – с волнением в голосе спросил он.
Жена ничего не сказала, только протянула письмо.
«Ваша Светлость! Позвольте мне, скромному Вашему слуге, поздравить Вас с величайшим титулом и выздоровлением! Вы оказали честь государству и проявили небывалую храбрость и самоотверженность, государство Вас не забудет! Позвольте мне, повторить сие чудейснейшие слова Всемилостивейшего Государя. Я нижайше кланяюсь и со смирением принял ваше долгое молчание на мое письмо. Как недавно я узнал, Ваша Светлость прошла через многие испытания и вышла с честью. Теперь я понимаю, что Вам было не до никчемного слуги желающего только одного – пролить свет на ужаснейшее преступление. За сим, позвольте напомнить Вам о том, что я могу помочь в раскрытии сего жесточайшего покушения на вашу матушку и вашего батюшку. С величайшим нетерпением буду ждать Вашего знака.
Простираюсь. Ваш аноним.»

- Что это значит? Откуда это у тебя?
- Пришло вместе с корреспонденцией.
- Были и другие?
Варя кивнула.
- Где?
Она с иронией на него посмотрела.
- Первое доставил мне ты.
- Когда? – раскрыв глаза от удивления и отступив на шаг, спросил он.
- Когда на тебя, мой друг, упала ветка? Помнишь? В гипсе ты был у меня.
Когда он, наконец, вспомнил она протянула и второе письмо.

«Ваше Сиятельство! Я смею обратиться к Вам, и считаю своим долгом уведомить Вас о том, что я являюсь единственным свидетелем, той ужаснейшей ночи, что приключилась три года назад. У меня есть все основания полагать, что ваши достопочтимые родители погибли вовсе не по воле случая или рока, а представьте себе от самой, что ни есть, простой человеческой руки. Сей замысел планировался годы и я знаю его причины. Я не могу Вам все тут изложить, так как нужны факты, которые я не могу предоставить в письменной форме. По понятным причинам, я не могу раскрывать свой адрес и имя, но если Вы заинтересованы в том, чтобы пролить свет на столь темное дело, уведомьте меня. На пересечении двух дорог, недалеко от вашего имения, растет  старый дуб. Повесьте вашу любимую голубую ленту на ветку, и это будет знак. За сим позвольте откланяться, всегда Ваш.
Аноним.»

- Да он шарлатан! – воскликнул молодой человек и швырнул письма на стол.
- Почему же ты решил, что это он? Рука-то женская.
- Не все писать умеют. Нанял кого-то. И потом. У государя есть графолог. Ты теперь особа влиятельная. Могут ради тебя и поднапрячься, и выяснить, кто да что.
- А это мысль! Даже если он нанял кого-то, кто может писать, а таких немного, и мы вскоре выясним, кто писал, а через него, кто диктовал.
Варваре Андреевне выделили поистине царскую карету для выездов. Она была с вензелями, золоченая, по бокам ее фамильный герб, по краям стоят пажи. Белые лошади в золоченой сбруе, кучер. Варя подумала-подумала и решила, что это будет слишком, хоть она теперь и княгиня, и вхожа в императорский дом без особого приглашения, все-таки это уж слишком. Другие может быть и непременно воспользовались бы такой возможностью, пощеголять перед другими в золотой карете, в золотых одеждах и с перьями, что на карете, что на голове. Варя решила не мозолить роскошью глаза, когда другие нищенствуют. Не все богатые. Она взяла свою обычную, ничем не примечательную карету. Служанка помогла ей зашнуровать корсет и влезть в бархатное платье темно-вишневого цвета. Мамины рубины украсили руки, уши и шею девушки. Шляпа в тон платья с большими полями завершила туалет. Супруг в темно-зеленом костюме томился у кареты.
- Варварушка! Я опаздываю!
- Успеем, - спокойно сказала девушка, подавая руку супругу, чтобы тот помог сесть в карету.
- Ты корону не забыла? – съехидничал Владимир в карете и тут же получил веером по руке.
По дороге больше молчали, смотрели в окна кареты и каждый думал о своем. Небо нахмурилось и собирался дождь. Сильный ветер стал трепать кусты и деревья, оповещая о наступающей буре. Когда приехали и остановились перед двухэтажным зданием желтого цвета с белыми окнами, Владимир вышел и подал супруге руку помогая выйти.
- Я заеду через час, - сказал он, садясь обратно.
Варя открыла тяжелую деревянную входную дверь и попала в коридор, в котором пахло плесенью и бумагами. Маленький мужчина в круглых очках сидел и что-то писал на бумаге, поставив туда уже не одну кляксу. Когда она вошла, он писал еще какое-то время. Девушка молча ждала. Наконец закончив свою работу, мужичок взглянул на посетительницу и спросил:
- К кому изволите и как доложить?
- Тимирязева Варвара Андреевна к Фоме Матвеевичу Зобину.
- По какому вопросу?
- Личному.
- Личные прошения через меня.
- Я не могу вам назвать причину моего визита. Не могли бы вы просто обо мне сообщить?
- Никак нет-с. Фома Матвеевич сегодня занимаются исключительно делами государственной важности. Может завтра?
- Завтра… - задумалась девушка.
- Варвара Андреевна! Ты что, дурак?! Не видишь, кто перед тобой стоит?! Ты что, совсем с ума сошел?! Окуляры портри! Слепондря! Варвара Андреевна! Простите великодушно это забитое никчемное создание, оно тупое и глупое, только бумагу изводить и зачем я его только нанял?! Я с тобой дураком, которых свет не видывал опосля потолкую! Проходите-проходите! Если бы я не спустился! О, я себе никогда бы не простил такого позора! Умоляю Вас не переживать. Я его завтра же выгоню! Газет не читает, ничего не знает! Толку с него никакого!
- Ну, зачем же так сразу?! Фома Матвеевич! Дайте человеку шанс!
- Вы так великодушны! Варвара Андреевна, вы проездом? Потому что если Вы ко мне специально, то я, то я. Я все уши ему отдеру, паршивцу!
- Специально, - улыбнулась девушка. – Только оставьте в покое его уши.
- Мне крайне неловко. Не стоило. Вы могли просто меня известить, и я бы приехал к Вам, куда и когда скажете.
- Не страшно.
- Что привело Вас? – спросил крупный почти лысый мужчина в темном костюме.
Сидя у него в кабинете на единственном незанятом стуле, среди кип газет, писем, книг, которые не помещались на полках и лежали просто грудами на полу, Варя поведала свою историю.
- Не извольте беспокоиться. Я конечно же должен обо всем важном докладывать государю, особенно, если это касается Вас. Если Ваша просьба такова то…
- Очень вас прошу. У государя и так слишком много проблем, зачем тревожить его понапрасну? Из-за каких-то писем, чего-то недосказанного, слухов каких-то. Не стоит.
- Позвольте высказать подозрение, что если бы даже что-то и произошло. Вы бы не стали беспокоить государя?
- Вы настолько проницательны!
Протиснувшись между столом и кучей томов с делами, Фома Матвеевич провел девушку к выходу и сам отворив дверь кланялся пока она не села в карету.